Испытание страхом

Он вернулся в замок на закате, и хотел сразу же найти свою пленницу, снова увидеть ее, услышать ее голос, но все же никуда не сдвинулся со своего стула. Станет он еще бегать за ней, словно собачонка. Он будет ждать ее там, где и обещал, тем более, он уже слышал ее шаги на лестнице. - Я вернулся! Ты рада меня видеть? - спросил он, вскакивая со стула и ухмыляясь. "О, да, конечно рада", - с сарказмом подумала Белль, аккуратным движением поднимая с пола упавшую расческу. - "Десять подушек слезами намочила, пока тебя ждала." Но сказать ей в любом случае пришлось бы другое - она же не хотела снова попасть впросак. - Я... да, я рада вашему возвращению в замок. - Не ври, тебе это не идет, - ехидно огрызнулся Румпельштильцхен. Он подошел к зеркалу, с которого был снят чехол и нахмурился. Зачем этой принцессе зеркало здесь? Красоваться перед швабрами и ведрами, небось. Как много успела увидеть королева? Нужно было предупредить девчонку заранее. Но он этого не сделал, и теперь у него даже не было повода ее наказать. Какая досада. - Никогда. Ни-ког-да не открывай зеркала в этом замке, - сказал он хмурым, холодным тоном. - Если не хочешь попасть в большие неприятности. Почему? Почему нельзя было открывать зеркала? Это же всего лишь кусок стекла. Белль задумчиво окинула его взглядом. Зеркало как зеркало, ничего примечательного. Ей нужно было зеркало, чтобы посмотреть, исчезают ли синяки или нет. Но вместо вопросов она согласно кивнула, лучше было молчать. Может быть, чудовище просто не хотело видеть свое отражение? - Хорошо. Я не знала, что их нельзя открывать. - Нельзя. Ни в коем случае. Зачем вообще тебе понадобилось зеркало? - спросил он, оглядывая девушку. Она выглядела чисто и аккуратно, настолько, что хотелось вылить на нее бидон краски. Он даже при помощи магии всегда выглядел так, будто ночевал в канаве. Она придирчиво осмотрела свой неказистый наряд, особое внимание уделив юбке. Подол был уже немного грязным, что означало еще одну стирку на сегодня. Ее пальцы судорожно коснулись шеи, но говорить про синяки она не собиралась. - Я расчесывалась перед ним. Его серые губы сложились в беззвучное "О". Он подошел к ней, грациозно скользя по полу, и разжал ее пальцы на ручке расчески, отбирая ее. - Раз так, я помогу тебе, - недобрым тихим голосом сказал он, приглашая ее присесть на низкую табуреточку перед занавешенным теперь зеркалом. Он схватил свое высокое кресло и подтащил к табуретке, адски скрипя ножками по голому полу. Белль не оставалось сделать ничего другого, кроме как подчиниться. Неровной походкой красавица добралась до предложенного табурета и села на него, спиной к чудовищу. "Ему не понравилось, как я убрала", - опечалено подумала Белль. - "Он будет снова мучить меня, чтобы я больше никогда не открывала зеркала". Когда Румпельштицхен уселся позади нее, принцесса инстинктивно повела плечами, отбрасывая волосы назад. Она всегда так делала, когда служанки расчесывали ее. Он слегка растерялся ее внезапной покорностью. Раньше ей приходилось угрожать, заставлять, чтобы добиться хоть какого-то ответа. Что же произошло? В его голову закрались подозрения. Может, она сделала что-то, за что боится наказания? - Умница, - похвалил он, усаживаясь позади нее и придвигая к себе ее табуретку так, что ее талия оказалась между его коленей, зашнурованных в высокие сапоги. Он осторожно прикоснулся к волосам, с любопытством изучая их цвет, гладкость, завитки на концах прядей. Словно девочка, расчесывающая свою любимую куклу. Он взял расческу и провел ею сквозь взятую прядь, медленно, следя за локонами завороженным взглядом. Он получал от этого удовольствие, не только оттого, что она сидела перед ним покорная, беззащитная - каждое прикосновение к ее волосам заставляло чешую на его руках встать дыбом. - Как успехи с моим заданием? Все готово? - спросил он. Белль ожидала жесткости, думала, что он зол, из-за того, что она ослушалась его. И не важно, что она не знала об этом запрете - обычно Темного такие вещи не интересовали, ему было все равно. Он уже несколько раз говорил об этом, и