Темная сторона сияния

- Всего лишь подозрения? Тебе, Лестрейд, потребуется больше, чем просто предубеждения, чтобы увидеть меня за решеткой. Ведь ты добиваешься именно этого? Плевать на мотивы, очевидные факты и собственные разумные мысли, которых, судя по твоим доводам, почти не осталось. Джон понимал, что вся ярость Шерлока, смешанная в густой жиже с раздражением и едкими словами, была наигранной. И детектив весьма похвально исполнял роль храброго служителя правосудия, которому злой инспектор не позволяет раскрыть преступление. Все ради благого намерения – спасения жизни людей. Но кому было по силам помешать Шерлоку исполнить свой долг? Видимость представлялась весьма печальной – все вставали на пути. Реальность лучилась светло-голубым небосводом, не омраченным ни одной тучкой, – никто не осмеливался перечить. И неприятное чувство, грызущее между лопатками, подсказывало Джону, что раскрыть преступление – и найти убийцу его жены – Шерлок не особо пытался. Будучи уверенным в неизмеримой силе интеллекта детектива, Уотсон уверовал, что тот мог с легкостью справиться за три дня. Или за двое с половиной суток. Но тот продолжал бездельничать. Джон почувствовал прилив беспричинного гнева на Шерлока. Он крепче сжал кулаки, сдерживая себя от применения насилия в сторону детектива, который краем глаза проследил за Уотсоном, но ничего не высказал в ответ. Ругань между Шерлоком и Лестрейдом продолжалась долго. Инспектор осознавал, что у него уже давно закончились весомые аргументы. Но баранье упорство толкало его на дальнейшие споры. Только единственный человек получал некое подобие удовольствия от всего этого – Шерлок. Ему все сложнее удавалось сдерживать самовлюбленную усмешку. Джона начинало раздражать поведение детектива. Он постарался тонко намекнуть на то, что пора кончать весь этот бессмысленный спор, вызывающий лишь в висках Уотсона стучащую боль. Шерлок сразу понял, что до него пытались донести, но лишь отмахнулся. За дальнейшим содержанием ожесточенной дискуссии Джон не следил. С кухни доносился клич Шерлока по поводу «неосмотрительности Лестрейда» и «упущения правды, находящейся прямо под самым носом». А в то же время Джон трудился над кипячением воды и распределением необходимой дозы сахара. Правда, первое выполнял чайник, а второе не заняло больше пяти секунд. Он поставил чашку с чаем перед Шерлоком. Тот в ответ с подозрением сощурил глаза, из-под лба оглядывая Джона, но во время очередного аргумента инспектора успел отхлебнуть из кружки. - Вам пора уже кончать с этим! Сколько еще можно? Грегори, ты знаешь, что эта битва уже давно проиграна. А ты, Шерлок, хватит доставать инспектора! – материнский тон Уотсона, раздавшийся весьма неожиданно для обоих участников спора, заставил комнату погрузиться в гробовую тишину. За окном послышался рев автомобильного мотора, а затем напряженный скрип шин. Шерлок растерянно похлопал глазами. Со стороны Лестрейда можно было лишь различить шипение из-за отвратительного качества связи. Всеобщий неловкий момент долго не продлился. После все раздражение, успевшее накопиться за пару часов, легло на плечи Джона. Его обвиняли в полнейшей бестактности – от Шерлока – и настойчивыми мягкими рекомендациями не соваться в эту ситуацию – уже от Лестрейда. Тогда терпение Уотсона скатилось в тартарары, куда оно очень давно собиралось, и он просто положил трубку. Хватило одного нажатия кнопки. Джон сожалел, что не додумался до этого раньше. И морально готовил себя к линчеванию. Детектив выглядел весьма изумленно. Он поднял взгляд на Джона. Серые глаза отливали убийственным спокойствием, которое при дневном освещении казалось моросящим. По коже Уотсона пробежали холодные мурашки, заставившие его прижать к шее плечи. Но, принуждая себя постепенно убывающей силой воли, он не отводил своих глаз от глаз Шерлока. Медленно, словно в замедленной съемке, детектив поднялся со своего места. Джону сложно было осознать, как Шерлоку не посчастливилось запнуться о кофейный стол под ногами. Но тот с легкостью обошел его, встав перед Джоном. Вынудив своего невысокого приятеля поднять голову, детектив с сердобольностью приподнял брови, наклонил голову в сторону, опалив