Чёрный песок

Слушаем «Celldweller – The best It’s gonna get» ( http://prostopleer.com/tracks/4721621zYgN ). Очень забавно было осознавать, что мир, в котором ты жила, являлся не более чем иллюзией, красивой картинкой на бездушной бумаге умелого творца. Лицемерное, до отвращения идеальное и чистое, в чем-то бездушное, где-то нереальное отражение настоящего мира, совершенно плоское, до омерзения совершенное. Еще забавнее было осознавать то, что этот мир ты действительно считала настоящим, наивно полагая, что все твое мировоззрение, все твои принципы, вся твоя жизнь были настоящими, но на самом деле все это оказалось одной сплошной тошнотворной ложью. И весь мир, от которого тебя так долго и упорно пытались оградить все это время, оказался не настолько сказочным, как ты полагала раньше. Здесь не было прекрасных замков, хрустальных мостов, историй о любви девушки-крестьянки и прекрасного принца со счастливым концом. Здесь не было светлых фантазий и счастливых снов, крестных фей, пьянящих запахов и ночного покоя, пропитанного волшебным звездопадом. Ты же наивно полагала, наивно мечтала и чувствовала себя счастливой до одного-единственного мгновения, до одного-единственного перелома, когда одно малейшее неловкое движение – и весь мир рушился вокруг. Он разрушился вмиг, как будто и не существовал вовсе. Карета превратилась в уродливую покореженную тыкву и растаяла прямо в руках. Лошади – в отвратительных мерзких голодных крыс, которые готовы были от дикого безудержного голода съесть заживо любое существо, которое окажется в поле их зрения. Прекрасные воздушные замки неожиданно стали прогнившими насквозь, пропитанными пылью, гнилью, кровью и плесенью каменными сооружениями, при виде которых кровь стыла в жилах. Хрустальный мост рассыпался, словно труха, под напором безудержной силы грязной мертвой кислотной реки. Здесь принц превратился в наемного убийцу, беспринципного ублюдка, который готов за деньги продать даже собственную мать. Здесь фантазии превратились в грубую реальность, сны неожиданно обратились кровавыми кошмарами с тобой в главной роли, здесь крестные феи превратились в бесчувственных злых ведьм. Чёрная ночь здесь никогда не несла покоя, от разнообразных запахов осталась лишь гниль, от непередаваемых вкусов – лишь металлический привкус крови на губах, а звездопад заменил метеоритный дождь, под тяжестью которого гибло все живое. Сакура горько усмехнулась своим мыслям, аккуратно проведя по спутанным от сна розовым волосам. Возможно, когда-нибудь, немного позже, девушка пожалеет, что весь ее придуманный мир разрушился в считанные секунды, забрав с собой прекрасную, спокойную, полную счастья жизнь в небытие. Но сейчас, вернувшись с небес на землю, она была даже совсем немного рада, совсем чуть-чуть… И от этого придуманного черно-белого мира осталась лишь частичка, один-единственный островок смерти с увядшим черным деревом на границе с темным дремучим лесом. Это был небольшой земной островок с покрытой пеплом неживой природой и огромной, на мили вокруг, черной пепельной пустыней. Вновь и вновь приходя туда, откидываясь спиной на кору почерневшего ветхого дерева и пропуская черный песок между тонкими худощавыми пальцами, Харуно чувствовала то хрупкое единение с бывшим ей когда-то родным миром, который исчез так внезапно, но его все равно не хотелось отпускать настолько легко. И каждый раз, снова и снова, она блуждала мысленно в том придуманном прекрасном мире, который предал ее слишком легкомысленно, оставив напоследок одни лишь насмешливые, горькие, пропитанные запахом пепла воспоминания, от которых на сердце становилось все больше черных грязных разводов. Как жаль, что она видела спасение только в беспамятстве. Харуно устало провела рукой по лбу, выгоняя из головы лишние сомнения и глупые надежды. Сейчас было не время предаваться размышлениями и воспоминаниям, которые беспрестанно лезли в голову, пытаясь завладеть разумом. Прерывисто вздохнув, громко чихнув и стянув, наконец, с себя одеяло, Сакура сонно прошлепала в ванную комнату и заглянула в отражение зеркала. Вид у нее был еще хуже, чем вчера от литра пролитых слез. Глаза немного опухли и были красного цвета, впрочем, как и нос. Невыспавшаяся, после сна, казалось, что медику кто-то поставил по фингалу под оба глаза, только цвета они были не сине-фиолетового, а красно-розового. Криво ухмыльнувшись и ополоснув заспанное лицо, куноичи вытерлась белоснежным полотенцем и прошла обратно в комнату, не