Испытание страхом

Комната принцессе понравилась так, что даже не хотелось спускаться вниз и ужинать. Да и голода после сегодняшнего полета Белль не чувствовала. Сегодня был чуть ли не первый ее день в замке, когда можно было бы отдохнуть, не вспоминая о работе или готовке. Следуя приказу, принцесса натащила себе в спальню с десяток книг, чтобы вечер не был таким уж одиноким. Она уже привыкла к тишине, но сейчас что-то изменилось в ней. Наверное, из-за того, что напряжение между хозяином замка и его пленницей стало медленно исчезать. Даже дышать стало свободнее. А читать, лежа в теплой, мягкой постели, на которой уместилось бы еще несколько таких же девушек, как она, укрываясь богатым чистым одеялом после месяцев, проведенных в бедной комнатушке, стало истинным раем для нее. В последующие несколько дней Белль чувствовала себя счастливой, как никогда в этом замке. С утра она просыпалась в теплой, мягкой постели, нежась в лучах утреннего весеннего солнца, умывалась в прилегающей ванной комнате, и убегала по своим делам в глубины замка. Темный не ругал ее, не наказывал, и даже – подумать только – улыбался и приветствовал ее каждое утро. Если закрыть глаза на внешность хозяина замка, которую было ни с чем не спутать, можно было подумать, что она работала служанкой у самого обычного лорда, который хорошо обращался со своими слугами, и не наказывал их розгами за провинности. Принцесса готовила завтрак, обед и ужин, с утра прибиралась в замке, где это требовалось, после обеда занималась разбором новых поступлений золотой пряжи в сокровищницу, а остальное время было свободно для нее, чтобы читать книги или мечтать на своем мягком диванчике у балкона, в стеклянные двери которого была видна долина и лес вдалеке, все покрытое полупрозрачным зеленым налетом пробивающейся травы и листьев. Целый день она чувствовала себя вполне довольной жизнью. До наступления ночи. Перед сном Белль потушила все свечи в комнате, зашторила окно и дверь, ведущую на балкон, и легла обратно в кровать, где, как она надеялась, ее ожидал глубокий и расслабляющий сон. Принцесса быстро уснула, утомленная тяжелым днем, но это отнюдь не было приятно. Смена комнаты и кровати мало чем помогла в ее еженощных мучениях, посещавших ее с наступлением темноты. Что-то страшное, мерзкое как-будто утягивало ее в глубину сна каждый раз, когда ее голова касалась подушки. В своих видениях она видела смерть отца, свой побег, наполненный горестями и печалью, но больше всего ее пугало страшное чудище, приходившее после. Оно мучило принцессу в темнице, причиняло ей боль, безжалостно и беспощадно. Сейчас у монстра был в руках стальной хлыст, он нещадно бил красавицу по обнаженным плечам, животу и груди, избегая лица. Глаза у него были черные, жуткие и пугали еще больше, чем его сила. Белль ворочалась на своей мягкой, комфортной постели, отбивалась и кричала, будто надеялась, что ее кто-то спасет. Румпельштильцхен еще не спал, глядя в потолок в своей кровати, когда услышал ее крики. Теперь ее комната была совсем рядом, и он оказался перед ее дверью в мгновение ока, схватившись за ручку. Из-за двери раздался новый вскрик, с такими знакомыми нотками ужаса, страха и боли. Он распахнул тяжелую дверь и ворвался в комнату, выискивая девушку взглядом. Она была на кровати, посреди кома спутанных одеял, на лице застыла гримаса ужаса, и мелкие капельки пота выступили на лбу. Румпельштильцхен сел на край ее кровати, склонившись над ней, вглядываясь в ее лицо. Вот они, ее кошмары, о которых она так нехотя ему рассказывала . Он знал, что такое жить каждый день, страшась ночи, когда приходят они, он жил с этим уже слишком давно, и успел привыкнуть. В его