лицо Уотсона теплым дыханием. Джон сжал ладони в кулаки и нервно сглотнул, но невообразимая сила притяжения продолжала сдерживать его на месте. - Зачем ты это сделал? – столь непривычно-жесткий тон Шерлока выбил Уотсона из колеи. Джон выдохнул. - Вы могли так продолжать до самого вечера. Я лишь сэкономил твое драгоценное время, Шерлок. - Джонни, а кто позволял тебе совершать настолько опрометчивый поступок без моего разрешения? Детектив поднял свою руку, положив ее на плечо Джона. Джон вздрогнул, но не отстранился от нежданного прикосновения. Он уже плохо понимал, что его до сих пор держит на месте. Можно было с легкостью уйти, прекратив все это на весьма щемящей ноте. Храбрость вместе с глупостью заставляли Джона оставаться стоять столбом. Ему не хотелось казаться таким же жалким и бессильным перед Шерлоком, каким являлся инспектор. Только размеренное тиканье часов раздавалось слева от Джона. Даже звуки улицы, казалось, стали на пару тонов тише, словно пространство между Уотсоном и Шерлоком поместили в непроницаемый вакуум. Обоняние улавливало легкий пряный запах, исходивший от детектива. - Я не твоя глупая дочка, чтобы спрашивать разрешения на любое свое действие. И сам в состоянии посудить, насколько глупыми могли быть мои поступки. Ладонь Шерлока переместилась выше, скользя по шее Джона и перемещаясь к затылку. Пальцы пропустили между собой светлые соломенные волосы. Это действие заставило подставить голову под ласку, подобно коту. И расслабление нежными волнами поползло по венам Джона. Но в один молниеносный миг Шерлок резко потянул пряди назад, вынуждая Уотсона схватиться за плечо детектива, дабы не потерять равновесия. Все прежние светлые чувство, направленные в сторону Шерлока, заострились хладнокровной бритвой и теперь угрожающе направились в его сторону. - С ума сошел?! – задыхаясь, выдавил Джон. - Нет, - лицо детектива отражало трогательное сожаление, которого на самом деле не существовало. Уотсон чувствовал, что мотивы Шерлока намного темнее, чем можно было представить. – Кто из нас сумасшедший, так это ты. Не подумав своим крошечным мозгом, ты прервал мое действие, которое, как кстати, близилось к самому драматичному финалу! Скажи мне, Джон, ты знаешь, кем является Шкуродер? - Откуда мне знать? – прошипел ответ Уотсон, разогнув и заново согнув пальцы на левой руке. Проклятый спазм приходился весьма не к месту. Пальцы впились в голову, надавливая на нее ожесточеннее, а затем с силой оттянули пряди назад. Джон ответил неправильно, но вскоре исправился: - Нет, я не знаю. - Именно. Откуда тебе знать. Я только собрался раскрыть личность убийцы, представив его в самом отвратительном свете для «многоуважаемого» инспектора, а ты своими вольностями испортил все мои планы! Шерлок кричал в лицо Джону, скаля свои зубы. Казалось, что он, подобно хищнику, готовился впиться клыками в шею своей несчастной жертвы, лишив овечку жизни. Но жертва не была такой беспомощной, какой могла показаться. Джон поставил ногу назад, отыскав подходящую опору. В ответ хватка на плече Шерлока стала в несколько раз крепче. Он вынудил детектива покачнуться. И это было единственное, на что мог повлиять Джон. Ему хотелось провалиться сквозь землю из-за своей беспомощности. А, учитывая свой опыт военного, еще дальше, намного глубже ада. Но детектив не позволил бы Джону так просто сбежать от него. - Тогда почему ты не рассказал Лестрейду? Это же было так просто, Шерлок. Пальцы, державшие Джона за волосы, стремительно исчезли. Тот, не задумавшись, отпустил плечо Шерлока, который выглядел весьма разочарованным и – Уотсону не верилось – потерянным, как будто едкий ответ не желал формироваться в его голове. Джон не отступал назад, то же делал и детектив. Они тяжело дышали, не испытывая тяги заглянуть друг другу в глаза. Уотсона страшило, что он вновь увидит то пугающее ледяное выражение на лице Шерлока. Воздух стал теплее на несколько градусов из-за их разгоряченного дыхания. Но наконец-то один из присутствующих осмелился поднять взгляд. Это был Джон. Его примеру последовал детектив, кривя губы в попытке отстраниться от происходящего. К несчастью Шерлока, подобное у него не выходило. Предательское спокойствие