Испытание страхом

Прошло совсем немного времени после ухода Румпельштильцхена, прежде чем Белль уснула. Ее тело было измотано, голова была пустой, и единственное, что чувствовала она - это усталость. Мертвый человек в сокровищнице ушел на второй план, не оставив после себя ничего. Она лишь надеялась, что маг не сильно измывался над бездыханным трупом мужчины. Принцесса не видела в этом смысла, он все равно успел, если не сделать то, что хотел, то хотя бы помучить ее - Белль, ту, которая была совершенно не виновата. Зато теперь он мертв, размышляла Белль, сонно глядя на дверь, и больше никому не причинит зла и того унижения, которое могло ждать принцессу от его рук. Так девушка и уснула, позволяя ее собственному, настрадавшемуся телу лечить саму себя. Впервые за долгие ночи, полные криков и ужасов, принцесса спала спокойно. Под утро она снова свернулась калачиком, ее одеяло сползло. Подушек под головой не было. Одну из них девушка обнимала во сне, а остальные в хаотичном порядке были разбросаны по кровати. В первый раз она чувствовала себя в безопасности. Всю ночь Румпельштильцхен провел в своей мастерской, размышляя над попавшим в его руки артефактом. На него наложили заклятие, при том довольно могущественное. В его мире была только одна ведьма, способная на такое - Регина. Он нахмурился, вспоминая о своей бывшей ученице. Несомненно, кулон попал к разбойнику не случайно, но чего именно хотела добиться она? Неужто ей не хватало золота, и она подослала к нему своего наглого и требовательного приспешника? Когда утро разгорелось, освещая долину ярким, чистым светом, Румпельштильцхен оторвался, наконец, от своих увеличительных стекол и приборов, поднялся с места, спрятал медальон в один из ящиков своего шкафа и пошел на кухню, наверное, впервые за все его время обитания в этом замке. Белль требовался хороший, настоящий завтрак, желательно сладкий – для восполнения потерянной энергии. И собирался он сделать это честно – без применения магии, ведь прекрасно понимал, что наколдованная еда будет почти так же противна ей, как и ему самому. Кухня блистала чистотой и манила ароматным запахом сотен блюд, которые готовила тут девушка всю зиму. Все было разложено только в одном ей ведомом порядке, и Румпельштильцхен потратил немало времени, чтобы найти все, что надо - тарелку, куда он положил кусок вчерашнего торта, сладкую рисовую кашу, которая оставалась в горшочке, добавив немного меда, орехов и фруктов, а затем подогрел чайник, чтобы подать принцессе чай. Быть может завтрак и не был королевским, но Темный вложил в него все свои силы и старания. Все это располагалось на подносе, который первым возник на пороге спальни Белль. За ним, сосредоточенный на удержании равновесия подноса, зашел маг, упорно следя за блестящим боком чайника в его руках - все, что угодно, лишь бы не смотреть на нее. *** Она не проснулась сама, а ведь всегда Белль вставала на рассвете, чтобы успеть приготовить Румпельштильцхену вкусный завтрак. Но в это утро все случилось иначе. Вместо проснувшегося солнца, сияющего в небе, принцесса распахнула глаза и увидела бескрайнее голубое небо. Ее сердце екнуло, и она подскочила на постели, с беспокойством в глазах принялась зрительно искать одежду. Проспала. Со стороны раздалось вежливое покашливание. Белль ойкнула от удивления и обернулась. Оперевшись на столбик ее кровати, стоял Румпельштильцхен, держа в руках тот самый поднос, который обычно использовала она сама. - Ты, наконец, проснулась? -Извините, я проспала, - начала было оправдываться девушка, пока не рассмотрела, что на подносе уже стоял завтрак. Ее завтрак. Принцесса подняла недоверчивый взгляд на Темного. - Это мне? Он кивнул. - Тебе нужно отдыхать. Ложись, Белль, не вставай, - он поставил поднос на тумбочку у ее кровати и помог ей устроиться полулежа на подушках, опираясь на изголовье, и поправляя сбившиеся за ночь одеяла. Затем он поставил поднос ей на колени и сел рядом, не думая уходить. Нужно было прояснить пару весьма неловких моментов. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он первым делом, прикладывая тыльную сторону ладони к ее лбу. - Что-то болит? Скажи мне. Белль покачала головой, беря в руку ложку отвратительно слабыми пальцами . - Ничего не болит, только слабость и голова тяжелая, будто из металла сделана, - сдержано ответила девушка и отправила к себе в рот ложечку каши. Ей тяжело было смотреть на него после вчерашнего. Она чувствовала себя какой-то распутницей, предлагавшей незнакомцу свою честь. И это угнетало. Румпельштильцхен замолк, наблюдая, как девушка медленно размазывает кашу по тарелке. Она не выглядела убитой горем и раскаянием, но что он мог знать о человеческих эмоциях? Может быть, она всего лишь проявляла покорность, терпеливо снося его присутствие, пока он не исчезнет с ее глаз, чтобы разрыдаться. - Белль, я...