девушка была почти уверена в его словах. Он чуть не убил ее, точнее, был очень близок к этому. Но Румпельштильцхен, вопреки ее ожиданиям, не причинил ей боли. Он медленно перебирал ее локоны расческой, почти ласково, ни разу не задев сильно спутанный локон. Его пальцы аккуратно, с некоторым подобием нежности, перебирали пряди. Ну, конечно, подумала Белль, если она его кукла, игрушка для развлечения, то должна радовать его глаз. Но это было приятно, хоть принцессе и не хотелось этого признавать. Она любила, когда ей расчесывали волосы. Румпельштильцхен делал это так, как ей нравилось. - Да. Я убрала все: темницы, жилые комнаты, кухню и прачечные. Можете проверить. - Хорошо. Очень хорошо, - пробормотал он, погруженный в свое занятие, медитативно проводя расческой по ее копне каштановых волос. - Ты ведь не заходила туда, куда я запретил? - спросил он все так же мягко, не прекращая ласкать ее волосы одной рукой, в то время как когти другой один за одним сомкнулись на ее шее, еще не причиняя боли, но готовые к этому. Похоже, думала Белль, был в хорошем настроении, ведь его руки были мягкими, а движения - неторопливыми. Если бы это делал кто-то другой, принцесса бы уже давным-давно расслабилась. Белль не успела обрадоваться этому факту, как когти Румпельштильцхена медленно легли на ее шею, острые и опасные. Нет, не царапая, просто едва касаясь. Набрав в грудь побольше воздуха и стараясь не выглядеть испуганной, она осторожно покачала головой. - Нет, нет, я не ходила туда. Я не знаю, где эти комнаты находятся, - ее голос звучал глухо, но отчетливо. Темный должен был ее услышать. - Хорошо...хорошо...- пробормотал он, убирая хватку с ее шеи. В замке действительно казалось уютнее, главный зал сиял чистотой. Она хорошо поработала, и заслужила свой подарок. Он продолжал проводить расческой по ее волнистым локонам, расчесывая свою прекрасную куклу. Напевая тихую, незамысловатую мелодию, он отделил локоны у ее лба, и принялся заплетать их в косы. - Готово,- сказал он, отодвигая свой стул. На ее голове теперь красовалась простая прическа - две тонкие косички на висках, сплетенные в одну на затылке, убиравшие волосы с лица, открывая лоб. Не самая подходящая прическа для принцессы - такие носили в деревнях молодые девушки, не имевшие времени и сил на то, чтобы каждый день ухаживать за своими волосами. Не задумываясь, он вплел в прическу золотой шнурок, его собственный, обрывков, которых всегда было полно в его карманах. - Я привез тебе подарок, - сказал он несмело, отступая от нее на шаг назад. Его охватило волнение, не свойственное ему. С каких это пор он переживает, понравится ли его подарок? С каких пор он вообще дарил подарки пленникам? Никогда. Но в этой пленнице было что-то особенное... Он слегка поклонился, протягивая ей самую прекрасную в мире розу. Белль нахмурилась. Наверное, выглядела она не очень красиво - юбка, в которой она ходила, и рубашка, застиранная уже с десяток раз, скорее всего, смотрелись неказисто в сочетании с аккуратной прической у нее на голове. Протянув к волосам руку, девушка, стараясь ничего не испортить, провела рукой по ним. И пожалела, что нельзя было посмотреть в зеркало, потому что на ощупь ей понравилось, к тому же принцессу удивило странное украшение, придерживающее две косы по бокам. То ли веревочка, то ли ленточка, но волосы держала она крепко. Как бы она не старалась повернуться, чтобы рассмотреть, у нее не получалось, и Белль бросила это занятие. При слове "подарок" Белль подумала о золотом платье, которое все еще лежало здесь, бережно сложенное так, будто его еще никто и ни разу не надевал. Но в руках у Румпельштильцхена была не коробка или сверток, а роза. Одна из самых прекрасных роз, которые Белль видела в своей жизни. Она чувствовала яркий аромат, исходящий от нее, свет от свечей задорно сиял на ее лепестках. Ей хотелось потрогать ее, прикоснуться пальцами к лепесткам и вдохнуть запах. Она не видела ничего настолько красивого в этом проклятом замке. - Это тебе. Если хочешь… - добавил он неуверенно, без вечного кривляния в голосе. Он не был уверен, что она