кошмарах он видел сына, в тот жуткий момент, когда он потерял его. Иногда он видел войну, иногда – трупы и реки крови, дела рук его. Что бы там ни было, иной раз он точно так же просыпался посреди ночи от собственных криков. Он замешкался на секунду, не зная как ему поступить. Белль заскулила, словно от жуткой боли, и он взял ее лицо в ладони. - Эй, Белль… Белль, проснись, - говорил он, слегка встряхивая ее. - Это всего лишь сон. Она резко выпала из сна, хватаясь за того, кто услышал ее мольбы о помощи. Белль вцепилась в руки Румпельштильцхена и открыла глаза, полные слез. Это был опять сон, всего лишь сон, который больше никогда не должен был превратиться в реальность. По крайней мере, так обещал Темный, который пришел не для того, чтобы убить ее, а для того, чтоб успокоить и выдернуть из этого глубокого омута. Она тяжело дышала, медленно успокаиваясь. Она чувствовала ладони Румпельштильцхена на своем лице, но ей невольно вспомнился тот миг недавно, когда он держал ее в своих руках, крепко прижимая к себе. В его объятиях было хорошо. Странно, приятно и почти безопасно. Почти. Поэтому девушка и остановила себя, прежде чем сделать необдуманное. - Просто сон, - шептала она, тряся головой. - Что тебе снится, Белль? - спросил он, вглядываясь в ее лицо в своих ладонях. Что могло так пугать девушку? Ему было о чем сожалеть, было о чем смотреть жуткие ночные кошмары, но она, чистая, невинная девушка – что могло ее так мучить? Белль отвела взгляд. Не станет же она говорить ему, что он и есть ее самый страшный сон. Что почти во всех кошмарах принцесса видит безжалостного его. Это разозлит его, обидит. Кому приятно будет такое услышать. Да и самой Белль, небось, за это попадет, и сон повторится наяву. Но, может, Темный и сам это понимает. - Я вижу чудовище во сне. Румпельштильцхен скрипнул зубами. Чудовище. Она видит во сне его и это совсем не те сны, в которых приходит к нему она – светлые и чистые, слишком непривычные для привыкшего к кошмарам и крови монстру. Чтобы он не делал, как бы он не старался быть добрым с ней, он навсегда останется монстром. - И что оно делает? Белль сглотнула. - Мучает, - выдавила она. В какой-то степени, возможно, это слово и отражало весь тот ужас, что видела она каждую ночь, но одним словом это было не выразить. Он облизнул сухие губы. Когда-то он хотел, стремился увидеть страх в ее глазах, хотел слышать ее крики, хотел видеть ее плачущей от ужаса, что чудовище рядом. Сейчас в ее глазах стояли те самые слезы отчаяния и бессилия, она тяжело дышала после криков и стонов, после того, что видела она в своих снах. - Прости меня за боль, которую причинил тебе, - сказал он глухим, надтреснутым голосом. – Не могу сказать, что не хотел и не могу обещать, что больше не повторю этого. Я монстр, всегда таким был. И буду. Белль недоверчиво вслушивалась в его слова, пытаясь осознать их смысл. Темный раскаивался в том, что сотворил с ней. Это было странно, печально, но... Успокаивающе. Медленно принцесса приходила в себя, но она все еще нуждалась в камине и библиотеке, к которым привыкла. Белль попыталась улыбнуться. - Мне нужно в библиотеку, - призналась она. Не выскажи днем ранее он полное безразличие к ее ночным посиделкам в библиотеке, вряд ли она решилась бы сказать это сегодня, в опасении быть наказанной. - Конечно, - пробормотал он и убрал ладони с ее лица. В эту минуту она не хотела находиться рядом с ним, и в этом не было ничего удивительного. Ей не нужна помощь от чудовища, который заставил ее бояться собственных снов. Он развернулся и вышел из спальни, прикрывая дверь за собой. Он не мог избавиться от глупой мысли. Он хотел ее компании. Он хотел беседовать с ней, хотел, чтобы