Вспомнить и забыть

      Сабир брел по ночному городу, не обращая внимания на следовавший за ним автомобиль с охранником и личным слугой, размышляя о странностях человеческой натуры и поражаясь тому, насколько люди порой бывают глупы и доверчивы. Несколько лет назад он обмолвился, что предпочитает оперу, чтобы отвязаться от весьма назойливого человека. Как подобные сведения просочились во всемирную паутину – неважно, однако теперь каждый желающий мог вызнать эту «тайну», которая ею никогда не была. На самом деле он не то чтобы не любил оперу, он был к ней совершенно равнодушен, в отличие от собственной матери, которая все это пение просто обожала. Сам же бизнесмен любил и ценил только лошадей, в силу приобретённого жизненного опыта относясь к людям настороженно, с большой дозой недоверия и скептицизма. Сегодня было довольно забавно наблюдать за Ричардом Фарттом, готовым ради прибыльного контракта из кожи вон вылезти, хотя никаких реальных намеков на подписание договора не было даже и в помине. Да, он приехал сюда по просьбе отца, разведать обстановку, но подписывать что-либо… Нет, такие дела требуют серьезных размышлений и расчётов, но никак не подписи за обеденным столом или в постели с подложенной ему секс-игрушкой. Сабир, конечно, передаст все бумаги отцу, и пусть он принимает решение во главе со своим советом, а тогда уж и до подписания может дойти дело. Может, но это не значит, что обязательно дойдет! Мужчина настолько задумался, что почти не обратил внимания на то, что задел кого-то, и уж тем более не заметил, что переходит дорогу на красный свет. Сигнал машины, чей-то крик и визг тормозов – слились для него в один общий шум, а в следующий момент сильный толчок буквально кинул его вперед, заставив пробежать пару шагов и упасть на колено. Тотчас же рядом остановилась его собственная машина, перегородив и так скудное движение на перекрестке. Рашид и Назим были уже возле господина, спрашивая цел ли он, когда Сабир, наконец, понял, что произошло. Его чуть не сбила машина из-за собственной невнимательности, а кто-то его вытолкнул буквально из-под колес. Оглянувшись, Сабир заметил красную машину с разбитым лобовым стеклом, остановившуюся в противоположной части перекрестка, и группу людей, собравшуюся возле чего-то на асфальте. - Господин, нам лучше уехать прямо сейчас, - настаивал охранник, но Сабир только шикнул на него, решительно направляясь в сторону пострадавшего. По пути он едва не запнулся о маленький рюкзак, с которым так любит ходить современная молодежь, используя их вместо сумок и портмоне. Молча указав на него Назиму, бизнесмен решительно протолкался мимо собравшихся людей, чтобы посмотреть, жив ли его спаситель. Парень был без сознания, но еще дышал. Его светлые волосы были залиты кровью, как и большая часть лица. Одна рука и обе ноги вывернуты под неестественным углом. Изо рта тоже шла кровь, что указывало на возможное повреждение легкого. - В службу спасения позвонили? – спросил мужчина напротив, и какая-то всхлипывающая женщина ответила утвердительно. Приближающийся рев сирен подтвердил ее ответ, и Сабир встал, выходя из толпы людей, увеличивающейся за счет новых любопытствующих, интересующихся, что произошло. - Габриель Милт. Девятнадцать лет. Студент, - быстро доложил хозяину секретарь. - Хорошо. Назим, постарайся узнать о нем все, что только можно, в том числе про его семью, а потом возвращайся в гостиницу. Рашид, сейчас приедет скорая, мы отправимся за ними. Нужно проследить, чтобы у него было все самое лучшее. Все-таки парень мне жизнь спас. Приехавшим на вызов врачам Сабир настоятельно рекомендовал отвезти юношу в лучшую клинику города, обещая оплатить все расходы, как по транспортировке, так и по лечению. Поскольку вышеназванная больница находилась совсем рядом, никаких возражений не последовало, и через двенадцать минут сбитого машиной молодого человека уже ввозили в операционную, а срочно вызванные лучшие врачи клиники мчались со всех ног спасать его жизнь. Поскольку имени парня Сабир не запомнил, а вещи все остались у Назима, Сабир записал его на свое имя и тут же перевел клинике кругленькую сумму, что заставило умолкнуть даже самых ярых последователей инструкций. Операция длилась несколько часов, и все это время Сабир провел в клинике, в специально отведенной для посетителей комнате. Когда же в дверях появился уставший врач, на горизонте разгорался новый день. - Господин Шариф? Я Мартин Джонс, лечащий врач молодого человека. Операция прошла относительно успешно. Внутреннее кровотечение остановлено. Кости на руке и ногах мы успешно собрали, хотя на левой ноге пришлось ставить спицы, очень уж перелом сложный. Так