захочет взять цветок. Кажется, обычно прекрасные девушки принимают ароматные букеты из рук возлюбленных и поклонников, а не мучителей. Он же хотел подарить принцессе ее, потому что роза была идеальным олицетворением ее красоты. Это было логично и закономерно, словно уравнение. Одно равно другому. Он жаждал увидеть, как ее губы коснутся лепестка, ровно так же, как в его сне. – Она никогда не завянет. Ее рука дрожала, когда она тянулась за розой. Чтобы достать, Белль пришлось сделать пару шагов вперед. Когда прекрасный цветок оказался у нее в руках, девушка изящно поклонилась и поднесла бутон к себе ближе. Вздохнув, принцесса почувствовала, как от запаха чуть закружилась голова - он был прекрасен, так же, как и сама роза. Лепестки были нежнее шелка - Белль успела это почувствовать, когда они мимолетно коснулись ее губ. Но затем она смутилась своей слабости и опустила ладонь вместе с цветком пониже. - Она очень красивая. Спасибо, - тихо сказала она, и чуть осмелев, подняла на него свои глаза. - Не за что., – ответил он, быстрая , но искренне счастливая улыбка промелькнула на его лице. - Как… тебя зовут? – спросил он. Все это время он называл ее не иначе как «дорогуша», «принцесса» или «девчонка», и она так и не сказала ему своего имени. В именах была своя сила, и он хотел узнать ЕЁ. Она с удивлением уставилась на него. Зачем Темному было нужно ее имя? Белль была уверена, что Румпельштильцхен не интересуется ею вовсе, а все это время он придумывал разные глумливые прозвища. Ему было достаточно, ровно до этого момента. Может быть, он хочет знать ее имя, чтобы было, что выбить на погребальной доске? Мысль была глупой и мрачной, и принцесса предпочла лучше об этом не думать. - Меня зовут Белль, - обычно к ее имени прилагался сонм титулов, которые всюду сопровождали ее. Но она решила ограничиться именем, потому что сомневалась, что это было ему интересно. У принцессы есть королевства, у нее не стало. Теперь она просто-напросто Белль. - Белль… - повторил он, пробуя на вкус ее имя. Красавица. Идеальное имя для идеальной… Он встряхнул волосами, выбрасывая незваные мысли из головы. В последнее время он стал слишком мягкотелым, и все из-за этой девчонки. Белль. С тех пор, как он отправил ее на первое испытание, он обращался с ней лучше, чем с большинством других смертных, вместе взятых. Ему хотелось видеть ее улыбку, хотелось делать что-то для нее, хотелось любоваться на нее дни напролет. - Что ж… Белль, - сказал он, - с сегодняшнего дня ты будешь каждый день готовить мне ужин. Это будет твое третье задание. Жду ужин через час. Он отвернулся от нее, собираясь уйти, и его взгляд наткнулся на коробку с платьем, одиноко белевшую на столе. - И ты составишь мне компанию. Не забудь переодеться к ужину. Сама, если не хочешь, чтобы это сделал я, - насмешливо отметил он.. Белль с печалью в глазах поглядела на платье. Оно было явно не приспособлено к тому, чтобы девица зашнуровывала его сама. Она уже открыла рот, чтобы сказать это Румпельштильцхену, но во время остановилась. Не хватало еще, чтобы это еще у него в привычку вошло. А с платьем она справится сама. К тому же, возникала еще одна, гораздо более важная проблема. Белль абсолютно не знала, что делать с готовкой. Она даже картошку сварить не могла, не то, что мясо поджарить. Когда-то давным-давно ее водили на кухню, чтобы научить готовить изысканные кремовые пирожные и булочки, но она даже не месила тесто. Все, что Белль тогда делала - это украшала уже готовым кремом поверхность и сворачивала будущие булочки. - Что именно вы хотите на ужин? - уточнила принцесса, в надежде, что это облегчит задачу. - Удиви меня, - развел руками он и, повернувшись на пятках, вышел из зала, направляясь в свою лабораторию. Удиви меня! Ха! Вот отравит она его, это точно его удивит. Но чем травить, Белль не знала, поэтому приготовилась осваивать кулинарию. Хотя сама по себе еда, скорее всего, будет больше напоминать отраву, нежели нормальный ужин. Девушка даже не была уверена, сможет ли она зажечь огонь в очаге и в плите, не то, что приготовить что-то. Скорее, она сама