она всегда была рядом с ним и не просто как безмолвное привидение. Но для этого было слишком поздно. Он уже успел показать себя во всей красе, унизить ее, причинить ей боль. Поздно было надеяться на что-то, кроме скрытой ненависти и отвращения. - Стойте! - внезапно выкрикнула Белль, приподнявшись на подушках. Он услышал ее оклик и повернулся обратно, с удивлением заглядывая в приоткрытые двери. - Да, Белль? - Не могли бы вы... - она смущенно прикусила губу. - Мне страшно идти туда. Одной. Белль тут же упрекла себя. Глупая, ему не интересно с тобой. Но после стольких дней, недель, месяцев полного одиночества промелькнувший момент понимания и дружелюбия дал ей надежду. Хватит ли его мирного настроя на то, чтобы проводить ее до библиотеки, или он снова рассмеется ей в лицо? Румпельштильцхен хмыкнул, прислонившись к косяку двери, и сложил руки на груди. Непостижимая девчонка. - Кого же ты в таком случае боишься, если просишь меня проводить тебя? Или в замке есть что-то более страшное, чем обитающее в нем чудовище? - спросил он, улыбаясь ей и подняв удивленно брови. Белль улыбнулась вслед за ним. Чудовище сейчас было не страшным, и она надеялась, что это состояние продлится дольше, чем в прошлый раз. Если Темный перестанет издеваться, то, возможно, со временем, она станет чувствовать себя в этом замке гораздо лучше. - Пожалуйста. Вам же ничего это не будет стоить. Темный улыбнулся ей и протянул локоть в грациозном жесте придворного рыцаря. Конечно, она могла его не принять, предпочтя идти просто рядом с магом, не касаясь его. Оно и правильно. Принцесса боялась его как самого страшного чудовища, и ей не понравятся прикосновения монстра, пусть даже бережные. Он смутился, осознав, что одет всего лишь в серый шелковый халат и постарался незаметно запахнуть полы покрепче. В это хрупкое перемирие он не хотел лишний раз рисковать напугать девочку. Смутившись еще больше, чем хозяин замка, Белль медленно слезла с кровати, одергивая свою нижнюю рубашку до колен. Хотя, смысла наверняка в этом не было. Почти все, что можно было, Темный уже все равно видел, и от этой мысли принцессу бросало в жар. Она подошла к нему и ухватилась за локоть, который Румпельштильцхен ей предложил. - Идемте. Он жил уже много, слишком много лет, но за все это время он не видел никого красивее ее, думал Румпельштильцхен, чинно шагая под руку с Белль по пустынному ночному замку, бросая любопытные взгляды на нее украдкой. И этот интерес, который он видел в глазах сегодня, вызывал радостный трепет в его сердце. Какая огромная пропасть между этой Белль и той, что бродила по замку долгие зимние месяцы, молчаливая, печальная, серая от одиночества. Что изменилось в этот день? То, что он спас ее от смерти? Что ж, тогда это изменило что-то в них обоих. Он хотел узнать ее. Он хотел знать каждую ее мысль, каждое мнение, каждую деталь ее прошлого. Он хотел быть рядом с ней. Словно путник в пустыне, неделю не видевший воды, он жаждал прикоснуться к ней. Столетия одиночества не прошли даром, и он успел забыть о радостях простой человеческой жизни, но она напомнила ему обо всем. О да, обо всем. Он хотел ее, жаждал так сильно, как никого раньше. Одна только мысль о ее фигурке, прикрытой одной лишь тонкой сорочкой, заставляла его дыхание участиться. Но, несмотря на то, что она бесстрашно шла с ним под руку, она дрожала после своих кошмаров. Кошмаров о нем, о жестоком, ужасном чудовище, и это охлаждало его пыл, словно ведром ледяной воды. Он довел ее до библиотеки, завел внутрь и остановился. Здесь было намного чище, чем когда он в последний раз сюда заходил. Возле камина стояло одно из высоких плюшевых кресел и маленький