зная, с чего же начать. Спальная комната была достаточно просторной и светлой. Из-за темно-бежевых штор в помещение пробивалось утреннее слабое солнышко, озаряя его приглушенным оранжево-красноватым светом. Двуспальная кровать, находящаяся в паре метров от подоконника, содержала на себе сонный беспорядок: скомканные белоснежные простыни валялись где-то на краю, белые подушки с коричневой вышивкой выглядели так, словно по ним протопталось особо огромное животное, а молочного цвета одеяло, кажется, валялось где-то на полу, скрытое от взгляда зеленых глаз. Со стороны двери у кровати стояла деревянная лакированная тумбочка, заставленная грудой исписанных размашистым почерком бумаг. Над спинкой кровати висело бра бежевого цвета в виде странного невиданного цветка. В углу с правой стороны расположился огромный шкаф с одеждой девушки, а напротив него стояло огромное во весь рост зеркало с резьбой из дерева. Напротив окна была расположена дверь в коридор, ведущая на первый этаж, а по бокам одна дверь в ванную комнату, а другая – в небольшой темный архив-библиотеку. Быстренько натянув на себя халат, небрежно раскрыв шторы и распахнув окно, девушка прошмыгнула в архив, закрыв за собой дверь и щелкнув выключателем. Времени было немного, поэтому она принялась за дело. Обходя огромные полки высотой практически до потолка со сваленными на них медицинскими свитками и книгами, Харуно прошла в угол небольшой комнатки и из-под груды книг вытащила набитый доверху серый рюкзак. Быстро раскрыв его, она вытащила оттуда привычные красные бриджи, водолазку в черную сеточку и красную кофту на молнии. Удовлетворенно улыбнувшись своим мыслям, куноичи с завидной скоростью переоделась, скинув с себя ночную сорочку и повесив ее на один из стеллажей. Нахмурившись, девушка вновь начала капаться в большом рюкзаке, пытаясь проверить, все ли на месте. Удовлетворившись результатом и цокнув языком, медик подошла к одному из немногочисленных белых шкафов и вытащила оттуда серый шерстяной плащ с капюшоном. Держа под одной подмышкой плащ, а под другой рюкзак, Сакура нервно и дергано стала складывать печати техники теневого клонирования. Клон в тот же момент появился в облачке дыма, и Харуно, уронив все-таки и рюкзак, и плащ на пол, кинула ее точной копии ночную сорочку. ― Переодевайся, ― скомандовала медик. ― Ты знаешь, что надо делать. Думаю, ничего сверхъестественного не случится, пока меня не будет. Тсунаде обещала, что в ближайшие два дня меня оставят в покое. Все, ― вздохнула девушка и подошла ко второму и последнему шкафу. ― Теперь отступать некуда. Харуно открыла дверцу шкафа и, обнаружив небольшой проход в стене, закинула на одно плечо плащ, на другое – рюкзак и на корточках поползла по нему, услышав позади приглушенное «Удачи». Об этом тайном ходе медик узнала совсем недавно, когда рылась в кладовке среди бабушкиных вещей. Старшая Харуно была уважаемой женщиной, членом АНБУ, одной из лучших в свое время куноичи Листа. И, как любой другой шиноби-параноик, она собственноручно сконструировала этот так называемый черный ход, который вел из архива сначала в подвал, а потом на улицу через деревянную дверцу, специально засыпанную землей. Однажды, прямо после переезда, копаясь в кладовке, девушка обнаружила письмо, предназначенное ей одной с наставительными словами бабушки, описанием различных скрытых ловушек в доме и схемой этого черного хода. «Вот уж не думала, ― громко чихнув и усмехнувшись своим мыслям, подумала Сакура, ― что когда-нибудь этот ход мне понадобится». Стирая своим телом в узком проходе пыль со стен и огромные паутины, Харуно упрямо ползла вперед, пытаясь не думать о том, как, возможно, по спине и волосам у нее ползают черные волосатые огромные пауки. От одной подобной мысли тошнило и хотелось окунуться в горячую воду с головой. Похоже, ее бабушка нечасто пользовалась этим ходом. Неожиданно путь впереди закончился, и Сакура взглянула вниз, надеясь, что ржавая лестница выдержит ее вес. Спустившись, Харуно облегченно выдохнула, оглядывая пыльный заставленный всяким хламом подвал. Похоже, не прибирались тут уже давно, еще со времен Мадары и Первого Хокаге. Медик опять чихнула и, поморщившись, потерла засвербевший нос. ― И где же среди этого хлама я смогу найти потайную дверь?.. ― в пустоту спросила девушка, еще раз оглядываясь. Ничего, что могло бы подсказать ей дорогу, она не нашла. Доверившись инстинктам, Харуно стала изучать стену напротив и деревянные