покинуло в самый неподходящий момент, когда его необходимая поддержка требовалась больше всего. Джон прожигал его взглядом своих голубых глаз, неведомой силой вынуждая делать все более глубокие и тяжелые вдохи с выдохами. Никто не осмелился нарушить тишину, которая сначала казалась напряженной до предела струной. Но даже она медлительно начинала расслабляться, переходя в тянущуюся резину. Шерлок не заметил в чертах Джона следы гнева. Мозг считал подобное абсолютным абсурдом. Моментами назад он готовился вырвать трахею Уотсона, разорвать горло, а затем и вовсе покончить со всем творившимся безумием в его жизни. Но Шерлок непостижимым образом перешагнул через свою стойкую уверенность, через свои догматы, не поддающиеся доказательствам. Обстановка между ними накалялась. Джон спрашивал себя, сколько времени они просто так стояли, буравя друг друга взглядами. Их лица находились на расстоянии в четыре дюйма. Одного наклона вперед хватило бы, чтобы соприкоснуться кончиками носов. Подозрительное желание воспылало внутри Уотсона, лижущими языками пламени оккупируя каждую его клеточку. Джон пустил все происходящее на самотек, как он всегда поступал в неразрешимых ситуациях. Другое завладело его разумом. Оно толкнуло его приблизиться на половину шага к Шерлоку. Каждая конечность как будто находилась в воде, с колоссальным трудом преодолевая свой путь. Детектив, читая мысли Джона, отступил назад, широко раскрыв веки. Внутри него боролись две армии, и только одна из них могла взять верх над другой. Уотсон не собирался спешить. Он действовал исподтишка, обгладывая Шерлока жадными глазами. И моментами позже стало ясно, что борьба была выиграна одной из сторон. Шаг, сделанный одновременно Шерлоком и Джоном, приблизил их вплотную. Ладони Уотсона схватили детектива за рубашку, до невозможности близко притягивая к себе, а пальцы Шерлока обхватили шею Джона. Но этот жест уже не стремился отдавать угрозой и злостью. В нем читалась необходимость в тепле человека, который теперь стоял перед ним. Губы жадно соприкоснулись друг с другом. Не осталось следов прежних аккуратных ласк. На их место выступили ожесточенные столкновения зубами, которые только разжигали пыл. Джон первым вторгся в рот Шерлока. Языки соприкоснулись, кружа вместе. Но детектив не желал давать Уотсону внушительного отрыва, поэтому он сильнее впивался в губы Джона, заставляя срываться на приглушенный хрип. Руки на рубашке Шерлока, не жалея пуговиц, в один миг покончили с верхней одеждой. Несчастный предмет гардероба сполз с плеч детектива. И вскоре тряпкой валялся на полу. Джон оттолкнул Шерлока к стене. Заставляя ухмыляться сквозь возбуждающие поцелуи, детектив оторвался от Уотсона и впился зубами в его шею. Для начала он действовал слабо, лишь слегка сминая кожу и вызывая дрожь в теле Джона, но нажим постепенно увеличивался. Язык скользил по шее, на которой уже начали проступать красные следы от укусов и засосов. Они поменялись ролями. Теперь Джон оказался прижатым к стене, а Шерлок возвышался над ним внушительной тенью. Он загородил своим телом весь дневной свет. Уотсон оторвался от губ детектива. Легкие царапало от недостатка воздуха. Тем же шансом воспользовался Шерлок. Но его завороженный опьяненный желанием взгляд серых глаз остановился на раскрасневшемся Джоне. С его плеча сполз джемпер, приглашающе предоставляя новое пространство для кровавых художеств Шерлока. И полосатый предмет одежды сразу же оказался на полу. - Наверх, - прошипел Джон, запутывая свои пальцы в его темных кудрях и притягивая за поцелуем. – Прямо сейчас. - Зачем торопиться? У нас еще целый день впереди. И все мобильники стоят на беззвучном режиме, - Шерлок растягивал каждый звук и слово. Это заставляло Уотсона сгорать от нетерпения и сильнее мять волосы в его ладонях. - Тогда это закончится быстро. Очень, - Джон срывался на мольбы, но внутри детектива это только возрождало новые приливы жара. - Я могу подумать над… Но Шерлок не успел закончить свою мысль. Будущий поток отговорок был прерван зубами, которые сомкнулись вокруг левой ключицы. Ладони выбрались из ловушки темных кучерявых волос, они быстро обошли грудь. Пальцы царапающими движениями провели