- его голос дрожал, пока он пытался высказать то, что вертелось на языке. - Прости за то, что... случилось вчера. Я... не сдержался. Не стоило ему оставаться в ее ванной, не стоило видеть ее обнаженной, не стоило прикасаться к ней, но он не мог поступить иначе, не после ее просьбы, сокровенной мольбы. Он не мог отказать ей. Ее щеки порозовели, и девушку снова бросило в жар от воспоминаний о его руках и пальцах на ее теле. Она старалась не углубляться в воспоминания, боясь, что он все поймет. Белль положила ложку в тарелку, слишком медленно, пожалуй. Ей хотелось сказать о том, что была рада ему вчера, о том, что хотела, что бы он видел ее нагой, как в день наречения. Принцессе хотелось объяснить Темному, что она не хотела отпускать его ночью. Остаться с ним, целовать его и чувствовать его горячее тело, рядом с ее. Но все красивые слова как-будто исчезли, так и не появившись на свет. - Я ни о чем не жалею, - вполголоса проговорила Белль, не в силах поднять на него глаза. - Я сама этого хотела, это мне нужно просить прощения Румпельштильцхен яростно замотал головой, нахмурившись. - Тебе не за что извиняться. Я дам тебе все, что ты попросишь, но я не хочу, чтобы ты о чем-то жалела потом, - он замолчал, продумывая снова свои слова. Казалось, все правильно, все должно быть именно так. - Ты - единственное, что радует меня в этом мире, и я не хочу испортить все так же, как я делал это раньше. Во мне нет ничего, кроме тьмы, и ты знаешь это, Белль, знаешь, как никто другой. Его взгляд так и был прикован к глянцевому чайнику, из-за завесы спутанных волос, упавших на глаза. Он не мог поднять взгляд на девушку. Белль прикусила губу. Хорошо же он показывал свою радость к ней, когда бил ее плетьми, кусал ее шею до крови тогда, в саду, когда еще был снег или запирал в темной сокровищнице, где было холоднее, чем снаружи. Чудовище часто злилось, и именно этого чудовища в нем боялась красавица. Он вполне сможет однажды ее убить. Наверное. Но Белль тронули его слова. Она чувствовала в них правду, искренность, несвойственную Румпельштильцхену. Несмотря ни на что, он старается беречь ее, спасает ей жизнь. Он привозил ей подарки, даже когда она их не просила. Самая прекрасная роза все еще стояла на тумбочке, наполняя своим ароматом всю комнату, ванную и даже вчера, на балконе, принцесса чувствовала ее аромат. Она не знала, что ответить на его слова. Но Белль знала способ получше. Несмело, девушка коснулась его спутанных волос и заправила их назад, чтобы видеть его лицо. Аккуратно взяв его за подбородок, она подняла его голову, чтобы видеть его глаза. Если у нее и оставались какие-то сомнения до этого момента, то сейчас они просто-напросто исчезли. Он не лгал ей. Он хотел, чтобы она была счастлива. - Я верю вам, - просто сказала Белль. - И хочу быть здесь. Тьма жила в его сердце, поселилась в его душе и разуме, и наполняла его тело, но Белль, его маленькая пленница, каким-то известным только богам образом сумела пробиться сквозь нее. Он впитывал тепло ее ладони, лежащей на его щеке, ее синие глаза смотрели на него доверчиво, ясно, дергая за ниточки в его душе, которые, казалось бы, давно должны были истлеть. Он никогда не заботился о ком-то, кроме себя, все эти столетия, и тут эта девочка, простая человеческая женщина пробудило в нем желание сделать ее счастливой. - Скажи мне, Белль, чего бы ты хотела? Чего ты ДЕЙСТВИТЕЛЬНО желаешь? - Я... - замялась Белль. Раньше она мечтала покинуть это место, бежать так далеко, чтобы Румпельштильцхен не нашел ее никогда. И сейчас Белль хотела быть вольной делать то, что пожелает. Но чтобы он был рядом. Принцесса хотела возвращаться сюда как в родной дом, хотела, чтобы он встречал ее, целовал, помогал ей своей магией. Вот, о чем она мечтала сейчас. - Я хочу быть свободной, вольной, видеть мир, но... Если этого слишком много, то... Мне будет достаточно быть с вами. Я привязана к этому месту и... - Она сглотнула. - К вам. Темный опустил голову, тяжело вздохнув. Следовало бы ожидать, что она попросит именно это. Именно то единственное, что он не мог...не был готов ей дать. Боялся. Он взглянул на нее, сжимая ее ладонь между своих. - Ты не понимаешь, Белль, ты не можешь этого сделать. Я бы хотел, но... - о нет, он бессовестно лгал, это было именно то, чего он не хотел, - ...