балки. Наткнувшись на странный символ, похожий на ноль, Харуно провела рукой по дереву, пытаясь стереть слой пыли. Символ очень сильно был похож на символ их клана. Сакура, еще больше нахмурившись, присела и толкнула деревянную доску, которая закрывала проход. Радостно вскрикнув и почувствовав дуновение свежего ветерка, куноичи через маленький проход, прорытый в земле, выбралась наружу, с грохотом откинув деревянную крышку куда-то в сторону. Девушка облегченно выдохнула и улыбнулась, прикрывая глаза и подставляя лицо ласковому ветру. Первая фаза плана выполнена. Осталось только выбраться незамеченной из деревни, и можно беспрепятственно двинуться в путь. Накинув на себя плащ и надев капюшон в попытке скрыться от любопытных посторонних глаз, Сакура осторожно выглянула из-за угла дома, пытаясь разглядеть мощеную дорогу впереди. Место, где жила медик, в особенности отличалось прекрасными видами и живой природой. С одной стороны серой дороги в нескольких метрах друг от друга в ряд были расположены симпатичные жилые домики в два этажа. С другой же раскинулся огромнейший парк с выложенными камнем дорожками, прекрасной застывшей в ожидании перед зимними холодами сакурой и золотыми деревьями с потускневшей травой. Вдали виднелась огромной высоты белая стена с виднеющимся за ней огромным темным дремучим лесом. Девушка не раз любовалась подобным сказочным и потому казавшимся неестественным великолепием с подоконника окна на втором этаже. И сейчас одна-единственная вещь не давала девушке покоя: за ее домом наверняка была установлена слежка. Но вот кем? Куноичи нахмурилась, пытаясь глазами отыскать недоброжелателя. Впрочем, если сейчас за девушкой следил именно Генма, медик уже ничего не смогла бы поделать. И, возможно, мужчина давным-давно смог раскусить ничем не примечательный план Харуно. И от этого осознания кровь стыла в жилах. Отгоняя непрошенные и столь страшные мысли, Сакура сосредоточилась на поиске надзирателя. И, наконец-то, взгляд зацепился за странного человека, стоящего за огромным раскидистым дубом в парке. Девушка вгляделась и удовлетворенно улыбнулась. Это был ни кто иной, как Эбису** в своих неизменных черных очках и бандане, кидающий подозрительные взгляды в сторону ее окна, где как раз сейчас должен был быть теневой клон, переодетый в ночную сорочку. Медик усмехнулась. Плохо же старейшины ее знают, раз поставили такого непутевого надсмотрщика. Думать же о том, что Эбису не один-единственный шиноби, следящий за ее домом, не хотелось. Думать о том, что как раз сейчас шатен с пугающе мертвыми карими глазами, усмехаясь, следит за ней и предугадывает малейшее ее движение, не хотелось еще больше. От подобных мыслей сердце сжималось от какого-то ужасающего животного страха, который затаился где-то на грани подсознания. Сакура перевела дыхание, вновь и вновь стараясь не думать об этом. Получалось плохо. Закутавшись в серый ничем не примечательный плащ, словно в кокон, Сакура двинулась в противоположную сторону от парка, пытаясь быть как можно более неприметной, блуждая между домов и теряясь в небольших группках людей, расположившихся на узких улочках деревни. В утренней суматохе скрыться от чужих глаз было куда быстрее, чем днем, когда передвижение по сужающимся улицам становилось каким-то слишком вялым, чересчур навязчивым и любопытным. Торговцы из своих лавок и палаток скучающе разглядывали улицу, останавливаясь взглядом на любом мало-мальски подозрительном человеке; маленькие озорные дети с плохо затаенным любопытством следили за каждым чужаком, и в каждом из них им мерещился шпион, вражеский шиноби; женщины, делающие покупки в такой уже поздний час, с пытливой любознательностью разглядывали каждого мужчину, каждую женщину. Первых – порой в попытке получить эстетическое удовольствие, последних – от зависти или злорадства. Харуно нахмурилась, ловя на себе заинтересованные взгляды, и скрылась в узком проулке между высокими четырехэтажными домами. Выдохнув с облегчением и осознавая, что теперь вряд ли встретит хотя бы одну живую душу, девушка петляла между высокими тесно стоящими друг к другу домами, цепляясь за грубую поверхность каменных стен. Запрыгнув на крышу и сконцентрировав чакру в ногах, девушка перешла уже на бег, перепрыгивая с крышу на крышу и постоянно оглядываясь по сторонам. Конечно, вероятность того, что здесь появится один из знакомых шиноби или член отряда АНБУ, была крайне мала, но и подобную возможность медик исключать не хотела, в