Чёрный песок

Границы дозволенного стерлись, границы недозволительного померкли. Все смешалось в серое грязное пятно, от которого были мурашки по коже и дрожали пальцы. Сказка слилась с былью и постепенно, капля за каплей, сводила с ума, играя с разумом в странное, нелогичное представление, от кровавости которого живот сводило судорогой. Оно играло на рояли безумия, с наслаждением и пугающей радостью пробуя каждую ноту на вкус, с каждым разом исполняя багровую мелодию все громче и громче, принося все больше боли. Ломая пальцы, разрезая вены, раня сердце кинжалом по самую рукоять. И из раза в раз Сакуре было все труднее удержать рассудок. Она чувствовала себя камнем преткновения посреди пропасти, где шаг в сторону – смерть. Она находилась на одиноком островке здравого смысла и ничего не могла с этим поделать. Разве что, умереть. Так легко было сделать шаг за грань и расстаться с разумом. Так легко было отказаться от всего, с чем боролась. Так легко было сказать «нет» битве, плюнуть на принципы и совершить ужаснейшую в своей жизни ошибку. Так легко, непозволительно и заманчиво. Только теперь Харуно не могла разрешить себе подобную роскошь. Тогда, когда ей напомнили, за что надо бороться. Когда хотя бы на несколько часов развеяли страх и кошмары, пробудили желание жить и силы, и стремление к новой борьбе. Когда напомнили, что есть свет в конце туннеля, осталось только преодолеть мрак, найти в себе силы и действовать. И, возможно, сумасшествие отойдет на второй план, задавленное склонностью и желанием выживать и выигрывать. И, возможно, пропасть превратится в сухую безжизненную пустыню, от которой хотя бы не настолько страшно и тоскливо на сердце. И, возможно, потом, в сердцевине этой черствой природы, отыщется место еще одному безумному островку – острову безумной радости, оазису души. Но это после. Позднее, когда найдется выход из темного лабиринта безрассудства. Сакура тихонько слезла с постели, стараясь не разбудить друзей, обошла кровать с другой стороны и наклонилась над безмятежно спящим Саем. Кажется, даже вечная вежливая маска доброжелательности исчезла с лица брюнета, предоставляя место спокойствию и легкой нахмуренности. Девушка улыбнулась еще шире и вздохнула поглубже, выпрямляясь. Еле касаясь, совсем легко, медик провела рукой над светлыми волосами Наруто, на цыпочках прошла в ванную комнату, ополоснула лицо и быстро переоделась, пытаясь шуметь как можно тише. Не хотелось, чтобы друзья проснулись и задали логичный вопрос, на который девушка не имела понятия, что ответить или что соврать. И портить настроение после прекрасно проведенного вечера и безмятежной ночи, когда впервые за последние дни кошмары не навещали во сне, тоже не хотелось. Осторожно прикрыв за собой дверь и закрыв дом на ключ, медик облегченно вздохнула, смахнула со лба челку и бодро зашагала вперед по дороге, вымощенной камнем. Солнце задорно маячило на горизонте, сверкая лучиками, но совершенно не даря спасительного тепла, предвещая о том, что скоро даже такой теплой радостью жители деревни не смогут довольствоваться. Последние теплые деньки хоть и заставляли радоваться, но дарили какую-то тоскливую грусть, от которой недовольно ныло сердце. Ранний утренний морозный освежающий ветер бушевал в пространстве улиц, гоняясь за танцем листьев, свистя и все чаще забредая в тупики, с остервенением пытаясь пробиться сквозь преграду из домов. Но безуспешно, из раза в раз разбиваясь о камни и, словно мячик, отскакивая от стен. Сакура нервно провела рукой по волосам, кутаясь в легкую красную куртку. Еще несколько минут назад девушка точно знала, что делать, но с каждым шагом, все ближе приближаясь к намеченной цели, сердце через раз испуганно екало, сея смятение и несуразицу в голове. И куда же делась эта хваленая смелость и воля?.. Испарилась под палящим солнцем душевной пустыни, как будто и не было. Постепенно, издевательски растягивая считанные