там слишком опасно. Он увидел, как потух взгляд Белль, только-только загоревшийся надеждой, и у него на сердце заскребли кошки. Лихорадочно соображая, просчитывая все варианты, он пытался найти что-то, что смогло бы снова зажечь радостный свет в ее глазах. Это было рискованно, очень рискованно - она ведь могла просто-напросто сбежать от него и не вернуться обратно, могла бы перейти на сторону его врагов, могла бы... что угодно могло бы случиться. - Я... - он запнулся, сглатывая комок в горле, взывая к ничтожным крупицам храбрости в душе, - Я... могу... взять тебя с собой, - выговорил он, с трудом выдавливая каждое слово. - Ты ведь хочешь увидеть свой дом? Я могу взять тебя туда. Полчаса. Это все, что я могу тебе дать, - выдохнул он и закусил губу. Трус. Он слишком боялся отпустить ее, чтобы выполнить ее желание полностью, а не оставить ее довольствоваться костылями. В груди Белль заныло. Дом. Он собирался отвезти ее домой. Она сглотнула. В последний раз, когда она была в Анволии, там царила разруха. За много километров ей не встретился ни один человек. Пустые разрушенные дома были похожи на груды хлама. И только замок, ее родной замок, напоминал ей о старых временах, возвышаясь над истлевшими руинами. Стены его были пустыми и гулкими. Изнутри он не был поврежден, и все выглядело так, будто все слуги и дети спрятались, чтобы разыграть свою принцессу. Тогда Белль прошла всего несколько этажей, прежде чем из ее глаз брызнули слезы, и она побежала вон, без оглядки. Она и не думала, что ей представится шанс еще раз увидеть замок, бывший ее домом всю ее жизнь. - Домой? - спросила принцесса еле слышно. - Увидеть Анволию снова? - Если хочешь, - ответил он тихо, - Если это тебя порадует, - он улыбнулся ей несмело. Неужели он все-таки сумеет доставит ей хоть небольшое ответное удовольствие, отплатив за ее ломающую все законы мира привязанность к чудовищу? - Мы можем отправиться сегодня, если хочешь. У тебя есть, что надеть? - спохватился он, вспомнив про вечный недостаток ее гардероба. В ту же секунду он вспомнил и про ее коричневые кожаные штаны для верховой езды, которые она надевала однажды, найдя в шкафу Белоснежки. На его лице промелькнула мимолетная улыбка - он надеялся, что у него все же будет возможность лицезреть Белль когда-нибудь снова в этом весьма... комфортном облачении. - Я хочу отправиться прямо сейчас, - сказала Белль, глядя ему в глаза. Румпельштильцхен надеялся, что это случится позже, вечером, завтра, послезавтра, через год. Все его существо противилось этому, он не желал выпускать Белль из своего надежного, защищенного замка. Не такого уж защищенного, поправил себя он, опасность все-таки настигла ее даже внутри высоких стен, в виде мерзавца, посягнувшего на ее жизнь и честь. Так что судьба настигнет его, где бы он ее не прятал. Стараясь не пошатнуться, она встала с постели и отставила поднос с пустой тарелкой на тумбочку. Ей хотелось как можно быстрее одеться, собраться, поэтому первым делом девушка подбежала к шкафу и распахнула его дверцы. Кисейные платья Белоснежки точно не подходили для этого случая, Белль даже не взглянула на них. Рыжие штаны сушились в прачечной, но, к счастью, в шкафу нашлись еще несколько пар, были и короткие сорочки для них, а сзади висело несколько плащей. Но за ее спиной все еще стоял Румпельштильцхен. Она не была уверена, отвернется ли он, пока она будет раздеваться. И был ли в этом смысл? Вечера он видел и ласкал гораздо больше дозволенного. Белль открыла дверцы шкафа, перебирая висевшие там чехлы и сложенные на полках, слегка пыльные вещи. Он вытянул шею, сидя на кровати, заглядывая вовнутрь, пытаясь разглядеть остальные наряды, дабы в следующий раз Белль не застала его врасплох чем-то подобным тому ее алому халатику. Девушка, замешкавшись на секунду, все же собрала всю свою смелость в кулак и стянула с себя ночную рубашку через голову, и Румпельштильцхен поспешно отвернулся. Он был уверен, что она не возмутится, если он продолжить наблюдать за ней, но все же он не хотел смущать свою служанку еще больше. В конце-концов, она была принцессой, которую с детства учили добродетели, нравственности, и то, что она нарушала все запреты, не лучшим образом сказалось бы на ней. Уже одетая, она обернулась, и разочарованно выдохнула. Румпельштильцхен не смотрел на нее, он стоял у балконной двери и смотрел куда-то в окно. Хотя, чего она должна была ожидать? Что заинтересует величайшего темного мага самыми обычными голыми плечами? - Я готова, - привлекла внимание Темного Белль, неловко переминаясь с ноги на ногу. - Хорошо, - кивнул он, хотя все внутри него кричало остановиться и не делать этого. Он взял ее руку, притягивая к себе, и обнял, обвив руки вокруг худых плеч. Их окутал плотный фиолетовый дым, залепляя глаза, уши и нос, не давая вдохнуть. Когда они снова обрели возможность видеть и слышать, то уже стояли посреди пустого, поросшего пылью и мхом зала в Анволийском замке. Он выпустил Белль из рук и она пошатнулась и прижала руки