Испытание страхом

За ужином, все еще поданным Белль, Румпельштильцхен задумчиво перебирал бечевку, связывающую небольшой тяжелый бархатный сверток. Девушка успешно прошла сегодняшнее испытание, показав себя внимательной, наблюдательной и острой умом, хотя проблески излишней жестокости в ее ответах показались ему тревожными. Чтож, день продолжался, и маг подготовил некое подобие сюрприза для принцессы. - Тебе по нраву твои сегодняшние новоприобретения, Белль? Девушка оставалась несколько рассеянной после поездки в город и сперва встряхнула головой, чтобы привести мысли в порядок. Только потом она поняла вопрос и, повернувшись, положила вилку на стол. - Да, да мне очень нравятся те вещи, которые я купила, - пояснила Белль, стараясь улыбнуться. - Я приобрела немало важных мелочей и вещиц. Разве что... Я могла быть слишком расточительной. Извини, я не привыкла считать монеты в своем кошельке. Но в следующий раз я буду внимательнее к этому вопросу. - Дорогуша, ты сама ведешь мою "бухгалтерию" в сокровищнице, тебе ли не знать, что пара безделушек не облегчат мое богатство ни на йоту. Не смей даже думать об экономии. Пока ты под моей опекой, по крайней мере, когда я могу обеспечивать тебя золотом и подарками. Кстати о подарках... - Румпельштильцхен загадочно подвинул пальцем покоящийся на столе между ними сверток, который рассеянная за ужином Белль упорно не замечала. - Это для тебя. Я купил это в деревне сегодня, но сделано на удивление хорошо. Насколько я могу судить, конечно. Четыре тонких, изящных стилета - идеальное оружие для благородной леди. Легкое, незаметное в складках длинных одежд. Ей не потребуется драться на дуэли или прорываться в авангарде войска, но вот проткнуть брюхо тому, кто внезапно решит выдавить из ее горла воздух или выколоть глаз несчастному, что опрометчиво пригрозит ей мечом - это будет как нельзя кстати. Нерешительно раскрыв сверток с ножами, Белль подтянула его за краешек к себе, чтобы поближе рассмотреть изящную работу. Прежде у нее никогда не было оружия, да и зачем оно ей было нужно? Даже когда она бежала из осаждённого замка, ничего, кроме обыкновенного ножа для писем, у нее не было. Теперь перед ней лежало четыре тонких, словно иглы, стилета, и принцесса осторожно провела пальцами по лаконичным рукояткам из тщательно отшлифованного дерева и тыльной стороне лезвия. Да уж, если она научится ими пользоваться, то охотников за ее жизнью станет гораздо меньше. Она сможет с легкостью понаделать дырок в их телах, прежде чем те поймут, что Белль - совсем не то, что им нужно. Станет безопаснее идти по ночным дорогам. - Большое спасибо, - с неподдельной благодарностью и не меньшим удивлением в голосе пробормотала Белль, поднимая взгляд от стилетов на Румпельштильцхена. - Я не ожидала подарка, но они очень красивые. - Тебе в любом случае придется научиться ими пользоваться. Мы займемся этим с тобой завтра утром, тогда же и попробуешь выполнить мое следующее задание. Ты должна уметь защитить себя, Белль, - он взял ее лицо ладонью, чтобы нежно погладить бархатную кожу щеки шершавым, когтистым пальцем. - Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Девушка снова улыбнулась и легко поцеловала Темного, чтобы выразить свою благодарность ему за подарок. И за то беспокойство за нее, которое появлялось в его глазах чуть ли не каждый раз, когда он смотрел на нее. - Я постараюсь быть хорошей ученицей и не подвести тебя. -Не сомневаюсь, что так и будет, - кивнул Румпельштильцхен. - Все королевства полагают надежды на мою новую ученицу, но ты станешь фигурой гораздо более важной, чем пешка в руках Темного, и я знаю, ты хочешь этого. Моя королева... Маг вернул ей ее поцелуй с гораздо большей горячностью, сбивая ровное дыхание Белль. Словно прямо сейчас она собиралась упорхнуть из их ставшего уютным и теплым гнездышка, и предпочесть свой собственный тронный зал его угрюмому обиталищу. Потянувшись к нему, Белль на секунду отстранилась от него, но лишь за тем, чтобы встать со стула и пересесть на его колени, и затем принцесса снова прижалась к своему хозяину, находя его горячие губы своими. Его руки тут же легли на ее талию, облаченную в легкое платье без корсета и тяжелых поясов, стеснявших движения, а ее пальчики зарылись в его волосы, и так пребывавшие в беспорядке. - Твоя королева? - между поцелуями с удивлением спросила красавица . - Я-то думала Темный никогда не выбирает себе ни королев, ни становится на чью-то