столик, беспорядочно заваленный книгами. Белль вспыхнула ярким румянцем от стыда. В комнате царил полнейший беспорядок: книжки и подушки были хаотично разбросаны по столу и полу. Еда - ваза с фруктами, которую Белль притащила сюда, чтобы можно было перекусить во время чтения, - стояла прямо на подлокотнике кресла, в котором обычно она сидела. Принцесса мысленно помолилась, чтобы маг не обратил на это внимания и не наказывал ее за беспорядок. Ей гораздо больше нравилось, когда Румпельштильцхен был добр к ней, как сейчас. Они шли вместе, Белль держала его за локоть, и он выглядел вполне себе довольным. Она боялась, что ему не понравится это прикосновение, как тогда, в саду, когда красавица упала в снег. Но, наверное, с тех пор что-то изменилось, только Белль не знала, что именно. Только надеялась, что изменилось к лучшему, а не было всего лишь шуткой или его новой уловкой. - Извините за беспорядок, - с укором для себя сказала Белль. - Просто я не думала, что вы здесь частый гость. - Так и есть, я сюда практически не захожу. Я прочитал все, что тут есть. А те книги, которые мне нужны, у меня в мастерской. Поэтому комнатой никто не пользовался, пока ты не решила свить здесь норку, - он поднял со столика двумя пальцами завалявшийся фантик от конфет, - Серьезно, Белль? - Это... - принялась оправдываться Белль, нервно сминая подол рубашки и улыбаясь с озорством – не разозлится ли Темный на шутку? - Это точно был кто-то другой, я здесь вообще, вон, только фрукты кушаю. - Она указала рукой на вазу, стоящую на кресле. - Это вы и оставили, наверное, когда были здесь в последний раз. Я карамель вообще не очень люблю. - По-твоему это Я ем конфеты? - спросил он с видом оскорбленной невинности, едва сдерживая улыбку. Только представить - он, Темный маг, втихаря лопает конфеты за захватывающим романчиком. Он подцепил первую же попавшуюся книгу со столика, где стояли нагроможденные Белль книжные башенки, и пролистал пару страниц.. - "Хроники Нарнии". Неплохая детская сказочка. Но шкаф пропускает только детей, паршивый кусок доски, - пробормотал он себе под нос. Подкинув книжку в руке, он вернул ее на место. - Что ж, оставлю тебя тут. Спохватившись, девушка кивнула. Конечно, она же разбудила его, а он не нянька, чтобы с ней с вечера до рассвета сидеть и успокаивать. У Румпельштильцхена наверняка и так куча дел, кроме нее. Белль сочувственно улыбнулась и сделала небольшой шажок вперед. - Спасибо, что вытащили меня из... - она осеклась, - моего кошмара. Я потревожила ваш сон, а у вас и так, наверное, полно вещей, которые нужно сделать. Поспать, в конце-концов. - Я могу обойтись без сна, - усмехнулся он, - я же не человек, не забывай об этом, дорогая принцесса. Он коротко поклонился. - Спокойной ночи, Белль, - попрощался он и направился к двери. Последние слова остались приятной сладостью на языке. Он не помнил, когда в последний раз желал кому-то спокойной ночи. - Но когда-то вы были человеком, верно? - спросила Белль, прежде чем успела подумать об этом. Она читала, что Темными не рождаются, а становятся. Правда, как происходит процесс, красавица не знала, да и не хотела знать. Это наверняка было что-то злое, нечистое, раз сейчас в сердце у Румпельштильцхена таилось чудовище. - Обычным человеком, да? Я читала о вас. «Читала, - думал он, - Конечно, она обо всем читала». - Да. Я был, - согласился он, глядя на принцессу через плечо, уже в дверях, чтобы покинуть помещение. - Но это было слишком давно. Наверное, очень и очень давно, думала Белль, потому что книжка из библиотеки в ее замке была слишком ветхой и страницы с легкостью ломались в руках. Но Белль была аккуратна с ней, и ей удалось прочесть ее от начала до