минуты как можно дольше. Харуно неуверенно закусила губу, теребя край куртки и прокручивая возможные варианты разговора в голове еще раз. И мысленно с усмешкой отметила, что Генма плевать хотел на эти ее варианты развития событий, когда он весь такой из себя непредсказуемый и странный. Девушка нервно хихикнула, чувствуя, как в душе начало теплиться истеричное веселье, и паника отошла на второй план. Селение вокруг только-только просыпалось, стряхивая с себя остатки сна, словно недавно пробудившийся нахохлившийся воробушек. Сонные люди вяло сновали с одной улицы на другую, исчезали за дверьми магазинов и домов, стремительно бежали куда-то, боясь опоздать, перекидывались небольшими репликами, неуверенно улыбались, по-видимому, решая, радоваться новому утру или огорчаться, лицом утыкались в книги и свитки, порой шли, не спеша, оглядываясь по сторонам, в порыве любопытства следя за другими людьми, ругались и загадывали, насколько же удачным будет новый день. А Сакура, как особо любознательная особа, только и успевала вертеть головой по сторонам, с удивлением отмечая, что никогда не замечала подобной стороны жизни Конохи. Медик уже давно знала, где живет Ширануи, еще в первый день знакомства с мужчиной выведав у Шизуне всю информацию, которая могла когда-либо пригодиться. Сакура тяжело вздохнула, остановившись у трехэтажного каменного желтого дома, гипнотизируя последний этаж взглядом, не решаясь переступить порог. Уже не говоря о квартире Генмы. Уже не говоря о том, осознала Харуно с ужасом, что шиноби все еще мог спать. И что, если она разбудит шатена, он будет не слишком рад видеть куноичи. Как минимум убьет на месте. Глубоко вздохнув и мысленно обозвав себя трусихой, медик приоткрыла деревянную ветхую дверцу дома и по лестнице быстро поднялась на третий этаж. Сакура вздохнула еще раз и дергано провела рукой по волосам, взглядом уставившись в глазок коричневой двери. И, собравшись с силами, мыслями и сконцентрировав в кулак свою силу воли, громко настойчиво постучала. Прошла минута, потом две. А с другой стороны, в квартире, даже шума не было слышно. «Неужели никого нет дома?» ― нахмурившись, подумала девушка и снова постучалась в дверь еще громче и еще упорнее. Когда куноичи уже, облегченно вздохнув и благодаря всех богов, каких только знала, за кратковременное спасение, собиралась уходить, дверь неожиданно распахнулась, и в проеме появился нахмуренный Генма с привычным сенбоном во рту, без рубашки, босиком, в одних штанах. С минуту непонимающе уставившись на Сакуру, мужчина гневно скрипнул зубами. Харуно уже собиралась в панике сбежать от разъяренного шиноби, но тут случилось непредвиденное. Ширануи захлопнул дверь прямо у медика перед носом. Еще несколько минут девушка простояла, в удивлении застыв и боясь пошевелиться. ― И что это было? ― вслух озвучила суматошные мысли она. Но уже через мгновение изумление прошло, сменившись недовольством и еле заметным гневом. Сакура с силой стиснула кулаки и снова заколотила в дверь. Дверь распахнулась, едва не сбив девушку с ног, Харуно еле успела увернуться. И вновь перед ней появился Генма, но уже совершенно разъяренный, по-видимому, мысленно проклинающий куноичи от всей души. ― Лучше тебе уйти, иначе я за себя не ручаюсь, ― прорычал шатен, сверкая карими глазами. ― Я никуда не уйду, пока мы не поговорим, ― твердо произнесла Сакура заученную до дыр фразу, которую она столько раз прокручивала в мыслях перед сном. С минуту Ширануи колебался между тем, чтобы послать девушку куда подальше и убить ее особо медленным и болезненным способом. Но, взяв себя в руки и укротив утреннюю жажду убийства, Генма пропустил Сакуру в квартиру, всем видом показывая, насколько неприятно ему присутствие девушку. Харуно кисло улыбнулась и зашла в помещение, с паникой ощущая, как мышеловка захлопнулась, и теперь пути назад нет. Хлопнула дверь. Квартира шатена оказалась на удивление чистой и