попытке быть предельно осторожной. Остановившись, Сакура перевела дух и улыбнулась. Вдали в нескольких километрах от расположения девушки уже виднелась пепельная пустыня, пугающе чернеющая на горизонте. Скинув капюшон и затянув волосы в маленький пучок, куноичи двинулась дальше, все также осторожно осматриваясь. Может, эта часть деревни и была уже несколько лет заброшена, может, здесь больше и не жили люди, но чувство страха до сих пор не покидало Харуно. Бросив прощальный печальный взгляд на заброшенные совершенно пустые и когда-то бывшие жилыми здания, Сакура скрылась в гуще темного леса, переходя на привычный бег, перепрыгивая с ветки на ветку, уже не замечая, как неподалеку в заброшенном доме мелькает знакомая тень. Слушаем «Audiomachine – Illuminati» ( http://prostopleer.com/tracks/3400362Rr6p ) Ветер свистел в ушах, раздражая, залезая под плащ и своим морозным холодом пробирая до самых костей, опаляя щеки, заставляя выдыхать видимые облачка пара и кутаться в легкую походную одежду еще больше. Он дул, не переставая, практически сдувая хрупкую фигурку девушки с массивных веток. Каждый раз ей приходилось отчаянно хвататься за деревья, пережидая особенно сильные порывы шторма, который, похоже, утихать не собирался. Но, упрямо целенаправленно двигаясь вперед, куноичи потихоньку приближалась к своей цели, мысленно уже обыграв самые ужасные, кровавые и кошмарные варианты развития событий. Небольшие деревья и кустарники не могли удерживать свои золотистые листочки от необузданной стихии и те под диким и неукротимым воем ветра танцевали свой собственный, понятный только им танец, то взметаясь, то опадая под напором природы. Шторм заставлял гнуться, скрипеть, прогибаться, взметаться ввысь и прятаться в наиболее укромных уголках леса. В считанные часы неожиданно поменявшаяся погода весь мир застала врасплох, заставив напрячься в настороженном ожидании перед приходом зимы. Над головой висели темно-серые грузные тучи, только еще больше раздражая и заставляя девушку задумчиво хмуриться. Они словно давили своим присутствием, еще больше нагнетая и так не особо радужное самочувствие девушки. И от этого хотелось взвыть в голос, проклиная все, на чем свет стоит. Не хватало еще, чтобы начался ливень. Сакура окинула горизонт задумчивым взглядом, отмечая, что где-то далеко, за горами, все еще светило ничем не заслоненное солнце, прогревая землю своими озорными, пока теплыми, лучиками, и покачала головой, как можно более ускоряя бег. Немного сырая земля внизу была укрыта золотистым, влажным после утренних заморозков, покрывалом. То тут, то там суетливо пробегали различные безобидные зверьки, нервно готовящиеся к наступающим морозам. Где-то вдалеке недовольно ухнула сова и сорвалась с ветки, расправляя крылья и направившись в противоположную от Сакуры сторону. Харуно нервно усмехнулась. Уж больно она была похожа на уже давно знакомого страшного филина с немигающими ярко-желтыми глазами. Проведя несколько часов без передышек в напряженном беге, девушка уже совершенно не чувствовала ног и еле держалась, отдавая последние силы на поддержание выдержки. Порывы ветра все чаще заставляли ее останавливаться и устало переводить дыхание. Биение сердца зашкаливало за все мыслимые и немыслимые скорости, неприятно отдаваясь в висках. У Харуно было такое ощущение, как будто кто-то прямо около ее уха бьет в набат. Но не было времени отдыхать или пережидать плохую погоду. Не было, повторяла про себя каждый раз и с силой стискивала зубы. В очередной раз, чуть-чуть не оступившись и не полетев лицом вниз к холодной и твердой земле, Сакура обхватила руками ствол незнакомого ей дерева и лбом прижалась к коре. Кажется, она могла простоять так несколько часов кряду, впитывая природные силы замирающей жизни, но медик не могла отделаться от мысли, что времени оставалось все меньше и меньше. С каждой секундой вероятность того, что в заброшенном доме никого не окажется, возрастала. И от подобной мысли в горле пересыхало и начинало тошнить от подбирающегося все ближе страха. Покачнувшись и цепляясь за ближайшие ветки, куноичи огляделась в поисках подходящего высокого дерева. И, заприметив особо высокий дуб неподалеку, Харуно перепрыгнула на него и начала карабкаться вверх. Чакру использовать девушка не решилась, итак израсходовав слишком много сил, мысленно молясь, чтобы теневой клон, которого она оставила в деревне, не испарился в серой дымке. Забравшись как можно выше, медик приоткрыла рот