***
— Чего смеешься? — насмешливо выгнул брови парень, с наигранной галантностью поправляя на голове женскую шляпку Марии, подмигивая своими карими глазами так комично, что девушка уже так громко хохотала, согнувшись пополам, от чего черный котелок разбойника на ее рыжих волосах то и дело съезжал на глаза. — Тебе идет, Робин, — сквозь смех еле-еле выдавила из себя девушка, снова подняв взгляд на парня, который продолжал смешить ее дальше. Они снова сидели на кровати Лунной Принцессы, смеша по очереди друг друга, чтобы отрешиться от неприятных мыслей, что довольно хорошо стало получаться. — А тебе еще больше, принцесса, — фыркнул парень, картинно закатив глаза и поправив девушке на голове шляпу, заглянув наивные, такие еще детские и добрые серые глаза: — не думала податься в разбойники, а? Нам пригодились бы твое обаяние и смелость. Мария весело хохотнула, откинувшись на кровать и прикрыв глаза, изогнув свои губы в полуулыбке: — Знаешь, Робин, я как-то не задумывалась даже. Но командовала бы тогда точно я! Робин усмехнулся и лег рядом, разглядывая потолок-окно, через которое было отчетливо видно голубизну только начавшего вечереть неба. Марии хотелось почему-то, чтобы он остался. Посмотрел на звезды, поразившись их красоте и волшебству… Чтобы мог разделить ее одиночество. — Ты когда-нибудь задумывался о том, что будет потом? — спросила Мария, повернув голову в сторону парня. Де Нуар, не отводя взгляда от неба в прозрачном небосводе окна, пожал плечами: — Мне некогда думать о таких вещах, принцесса. Хотя…нет, я не знаю, что будет дальше. Я привык жить сегодняшним днем, а то, что будет — оно будет по-любому, как ни крути, понимаешь? — А чего ты боишься? — спросила Мария, чувствуя себя ребенком, достающего вопросами взрослых. Робин перевел взгляд теплых карих глаз на девушку, вопросительно вскинув брови: — К чему такие вопросы, принцесса? Я ничего и никого не боюсь. — Даже меня? — хитро вскинула бровь девушка, перекатившись на живот и посмотрев на парня и игриво натянув тому на самый нос поля своей шляпки. Парень расхохотался, в притворном ужасе размахивая руками: — Хорошо-хорошо, тебя, маленькое чудовище, я в самом деле боюсь! — Вот и правильно! — заливисто расхохоталась принцесса, отпустив парня и снова легла на кровать, не отводя от него взгляда. Тот еще несколько минут недоверчиво повозился на кровати, но, в конце концов, снова опустился рядом, негромко проговорив: — Ну, а если честно… Мне не хочется, чтобы ты уезжала из Мунакра. Никогда. — К чему бы такому эгоистичному человеку, как ты, не хочется, чтобы твоя вечная проблема уехала отсюда? — недоверчиво отозвалась Лунная Принцесса Мунакра, подняв глаза к небу, которое покрылось едва заметной красной рябью только приближающегося заката. Она чувствовала холодок и неожиданную тяжесть в сердце. Она должна была ему сказать о том, что, возможно, она и не навсегда здесь останется. — Я сам не знаю, принцесса, — ответил немного запоздало на свой вопрос Робин, прикрыв на какой-то миг глаза и расслабленно вздохнув, словно собираясь вздремнуть, — но что бы это не значило, наверняка найдется объяснение. Все почему-то да и происходит. — Робин, — уже более грустно произнесла Мария, сев и рассеяно сняв с головы котелок парня, посмотрев на друга растерянными красивыми глазами. Парень, почувствовав необъяснимую грусть в голосе подруги, открыл глаза, - я, когда искала чернильницу в столе дяди, одном из ящиков нашла билет до Лондона, а также письмо в Академию для девочек. Мне кажется, он хочет, чтобы я уехала из Мунакра, и надолго. Парень медленно стянул с головы шляпку Марии, чувствуя, как упало сердце, пропустив удар. Несколько секунд он сидел, как громом пораженный, затем перевел опустошенный взгляд на рыжеволосую девушку напротив, спросив совсем тихо: — Но…ты же не хочешь, верно? Он не может решать за тебя, Мария! — последнее он чуть ли не выкрикнул, от чего принцесса невольно подпрыгнула от неожиданности на кровати, — если надо…Лавдей не позволит! Я не позволю! .. — Робин, — с мягкой улыбкой проговорила на удивление спокойно Мерривезер, осторожно коснувшись руки разбойника, — я не хочу никуда уезжать. Мунакр уже стал моим домом, я так привыкла ко всему! К месту, к людям, что меня окружают… В Лондоне нет ни Мунакра…ни тебя. Мой отъезд был бы верхом эгоизма. — Вот именно, — с жаром подтвердил Же Нуар, едва успевая осознавать то, что говорит. Известие о возможном отъезде Марии просто перевернуло все с ног на голову в его сознании.