прибранной, правда, слишком мрачной и темной, в черно-серых тонах. Прихожая, кухня, ванная комната, гостиная и спальня. В подобной аккуратной чистоте девушка чувствовала себя непривычно просторно. Создавалось ощущение, что в доме порядок только потому, что мужчина часто пропадает на миссиях, но медик с удивлением заметила, что пыли не было. Квартира казалось какой-то неуютной и безжизненной, излишне идеальной, как будто здесь никто не жил, как будто помещения вот-вот ждали своего хозяина, но он все не появлялся. ― Может, ты поумеришь свое любопытство? И перейдешь уже к делу? ― недовольно произнес Генма, спиной подпирая дверной косяк. Харуно повернулась лицом к собеседнику и внимательно вгляделась в карие глаза. Еще несколько минут живые, но сонные, сейчас глаза шатена вновь были безжизненными. Мысленно передернувшись и пытаясь упорядочить мысли в голове, Сакура покачала головой. ― А с чего ты решил, что у меня к тебе дело? Может, я решила навестить… друга? ― Друга? ― едко переспросил мужчина, перекатив сенбон из одного уголка губ в другой. ― Сомневаюсь, что ты будешь рисковать здоровьем из-за подобной чепухи. И как ты узнала, где я живу? ― Не только у тебя есть осведомители, ― усмехнувшись, произнесла медик и присела на край коричневого дивана, чувствуя, как адреналин в крови разжигает кровь. ― Ты же и так знаешь, почему я здесь. ― Знаю, ― прищелкнув пальцами, произнес шатен, подошел к бару неподалеку и налил себе в стопку… эээ… воды? Сакуре хотелось думать, что это была именно вода. ― Где они? С ними все в порядке? ― не выдержав, обеспокоенно начала выпытывать Харуно, нервно теребя края юбки. На несколько минут в помещении повисла напряженная тишина, прерываемая лишь переливчатым звоном хрусталя и скрипом деревянной дверцы бара. Не обращая внимания на девушку, мужчина прошел к окну сбоку от дивана и вгляделся в наполненные людом яркие улочки селения. ― Я удивляюсь тебе, Харуно. Совершить столько непростительных ошибок, вляпаться в дерьмо по самую макушку, буквально утопать в проблемах и лицемерии, но с упорством барана беспокоиться больше о других людях, чем о себе, ― Ширануи повернулся лицом к девушке, сел на подоконник и задумчиво скрестил руки на груди. ― Детка, тебе себя не жалко? ― задал шатен вопрос, в котором было столько яда и желчи, что девушке захотелось сбежать в ванную и вывернуть желудок наизнанку. Сакура глубоко вздохнула в попытке успокоиться. Не время было отвечать на нападки Генмы, сейчас ответы на вопросы были как никогда важны. ― Может, все-таки ответишь на вопрос? ― спокойно произнесла медик, упрямо глядя в безжизненные карие глаза, от которых каждый раз по коже пробегали мурашки. И, похоже, к подобному взгляду Сакура не привыкнет никогда. ― Ты стала задавать слишком много вопросов, ― невозмутимо ответил шатен, не отрывая взгляда от Харуно. Сакура отчаянно закусила губу до крови, чувствуя стальной отрезвляющий прикус на языке. Лишь бы не сорваться. Что бы ни случилось, медику стоило держать себя в руках. ― Так ты мне не ответишь? ― Ну почему же, ― снисходительно улыбнулся Генма, проводя рукой по белоснежному подоконнику, смахивая невидимые пылинки. ― Отвечу. Но перед этим… Сомневаюсь, что твои переживания на этот счет зиждутся не более, чем на чувстве собственной вины, не так ли? Так почему же я должен тебе ответить? ― Это неправда! ― в порыве возмущения вскочила с дивана Сакура, яростно сжимая руки в кулаки. ― Это неправда, ― вновь повторила она, но уже не настолько уверенно, как в первый раз. Разве дело было только в чувстве вины? Только в душевном равновесии? Или это была своеобразная месть старейшинам, бунтарское неподчинение приказам и указаниям? Разве могли за это время Кохаку и Тихиро стать настолько близки, что девушка могла с уверенностью рисковать своей головой и жизнями собственных друзей? Но это, черт возьми, дети! А дети – это святое, вот что Харуно понимала и могла утверждать с уверенностью. Но