от удивления и немого восхищения. Подобной красоты она не видела уже давно. Золотой лес с проседью зеленых игольчатых деревьев казался нереальным и каким-то не от мира сего, простираясь на несколько миль вокруг. Будто это великолепие снизошло до людей откуда-то свыше в дар от духовных сил в попытке пробудить человека ото сна, заставить раскрыть глаза. Сакура прикрыла глаза, переводя дух, и снова вгляделась в горизонт, пытаясь найти хотя бы малейший знак, где нужно было искать тот самый заброшенный дом. Что-то беспокоило ее, что-то зацепило взор, но куноичи с трудом могла определить деталь, которая так сильно насторожила Харуно. Нервно облизав губы, девушка сразу же пожалела, что сделала это. Последние несколько секунд не беспокоивший ветер задул с новой силой, пытаясь столкнуть неожиданную преграду в виде наглого медика на землю. «Губы обветрятся», ― отстраненно заметила Сакура и, вцепившись в веточки вокруг, быстро спрыгнула вниз. Прикусив губу и костеря себя последними словами за то, что не взяла одежду потеплее, Сакура недоуменно остановилась, принюхиваясь. Ветер доносил до медика еле уловимый запах костра. Вот уж чего не ожидала Харуно, так это того, что в подобную погоду кто-то будет путешествовать вблизи границы со страной Дождя. Куноичи нахмурилась. Стоило проверить, кто путешествовал в такое неблагоприятное время. Если житель Конохи, то это только поможет ей избежать столкновения. А если это будет шпион из другой страны, либо наемник, то отправиться в путь, и все проверить нужно было в любом случае. Все равно, если память не изменяла девушке, ей было по пути. Задумчиво проведя рукой по собранным волосам и обмотавшись плащом как можно плотнее, Сакура вновь двинулась в путь, перепрыгивая с ветки на ветку, чувствуя, как от хлеставшего по открытым участкам кожи ветра немеют щеки и руки. Неожиданно ударивший мороз постоянно мешал сосредоточиться и собраться с мыслями, потому Харуно постоянно оступалась, получая порой незначительные синяки и ссадины. Пытаясь сосредоточиться на точных прыжках и в концентрировании чакры в ногах, медик чувствовала, как ее сознание блуждает где-то далеко, но уж точно не здесь. В очередной раз выругавшись сквозь зубы и получив по лицу тоненькой веточкой осины, которую куноичи не заметила из-за своей невнимательности, Сакура приложила ладонь к щеке, уверенная в том, что на лице у скул останется заметная алеющая царапина. Стиснув зубы и быстро залечив маленькую царапину, Харуно прибавила темп. Запах разожженного костра становился все явственнее, и девушка подавила чакру, пытаясь быть как можно неприметнее, тише, осторожнее. Особенно сильные порывы ветра доносили чужие голоса, но девушка не могла их разобрать, свист в ушах мешал вслушаться в них. Остановившись, Харуно настороженно замерла всем телом, краем уха ловя малейший звук, малейший свист ветра, малейшее шелестение взмывающих ввысь листьев и травы. Простояв так с несколько минут, Сакура осторожно двинулась вперед, пытаясь ступать как можно тише, аккуратно перепрыгивая с ветки на ветку и прячась за массивными стволами старого леса. Навострив чувства до предела, немного прикрыв глаза, девушка подобралась как можно ближе и вгляделась в небольшую полянку впереди. И замерла. Там были дети. Те самые Кохаку и Тихиро. И кого она совершенно не чаяла увидеть, так это Генму. Там был, черт возьми, Генма! И они спокойно отдыхали у костра, поедая походную еду. Сакура помотала головой, пытаясь отогнать такое навязчивое наваждение. Но картинка не изменилась, с каждой секундой все больше шокируя медика. Не могло этого быть. Это все мечтательные бредни, извращенная фантазия, галлюцинация. Не могло такого случиться. Бредни, ее воспаленная фантазия, глаза хотят видеть то, что желает сердце глубоко внутри. О, черт! Смахнув тыльной рукой пот со лба и чувствуя, как учащается сердцебиение, Харуно спиной прислонилась к коре, зацепившись за ближайший сук, пытаясь не упасть. Помутилось в глазах, и девушка все не могла понять, от чего? От радости, вспыхнувшей в груди? Или от непонимания, угнездившегося где-то внутри около солнечного сплетения, отчего живот сводило судорогой. Прикрыв глаза и попытавшись взять себя в руки, Сакура спрыгнула вниз и испуганно приоткрыла рот. На нее смотрели пугающе холодные мертвые карие глаза, от них сердце сжималось в предчувствии опасности, животный страх цеплялся за глотку, не давая спокойно вздохнуть. С силой стиснув зубы, пытаясь не закричать в ужасе от той ненависти, которую она видела в этих уже столь знакомых глазах, Сакура осторожно отошла на один шаг назад. Генма приблизился, и его рот скривился в злобной усмешке. ― Г-где дети?