ко рту - телепортация часто вызывала сильное головокружение и слабость даже у самых опытных магов, что уж говорить о простых смертных. Он выругался про себя - надо было предупредить девочку, или вообще отложить путешествие до тех пор, пока она не будет твердо стоять на ногах. Но что-то подсказывало ему, что перспектива недомогания вряд ли отпугнула бы ее от визита в отчий дом. - Ты в порядке, Белль? - спросил он обеспокоенно, готовый подхватить девушку, если она вздумает упасть, но не успел. Белль опустилась на колени от слабости, внезапно накатившей на нее, но тут же взяла себя в руки. Румпельштильцхен отвез ее домой, она не видела эти стены в течение очень долгого времени. Не время было падать в обмороки или слушать свой глупый организм. Когда ей еще представится такой шанс? Без помощи Темного, Белль поднялась, нетвердо стоя на ногах. Ее глаза распахнулись, и слабость стала покидать ее, уступая месту чувству щемящей жалости и грусти, настигшей ее здесь. Это все еще была Анволия, это все еще был ее дом. Пыльный, грязный, неухоженный, но это место принцесса бы не променяла ни на что в жизни. Каждый угол, каждый поворот - с каждым камнем в этом замке у нее были связаны воспоминания из детства и юношества. Такие счастливые и беззаботные, что девушке хотелось плакать, вспоминая свою наивность. Всем тем планам, что она строила, когда была маленькой девочкой, уже никогда не суждено было сбыться. Не глядя на Румпельштильцхена, Белль медленным шагом направилась по коридору к лестнице. В этот раз она должна пройти этот путь до самого конца - добраться до покоев ее отца, до места, где принцесса видела его в последний раз. Ее сапожки мерно стучали по каменным, родным ступеням, пока красавица, закусив губу, чтобы не разрыдаться прямо сейчас, поднималась наверх. Румпельштильцхен молча следовал за ней неслышной тенью, по путям, известным только ей одной. Он привел ее сюда, сделал ей подарок, и где-то в отдаленном уголке его души он видел картинку их, неспешно прогуливающихся под руку по красивым залам, где Белль улыбалась, а он слушал ее восторженный щебет. Как же он ошибался. Ей не нужна была его компания, когда она своими сапожками выстукивала похоронный марш в гулких каменных коридорах. Ей не нужен был он – она была одинока в своем горе. Он хотел унести ее отсюда прямо сейчас, убрать из этого дышащего смертью места, но он не мог этого сделать. Маг обещал Белль ее визит домой, и он не может не сдержать слова. Она не знала, идет ли Румпельштильцхен за ней, и ей не хотелось оглядываться, терять те недолгие минуты, которые у нее остались. И нужные двери девушка нашла быстро. Эту дорогу она не забудет никогда, даже через сотню лет. С нажимом Белль толкнула их и несмело вошла внутрь, будто отец все еще мог быть там - копался в бумагах или принимал какого-то советника с докладом. Он никогда не любил, когда его прерывали, но ей, любимой и единственной дочери, прощалось многое, даже это. И она была готова отдать все, что у нее осталось, чтобы вернуть те времена безграничного счастья, омрачаемого лишь затяжными дождями и редким солнцем. Комнаты были тихи. Девушка без стеснения вошла в пустую спальню, где во главе стояла огромная пыльная кровать с тяжелым красным пологом. Проведя тонкими пальчиками по грязному дереву столбиков, Белль улыбнулась с печалью в глазах и смахнула непрошеные слезы. - Прощай, папа, - тихо сказала она, и быстрым шагом выбежала оттуда, зная, что больше не увидит это место никогда. Теперь наступил черед ее комнат и спальни, больше похожей на библиотеку, чем на обычную жилую спальню. Они были на этаж ниже, и бывшая принцесса с тяжелым сердцем поплелась туда. Темный все так же следовал за Белль, когда она достигла того, что искала – покоев ее отца. Ее руки дрожали, когда она открывала дверь, когда проводила пальцами по столбику высокой королевской кровати. Она лишилась всего, думал он, и лишилась отца в кровавой, жуткой войне с ограми. Его сердце защемило от сострадания и жалости к юной девушке, принцессе, оставшейся без семьи, без друзей, полной сиротой, одинокой королевной без королевства. Он сделал все однажды, чтобы война с ограми не оставила Бея без отца, но все его усилия были прахом – его мальчик был точно таким же сиротой где-то в другом, неизвестном, враждебном мире. Пусть она попала к нему одним богам известными путями, теперь ОН должен был стать ее… хозяином. Учителем. Отцом. Любовником. Другом. У нее не осталось никого больше в этом мире, и никто, кроме Румпельштильцхена, не знал о ее существовании. Все, кто когда-то обитал в этом замке – слуги, фрейлины, придворные, знать, все, кого знала Белль – все исчезли. Только Темный следовал за ней, в своей неумелой, неправильной, жадной