же впоследствии необходима будет небольшая пластическая коррекция из-за повреждения некоторых лицевых костей. Увы, но состояние пациента остается крайне тяжелым, несмотря на все наши усилия. Кости черепа были повреждены. Задет мозг. В результате произошло кровоизлияние, не очень обширное, но юноша впал в кому, и когда он из нее выйдет, да и выйдет ли вообще – сказать не сможет никто. - Я понял. Перевозить его можно? - Сейчас – ни в коем случае. Возможно позже. Когда его состояние хоть немного стабилизируется. Ну, - врач неопределенно пожал плечами, - минимум через пять-семь дней, а лучше десять. - Хорошо. У меня в клинике работают лучшие нейрохирурги, думаю, у них будет больше шансов поставить его на ноги, так что закажите санавиацию, я все оплачу. А пока… все, что необходимо, любые лекарства, он не должен ни в чем нуждаться. - Я понимаю, господин Шариф. Мы сделаем все возможное. - И невозможное, - добавил Сабир, прощаясь с доктором и выходя к ожидающей его машине. - В гостиницу, Рашид.       В номере Сабира уже ожидал секретарь, вскочивший при появлении хозяина. - Докладывай. - Габриель Милт. Девятнадцать лет. Студент второго курса. Изучает иностранные языки. Родители погибли шесть лет назад. Из родственников только тетка, с которой у Габриеля не самые лучшие отношения. Проживает в институтском городке, общежитие номер три, комната двести восемь. Соседями по комнате характеризуется как спокойный, но очень замкнутый. После учебы подрабатывает официантом в небольшой закусочной. На работе характеризуется как честный и трудолюбивый сотрудник. Близких друзей нет. Есть ли у него девушка - неизвестно. - Это все? - Все, что удалось узнать за это время. - Ладно. Мы на некоторое время останемся в этой стране, так что предупреди пилота и можешь пока отдыхать.       Перевезти Габриеля стало возможно только через десять дней, когда его состояние достаточно стабилизировалось. Сабир не смог остаться с ним на все это время. Вынужденный вернуться домой, он все же не забыл о своем спасителе, и, когда врачи дали добро, организовал перевозку юноши, встречая его в аэропорту вместе с машиной скорой помощи, чтобы сразу доставить Габриеля в клинику. Обследование заняло несколько часов, после чего врач вышел к Сабиру, чтобы рассказать о состоянии пациента. - Состояние тяжелое, но надежда есть. Первая помощь была оказана вовремя и весьма квалифицированно, это и спасло ему жизнь. Однако понадобится еще не одно операционное вмешательство, чтобы можно было надеяться на полное выздоровление. Кроме поврежденных костей височно-теменной области слева, пострадали кости лица, так что понадобится пластическая хирургия, но это позже, когда пациент пойдет на поправку. - А что по поводу комы? - Тут никто вам ничего не сможет гарантировать. Возможно, он очнется завтра или через месяц, а может через год или десять лет. Тут сложно делать какие-либо прогнозы, все в руках Всевышнего.       Габриель остался в клинике. Дни, недели, месяцы, мелькали один за другим, так прошло полгода. Ежедневно Сабир посещал своего спасителя, проводя в его палате все больше времени, а иногда, даже ночевал там, на специально поставленной для него софе. Пока Габриель был в коме, ему сделали пластическую операцию, исправляя то, что натворила авария, так что теперь парень был мало похож на свою фотографию из студенческого билета, зато Сабир все больше и больше влюблялся в созданный врачами образ. Иной раз доходило до того, что один из самых богатых бизнесменов страны вместо санитара брал в руки губку и протирал бледное тело, неподвижно лежащее на кровати, опутанное всевозможными капельницами, датчиками и приборами, и не стыдился этого. Прошла дождливая южная зима и пришла весна, наполняя воздух ароматом цветущих апельсинов. Все чаще в эти дни Сабиру вспоминалась сказка о спящей царевне и о том, как прекрасный принц разбудил ее одним поцелуем. Ее читала когда-то мама, а потом она благополучно забылась, чтобы всплыть из воспоминаний именно сейчас. Поначалу Сабир сам над собой насмехался, поражаясь бредовым идеям, бродившим в его голове, но постепенно, по мере того, как в нем пробуждалось забытое чувство любви, Сабир начал прикасаться к лицу Габриеля, нежно лаская его кончиками пальцев или целуя его губы, глаза, щеки, нос, подбородок. Эти прикосновения были легки, словно крылья бабочки, но иногда монотонный писк мониторов менял тональность и скорость, явно реагируя на что-то. Вот тогда Сабир замирал, ожидая, что вот-вот глаза юноши откроются, и он увидит их цвет, а потом… О том, что может произойти потом, Сабир Шариф старался не думать. Его люди за это время собрали весьма полное досье на Габриеля, но