вряд ли Ширануи удовлетворится подобным ответом. ― Это совсем не чувство вины, это, как ты пренебрежительно назвал бы, «поступок по совести». ― Ты всего лишь перефразировала мои слова, Сакура, ― прорычал шатен, телом подаваясь вперед, как будто хотел накинуться на медика. ― Молодец, хоть чему-то у меня научилась. Только ты меня не убедила. Мужчина, небрежно дав знак девушке следовать за ним, спрыгнул с подоконника, прошел в прихожую и раскрыл дверь прямо перед носом у Сакуры, нахально и издевательски кланяясь Харуно. ― Можешь катиться отсюда, я тебя не держу. ― Ну уж нет, так просто я отсюда не уйду, ― девушка яростно вцепилась в локоть мужчины и с еле сдерживаемым гневом вгляделась в потемневшие карие холодные глаза. ― Где они?! Куда ты их отвел?! Они живы, в безопасности?! Генма хмыкнул, благосклонно оглядел Сакуру с головы до ног и рукой вцепился в хрупкое запястье куноичи, от чего та чуть ли не взвыла от боли, кажется, под ладонью мужчины ломались и дробились кости, но с неумолимым упорством мазохиста она стискивала зубы. ― Поверь мне, детка, я ублюдок, но не осел. А потому рассказывать тебе подробности не собираюсь. Ребятишки сейчас находятся у моих друзей, очень хороших друзей, большего тебе знать не стоит. Да, они живы. Но вот на счет безопасности… Медик настороженно застыла, боясь пошевелиться и вообще сделать лишний вздох. Но через мгновение уже взяла себя в руки, отметая страх как можно дальше в самые темные закутки сознания. Он над ней издевается?! ― Ты, наверное, шутишь… Столько раз ты пытался доказать мне, насколько ты плох, столько раз я практически верила в это, но сейчас я не верю твоим словам ни на грош. ― Ну надо же, удивительно, да у тебя заработали мозги. Не ожидал. Только не в тот момент, не в том месте и, боюсь, не с тем человеком, ― оскалился Ширануи, а Харуно от подобной кровожадной улыбки передернулась, уже не пытаясь скрыть страх в зеленых глазах. Кажется, карие глаза полыхнули алым, но, наверное, это было всего лишь игра светотени и яркая фантазия куноичи. ― Ты кое-что перепутала, мы с тобой не в одной лодке. И вряд ли когда-нибудь будем, ― мужчина усмехнулся и силой оттолкнул от себя девушку, отчего та больно стукнулась затылком о дверной косяк. Пока Сакура пыталась прийти в себя и считала звездочки, Генма вплотную подошел к Харуно и с силой сжал ее подбородок, заставляя смотреть себе прямо в глаза. Кривая ухмылка изуродовала его лицо. ― Считай, что детишки – это залог твоего тихого и мирного поведения. Сделаешь ошибку – они трупы. Будешь вести себя хорошо – они доживут до своего совершеннолетия и, может быть, даже до пенсии, кто знает… Отпустив, наконец, девушку и дав ей отдышаться, Ширануи прищелкнул пальцами, грубо выставил Сакуру за дверь и прошипел-прошептал напоследок ей прямо в ухо: «Подумай над своим поведением». А медику оставалось лишь с горькой злобой стискивать зубы и в бессилии избивать кулаки в кровь о каменные стены. Простояв так с несколько минут, пытаясь унять злую дрожь по всему телу и придать хотя бы относительный порядок своим мыслям, девушка вышла на улицу и целенаправленно двинулась вперед, краем глаза высматривая слежку. Да, сейчас медик не могла найти детей. Она была бессильна. Да, она не могла сдать Генму старейшинам, потому что потом именно они будут решать судьбу Кохаку и Тихиро. Впрочем, судьбу Харуно тоже, ведь не только Ширануи нарушил приказ. И Сакура наверняка знала, каков будет их приговор. Но у медика был один-единственный козырь, который мог повернуть всю эту ситуацию в самую лучшую для нее сторону. Она наверняка знала, что шиноби никогда слепо не подчинялся старейшинам. И еще она знала, что иногда он был не согласен с их решениями. А, значит, есть причина, по которой он принял их сторону. Значит, есть основание, по которому он находится рядом с Митокадо и Утатане. И Сакуре непременно надо было узнать эту причину. Краем глаза заметив неприметный