когда ты изменишь имя (меня будут звать по-другому)

Дорогой Джордан, Это письмо уже третье. Я скучаю, так сильно, что сплю на твоей половине кровати. Буду писать чаще, обещаю. У нас все хорошо, все в порядке, не волнуйся. Я зашиваюсь на работе, мне все больше и больше кажется, что дети совсем отупели — уткнутся в свои гаджеты и залипают, даже на уроке. Вчера сын Стайлза стащил ключи и залез в мою кладовку, хорошо хоть стеллажи с кислотой на себя не опрокинул. Он только во втором классе, а мне уже страшно. В городском совете опять какие-то дрязги из-за дня города, жалко, что ты не можешь их приструнить. Держу пари, они до чертиков боятся господина шерифа, да? У меня стало ухудшаться зрение. Я пробовала линзы, но от них глаза чешутся и слезятся, пришлось купить очки. Ты бы меня теперь не узнал — я ношу огромные стекла в толстой оправе, типичная старушка-учительница. Все из-за астигматизма и чтения в детстве под одеялом — ты был прав. Перерыла весь свой гардероб, не нашла даже маленького черного платья, вот до чего ты меня довел. Пришлось таскаться по магазинами, имей в виду, расплачивалась я твоей кредиткой. На моей денег нет — все потратила на апельсины. Каждый день пью свежеотжатый сок — как и приказало Ваше Святейшество. Я в порядке. Собираюсь купить новый холодильник — прямо со следующей зарплаты. У этого морозильная камера постоянно протекает — ты, кстати, обещал починить, так и не сделал — а еще апельсины не влезают. Девочки навещают меня каждый день, так что волей-неволей приходится поддерживать порядок в доме. А так неохота — я бы все время лежала на диване кверху пузом и смотрела телевизор. У твоего «Шерлока» обещали новый сезон в следующем году. Я высыпаюсь. На самом деле меня вырубает сразу, как ложусь. Ничего не снится, полная глухота. Они хотят, чтобы я посещала Морелл, думают, что у меня шок. Не знаю, может быть они и правы. Раньше я пользовалась электронной почтой, а не писала от руки. И отправляла адресатам, а не сжигала письма, только как они иначе попадут к тебе? Я просто хотела бы увидеть тебя еще раз. Наверно, завтра. Только посмей не оценить мое новое платье. С любовью, всегда твоя, Лидия P. S. Ты говорил, что иногда случаются чудеса. Завтра Сочельник, и я загадаю свое желание прямо сейчас. Вернись ко мне. Я не хочу смотреть на отличную работу гримера. Я не хочу принимать соболезнования. Мне ни к черту не нужен американский флаг, что за идиотские традиции? Мне нужен мой муж. Ты так мне нужен, Джордан *** Двадцатиоднолетний лейтенант Пэрриш моргает и бережно скрывает письмо в нагрудный карман. Он не знает, как оно попало в его носок, знает только, что хочет найти своего тезку — если не найти, то узнать, что с ним стало. Хочет написать ответ тоскующей жене шерифа, что все будет хорошо. Это не его дело, но завтра и правда Сочельник. Чудеса должны случаться. Тридцатисемилетний Джордан Пэрриш собирается выдернуть катетер из вены и сбежать домой, встречать Рождество с Лидией. Пусть его и ранили так неудачно, под праздник, но он ведь обещал. К тому же он все еще должен перебрать скрипящую лестницу и починить холодильник. Из шкатулки с документами исчезает одно письмо и появляется целая пачка других, перевязанных чуть пожелтевшей атласной лентой — просто потому что лейтенант нашел только одну Лидию — язвительную пятнадцатилетнюю школьницу, немало удивленную перепиской с солдатом, которому по странному обстоятельству достались связанные Лидией теплые носки…