― запинаясь, но все равно стараясь казаться спокойной, произнесла Харуно. Девушке сдавалось, что сейчас Ширануи ее убьет, настолько силен был гнев в его глазах. ― У реки, ― прорычал в ответ шатен, и от этого как будто бы утробного рыка медик дернулась, словно от пощечины. Кажется, Сакура заметила, как карие глаза потемнели и стали совершенно черными. Но, может быть, это было всего лишь ее красочное воображение. Девушка сделала еще один шаг назад и уперлась спиной в дерево, с которого только пару минут назад спрыгнула, ошарашенная развернувшейся перед ней картиной. И сейчас куноичи мечтала оказаться где-нибудь совершенно далеко, лишь бы не видеть этих пугающих глаз, в которых застыла сама смерть. Они затягивали в омут беспамятства, нагоняя животный страх, который все больше и больше овладевал медиком. Они обещали долгие часы издевательства. Они обещали реки крови и ошметки тел. Они обещали зарезать на месте без надежды на спасение и чувство вины. Это были глаза человека, не раз убивавшего невинных людей. ― Хворост собирают, ― после недолгого молчания добавил мужчина, делая еще один угрожающий шаг вперед. Сакура испуганно сглотнула, пытаясь не смотреть в глаза собеседнику. ― Генма, я… ― начала было медик, но шатен грубо перебил ее. ― Знаешь, сейчас лучше всего было бы тебя убить, ― пугающе спокойно произнес Ширануи, глядя прямо в зеленые глаза девушки. ― И, поверь мне, старейшины были бы этому только рады. Куноичи почувствовала, как горло пересохло от испытываемых эмоций, и голова кружится настолько сильно, что вот-вот медик упадет в обморок. Как он может говорить такое? Упрямо стиснув зубы и прищурившись, девушка взяла себя в руки, открыто посмотрев в мертвые глаза в ответ. Насколько бы силен страх внутри ни был, она этого не покажет ни в коем случае. ― Так убей, ― с вызовом произнесла Сакура. ― О, это было бы слишком легко, ― усмехнулся мужчина и подошел совсем близко, так, что его дыхание касалось ее кончика носа. Девушка поежилась и покачнулась, пытаясь отодвинуться от шиноби как можно дальше, но, не показывая слабину, сделала еще один шаг назад. Иначе эта пугающая усмешка, которая застыла на лице шатена, словно маска, стала бы еще омерзительней. ― У тебя есть пять минут, чтобы объяснить мне, какого черта ты здесь делаешь, ― прорычал Ширануи, по-видимому, уже теряя над собой контроль и давая выход безудержному гневу. ― Я… ― растерялась Харуно, пытаясь подобрать слова. Но, к сожалению, в такой момент, когда голова должна была хоть немного соображать, она чувствовала, как разум постепенно ее покидал, словно кто-то щелкнул выключателем. Сакура стиснула зубы и прикрыла глаза, судорожно вдыхая воздух. Кажется, если она сейчас не скажет хоть что-нибудь, этот человек напротив точно ее убьет. ― Ты правда считаешь, что после твоих слов, я бы осталась сидеть без дела? ― Я считал, что у тебя осталась хотя бы частичка мозга. ― Как видишь, нет. Девушка и глазом моргнуть не успела, заметив лишь только полыхнувшую алым ярость в глазах визави, как оказалась грубо прижатой щекой к коре дуба с заломленной рукой и прижатым к ней сзади шатеном. Пальцами с болью стискивая руку, другой рукой с силой обхватив запястье медика и обвив талию, мужчина хрипло гортанно рассмеялся, все больше пугая Сакуру. От удара головой о дерево девушку затошнило, а в глазах заплясали искры. По виску скатилась алая капля крови и сбежала по щеке, исчезая в недрах одежды. Воздуха не хватало, а сердце колотилось, словно загнанная в клетку птица. В висках билось одно-единственное слово «опасность», от которого, кажется, желудок так и норовил сделать сальто. Харуно всхлипнула и стиснула зубы. ― Лучше не зли меня, девочка, ― вкрадчиво произнес Генма, и Сакура почувствовала, как дыхание мужчины коснулось нервно бьющейся синей жилки, от чего по телу пробежали судорожные мурашки. ― Разве ты забыла, что от моего настроения зависит твоя жизнь? ― ровно произнес шиноби, усмехаясь куда-то ей в ключицу. ― Знаешь, я уже думал о том, что скажу старейшинам, когда убью тебя. Я могу сказать им, что ты слила информацию своей закадычной подружке, заодно убью и ее. Могу сказать, что ты попыталась сбежать и, когда я нашел тебя, сопротивлялась возвращению в Лист. Еще я мог бы сказать, ― куноичи и не заметила, как шатен вытащил кунай