по животу. Шерлоку невозможно было избежать глубокого удовлетворенного смеха, после которого он оперся руками о стену выше головы Джона. Шерлоку трудно было вспомнить, когда его тело так сильно и протестующе изнывало от желания. Благодаря человеку, которому была уготована смерть. Но шансы на исполнение приговора со страшной скоростью ползли все ниже. Стремились к отрицательной отметке. Возможно, даже дальше. Истинная миссия, которая была прервана. И в то же время осознание того, что даже ему не хватит силы воли просто взять и закончить все это, пришло с удивительной легкостью. Беспокойный рой мыслей растворился за одно мгновение. Джон провел кончиками пальцев по возбужденному члену Шерлока. Два слоя одежды не смогли остановить внезапный резкий выдох, и детектив уткнулся носом в светлые взъерошенные волосы Джона. Джон снова повторил свое мимолетное движение, но уже с большей смелостью. - Ладно, - пропыхтел детектив. – Уговорил. Разум Шерлока крайне плохо воспринял дорогу к спальне. Все путалось. В его голове пронеслась мимолетная ненависть к лестнице и ее невозможным ступеням, которые намеревались сбросить вниз. Но теперь Джон вел Шерлока вперед и наверх. Они неловко сталкивались губами и зубами, заставляя друг друга морщиться от боли, а затем взрывались непринужденным хохотом, от которого начинало сводить скулы. Втолкнув внутрь Уотсона, детектив даже не потрудился закрыть дверь. Джон, в свою очередь, быстро догадался, что следовало сделать. Он катастрофически неуклюже стянул с себя носки, усевшись на кровать. Щеки горели от стыда, а живот тяжело опадал при каждом вздохе. Брюки тоже следовало снять – в них стало до ужаса тесно, – но Джон слишком поспешил плюхнуться на матрас, о чем сразу пожалел. Бежать было уже некуда. Шерлок тягуче медленно, словно каждая его конечность весила по несколько тон, приблизился к Уотсону. Он сел на его бедра. За короткий период дистанции между ними, одного прикосновения хватило, чтобы выпустить крошечные электрические разряды. И они сразу же разорвались на мелкие кусочки, кружащиеся в воздухе. По телу Джона пробежали мурашки, напоминающие белый шум телевизора. Они были едкими, и их было нескончаемо много. Шерлок надавил на плечи Уотсона, заставляя его лечь на кровать, и сразу же притянул его за новым поцелуем. Теперь Джон оказался в ловушке языка Шерлока, который с ненасытной жадностью сначала скользил по губам, затем по зубам, пробивая себе дорогу, и под конец дошел до самого рта. Из горла Уотсона вырывался протяжный приглушенный стон, потому что детектив как будто назло поставил свое колено между ног Джона. И при каждом толчке вперед оно задевало возбужденный член. Мука не продлилась долго. Или она только начиналась. Соскользнув ниже, Шерлок предательски медлительно обошел следы укусов тела Джона. Путь начинался от самого подбородка и вел к низу живота. Нигде разоряющий рот детектива не оставался надолго, вынуждая Уотсона слегка изгибать спину, дабы получить больше. Но в ответ приходили лишь еще более сильные укусы или царапины. Краем сознания Джон обвинил себя в мазохизме. Он с каждым разом старался вывести Шерлока из себя все с большим энтузиазмом, чтобы вновь прочувствовать болезненный подарок детектива. Детектив стянул с Джона джинсы, с удивительной быстротой разделавшись с пряжкой ремня. Уотсон, дрожащий от пыла и некоторого азарта, приподнялся на локтях. Предвкушение перемешалось с тонким чувством паники, которое резкой волной подкатило к горлу. Только в тот момент, когда Шерлок лежал между раздвинутых ног, поглаживая и кусая внутреннюю сторону бедра, Джон уложил в голове простую мысль – это его первый раз. С мужчиной, по крайней мере. Мысль пришла «вовремя», вынудив Уотсона прикусить и так уже измученные губы. Он даже не удосужился подумать об этом раньше. Но идея не успела раскрыть свои крылья и выбраться из кокона соображений. Пальцы Шерлока проникли под резинку трусов, сразу же их сняв. Они были отброшены в сторону. Стоило Джону вновь сфокусировать свой взгляд на детективе, как он встретился с его серыми глазами. Радужка тонким обручем обрамляла расширенные зрачки. Уотсон вдохнул ртом воздух. И после чего непременно раскаялся в