— Если он не будет слушать, то мы убежим. — Робин, это глупо… — только успела вставить Мария, но того было уже не остановить. — Что, струсила? — насмешливо поинтересовался он, вскинув свои брови, тем самым разводя подругу «на слабо». — Конечно нет, — храбрилась девушка, но затем добавила заметно тише: — но сам подумай, это разобьет сердце дядюшке и Лавдей. И твой отец определенно не обрадуется тому, что ты сбежал с какой-то там девчонкой… — Обо мне можешь не беспокоиться, принцесса. Ему точно будет плевать на меня, а мне на него тоже, — Робин старался сделать свои слова более уверенными, но не знал, так ли убедительно ли получилось. Очевидно не очень, так как Мария отрицательно покачала головой: — Нет, ему не все равно. — Откуда тебе-то знать, принцесса? Мария сердито посмотрела на него, медленно и негромко проговорив: — Я просто это знаю. Точно так же, как-то, что ты больше не хочешь меня убить. Но я не понимаю одного — откуда это рвение — помогать мне? Почему ты так не хочешь, чтобы я уезжала из Мунакра, Робин? «Неужели я что-то действительно для тебя значу?» — это не было произнесено вслух, и Мария была рада этому, так как парню хватило и первого вопроса. Он долго сидел, накручивая на пальцы ленточки шляпы, потупив взгляд, но все же ответил, словно нехотя: — Ну, я просто надеялся, что ты останешься здесь, в Мунакре, — он немного усмехнулся уголками губ, слегка толкнув подругу плечом. Та, усмехнувшись, толкнула в ответ, и парень с новыми силами продолжил: — без тебя будет все по-прежнему, а мне этого так не хочется. Ты принесла в мою жизнь немного огонька, принцесса, — он снова легонько толкнул ее, подняв глаза и задумчиво обводя ими комнату: — Эти поиски Лунного Жемчуга, это новое проклятие Матери-Природы…все это лучше, чем просто жизнь в грабеже и разбое. Мне будет этого не хватать. — А меня? Ты разве не будешь скучать по мне? — вроде произнесено таким насмешливым тоном, но ей действительно важно знать ответ. Де Нуар состроил смешное лицо, закатив глаза: — Конечно буду. Тебя невозможно забыть, Мерривезер. И не только потому, что ты столько раз обращала мой собственный план против меня же! — он осторожно повернулся в сторону девушки, заглядывая в глаза, от чего Мария почувствовала, как внутри что-то заухало от волнения. Она увидела, как в карих глазах разбойника вспыхнула решимость, и он потянулся к ней, подавшись вперед, и поцеловал прямо в губы. Поцелуй не был слишком долгим, но зато был вполне искренним. Марии казалось, что у нее появились крылья, и что она может воспарить в небо от счастья. Теперь все было намного проще: была только она и Робин и никого более. Но счастье было недолгим. На пороге стоял сэр Бенджамин, и его побледневшее от ярости лицо не предвещало ничего хорошего…***
— Робин, беги! Дядюшка, нет! – кричала Мария, хватая мужчину за руку и стараясь упереться каблуками о пол, но холодные плиты, как на зло, скользили предательски под туфлями. Дядя просто тащил ее за собой, стараясь прицелиться в заметно побледневшего Робина из револьвера. — Бенджамин! Прекрати это немедленно! — кричала не хуже Марии Лавдей, схватив будущего супруга за руку с револьвером. — Не сходи с ума! Последовал выстрел в воздух. Робин пригнулся, придержав на голове котелок, уже выбежав из поместья и оглянувшись на дядю Марии. Бенджамин, вывернувшись из женских рук, с презрением бросил парню: — Чтобы я тебя больше не видел здесь! Я не убью тебя только из уважению к Керу и из-за того, что ты — брат моей невесты! — Дядюшка… — начала было Мария, но Бенджамин так грозно взглянул на племянницу, от чего слова сами собой застряли в горле у девушки. Таким она его еще никогда не видела. И, как она надеялась, больше не увидит! Бенджамин снова повернулся с не менее грозным лицом к Де Нуару, замеревшему в нескольких метрах от них: — Если я тебя еще раз увижу хотя бы где-то поблизости!.. — Довольно! Подумай же, что ты делаешь! — крикнула Лавдей, но тот словно ее и не слышал, нацелив на Де Нуара пистолет. Робин, посмотрев на Марию, одними губами произнес «прости». Мария кивнула, едва сдерживаясь от того, чтобы не заплакать от отчаяния. Парень, развернувшись, продолжил бежать, так как револьвер снова выстрелил в воздух — то было последним предупреждением. Как сказал мужчина: «следующие два в голову и сердце». — Зачем?! — закричала Мария к развернувшемуся к ней сэру Бенджамину. — Зачем было в него стрелять?! Дядя, вы… — О нет, Мария, — холодно отозвался дядя, недобро сверкнув глазами на девушку, от чего стало не по себе, — ты еще ничего не понимаешь, слишком мало тебе лет. Ты