свалится в этот котел и получится отличный суп из принцессы. В самый раз для чудовища. С печальными мыслями в голове, девушка брела на кухню, стараясь хоть что-то выдумать. Но единственное, что могла сделать Белль, не повредив имущество и себя, это обыкновенные бутерброды. А еще она могла сварить или поджарить яйца. Что ж, все было не так уж безнадежно, как ей казалось с самого начала. Добравшись до кухни, девушка достала из холодного шкафа яйца и разожгла огонь под огромной чугунной плитой, чтобы поставить на нее кастрюлю. Она, правда, не была уверена, можно ли в кастрюльке поджарить яичницу, но сковороды на кухне она не нашла. Взяв в руку яйцо, красавица посмотрела умоляющим взглядом на плиту, в надежде, что она все сделает сама, но чуда не произошло. Неловким движением она стукнула яйцо о краешек кастрюльки и вылила содержимое в нее. Затем она повторила то же самое со вторым, а потом еще и с четверкой других. Яйца зашкварчали в кастрюле и все выглядело так, как она и думала. На секунду девушка отошла, чтобы найти соль и перец, которыми она надеялась посыпать содержимое кастрюли. Когда Белль снова подошла к плите, ее первое в жизни блюдо уже подгорало, хотя желтки еще были совсем не готовы. Девушка, запаниковав, сняла кастрюлю с плиты и поставила ее на деревянный столик. "И что же теперь делать?" - подумала принцесса и понюхала яичницу. Пахло недурно, даже вкусно, и это немного приободрило ее. А затем у нее в голове созрел план. Кастрюля с яичницей мирно шипела, установленная на железный обруч, который не давал дну так быстро раскаляться. А пока готовились яйца, она решила сделать еще бутербродов, благо для этого не нужен был большой навык. Когда кастрюльная яичница была полностью готова, а хлеб для ужина нарезан и намазан маслом с кусочками деревенского сыра сверху, Белль поняла, что осталось совсем немного времени и, если она не поторопится, то не успеет привести себя в порядок. Темный был сегодня явно в духе, и ей не хотелось давать лишнего повода для ругани. Стремглав девушка понеслась к себе в комнатушку. Роза лежала на кровати так же, как ее и оставила Белль. У нее не было вазы, чтобы поставить ее в воду, но сейчас это было последнее, что заботило Белль. Она изо всех сил пыталась дотянуться до шнурков корсета, но, как бы она не пыталась, ее попытки не увенчались успехом *** Румпельштильцхен давно уже питался волшебной пищей, не заморачиваясь готовкой, продуктами, но помнил, что где-то здесь есть и кухня. Ей не пользовался никто уже сотню лет, но кухня – это всегда кухня. Намного больше, чем еды, он ждал ее компании за обеденным столом, чтобы увидеть ее в том платье, которое было ей так к лицу. Мурлыча неразборчивую мелодию себе под нос, он поднялся наверх, в свою лабораторию, намереваясь потратить данный ей час, занимаясь полезным делом – нарезать корень мандрагоры для зелий, перетереть глаза жуков, и почитать новую книгу, описывающую путешествие в другой мир, которую он раздобыл в эту неделю. Через час он уже спускался по лестнице, погруженный в свои размышления, с книгой под мышкой. В зале было еще пусто, и он уселся на свое любимое место, ожидая ужин, снова окунувшись в чтение с головой. Он дочитал уже до половины, а ужина все не было, равно как и его сегодняшней кухарки. Он раздраженно выдохнул – как же тяжело было с людьми! С помощью магии он бы давно уже наколдовал ужин на любой свой вкус, а не сидел бы в одиночестве в темной столовой, слушая урчание собственного желудка. С горячностью захлопнув книгу и отложив ее, он пошел на поиски своей запропастившейся пленницы. Первым делом он наведался на кухню, проблуждав некоторое время в помещениях для прислуги в поиске нужной двери. Эту самую дверь он нашел по запаху. Запаху горелого. Он нахмурился. Если девчонка не выполнит своего задания, он будет вынужден ее наказать. Таковы правила. Заглянув на кухню, он не увидел ничего, кроме нагромождения посуды на большом кухонном столе и легкий запах горелого , реющий в воздухе. Неужели она спалила ужин и убежала? Дальше стоило проверить ее комнату. Он помнил, что оставил ее на