конца. Большинство изречений, конечно, были бредовыми, но несколько сходств она нашла. К примеру, вспыльчивый и жестокий характер, или исключительная хитрость. Но замок не был совсем уж склепом, каким принцесса себе представляла. Особенно после того, как она прошлась по нему с ведром и шваброй. - А каким именно человеком? Где вы жили? В Зачарованном Лесу или, может, в каком-то дальнем королевстве? - Зачем тебе это знать? - спросил он с лукавством в глазах, приблизившись к ней снова. - Хочешь узнать о слабостях твоего монстра? Не-а, - он строго покачал указательным пальцем перед ее носом, но никакой злости в его глазах не было. Рассказывать ей о своей человеческой жизни, по крайней мере о самой сложной и непростой ее части, означало открыть ей все то, чего он стыдился, от чего бежал всю свою долгую, одинокую жизнь, и пока что делать этого он не собирался. Равно как и в любом обозримом будущем. Белль рассмеялась, подмечая, что он не обижен на нее из-за вопроса. Она сомневалась, что такое знание обязательно его убьет. Неужели ему есть, что скрывать в своей человеческой жизни? - Да, конечно, - усмешкой на губах подыграла принцесса, - Вы раскрыли мой коварный план. Но... Просто, если мне не суждено больше никого узнать за всю мою дальнейшую жизнь, почему я не могу узнать о вас? - И что ты хочешь узнать обо мне? - спросил он, склонив голову набок. - Кроме моего прошлого, конечно. - Хм... - Белль задумалась,. - к примеру, зачем вам такой большой замок, если вы тут совсем один? И зачем прядете столько золота? Почему всегда просите взамен у людей самое дорогое? Румпельштильцхен одним ловким движением скользнул в пустовавшее кресло и уставился на Белль, оперев подбородок на костяшки пальцев. - С чего бы начать... - задумался он, рассматривая потолок. - У меня такой большой замок потому, что я МОГУ иметь такой большой замок. Других причин нет, правда. Но если ты решила задавать мне вопросы, будет честно, если на каждый ответ я получу такой же. Он смахнул со стола неряшливую кипу книг, и она разлетелись по комнате бабочками, каждая в свое пустующее пространство на полке. Вместо них на пустом столике возник поднос с чайничком и двумя чашками, в которых дымился горячий напиток. "Хвастун," - подумала Белль, глядя, как книги быстро разлетаются по полкам, словно перышки. К тому же он занял ее кресло, а в библиотеке оно было только одно. Со вздохом она подошла к столу и, отодвинув поднос, села сама, ведь пол холодный, а тяжелые сапоги Белль не стала надевать еще в спальне. Девушка натянула рубашку на колени и начала плести косу, чтобы было удобнее смотреть и волосы не лезли в глаза. Спиной она опиралась на деревянную полку с книгами, так что чувствовала себя принцесса вполне комфортно. - А на остальные вопросы вы не ответили. - Я ответил на один, - отметил он. - Теперь твоя очередь. Он мог бы написать тома о том, чего он НЕ знал о Белль. Вначале ему не было совершенно никакого дела до ее чувств, ее прошлого, ее мыслей, и когда ему стало, наконец, не безразлично, теперь уже она не горела желанием рассказывать о себе. До сегодняшнего вечера. - Сколько тебе лет? - выпалил он первый пришедший в голову вопрос. Белль подняла удивленный взгляд на него. Вопрос был проще простого, поэтому она просто пожала плечами. - Двадцать. А вам? «Раз в сто больше», - подумала девушка - А-а, не торопись. Записывай, если забываешь, что спросила, а второй вопрос твой был про пряжу. Я пряду золото, потому что умею. Раньше это было мое ремесло, а сейчас мне просто нравится смотреть на колесо. Золото выходит машинально, - пожал плечами он. - Теперь ты. Почему ты так любишь книги? - Книги? - переспросила Белль. - Ну... Я родом