заботе не желая оставлять ее одну, не желая допускать для нее хоть ничтожной возможности свободы. Она ведь покинет его, упорхнет из его рук, словно птица, чтобы найти свое настоящее счастье, а не то подобие, что пытался дарить ей Румпельштильцхен. Ее спальня встретила свою хозяйку грязью на полу и кипами книг, разбросанных по периметру всей комнаты. Румпельштильцхен не смог сдержать улыбку при виде многочисленных книг, занимающих все свободные поверхности в ее комнате. Белль любила читать – это он уже знал, и никакие королевские развлечения не могли ей это заменить. Она была мечтательной, но решительной, и, если бы у нее была такая возможность, он был уверен, она бы отправилась на какой-то безумное приключение, только чтобы проверить одну из легенд в ее сказках. Благодаря одной такой легенде она и оказалась в его замке. Наивное, наивное дитя. Белль печально улыбнулась, вспоминая, как утаскивала тяжелые тома из библиотеки, чтобы ее гувернантка не заметила этого. Старая добрая женщина считала, что леди должна проводить больше времени на воздухе. С чем Белль, конечно, была не согласна. Нужно было взять что-то с собой, что-то, чтобы напоминало бы ей о доме. Она осмотрелась, подбирая на руки стопку ее любимых книжек и ставя их на стол. Их она намеревалась забрать с собой, как и большую часть здешнего гардероба. Шкаф был покрыт пылью как изнутри, так и снаружи, но платья, висевшие в чехлах все это время, даже не испортились. Стопка одежды тоже легла на стол рядом с книгами. Когда наряды были аккуратно уложены на стол, принцесса подошла к своему зеркалу, взяв со столика небольшую шкатулку, где хранились ее многочисленные драгоценности. Там лежало и кольцо Гастона. Она достала его, положила на столик, а все остальное забрала с собой. Темный стоял возле двери, облокотившись на стену. Несомненно, он смотрел за ней, за каждым ее шагом. Но сейчас Белль не думала о побеге. Ей хотелось ухватить как можно больше кусочков дома, чтобы потом, вспоминая и прокручивая этот день у себя в голове, она чувствовала себя не такой одинокой. - Можно мне забрать с собой эти вещи? - спросила она, кивая на стол. Не дождавшись ответа, Белль снова подбежала к столу и выхватила из стопки одну потрепанную книжицу. Она когда-то принадлежала ее матери. Румпельштильцхен встрепенулся, вспоминая, что она только что спросила, но девушка уже отвернулась, продолжая шарить по ящикам в поисках нужных ей вещей, которые хотела унести с собой. - Можно, - ответил он и мысленно поморщился. С одной только Белль в руках после телепортации на такое большое расстояние он чувствовал головокружение, а с целой кипой вещей, что она набрала, будет еще хуже по возвращении. Он подцепил пальцем кольцо, которое девушка выронила на столик рядом с дверью. - Ты забыла это, Белль, - сказал он, протягивая руку с забытой драгоценностью. Его голос неприятно разрезал тишину, потому что во всем замке, кроме них двоих, было пусто. Но Белль не обратила на это внимания, лишь просто обернулась и внимательно посмотрела на кольцо, оставшееся одиноко лежать на столике рядом с зеркалом. Гастон был наверняка мертв, принцесса уже давно свыклась с тем, что его нет. Иногда она даже радовалась, что больше никогда не увидит его, но потом стыдилась своей черствости. "Их гарнизон дал тебе время сбежать", - услужливо подсказал голос в ее голове, пока она задумчиво глядела на простое небольшое золотое колечко с голубым камушком посередине. - "Нужно чтить его память". Ничего она чтить не хотела. Все равно его план провалился, потому что что-то пошло не так. Отец тоже должен был спастись, как и большинство их людей. - Это кольцо мне подарил Гастон, когда я узнала, что выйду за него, - после недолгого молчания ответила Белль. - Мне оно не нужно, пусть остается здесь. О да, Гастон, вспомнил Темный. Тот самый, что должен был взять ее в жены, тот самый, при упоминании о котором Белль невольно вздрагивала. Румпельштильцхен машинально положил кольцо себе в карман. Ее полчаса уже прошли, и он терпеливо ждал, когда девушка закончит свои сборы. Кучка вещей на столе выросла уже в настоящую гору, большую часть которой составляли книги. Неужели ей не хватало книг в его библиотеке? Она забирала с собой платья, украшения, старые игрушки, все, что видела. Над некоторыми она замирала, то улыбаясь, то смахивая слезу с покрасневших глаз. Краем чуткого уха он уловил посторонний звук где-то в недрах замка. Мгновенно он насторожился. Замок должен был быть пуст. Шум не был похож на шуршание крысы или дикого кота. Это было похоже на дежавю – снова непрошеный посетитель, только в этот раз замок был ее, и вместо восторга в глазах принцессы блестели слезы. - Оставайся здесь, Белль, - сказал