из-за пояса и подставил девушке прямо к горлу, слегка надавив. Сакура подавила желание вскрикнуть и закусила губу до крови, чувствуя, как под лезвием кожа неприятно саднит, ― что ты совершила самоубийство, не выдержав подобной ситуации. Еще мог сказать, что тебя убили вражеские шпионы, тоже очень неплохая версия. Я мог придумать самую бредовую отговорку, и они бы ее одобрили. И знаешь что? ― Что? ― прохрипела девушка, жмурясь от боли. ― Если ты считаешь, что мои слова – это лишь угрозы, я с удовольствием могу доказать тебе обратное, ― и в подтверждение своих слов мужчина аккуратно провел острием лезвия по подбородку, по шее, вниз в область декольте и снова подставил холодное оружие к горлу, с каждой секундой надавливая на мягкую податливую плоть все сильнее. Медик всхлипнула и попыталась вырваться, но Ширануи как будто и не заметил этого. Девушка мысленно отчетливо представила, как шатен снисходительно улыбается ей в спину, практически не замечая ее потуг. И от осознания собственного бессилия медик чувствовала, как ярость застилает глаза, комком собираясь где-то в области глотки. ― Отпусти меня, ― гневно на одном дыхании произнесла куноичи, чувствуя, как на глазах выступают злые слезы. ― О, детка, этот командный голос совершенно тебе не идет, ― неприятно рассмеялся шатен, убирая кинжал и мягко совсем невесомо проводя кончиками пальцев по краснеющей от куная царапине. ― Забыла, кто здесь главный? ― вкрадчиво поинтересовался Генма и сжал девушку в своих объятиях еще сильнее. Сакура чувствовала горячее дыхание мужчины где-то около своей шеи и, не ожидая от шатена подобных действия, почувствовала легкое прикосновение сухих горячих губ где-то в районе ключиц. Харуно застыла, не в силах осознать происходящее, расширенными от шока глазами смотря на кору дерева. Все тело ее настороженно застыло в предчувствии опасности, а эмоции метались загнанным в клетку зверем, скорчившись от ужаса. Мысли хаотично метались в голове, пытаясь найти объяснение подобному странному поведению мужчины, но так и не могли найти ответа. Боясь произнести хотя бы одно лишнее слово, от которого шиноби мог взбеситься, Сакура упрямо стискивала зубы. И чувствовала, как от места, к которому коснулись губы шатена, по телу растекался невыносимый жар. И куноичи никак не могла определить, откуда было это чувство. От повышенного адреналина в крови? Или она настолько перепугалась, что у нее поднялась температура? ― Отпусти, ― сквозь зубы только и смогла выговорить медик. ― Пожалуйста. Позади послышался довольный смешок, и девушка почувствовала, наконец, относительную свободу. Недовольно оглядев запястья, где наверняка появятся синяки, Сакура нахмурилась и посмотрела на шатена, который стоял неподалеку, в своей неизменной позе опираясь плечом о ствол осины. Как же девушке осточертело это постоянное расслабленное состояние Ширануи, когда он отчетливо показывал медику, что с легкостью справится с такой слабой девчонкой, как она. И это неимоверно бесило. Настолько сильно, что от злости хотелось повеситься где-нибудь у него в квартире, чтобы хоть как-то стереть эту ухмылку с довольной физиономии. Харуно, поежившись, закуталась в плащ по-теплее, заметив, наконец, что погода вконец испортилась. Небо казалось совершенно темным от грузно нависших на нем туч, а ветер неистовствовал все сильнее и сильнее, разгоняя пыль с дорог, поднимая ввысь золотые листья и пригибая к земле особо тонкие деревца, которые, казалось, вот-вот проломятся под таким необузданным природным напором. Сакура нахмурилась, улавливая витающий в воздухе запах озона и кожей чувствуя духоту, предшествующую ливню. Медик перевела взгляд на шатена, который уже несколько минут в упор наблюдал за ней. Хмыкнув, он махнул ей рукой, приглашая идти следом. ― Скажи спасибо, что вместо себя я оставил именно Эбису, предчувствуя подобное стечение обстоятельств, ― медик удивленно вскинула брови, но спросить не решилась. Но, похоже, мужчина предугадал ее вопрос и повернулся, демонстрируя уже знакомую ухмылку. ― Что, я должен был оставить вместо себя кого-нибудь из корня? Чтобы тебя, дуру, все-таки убили? ― Н-нет, ― отчаянно замотав головой, пролепетала Сакура. ― Я рад, что ты это осознаешь. ― Что именно? ― недоуменно переспросила куноичи, не понимая, о чем идет речь. ― Что ты дура, ―рассмеялся шиноби. Девушка скрипнула зубами, но ответить не посмела, решив в очередной раз не испытывать судьбу. Ширануи слишком странно себя ведет, а потому он более