первом этаже в крыле для прислуги, рядом со складом инструментов для пыток. Он толкнул приоткрытую дверь в ее комнату, просовывая голову в проем, и еле удержался от смеха. Принцесса пыталась зашнуровать корсет на спине, вслепую нащупывая прорези и стараясь просунуть ленты, тихо ругая неудобное платье. Он неслышно подошел сзади, беззвучно посмеиваясь над ее тщетными попытками. Она стояла спиной к нему, не замечая внезапного гостя в своей спальне. Румпельштильцхен остановил ее руки, запутывающие ленты. - Нужна помощь? От неожиданности девушка резко дернулась и вскрикнула, хотя Румпельштильцхен держал ее за руки слишком крепко, чтобы вырваться. Белль слабо попыталась выдернуть свои руки из его хватки, но ничего не получилось. Наверное, он пришел, потому что ее слишком долго не было. Принцесса мысленно понадеялась, что Темный еще не видел ее стряпни. - Вы напугали меня, - сказала она, стоя спиной к нему. Ей действительно нужна была помощь, но и речи не было, чтобы Белль просила ее именно у него. - Странно, с чего бы это. Я ведь обычно такой душка, - ехидно отметил он и принялся быстро распутывать ленты ее корсета и зашнуровывать их в правильном порядке, ловко продевая их в нужные прорези и завязывая на бант. Пожалуй, стоит достать ей платье попроще, которое она сможет надевать сама. Он усмехнулся сам про себя. Похоже, ему было не все равно. - Готово, - сказал он, отступая. – Ты уже опоздала с ужином, и, надеюсь, оно того стоило. Жду свою еду через пять минут в зале. Не опаздывать. Воображала. За Темным захлопнулась дверь, и Белль подумала о том, чтобы раздобыть замок, который можно будет вешать на свою дверь. Конечно, он хозяин замка, но это все еще не дает ему права врываться сюда без стука. Он же не знает, чем она здесь занимается, в конце- концов! Зеркала в комнате не было, чтобы осмотреться, поэтому Белль понадеялась на свою аккуратность. Быстро заперев дверь, красавица быстро понеслась на кухню, чтобы подать Румпельштильцхену свой первый в жизни ужин. Она сомневалась, что он оценит, но это было единственным, на что принцесса была способна. Со временем она обязательно научится, а сейчас пусть Темный ест свою яичницу и не выпендривается. На дрожащих ногах Белль вошла в Большой Зал, где он уже ждал ее. На его губах все еще играла глумливая ухмылочка. - Ужин подан, - учтиво кивнула Белль, поставив перед мужчиной тарелку со съестным. - Ужин. Это? – Темный подозрительно ткнул вилкой странную глазунью, сожженную до коричневой корочки снизу и слегка бултыхающуюся сверху, и бутерброд – толстый ломоть хлеба с неровным куском сыра сверху. Только лишь чай выглядел единственно съедобным на подносе и испускал ароматные клубы пара. Он осторожно отрезал маленький кусочек яичницы и отправил в рот, сосредоточенно пережевывая. Через секунду его лицо окаменело, и он с трудом проглотил еду и схватил чашку чая, делая большой глоток. Потом покраснел, зажмурив глаза и сжав кулаки. Мало того, что яичница была соленая и перченая так, что, казалось, язык потерли о наждачную бумагу и облили керосином, он додумался запить это свежайшим, горячим, еще минуту назад кипящим, чаем. - Я не голоден. Наслаждайся своим ужином, - сдавленным голосом прошипел он и стремглав вылетел из зала, по пути в комнату, наколдовывая себе огромную флягу ледяной воды. Белль не выдержала и заулыбалась, глядя на поднос. Во всяком случае, она старалась. А чего он ожидал от человека, впервые взявшего в руки кастрюлю? С тихим смешком, принцесса присела за стол, придвигая к себе поднос и откусывая маленький кусочек от яичницы. И ничего не гадость, подумала Белль, подхватывая сверху кусочек сыра - чуть ли не единственную часть еды, которую она сумела не испортить. Кто же знал, сколько перца с солью нужно сыпать на яйца, да и нужно ли это делать вообще. У нее на яичнице всегда были черные точечки. Кто же знал, что перец – не единственная приправа для яиц? Девушке не хотелось покидать эту комнату, потому что боялась, что столкнется с разъяренным Румпельштильцхеном. Сейчас он наверняка был готов прибить ее. Или же закормить этой дрянью до смерти.