он, не уверенный в том, услышала ли она его, погруженная в свои воспоминания. Темный, с ног до головы настороженность и сила, направился вниз, проверить источник шума. Но девушка оставаться не собиралась. Что бы ни произошло, этот замок всегда был, есть и будет ее домом. Девушка положила еще одну коробочку на стол, на котором собрала свои вещи, и побежала вслед за Румпельштильцхеном, который, не стал сопротивляться, увидев ее. Он еле поспевал за девушкой, в своем любопытстве забывшей об осторожности. Темный хотел схватить ее, отправить назад в относительно безопасную спальню, но сдержался. Он обещал ей дом, и не имел права отбирать у нее возможность ходить этими коридорами. В любом случае, он будет настороже, и не допустит, чтобы с ней что-то случилось. В этот раз точно. Звуки доносились откуда-то снизу, и принцесса, отлично помня дорогу, направилась туда, краем глаза наблюдая за Темным. Он тоже выглядел так, будто знал все эти лестницы и коридоры не хуже ее самой. Треск повторился, что-то упало на каменный пол буквально за следующим поворотом, а затем она отчетливо услышала шаги. Почти бегом направилась туда Белль и, завернув за угол, остановилась, как вкопанная. Румпельштильцхен едва не налетел на нее, не успев замедлить шаг. В то же мгновение он оказался впереди нее, закрывая от какой-либо опасности. Спиной к ней стоял человек в красном плаще. Девушка прищурилась и тихонько ахнула - на нем был тот же герб, что и на плаще Гастона. Все его стражники носили почти такие же, разве что драгоценностей на некоторых было меньше. Выжидающе, принцесса смотрела на него и ждала, пока человек обернется, чтобы она могла увидеть его и, возможно, узнать. И он сделал это, привлеченный шагами Румпельштильцхена. Из груди девушки донесся удивленный возглас. Она знала его, конечно же, знала. Он был один из самых доверенных стражей Гастона. Много шутил и пил, но никогда не смел обратиться к ней невежливо. Только вот, он тоже умер, как и Гастон. - Филлип? - в ее голосе звучало неподдельное удивление. И шок. Как он мог быть здесь? Откуда он взялся? Румпельштильцхен был готов убивать мгновенно и без промедления. Но девушка, похоже, знала этого невзрачного, полноватого мужчину в красном плаще, так же как и тот ее, и оба были одинаково ошарашены видом друг друга. - Я думал, вы умерли! - Я думала, вы умерли! - раздалось одновременно с обоих сторон от мага. - Белль, кто это? - спросил он девушку, оглядываясь на нее через плечо. Белль шокировано смотрела через плечо Румпельштильцхена, не веря тому, что видит. Этого просто не могло быть! Сообщение о падении всего войска пришло за день до того момента, когда огры уже были близко. В письме ясно говорилось, что в живых нет уже никого - погибли все, кто так яростно и храбро сражался. В армии было много солдат и из Анволийской гвардии, и после этого события, Белль прорыдала весь вечер, умоляя всех богов, чтобы хоть кто-нибудь остался жив. Видимо, с опозданием ее молитвы дошли до их ушей. Принцесса с изумлением взирала на мужчину, до сих пор не осознавая, что видит перед собой кого-то знакомого, давно потерянного. - Это Филлип. - дрогнувшим голосом сказала Белль, выдвигаясь чуть вперед. - Он был одним из стражей личной гвардии Гастона. Он начинал еще в нашем замке, так что я помню его практически с детства. Мужчина смотрел на нее так, будто увидел привидение. Что он вообще здесь делает? - Откуда вы здесь? Как вы уцелели? Нам пришло письмо, что вы все погибли, включая вас и Гастона! - Д-да... Почти все...Погибли... - испуганным, запинающимся голосом ответил мужчина, так и застывший в полусогнутом состоянии. В его руках был мешок, куда он складывал топоры со стены, вывешенные для украшения, но оттого не менее смертельные. - Я выжил... Один... - его глаза шарили по принцессе и грозному спутнику, стоявшему позади нее, по его черным когтям на плече девушки, слегка сжимающие его сквозь рубашку в оберегающем жесте. - А вы, принцесса?.. Что случилось с вами? Румпельштильцхен подозрительно взирал на солдата сквозь узкие щелочки глаз. Что-то было не так, он чувствовал это. Также насторожившись, девушка подошла еще ближе, радуясь тому, что Румпельштильцхен все еще следует за ней. В ответе Филлипа было что-то не то, какая-та фальшь скользила во всех его немногих словах. - Тогда почему вы пришли сюда? - с подозрением спросила девушка, игнорируя встречный вопрос. Если что, то она еще успеет ему все рассказать. - Я... меня... - растерянно лепетал он, переводя взгляд с обеспокоенного, доброго лица принцессы на темное, недобро прищурившееся лицо демона позади нее. - Я просто мимо проходил, - выдавил он из себя слова и натянутую улыбку, - зашел посмотреть на родной замок. - Он врет, - холодно