непредсказуем, чем раньше. Мало ли что ему в голову взбредет. С удивлением заметив, что дети и Генма расположились именно на той поляне, где в прошлый раз шатен останавливался с Сакурой, медик провела рукой над костром, чувствуя тепло, которое исходило от пламени, и присела к нему как можно ближе. Мужчина расположился напротив, складывая в сумку походную еду, которая осталась от небольшого перекуса с детишками. С противоположной стороны поляны появились Тихиро и Кохаку, которые, как только увидели девушку, с радостными криками кинулись к ней. Невольно улыбнувшись, Харуно обняла мальчика и девочку и усадила их по обе стороны поближе к себе. ― А вы говорили, что она не придет, ― обиженно насупилась девочка, недовольно сверкая глазами в сторону Ширануи. Мужчина мягко рассмеялся, и Сакура с удивлением заметила, что никогда раньше не слышала такого его смеха. ― Я не предвидел этого, ― соврал шатен, а в его глазах плясали чертики. Тихиро же не удовлетворилась подобным ответом и придвинулась поближе к Сакуре, зло сопя той в шею. Девушка же пыталась сдержать смех от напускного гнева девочки и от того, как щекотно медику было от ее дыхания. Кохаку же наоборот, недовольно поглядывая на свою подругу, подальше отодвинулся от женской части команды и принял гордый невозмутимый вид, подражая, по-видимому, Генме. Правда, получалось у него это очень смешно и забавно, потому Харуно с трудом сдерживала улыбку. В этот момент мальчик напоминал ей маленького высокомерного Саске. ― Повторять я не буду, поэтому, детка, слушай внимательно, ― куноичи перевела взгляд на шатена и с еще большим удивлением поняла, что тот говорит уже совершенно серьезно. ― Сейчас ты как можно быстрее вернешься в Коноху и незамеченной, также как и выбралась оттуда, вернешься домой, в свою постельку, под теплое крылышко Тсунаде, которая обещала тебя не беспокоить, ― произнес шатен и вставил в рот сенбон, перекатывая его из одного уголка губ в другой. Сакура насупилась, пропустив мимо ушей замечание об обещании Тсунаде, о котором он вроде как не должен был знать. Медик уже хотела было возразить, приоткрыв рот, но не успела. Мужчина ее перебил. ― Ты считаешь, что вправе сейчас мне возражать? ― Харуно, нахмурившись, прикрыла рот и сделала вид, что вся во внимании. ― Отлично, рад, что ты и это понимаешь. А я в это время отправлюсь к моим друзьям, которые, я уверен, не откажутся приютить этих детишек. Там они точно будут в безопасности. И, будь добра, все вопросы потом. Сейчас тебе нужно как можно быстрее добраться до Конохи, а нам как можно быстрее двинуться в путь. Все поняла? Медик задумчиво закусила губу. Насколько можно доверять этому человеку? Есть ли гарантия того, что шатен не отдаст детей старейшинам на растерзание? Или не продаст их, как того хотели рабовладельцы? Или не убьет в укромном месте? А ведь, если подобное произойдет, Сакура даже не узнает об этом. Харуно нахмурилась. А есть ли сейчас у нее другой выбор?.. ― Хорошо, ― медленно произнесла девушка, не до конца уверенная в сделанном выборе, ― я сейчас же отправлюсь в путь. ― Я рад, что мы поняли друг друга, ― напоследок произнес Ширануи, засыпал костер и взял в руки уже собранный походный рюкзак. Куноичи поднялась, на грани сознания чувствуя, что наверняка пожалеет об этом. И молилась всем богам, которых знала, чтобы это щемящее предчувствие в груди себя ни в коем случае не оправдало. Справка: * – Каге Буншин но джутсу – создание точных копий, в отличие от обычной Техники клонирования не являющихся иллюзиями; считается ниндзютсу B-ранга. При совершении техники чакра шиноби равномерно распределяется между созданными теневыми клонами, число которых прямо пропорционально зависит от начального уровня чакры ниндзя. Такие копии не постоянны – исчезают либо после сильного удара, либо по желанию оригинала. Также они обладают свойством после исчезновения передавать полученные чувства и знания своему создателю, что делает их весьма эффективными в разведке, или изучении новых дзютсу, значительно уменьшая потраченное время. Однако это является и минусом техники, так как клоны могут передавать создателю и свою усталость. ** – все помнят, кто такой Эбису? Если нет, то вам должно быть стыдно. И нарутопедия вам в помощь: http://www.narutopedia.ru/wiki/Ebisu . Прим. автора: Советую почитать текст песни «Celldweller – The best It’s gonna get». Или хотя бы попытаться вслушаться. Я раньше не замечала, но эта песня идеально подходит к этому произведению.