этом. Рот Шерлока сомкнулся вокруг члена Джона. Сначала он действовал медленно, обводя языком головку. Уотсон слегка приподнимал бедра, изнывая от желания получить больше. Такая отзывчивость со стороны Джона польстила Шерлоку, но он оборвал мольбы сильным шлепком по правому бедру. Удивленный возглас раздался выше. И это не означало, что Джону не пришлось по вкусу. Но детектив не собирался больше оттягивать события. Шерлок резко вобрал в рот член Уотсона до самого основания, заставив второго вцепиться в простыни. После он закусил фаланги пальцев зубами, чтобы сдержать себя и свои стоны, которые настойчиво просились наружу. Протяжные скольжения ртом менялись на короткие рывки. Джон готов был прокусить кожу на руках. - Я долго не выдержку, - хрипло выдавил Джон. Шерлок поднял взгляд на своего партнера и стремительно прервал свое занятие. В последний раз провел кончиком языка по уретре. Сглотнув скулеж, Уотсону только теперь удалось заметить, что на детективе до сих пор остались его брюки. Необходимо было исправить это. И поскорее. Но Шерлок пополз верх. Он, стоя на руках, смотрел на Джона сверху вниз. Облизнул губы. Настолько неспешно, что Уотсон ощутил новую волну возбуждения, которая вынудила ладони заскользить вниз к своему члену. Шерлок сразу заметил это и гневно пресек попытку, возведя руки Джона над его же головой. - Кто позволил тебе прикасаться к себе? Джону с трудом получалось выдавить хоть какие-либо подобия звуков. Голос детектива звучал так глубоко и интимно, напоминая утробное рычание хищника, что заставило его лишь горестно всхлипнуть. На долю момента Джон обвинил себя в повадках девственника. И в ответ отрицательно покачал головой из стороны в сторону. Что еще собирался сделать Шерлок, чтобы довести его до полного испепеления от стыда? – с опаской промелькнула мысль в голове Уотсона. Он нуждался в легком телесном контакте, но детектив в наказание пересек все возможные шансы на исполнение этой прихоти. - Повторяю. Кто тебе это позволил?! - Никто, - слабо выдохнул Джон, после чего еще раз повторил, но только громче: - Никто. - Верно. И почему ты это сделал? - Потому что я могу. И в добавлении своих слов Уотсон освободил свою руку. Рука сразу же устремилась к брюкам Шерлока, преодолев слои одежды, пальцы сомкнулись вокруг члена. Детектив прогнулся в спине, издав хриплый звук. Джон сделал медленное и местами нерешительное скользящее движение, но, убедившись в том, что Шерлок оценил инициативу – голова, украшенная темными крупными завитками, уткнулась в грудь Джону, теплое дыхание ожигало живот, – продолжил дальше. - Ты умеешь убеждать, - сипло проронил Шерлок. Позвонки выступали на спине детектива. Вторая рука Уотсона теперь тоже была свободна, и он восторженно провел пальцами по выступающим костям. Шерлок вновь слегка содрогнулся, продолжая сохранять стойкое молчание. Но Джон мстительно рассудил, что это ненадолго. Он расстегнул пуговицы на брюках детектива. Внезапно Уотсона резко остановили. Детектив слегка отвел его ладони в сторону. Шерлок довольно ухмылялся неизвестной Джону идее. - Я сам, - прогоготал Шерлок. Стянув с себя штаны вместе с трусами, он потянулся к прикроватной тумбочке, вытащив из нее тюбик и пачку презервативов. - Что ты собираешься с этим делать, Шерлок? – сконфуженно пробормотал Джон, не разглядев надпись на бутылке. - Догадайся, Джон, - с иронией ответил детектив. И до Уотсона сразу дошел ответ на собственный неразумный вопрос. – Это не потребует большого ума. А теперь перевернись на живот. Джон послушно выполнил приказ, уткнувшись лицом в подушки. После нескольких мгновений он ощутил внутри себя холодные пальцы, которые растягивали колечко мышц. Хрипло выдохнув, вновь углубился лицом в черную ткань подушки, пока Шерлок увеличивал нажим и добавлял больше пальцев. Это не было похоже на нечто умопомрачительное. Джону было чертовски неудобно и местами больно, но он продолжал стойко терпеть. И это продолжалось до того момента, пока кончики пальцев детектива не коснулись простаты Уотсона. Джон впился ногтями в остальные подушки, выдавив из горла стон. Свободная ладонь Шерлока обследовала поясницу Джона с особенным трепетом. Слегка царапала и оглаживала