силуэт Эбису издалека, Харуно облегченно выдохнула, тряхнув головой и расслабившись. Похоже, в этот раз Генма не посчитал нужным ставить кого-то другого. А значит, шатен невольно развязал ей руки. Харуно загадочно ухмыльнулась и свернула в узкий беспросветный проулок, чувствуя еле уловимый запах затхлости и помоев. Поморщившись и потерев нос, девушка ускорила шаг, кутаясь в куртку и петляя между домами, в мыслях четко воспроизводя маршрут. Она знала каждый закоулок этой части селения, она знала каждый дом от его цвета и номера до названия перекрещивающихся улиц. В считанные минуты добравшись до резиденции Хокаге, Сакура пулей влетела в здание и, мысленно отсчитывая количество серых бетонных ступенек, мелькавших перед глазами, поднялась на третий этаж. В коридоре было совершенно безлюдно, лишь морозный ветерок врывался в небольшое окно справа у стены, бессовестно теребя ставни и нагло свистя в коридорах, врываясь в небольшие помещения, копошась в многочисленных бумагах, забредая в самые дальние и темные уголки резиденции. Медик внимательно огляделась по сторонам и медленным шагом двинулась по направлению к кабинету Тсунаде, который находился в самой дальней части здания. Узкий коридор казался слишком пустым для такого большого пространства, не было ни стульев, ни столов, ни шкафов. Лишь красный пыльный ковер одиноко лежал на полу. Подойдя к кабинету бывшего учителя, девушка, прерывисто вздохнув, распахнула дверь и зашла в кабинет, с удивлением и некоторой тревогой отметив, что та сейчас не одна. В кресле напротив рабочего стола сидела Ино и невинно попивала то ли чай, то ли кофе, расслабленно откинувшись на мягкую спинку. Харуно нахмурилась. ― А, Сакура, проходи-проходи, ― добродушно улыбнулась саннин, рукой указывая на второе кресло. ― Не хочешь с нами попить чаю? ― А разве вам не надо работать? ― осторожно спросила медик, поглядывая на лучшую подругу. Та сидела, прикрыв глаза, и казалась совсем не встревоженной. ― Шизуне в очередной раз будет ругаться. ― Она сейчас занята, ― махнула рукой саннин, глубокомысленно кивая, по-видимому, своим мыслям. ― Ты выздоровела? ― поинтересовалась Пятая, наливая в керамическую чашу горячий напиток. ― Да, сейчас со мной все в порядке. Температура спала, и я готова снова взяться за архивную работу. ― Тебе стоит отдохнуть хотя бы еще один день, ― покачала головой Тсунаде, протягивая чашку с зеленым чаем девушке. Та благодарно кивнула и отпила немного, в удовольствии зажмурившись. ― Нет, я прекрасно себя чувствую, ― после недолгого молчания произнесла медик и поставила белоснежную чашу на стол, откидываясь на спинку кресла. Харуно осторожно искоса поглядела на свою подругу и нахмурилась еще больше. Блондинка упорно молчала и игнорировала присутствие медика, как будто бы погрузившись в собственные мысли. Надеяться на то, что Яманако обиделась, не приходилось. Ино никогда не любила вести себя столь глупо. По крайней мере, в последние несколько лет. ― Тогда я сейчас найду твои ключи и пропуск… где же они… ― пробурчала себе под нос Хокаге, зарывшись с головой в ящик стола, в котором, по-видимому, был полный бардак. Сакура слегка приподнялась на кресле и неуверенно улыбнулась. Конечно, обертки от конфет, смятая исписанная бумага, огрызки яблок, несметное количество ключей, каких-то записок, ручек, перьев, несколько баночек с чернилами. Девушка присела обратно, с улыбкой наблюдая за копошением бывшего учителя. Видимо, творческий беспорядок у Пятой - девиз по жизни. ― Нашла, ― после некоторого молчания довольно оповестила Тсунаде, вздыхая с облегчением. Сакура взяла ключи и пропуск и задумчиво повертела их в руках. ― А срок действия пропуска еще не истек? Я помню, что его обновляют каждый месяц, но не помню, точно, когда обновляла в последний раз. ― Не волнуйся, еще на пару недель точно должно хватить. Уточни у Шизуне, она вроде следит за подобными мелочами. ― Спасибо, ― от всей души поблагодарила