из маленького королевства, очень маленького. Мой отец не любил путешествовать, разве что только по соседним землям. И еще ребенком я загорелась желанием повидать мир, увидеть, как живут люди по всему свету. Так я и жила с надеждой, что однажды мой отец отпустит меня, посадит на корабль, который ведет далеко-далеко, за море, у которого стоял наш замок. Но этого не случилось, - печально покачав головой, вздохнула Белль. - Книги для меня - выход в ТОТ мир, в тот, что я никогда не видела и не увижу. Как-то так. Теперь ваша очередь - Мир опасен , Белль, гораздо больше, чем ты думаешь. Я видел много, но большинство того, что происходит в снаружи , мало похоже на то, что написано в книжках. Сказки - это всего лишь сказки, и они имеют склонность быть бредовыми россказнями старых бабок или излишне мечтательных писак. Возможно, когда-нибудь он покажет ей мир. Покажет самые чудесные уголки этого света. Закат над северными горами. Лазурную воду океана. Поля тюльпанов и яблочные сады весной. Высокие водопады и бескрайние пустыни. Потом. Когда-нибудь. - Так, какой дальше вопрос ко мне? – спросил Темный, вынырнув из своих мыслей. - Почему вы всегда просите у людей самое дорогое? - повторила Белль, поджав ноги. Румпельштильцхен задумался, сцепив пальцы замком. Магия - тонкая вещь, и ее работу было тяжело объяснить тому, кто в ней ничего не смыслит. - Магия всегда имеет свою цену, Белль. Она всегда отбирает ровно столько, сколько отдает. У меня есть власть над магией, но не настолько сильная, чтобы менять ее законы. Я могу сам определять ее цену, цену, удобную для меня. И я не люблю делать работу задаром. Еще он использовал свои сделки, чтобы добраться до решения первого и единственного вопроса в своей жизни - как найти его мальчика. Выстраивал цепи, плел свою паутину, словно длинноногий старый паук. Но Белль незачем было это знать. Она и так считала его чудовищем, а после того как она узнает о том, как он так легко отказался, отпустил сына, она снова перестанет с ним говорить. Он помнил о ее трепетном отношении к детям. Рассказ о магии заинтересовал Белль. Она не думала, что все может быть так сложно. Всю жизнь она и все, кто слышал о Румпельштильцхене, были другого мнения о нем. Все, как и сама принцесса считали, что все сделки он выдумывает сам, чтобы позлить честной люд и порадовать себя. Но все оказалось иначе. Видимо, сама магия решила взять в руки ее судьбу и переписать, оставив навсегда в этом замке. - Мой вопрос, - подал голос Румпельштильцхен.- Ты была замужем? Тебе двадцать, обычно принцессы не доживают в девичестве до этого возраста, - спросил он, отводя заинтересованный взгляд. Его интересовал этот вопрос уже давно, и отсутствие кольца на пальце никак не говорило о ее статусе. Вопрос заставил девушку покраснеть. Но это была честная игра, и Белль собиралась быть честной. В конце концов, в этой области особо нечего было скрывать. - Не совсем. Я была обещана молодому рыцарю из соседнего королевства. Он был красив, богат и знатен. Его звали Гастон, - пояснила принцесса. - Меня с ним познакомили за несколько месяцев до предполагаемой даты свадьбы. Гастон был галантен, как никто, но так же довольно скучен и несколько... - ее щеки порозовели, но на этот раз воспоминания не вызвали приятных ощущений, - требователен к исполнению долга перед государством. Но наша свадьба так и не состоялась. Он умер на поле боя вместе со всей армией моего отца и своей дружиной. - Ты... любила его, Белль? - его вопрос прозвучал неловко, так же как и он себя чувствовал. Мысль о том, что она могла горевать о своем любимом, погибшем на войне, причиняла ему беспокойство. Куда больше бы он обрадовался сообщению, что ее