они так и не нашли никаких свидетельств о сердечных делах молодого человека. А если тот влюблен и, придя в себя, уедет обратно? Мужчина чувствовал, что ему будет очень сложно это пережить, но, помня о долге жизни, он все же собирался отпустить своего спасителя, хотя и не сразу. Сабир хотел подержать его некоторое время рядом с собой, под предлогом необходимости медицинского наблюдения, а там… если на то будет воля Всевышнего, Габриель влюбится в него и останется, а уж он сделает все, чтобы не потерять эту любовь, как… Сабир поднялся и подошел к окну. Воспоминания о погибшей супруге больно ранили душу все эти двенадцать лет, но сейчас боль стала какой-то тупой, привычной, тогда как мысли об исчезновении лежащего в коме парня кололи не хуже раскаленной иглы. Тихий стук в дверь, и в комнату тенью проскальзывает Назим, принесший господину бумаги на подпись и легкий ужин. - Оставь, - Сабир кивает на низкий столик у софы и снова отворачивается к окну. - Господин, завтрашнюю встречу в министерстве здравоохранения отменить? - Нет, - мужчина решительно тряхнул головой, отходя от окна и опуская жалюзи. – Отец и так обижен на меня за то, что я мало уделяю внимания нашему бизнесу. Не стоит расстраивать его еще больше. Подтверди мое участие и пришли в десять машину к клинике. Заеду домой переодеться и привести себя в порядок, а потом уже… Сабир вдруг замолчал, внимательно глядя на Габриеля, к кровати которого подошел во время разговора. Он смотрел и не мог поверить в то, что видел. Серо-голубые. Да, именно серо-голубые глаза были у его спасителя. Немного мутные, потому что пациент еще не совсем пришел в себя, однако… - Назим, быстро за врачом! А глаза медленно закрываются, словно человек не в силах бороться со сном, зато приборы рядом с кроватью запищали активнее, реагируя на пробуждение пациента. Буквально через минуту в палату ворвались трое врачей, отстранили Сабира, попросив его пока присесть и не мешать, а затем занялись пациентом, проверяя его реакции и переговариваясь между собой. Когда краткий консилиум был окончен, один из врачей подошел к Сабиру. - Кажется, мозговая активность начала восстанавливаться. По крайней мере, некоторые реакции появились, что дает нам надежду на лучшее. Однако, окончательно все станет ясно не раньше завтрашнего утра. - Хотите сказать, что он снова может впасть в коматозное состояние? - В моей практике уже бывали подобные случаи, поэтому я пока воздержусь от прогнозов. И еще, господин Шариф, скорее всего речевая функция, как и двигательная, будут восстанавливаться медленно. Так изредка бывает после выхода из комы, так что не стоит этого бояться. Сейчас молодой человек спит, я назначил дополнительно кое-какие стимулирующие медикаменты, посмотрим, как пройдет ночь.       Всю ночь Сабир почти не смыкал глаз. Отпустив медсестру, он придвинул кресло к кровати Габриеля, устроившись в нем с максимальным удобством, насколько это было возможно в данной ситуации. Так Сабир и просидел, чутко реагируя на любое движение или звук, так что о сне оставалось только мечтать. Несколько раз за ночь заглядывал врач, проверяя показатели приборов. Он даже пытался уговорить Сабира отдохнуть, если не дома, так хотя бы на софу прилечь, но мужчина упрямо отказывался, предпочитая оставаться в кресле. В восемь утра вновь состоялся консилиум врачей, однако никаких долгосрочных прогнозов снова никто не давал, а к десяти за Сабиром приехала машина, так что мужчине пришлось уйти, взяв с врача слово, немедленно позвонить ему, если будут какие-либо изменения. После окончания встречи в министерстве, на которой Сабир присутствовал чисто номинально, так как мысленно был рядом с Габриелем, он вновь вернулся в больницу. Войдя в палату, Сабир отпустил дежурившую рядом с кроватью медсестру и тут же наткнулся на мутный взгляд юноши. Губы его едва шевельнулись, и Сабир тут же оказался рядом с кроватью, накрывая его ладонь своей. - Ты очнулся? Как себя чувствуешь? Пить хочешь? Молодой человек немного нахмурился, словно с трудом понимая, что ему говорят, а потом слабо кивнул и тут же устало прикрыл глаза. Вода с глюкозой уже стояла на столе в специальной чашечке с носиком, чтобы лежащим больным было удобно пить, не обливаясь. Как только живительная влага коснулась языка Габриеля, тот сделал несколько глотательных движений и едва заметно повел головой в сторону, показывая, что хватит. Сабир сразу же убрал чашку, протерев салфеткой несколько ускользнувших капель, упавших на шею. После этого Габриель снова открыл глаза, но взгляд его плыл, ни на чем не останавливаясь, а затем веки вновь опустились. Мышцы лица медленно расслабились, и юноша вновь погрузился в сон.