Сакура и уже собиралась уходить, как Пятая встревожено ее окликнула: ― Сакура, не засиживайся допоздна над медицинскими свитками. А то опять проведешь ночь в этой пыльной комнате. И еще кое-что: чтобы завтра всей седьмой командой ровно в девять часов утра были у меня. ― Зачем? ― непонимающе спросила Харуно, настороженно поглядывая на светлую макушку подруги. ― Вот завтра и узнаете. Можешь быть свободна. Рассеянно кивнув и чуть ли не лбом врезавшись в прикрытую дверь, Сакура выскочила в коридор, в задумчивости потирая засвербевший от летающей вокруг пыли нос. С чего бы вдруг Пятая вызывала команду номер семь целым составом? Неужели, отправить на миссию? Но ведь Сакура так давно никуда не отправлялась со своими товарищами, с чего вдруг такое решение? Девушка нахмурилась и отмахнулась от мыслей, как от настырных мух. Сейчас было дело поважнее. Спустившись на первый этаж и оглядев постепенно оживляющееся помещение, пробудившееся ото сна, Харуно скользнула взглядом по темной фигуре Эбису в углу, по находившейся неподалеку черной макушке Шизуне и двинулась в противоположное от выхода направление. Дверь в подвальные помещения была как раз напротив главного входа. Ветхая, фактически древняя, с обтершейся краской, казалось, вот-вот и она рухнет с петель на пол. Но это было только на первый взгляд. Нетерпеливо дернув ручку, Сакура проскользнула внутрь и огляделась вокруг, пытаясь приноровиться к темноте помещения. Похоже, недовольно отметила девушка, стоило взять фонарик или какую-нибудь свечу. Было настолько темно, что не видно было конца лестницы. Куноичи неуверенно двинулась вниз, осторожно спускаясь по крутым ступенькам и пытаясь поддерживать равновесие, цепляясь за каменные стены. Лестница оказалась не слишком длинной, упиралась она в новую покореженную дверь. Глаза уже приноровились к темноте, и медик мысленно заметила, что дверца еще более старая, чем первая. Харуно осторожно толкнула дверь и зажмурилась от яркого света в следующем помещении. ― А, Сакура, ― произнес старый дед-смотритель архива, который по совместительству был еще и охранником. ― Здравствуйте, дедушка, я снова к вам, ― с улыбкой произнесла куноичи и протянула пропуск с фотографией и паспортными данными. ― Снова будешь рыться в этих пыльных свитках и света белого не видеть? Не дело такой юной красавице в таких затхлых помещениях пропадать. Там же даже вентиляции практически нет. Так и не заметишь, как вся жизнь пролетит. ― Надо, дедушка, надо, ― тепло улыбнувшись, произнесла Харуно, забрала пропуск и открыла массивную железную дверь таким же тяжелым железным ключом. Вздохнув, медик с силой толкнула дверь и через щелку между проемом пробралась внутрь. Эта «небольшая» дверца была слишком тяжела даже для нее, для куноичи, в которой сил было не меряно, чтобы распахнуть ее настежь. Девушка зажгла стоящую на столе маленькую лампу под боком и закрыла дверь, повернув ключ в отверстии. Хотя архив особо и не охранялся (старого немощного деда мало кто мог назвать достойной охраной), немногие могли попасть в это маленькое затхлое помещение хотя бы потому, что единицы о нем знали. А кто знал, особо не распространялись о существовании подобного склада с ценными бумагами, канувшими в лету свитками и досье на шиноби Конохи. Считалось, что все они должны были храниться у главы деревни в кабинете, но никто почему-то не задумывался о том, что это слишком опасно. Наверное, жителям это казалось само собой разумеющимся. Не все свитки были настолько ценны, чтобы хранить их под замком, но встречались и такие, от безопасности которых зависела безопасность всей деревни. В архив могли попасть только «избранные», как обозвала себя мысленно Сакура. Во-первых, нужно было получить доступ к заветной комнате у Шизуне, которая заодно выдавала один из двух ключей (второй ключ был, конечно же, у Тсунаде). И выдавала не каждому. Взломать замок было практически невозможно из-за ловушек, о