сердце свободно. Но он вполне мог представить ее, нарядную, в жемчугах и диадеме, рядом с таким же блистательным принцем. Разве не об этом мечтают все юные девушки? - Вы играете нечестно! - улыбнулась в ответ Белль, скрещивая руки на груди. - Один вопрос - один ответ. Моя очередь задавать вам вопросы. - Ты спрашивала про возраст, - нашелся он. - И мне триста двадцать один. Триста двадцать один. Ничего себе, подумала Белль, запоминая цифры. Он видел не одно поколение людей. Неужели он прожил все эти годы здесь... Один..? - Твой ответ?... - вопросительно посмотрел он на нее и пожалел о своем упорстве. Еще не хватало, чтоб она заподозрила что-то под его вопросом. Настойчивость мага немного удивила принцессу, но она не придала этому значения. Может, ему было просто интересно знать об этом. - Нет, я его не любила, может быть, даже в какой-то степени презирала. Он любил брать все... силой. Говорил, что сильные мужи сами берут то, что хотят. Румпельштильцхен подался вперед в своем кресле, вглядываясь в глаза принцессы. Какое-то беспокойство было в ее голосе, когда она говорила про этого Гастона. - Он... делал что-то против твоей воли? Белль отвела взгляд. В ее воспоминаниях замелькали пьяные очертания Гастона, шатавшегося по коридорам поздним вечером. Вспомнила и себя, выходящую из библиотеки. Его грязные руки тянулись к ней, трогая, сжимая, сминая. Широкая грудь крепко-накрепко прижимала к стене, и девушка не могла позволить себе вырваться. Его рот впивался в ее губы, а пальцы разрывали завязки корсажа, больно царапая кожу. Потом принцессе пришлось носить платья с длинным рукавом, чтобы никто не заметил синяков на запястьях и плечах. Он был жесток и безжалостен, и боги не знают, чтобы Гастон сделал с ней, если бы она не предприняла очередную попытку сбежать и не вырвалась. - Он... попытался, но я сбежала быстрее, чем что-либо плохое могло произойти, - тихо ответила Белль. Румпельштильцхен молчал. Несмотря на то, что он сам пытал девушку, издевался над ней, мысль о том, что кто-то другой может причинить ей боль, вызывала в нем сокрушительную ярость. Она была его и только его. Только он имел право на нее. Хорошо, что этот молодчик был уже мертв, иначе Темный бы не поленился разыскать его, в какой бы дыре на краю света тот не прятался, чтобы убить его так, как умеет только он - восхитительно медленно, наслаждаясь каждой секундой боли и мучений пленника. - Твой вопрос. - Раз уж вы заговорили о мужьях, то думаю, что будет честно спросить о том, была ли у вас жена когда-нибудь? - поинтересовалась Белль. Может быть, он даже расскажет ей что-то о себе более существенное, чем просто возраст. Интересно было узнать, что это за женщина, любила ли она его, и, если она была, где она сейчас? - Была, - ответил он, но больше не прибавил ни слова. Ей не надо было знать о его жене, и в особенности о том, как она умерла. Он жалел об этом, действительно жалел о той вспышке неконтролируемого гнева, который заставил его убить собственную жену, мать его сына. Пусть она не любила его, а он ее, но ее не стоило лишать жизни. Хотя бы потому, что он не сможет смотреть в глаза сыну, когда тот спросит о матери. Если он, конечно, когда-нибудь его найдет. Груз воспоминаний и вековой горечи навалился на него, вызванный невинным вопросом любопытной девушки. Он закрыл глаза, спасаясь от слишком резкого вдруг света камина. Он не хотел больше играть в эту игру. Он не хотел больше отвечать на ее вопросы, точнее говоря. Отвечать на них было слишком нелегко. - Моя очередь, - сказал он и замолчал, все так же сидя с закрытыми глазами. Ему сложно было задать этот вопрос в мыслях, а нужные слова никак не шли наружу. Прошло несколько