сказал Румпельштильцхен, не сдвинувшись с места. Он обращался к Белль. Этот червяк не стоил разговора, но ее стоило предупредить, если она вдруг решит поверить ему. Белль обернулась и посмотрела в глаза Румпельштильцхена. Она увидела в них злость и ярость. Филлипу было лучше сказать правду, не то принцесса не сможет сдержать свое чудовище. - Говори правду, - угрожающе предупредила девушка. Ни о какой вежливости больше не могло быть и речи. - Я все еще хозяйка этого замка, что бы ни случилось, даже если город пал. Не лги мне, ведь я знаю тебя давно. Ты никогда не лгал моему отцу и присягал ему на верность когда-то . Отвечай, что ты тут делаешь? Филлип облизнул пересохшие губы, не спеша ответить на вопросы принцессы. Румпельштильцхен лишь чуть склонил голову, глядя на него исподлобья, но в его черных дьявольских глазах мужчина уже видел свою скорую и весьма кровавую смерть. Никакие приказы не стоили его жизни. - Простите, принцесса... - пробормотал он жалобным, извиняющимся тоном, - меня сюда послал лорд Гастон. Собрать оставшееся оружие и ценности. Наш гарнизон расположился неподалеку... Принцесса не верила своим ушам, и не отводила от солдата не верящего, остекленелого взгляда. Лорд. Лорд Гастон. Когда же это он успел стать лордом? Внезапная догадка посетила разум принцессы. Девушка опустила дрожащие руки и уставилась на Филлипа, трясущегося от страха за себя. Чудовище за ее спиной сверкало недобрым взглядом, готовое наброситься в любой момент. В глазах стражника была боязнь за себя и небольшая толика сострадания к ней. Несмотря на ту подлость, которую он совершил, Филлип просто служил своему правителю. Уже лорду. Раньше Гастон был всего лишь рыцарем. - Вы бежали тогда, верно? Вы предали нас. Из-за вас всех пало мое маленькое королевство, - тихо и рассудительно проговорила Белль, не веря в то, что говорит. Солдат не отвечал, слишком испуганный и пристыженный, чтобы проронить хоть слово. Вот так поворот, думал Темный. Похоже, один мелкий горедливый рыцаришка продал свою честь ради спасения собственной шкуры. Сколько ему, интересно, заплатили за то, чтобы его гарнизон сбежал с поля боя, лишив войско той самой значительной силы, которая могла бы дать Анволии победить в войне? Сколько детей погибло из-за их предательства? И вся семья Белль... - Хочешь, я убью его? - спокойно спросил он, наклонившись чуть ближе к ее уху. - Нет, - покачала Белль головой, глядя на то, как Филлип вздрагивает и переминается с ноги на ногу. - Я хочу, чтобы он отвел меня к Гастону. - Боюсь, что это невозможно, принцесса... Лорд Гастон сейчас в отъезде... - Снова ложь. Белль едва сдерживалась, чтобы не придушить его собственными руками. Но он еще был нужен. - Ты желаешь, чтобы я повторила, предатель? - громко и жестко спросила принцесса. - Не видишь, кто стоит за моей спиной? Если я его попрошу, он сотрет тебя в порошок таким изощренным способом, какой ни одному огру не снился. Это мой замок, и никакой Гастон со своей кучкой лжецов не посмеет занять его, занять трон моего отца. Отведи. Меня. К нему. Живо. Темный усмехнулся. Она угрожала ему ИМ. Мило, но он не потерпит такого. Он великий маг, а не мальчик на побегушках, которым одна обычная девчонка может вертеть, как пожелает. Он еще растолкует это ей, когда они вернутся в замок. - Нет, Белль, ты никуда не пойдешь, - сказал он ей твердо. - Твои полчаса истекли и мы возвращаемся в замок, если ты хочешь успеть забрать то, что насобирала в своей комнате. Твой жених... сам придет ко мне. Несомненно, придет. Румпельштильцхен понял это в тот самый момент, как узнал о его предательстве собственного королевства. У него были деньги, полученные за умышленное дезертирство, но теперь ему не хватало только титула, чтобы взяться за правление этим полуразрушенным королевством. Только лишь Белль могла дать ему это, только лишь поэтому она каким-то образом осталась жива. Но принцесса исчезла на долгие несколько месяцев, и Гастон начал ее... - Он искал не припасы здесь, Белль, - добавил он, в то время как глаза сверлили лицо солдата, находя подтверждение своим словам, - Он искал тебя. Лицо Белль изменилось, услышав его приказ. Да, конечно, она же была в его владении и не имела никакого права ослушаться его. Терпя тяжелую обиду в сердце и позор перед стражником, принцессой которого она являлась, девушка с лицом, не выражающих совершенно никаких эмоций обернулась к Румпельштильцхену. - Да, мой господин, - сказала Белль, стараясь сдержать нотки сарказма в своем ровном, спокойном голосе. Они ушли, оставив испуганного солдата ошарашено смотреть им вслед, на то, как жуткий зеленый монстр уводит юную принцессу, называющую его господином. Отлично, думал маг. Все шло по плану. Белль