которых потенциальный грабитель никак не мог знать и никак не смог бы обойти, лишь попасться в подобную «сигнализацию», и особого замка, созданного по новейшим мировым технологиям. Девушка мало в этом разбиралась, но на слово верила Шизуне. И, открывая замок, всегда нажимала скрытую сбоку от двери кнопочку, которая подавала сигнал о том, что пришли «свои». Во-вторых, чтобы попасть в архив, каждый должен был предъявить пропуск, лично заверенный главой деревни. В данном случае самой Тсунаде. Не надо было говорить о том, что за всю историю мало кто получал туда допуск? Сакура не обольщалась на свой счет, нет. Она была «избранной» только потому, что Шизуне постоянно заваливала Пятую работой, которая и сама была бы не прочь покопаться в очень редких медицинских свитках. Поэтому Сакура вот уже несколько недель до «болезни» целыми днями проводила время в архиве, отбирая самые ценные сведения и каждые три дня предоставляя учителю отчет о проделанной работе. Харуно вздохнула, отгоняя непрошеные мысли, в предвкушении потерла руки и окинула взглядом темное помещение, освещенное одной лишь лампой, находящейся на деревянном лакированном столе в углу комнаты. Предстояло много работы в пыльном замкнутом подвале с поганым освещением. И это совсем не доставляло девушке удовольствия, хотя она отчетливо понимала, что это было единственным выходом. Недовольно нахмурившись и смахнув с носа неведомо откуда взявшуюся паутинку, Сакура сгребла со стола все ненужные бумаги и торопливо кинула их к высокой стопке свитков, находящейся прямо на полу у рабочего места. Некогда было разбираться с бумажками, каждая минута была на счету. Потерев засвербевший от количества пыли в помещении нос, Сакура повернулась к небольшим, но компактным стеллажам и скептически оглядела заваленную стопками свитков и бумаг комнату. Если она не ошибалась, то полки с досье находились в шкафах как раз у противоположной стены. Пробираясь к намеченной цели, переступая особенно высокие стопки, пытаясь их не задеть и не наделать в архиве еще большего бардака, Сакура уворачивалась от нависающих по бокам стеллажей, которые от резких движений так и норовили свалиться и погрести куноичи в своих недрах. Медик только и успевала, что придержать очередную полку, которая обещала свалиться ей прямо на голову. Кажется, каждый сантиметр пола был завален «макулатурой», от чего Сакуре оставалось только чертыхаться от досады. «Неудивительно,– скептически подумалось ей, – что ни один вражеский шиноби так и не добрался до ценных бумаг. Какой дурак мог подумать, что в подобном бардаке могло заваляться хоть что-то ценное?» Выбравшись, наконец, из своеобразного лабиринта, девушка возблагодарила всех богов и принялась копаться в небольших на вид, но глубоких коробках, заодно другой рукой нашарив на полу давно припрятанный яркий фонарик для особых случаев. ― Да где же они… ― бормотала про себя девушка, с остервенением роясь в ближайших шкафах и от усердия прикусывая губу. ― Не сквозь землю же они провалились! ― в сердцах воскликнула она. Методично перерывая свитки один за другим, куноичи все больше отчаивалась, уже практически не надеясь на удачу. Какова вероятность того, что в архив все-таки мог кто-то пробраться? Или, может, брать выше? У кого-то просто оказался ключ? Вполне возможно, что Шизуне и Пятая, преследуя какие-то свои цели, просто не рассказали про еще одну копию. Или, может, они просто не знали, что у кого-то он есть? У старейшин, например… Харуно стиснула зубы, мысленно молясь всем богам, чтобы подобного не могло произойти и в помине. Безусловно, они наверняка знали о складе с ценными документами, но могли ли они знать, что медик имеет сюда допуск? Неожиданно девушка вздрогнула и застыла на месте с занесенной над очередным ящиком рукой. Конечно, они не могли знать. Но теперь, когда медик так нелепо засветилась перед Эбису, когда последний наверняка о каждом ее движении и вздохе