кожу. Но внезапно пальцы внутри Уотсона пропали, вынудив его извернуться и повернуть голову в сторону детектива. Тот расправлялся с пачкой презервативов и раскатал один из них по своему члену. Шерлок без промедлений вошел в Джона. Теперь Уотсону оставалось подавлять болезненные выдохи, а не возбужденные стоны. Он почувствовал в районе затылка горячие губы, которые были заменой успокоениям. С должной мрачностью Джон успел отметить, что после всего Шерлоку понадобятся не только слова извинений. - Терпения, - потребовал детектив, с нежностью прикусывая кожу. Шерлок сделал еще несколько толкающих движений, позволяя Джону привыкнуть. Уотсон переставал ощущать зудящую всепоглощающую боль. Она постепенно сменилась на вновь прибывшее обжигающее возбуждение, которое обгладывало кости с новой силой. Джон подставлял бедра под движения Шерлока. Головка члена касалась простаты Уотсона и заставляла его срываться на не стесняемые ничем всхлипы. Детектив, утратив прежнюю нежность, принялся резче толкаться в Джона. Тот выгнул шею, затылком коснувшись плеча Шерлока. Он сомкнул пальцы вокруг освободившегося места у самого основания шеи, лишь придерживая Джона и не стремясь причинить ему вред. Губы лишь рвано скользили по беззащитной коже. Уотсон блаженно закатил глаза, насаживаясь на член Шерлока. Движения становились все мощнее, а каждый толчок уходил настолько глубоко, насколько это было возможно, доставая простату. Член Джона терся о простыни, что только приближало оргазм. Вскоре они оба потеряли ритм. Первый сорвался Шерлок, по телу которого пробежала резкая дрожь, а затем он обессиленно повалился на Джона. Тот тоже не задержался, кончив с болезненным стоном. По их телам растеклось щекочущее напряжение. Оба разлеглись на кровати. Оба были лишены сил. Несколько минут они пролежали так, прикрыв глаза. Мышцы ныли и неприятно скребли от боли, словно стая голодных кошек. А еще Джон почувствовал острое желание что-нибудь съесть. Стыдливо поморщился от своей внезапной прихоти, мечтая отогнать ее куда подальше. Уотсон открыл глаза, взглянув на Шерлока. Тот выглядел умиротворенным. Острые черты лица не стремились кромсать людей на разные части. Они не светились язвительными замечаниями или плохо сдержанным раздражением. Детектив был похож на человека. Нормального человека. Сложно было назвать такого персонажа, как Шерлок, нормальным. Может, среднестатистическим? Джону стало еще хуже от этого определения. Он рассудил, что невозможно было придумать детективу одно описание, которое в действительности могло охарактеризовать его. И Уотсона полостью устраивала эта неопределенность, царившая между ними. Словно не веря, что лицо перед ним настоящее, Джон коснулся пальцами кожи на лице Шерлока. Не встретив дальнейшие знаки протеста, Уотсон положил ладонь на щеку детектива, а тот, в очередной раз напоминая черного ласкового кота, поддался под прикосновение. И раскрыл глаза. Что заставило Джона в восхищении слегка приоткрыть рот. Он ощутил на себе весь гипнотический взгляд туманных глаз Шерлока. - В душ не собираешься? - Может быть, - неуверенно ответил Джон, большим пальцев выводя на щеке детектива невидимые спирали. – И можем пойти туда вдвоем. - Тебе лучше пока побыть одному. Джон готовился вопросительно вскинуть брови, а затем нахмуриться, но он этого не сделал. Шерлок на удивление намного лучше самого Уотсона понимал, что тому необходимо. И Джону оставалось только согласиться. Он встал с кровати, прихватив с собой нижнее белье. Удалился из спальни. Не слишком поспешно, но достаточно быстро, чтобы это мог заметить Шерлок. Раздумав, детектив рассудил не брать в голову извлеченные выводы. Джон напоминал раскрытую всем книжку. Шерлок мог в любой момент воспользоваться возможностью прочесть его. И даже не спрашивать разрешения. Ухмыльнувшись собственной мысли, детектив был рад, что нашел хоть одну положительную сторону всего происходящего с ним. Но постепенно начинало подкатывать колющее ощущение слабости. Слабости, которая разметает тысячелетние скалы в песок, а многовековые соленые моря иссушает до безжизненной пустыни. Шерлок протер лицо рукой, отгоняя это щемящее чувство. Он чувствовал себя в ловушке.