быстро шагала впереди него, гордо задрав подбородок и стараясь хоть на полшага, но быть впереди него. Румпельштильцхен вздохнул. - Белль, ты ведь понимаешь, что там не менее сотни тяжело вооруженных людей? Я не настолько всесилен, чтобы защитить тебя от десятков стрел, летящих в твою сторону, например. Если ты так хочешь видеть своего жениха, будь уверена, ты увидишь его не позже, чем через неделю, - добавил он раздраженно. - Если ты уж так соскучилась. Белль не хотела его слушать, ведь сейчас, именно сейчас, Темный врал ей. Солдаты из гарнизона Гастона были лишь поводом, а не основной причиной. По контракту все было верно. Она должна была слушаться мага во всем, подчиняться и делать все, что он прикажет. Но Белль не могла стоять в стороне и смотреть, как гибнет ее родной дом. - Вы лжете мне. Вы беспокоитесь не потому, что есть какой-то гарнизон, а потому что не хотите меня никуда отпускать. И я помню, что я ваша пленница. Но можете убить меня заранее, потому что я не собираюсь сидеть, сложа руки, пока этот подонок тянет свои грязные руки к моему замку - Прекрати эту истерику, Белль, - холодно сказал маг, останавливаясь. - Что ты ему сделаешь? Ударишь своим маленьким детским кулачком? То же самое сделаешь с его солдатами? О, они будут испуганы до смерти. Он не сможет ничего сделать с твоим королевством. Ему нужна ты, и я не имею ни малейшего желания отправлять тебя прямо в его руки! - Румпельштильцхен уже почти кричал, размахивая руками и жестикулируя. Упрямая, дерзкая девчонка не хотела его слушать! - Он придет за тобой ко мне в замок, и я предпочитаю встречаться с врагом на своей территории, на своих условиях! Она были уже в ее комнате, и Румпельштильцхен встал в дверном проеме, упершись руками в косяки, словно собирался таким образом препятствовать ее глупому решению. Белль была слишком зла на него, но злость на Гастона была еще сильнее. Она и не думала, что может ненавидеть кого-то так сильно. И не знала, чем заслужила такую подлость от него. Зачем он предал ее отца? Неужели ему было мало тех денег, что должны были уйти в ее приданное? - Ну, конечно, - огрызнулась Белль, отворачиваясь к окну. – Почему мы всегда делаем все по-вашему?! - Потому что я умнее, дорогуша, - парировал Румпельштильцхен. - Подойди ко мне, мы уходим. Он встал у стола, устало оглядывая размеры горы приданого, которое Белль набрала с собой. Придется переносить все вместе со столом, либо являться сюда еще с десяток раз. Лучше уж сразу, подумал он, как оторвать повязку от раны. - Но я уверена, что без вашей магии, вы были бы не умнее меня, - ответила на это девушка и подошла к столу, разглядывая, все то, что натаскала на него. Не то, чтобы она слишком сильно нуждалась во всех этих вещах, но ей было бы легче дышать, осознавая, что они будут с ней. Темный Замок стал местом, к которому она привыкла, но даже в ее комнате не было ни одной ее вещи, если не считать потрепанной сумки и пары книжек. - Я не был бы умнее, если бы мне не был триста двадцать один год. Могла бы проявить уважение к старшему и не огрызаться, когда я пытаюсь тебя защитить, - язвительно отметил Румпельштильцхен. Тем не менее, он привлек к себе надутую принцессу, обнимая одной рукой за плечи, другой же схватился за стол и задержал дыхание. "Надеюсь ей жизненно важно все это барахло" - было последней его мыслью, перед тем, как фиолетовый дым окутал их, пропихивая сквозь узкую нить пространства, связывающая две отдаленные точки этого мира. Едва только их ноги коснулись пола в большом зале его Темного Замка, он упал на колени, прижимаясь лбом к холодным камням. - В следующий раз, если надумаешь телепортировать слона, можешь просто ударить меня дубиной по голове, - проворчал он сквозь сжатые зубы. - Сомневаюсь, что этот самый следующий раз настанет. Но я учту ваши пожелания, - пробормотала она, нерешительно трогая его за плечи. Румпельштильцхен выглядел не очень хорошо. Не просто нехорошо, а отвратительно. Локти и кисти его дрожали то ли от холода, то ли от усталости. Он прижался лбом к холодному каменному полу, из чего красавица сделала вывод, что у него жутко болит голова. Девушка села на колени и провела ладонью по его волосам. - Извините. Такого больше не повторится. - Я, пожалуй, пойду к себе, - сказал он, тяжело поднимаясь с пола. - Разбери все это, - он безразлично махнул рукой по направлению стоявшего посреди зала стола, заваленного всем, что можно было себе представить, и вышел, держась пальцами за виски. Глупая, глупая принцесса. Конечно же он знает, как будет лучше для нее. Он может ее защитить. Однако Белль не хотела нуждаться ни в его мудром совете, ни в его искреннем желании уберечь ее от горестей. «Чтоб я еще раз поддался женским капризам!»