доложит Генме, когда Ширануи задумается над тем, а что она делала на цокольном этаже резиденции, куда обычно никто не ходит, когда донесет чертовым старейшинам… От подобного возможного развития событий медику стало дурно. Медленно досчитав до десяти, отбросив навязчивые мысли как можно дальше в закоулки памяти и неожиданно звонко чихнув, Сакура, нахмурившись, продолжила перерывать ящики как можно тщательнее, чтобы не упустить ни одной детали. Только недавно нужные папки с досье были на месте. ― Когда же это было? По-моему, недели две назад, ― пробормотала под нос девушка, от усердия закусывая губу. Тогда она неожиданно наткнулась на личную информацию Сая, но почему-то не придала этому особого значения и даже не удосужилась заглянуть внутрь. Какова была вероятность того, что в данном архиве находится информация о членах корня АНБУ, до этого засекреченная? Прерывисто вздохнув, куноичи осторожно дрожащими от нетерпения руками дернула на себя последний ящик и медленно заглянула внутрь. Если предположения Сакуры были верны, если выводы оказались не сумасшедшими посылами разбушевавшейся фантазии, если столько случайностей соединится воедино… Что именно из этого следует девушка додумать не успела, взглядом зацепившись за, по-видимому, знакомое имя. ― Син? ― задумчиво произнесла Харуно, словно пробуя это имя на вкус. ― Где же я его слышала? Время и пространство вокруг как будто застыло в изваянии, и даже мелькающее освещение лампы замерло на пару минут, давая девушке возможность как можно глубже порыться в потоках памяти. С каждым разом прокручивая в голове странно знакомое имя, Сакура то и делала, что мрачнела на глазах. Какая-то важная мысль проскальзывала сквозь пальцы, словно неподатливые ехидные песчинки. И это неимоверно бесило. Медик вытащила папку из глубокого ящика, села на пол в позе лотоса, опершись спиной на стеллажи с книгами, стоящими у стены, и открыла заветное досье, надеясь, что малейшая деталь поможет прояснить ситуацию. Неожиданно для себя самой задержав дыхание и боясь сделать даже вдох, Харуно раскрыла папку и… чертыхнулась. В досье был всего лишь один единственный листок с личными данными неизвестного шиноби в качестве пола, роста, веса, группы крови, возраста, ранга и команды, в которой состоял, по-видимому, погибший, потому что весь лист буквой «x» был перечеркнут красными чернилами. Недовольно скрипнув зубами, девушка быстро пробежалась глазами по крупицам информации и застыла с открытым ртом. Ну конечно! ― А разгадка была так близка, ― досадливо поморщившись, в пустоту проговорила девушка. ― Отряд «Нэ», а это, если не ошибаюсь, очередная интерпретация «Корня АНБУ». А это, наверное, тот самый Син, давний погибший друг Сая. Получше вглядевшись в лицо парнишки, особенно заостряя внимание на пепельного цвета волосах, Харуно торопливо закрыла папку, чувствуя нарастающий горький комок в горле. Пытаясь отвлечься от непрошеных мыслей, девушка снова запустила руку в ящик и вынудила оттуда очередную не набитую, как хотелось бы, бумагами и сведениями, папку, а совсем тоненькую, держащуюся на одной добром слове. В такой позе, перебирая различные досье людей из «Корня» и чувствуя, как постепенно затекают ноги, Сакура просидела несколько часов. Самое интересное было то, что ничего особо ценного она так и не нашла. Каждая папка содержала один-единственный листок, на котором было указано все то же, что и в досье Сина. Только без красной буквы «х» порой. И в самом конце всегда присутствовала приписка: «Информация о проекте недоступна». О каком проекте шла речь и где можно было найти доступ к этой самой информации, девушка так и не поняла. ― Похоже, я немного переоценила свои дедуктивные способности, ― глядя на оставшуюся стопку папок, огорченно произнесла куноичи и схватила одно из досье наугад. Открыв и надеясь на одно лишь провидение, Сакура неожиданно вскрикнула. И довольно улыбнулась. ― А, может быть, и нет…