секунд, прежде чем его голос зазвучал снова. - Ты меня ненавидишь? Он задавал слишком странные вопросы, и принцесса напряглась. Зачем? Неужели он хочет услышать заветное "Да, ненавижу" и удостовериться в том, что она его боится все так же? Однако все было совсем не так. Румпельштильцхен, несомненно, был жутким, иногда невменяемым чудовищем. Белль и боялась его и нуждалась в нем, как чуть ли не в единственном существе на этом свете, которому, возможно, она не безразлична, особенно, если учесть то, что он спас ее, не думая о себе. Не смотря на все, что он сотворил с ней, что Белль вытерпела по прихоти хозяина замка, ненависти к нему девушка не испытывала. Наоборот, ей хотелось наладить отношения с ним, узнать Темного поближе, чтобы не быть одной в этом богами забытом месте. Она не выдержит еще одного месяца гнетущей тишины, причиняющей еще больший вред ее разуму. - Нет, - ответила Белль. - Я вас не ненавижу. - Почему? - Не знаю... - пожав плечами, просто сказала девушка и соскользнула со стола, на котором сидела. Несмело, она сделала два шага в сторону кресла, из которого за Белль зорко наблюдал Румпельштильцхен. - Я знаю, вы причинили мне много горя, страданий. Я думала о смерти, о том, чтобы покончить с этим, с собой, раз и навсегда много дней. Но потом я всегда одумывалась и останавливала себя, - еще несколько шагов и Белль уже почти вплотную подошла к креслу. - Я вас боялась, но я о вас и беспокоилась. Не думаю, что можно одновременно ненавидеть и волноваться о ком-то так же сильно. - Ты...Беспокоилась за меня? - спросил он нахмурившись, не веря, что слышит это. Он открыл глаза и увидел лицо Белль, внезапно, прямо перед собой. - Почему, Белль? Мысль, что она не ненавидела его всей душой, мало того, переживала за него, была непостижима. Эта девчонка была непостижима. Он поднялся с кресла, тяжело опираясь на подлокотники, и его глаза с вопросом в них оказались прямо напротив ее, ее губы так близко, что горячее, легкое дыхание обжигало его кожу. - И этого я... я тоже не знаю, - ответила Белль, немного напуганная его близостью. Она не ожидала, что Темный будет продолжать выпытывать именно это. Принцесса пыталась найти ответ на этот вопрос у себя в голове, однако никак не находила. Может быть, она и вправду не знала решения. Или потому что сейчас Румпельштильцхен стоял слишком близко. Не нужно было даже стараться, чтобы почувствовать его. Она слышала, как он дышит, учащенно, необычно для него. Слышала, как бьется в груди сердце. Впрочем, Белль не знала, есть ли оно у него. Быть может, это ее стучит так громко...? - Белль...- прошептал он и поднял руку к ее лицу, касаясь кончиками пальцев ее щеки. Его сердце колотилось, от волнения и... страха. Она так близко, и его пальцы нежно поглаживают ее щеку, его бесценной принцессы , но она не кричит и не убегает, только сердце ее стучит, заставляя ее залиться краской. На ничтожную долю секунды он коснулся губами ее порозовевшей теплой щеки. - Спокойной ночи, душа моя, - пробормотал он еле слышно и быстрым, неровным шагом вышел из библиотеки, оставляя Белль в одиночестве, не слыша ничего, кроме тяжелых ударов собственного сердца. Белль перестала дышать на несколько секунд и очнулась только тогда, когда он вышел. Темный был впервые с ней так нежен, и это тронуло сердце принцессы. Ей хотелось остановить его, взять его за руку и снова сидеть в библиотеке, задавая друг-другу бесчисленные вопросы. Но, наверное, не стоило испытывать судьбу и желать себе слишком много спокойного веселья за один раз. С улыбкой на губах принцесса уселась в кресло и вскоре снова уснула, только на этот раз без кошмарных сновидений. Ведь она знала, что чудовище не тронет ее.