отправляешься завтрашним же поездом в Лондон, в женскую академию. Там тебя научат манерам, о чем совершенно не позаботился мой некудышный брат… — Бенджамин! — возмутилась Лавдей, ей вторила миссис Хелиотроп, что все это время незамеченная хлопотала рядом, тоже стараясь остановить мужчину. Тот лишь отмахнулся. — Не смейте так говорить об моем отце! Он, хоть и много пил и его часто не было рядом, он никогда не заставлял меня насильно делать что-либо! — О, правда? И где он теперь, моя милая? Почему его снова нет рядом?! — Вы мне не отец! — прокричала то же, что и в прошлый раз Мария, взметнув свои рыжие волосы и вихрем поднявшись по лестнице. Миссис Хелиотроп печально покачала головой, засунув в рот из мешочка очередную пилюлю и последовав за принцессой. Лавдей, сурово посмотрев на мужа, громко спросила: — И что это, спрашивается, было? Бенджамин Мерривезер, я не выйду за тебя, если и дальше будешь продолжать так себя вести! Ты мог убить или покалечить моего брата! И насильно заставляешь Марию ехать в какой-то там пансионат аж в самом Лондоне! — Не осуждай меня, Лавдей, — немного смягчился мужчина, попытавшись обнять бывшую лунную принцессу, но та отошла от него на целый шаг, твердо выставив перед собой руку. — Пойми же, твой брат не любит Марию! Она просто его очередное увлечение, которое он легко бросит. — Как ты меня когда-то? — холодно осведомилась она. — Хорошего же ты мнения о нашей семье, но не это сейчас главное. Если ты отправишь Марию в Лондон, то никакой свадьбы и точка. Поженимся, когда повзрослеешь наконец! — с этими словами женщина, развернувшись, ушла в лес. Бенджамин так и остался стоять на пороге, сокрушенно глядя ей вслед с опущенный револьвером в руке.***
Шел проливной дождь. Никто из жителей Мунакра не помнил, сколько лет назад могла быть такая непогода. Казалось, сама природа была опечалена и разгневана отъездом своей Лунной Принцессы. Мария в темном платье в пол, словно день похорон, стояла на пороге поместья с сумками в руках. Рядом с ней стояла миссис Хелиотроп, тоже одетая в дорожное платье. Конечно, в эту поездку Мария должна была отправиться одна, но ее гувернантка, конечно, отказалась оставаться, решив не оставлять девочку в такой момент одну в Лондоне. На пороге собрались все жители загадочного дома, прощаясь с маленькой принцессой, их сердца, как и сердце Марии, сжимались от боли разлуки. К дому подъехал кеб, которым управлял знакомый кучер — Догвуд. Пока он управлялся с багажом, настало время для прощаний. Лавдей сжала девушку в объятиях, долго не отпуская и прошептав на ушко: — Все будет хорошо, Мария. Уверена, это ненадолго. Скоро Бенджамин отступится и ты вернешься. Мунакр будет ждать тебя, я и мой брат — тоже. Мария шмыгнула носом, вспомнив Робина — тот так и не пришел с ней попрощаться. Конечно, ему и нельзя было, но Марии хотелось этого всем сердцем…хотя нет, ведь расставание с ним было бы еще больнее. Тогда бы она точно дала волю слезам. Но нет, она будет сильной. Она докажет дяде и всем, что она — сильнее, чем они думают. Она уже никогда не будет той испуганной девочкой из Лондона. Она Лунная Принцесса Мунакра, хоть ей и придется на время оставить свой дом. — Мы будем ждать тебя, маленькая принцесса, — подтвердил Мармадьюк, взяв руки Марии в свои, — будем ждать, когда ты вернешься. — Спасибо большое, Мармадьюк, — улыбнулась через силу девушка, сжав руки повара в ответ, затем посмотрела в сторону дяди, что молчал все это время. От того крепко пахло вином, да и сам Бенджамин выглядел уже не таким суровым, как прежде, но в его глазах Мария прочла все тот же ответ. Она едет в Лондон. — Это все для твоего же блага, Мария, — проговорил негромко мужчина, тяжело вздохнув. — Можешь приезжать на каникулы в Мунакр. Надеюсь, ты когда-нибудь поймешь мое решение. Мария ничего не ответила — просто отвела взгляд едва заметно покрасневших глаз и забралась в карету. Вот экипаж тронулся, и Мария в последний раз выглянула в окно. Мармадьюк махал на прощание своим белым колпаком, Лавдей почти что плакала, стоя в объятиях Бенджамина, что так виновато смотрел вслед удаляющейся карете… — Ничего, моя милая, — погладила Марию гувернантка, достав из сумочки вышивку и начав делать «классический французский стежок», — все это к лучшему. — Может, вы и правы, — не слишком уверенно ответила Лунная Принцесса, глядя в окно и начиная засыпать под стук капель по крыше, шум дождя и равномерное покачивание экипажа. Ей так хотелось верить, что все это — один ужасный сон который, наконец, скоро закончится.