сторону. - Ну, ты ведь формально королева... - промурчал он где-то в районе ключицы Белль, не отрывая губ от молочной кожи, - И ты, определенно, МОЯ, так что... Не говори, что я не прав. Властные руки сползли с талии ниже, поцелуи стали влажными и глубокими, когда он нашел ее полураскрытые губы снова. Прохладные пальцы Белль зарылись под раскрытый ворот свободной рубашки, и он не сдержал тихого стона. - Завтра, - промычал он едва разборчиво, - Надень те штаны для верховой езды, что ты носила раньше. - Почему бы нам не подумать об этом позже? - с ухмылкой спросила Белль. Оставляя легкие, ненавязчивые, дразнящие поцелуи на его блестящей коже, принцесса еле удерживала себя от того, чтобы не задрать свои легкие и просторные юбки побыстрее. Ей хотелось продлить это сладкое удовольствие, несравнимое ни с чем иным, - А сейчас, - красавица с абсолютно невинным видом просунула ладони под рубашку Румпельштильцхена и провела вдоль его груди, едва касаясь его обнаженной кожи. - Нам стоит заняться более... Интересными и важными вещами, не находишь? -Развратница. Я совершенно серьезно. Надень завтра штаны. Во-первых, тебе пригодится удобная одежда, во-вторых, мне нравится, как выглядит в них твоя... фигура, - в подтверждение своих слов он придвинул поближе вышеупомянутую часть фигуры к себе, жадно впиваясь пальцами в мягкие юбки. - Это я-то развратница? - Белль шутливо округлила глаза и убрала его руки прочь от своих бедер, не забыв отодвинуться от него подальше. И заодно подметила, что во время завтрашнего испытания ей придется много двигаться, возможно, бегать, если те штаны - лучшее, что можно надеть для такого случая. - Я могла бы обидеться! - Я люблю тебя любой, какой бы ты ни была. И в особенности то, что ты не находишь мое общество в своей постели отвратительным, и каждый раз позволяешь мне прикасаться к тебе. Руки его взметнулись к лицу принцессы, чтобы зарыться в каштановые кудри и замереть в миллиметре от ее губ. Белль вздохнула и снова понизила свой голос до шепота. - Мы же тысячу раз уже говорили о том, что мне не противно быть рядом, а лежать в постели с тобой - очень даже приятно. И не только лежать, кстати говоря, - с ее губ сорвался хриплый смешок. - Со временем, - красавица смущенно помедлила, пряча свое лицо от него за завесой волос. - Я научусь доставлять тебе такое же удовольствие, как и ты мне. - Просто молчи. Румпельштильцхен закрыл принцессе рот поцелуем, впиваясь в ее мягкие, соблазнительно покрасневшие губы, в то время, как руки нетерпеливо задирали подол длинной юбки. Сопротивляться желанию, когда ласковые прикосновения ее прохладных ладоней на его груди и искренние поцелуи распаляли жаркий огонь внутри, было невозможно. Найдя под юбками, наконец, ее ноги, он усадил ее так, чтобы девушка оказалась верхом на его коленях. Свесив не прикрытые платьем, лишь шелковыми полупрозрачными чулками лодыжки по обеим сторонам его коленей, принцесса сжала его бедра своими. - А мне не нравится тишина, мне нравится слышать звук твоего голоса, - сбивчиво призналась Белль, опуская свои руки и шнурку на штанах Румпельштильцхена, не развязывая, нет. Красавица не желала все прекращать так быстро, поэтому лишь слегка поглаживала вареную кожу его одеяния, чувствуя напряжение, упирающееся в ее ладони. Неужели так будет не всегда, думала она, пока Темный торопливо стягивал с Белль платье. Скоро ей придется уйти, покинуть замок, ставший ее домом, и вернуться в другой, не менее любимый и родной. Только вот там нет никого, кто бы ждал и жаждал ее так же как Румпельштильцхен. И, когда принцесса уйдет, чтобы стать королевой, он не уйдет вместе с ней. Но, раз маг отпускает ее, то он хочет этого. Точнее, хочет ее счастья, и не хочет смотреть, как ее красота увядает в пыли Темного замка. Означает ли это, что их связь закончится в тот самый момент, когда она переступит порог и покинет его? Этот вопрос почти сорвался с ее губ, но Белль не решилась спрашивать это сейчас, когда и ей, и ему было так хорошо в объятиях друг друга. - О, так ли это, моя красавица? - Румпельштильцхен с энтузиазмом подхватил предложенную девушкой игру. Платье упало на пол огненной лужей, и Белль осталась в одном лишь нательном белье. - Ты знаешь, как ты прекрасна, моя принцесса? Знала ли она, каким солнцем была для него, как освещала она его жизнь? Вряд ли. Она дарила ему саму себя. Всю, без остатка, жертвуя ради него своей честью, своим достоинством, своим благоразумием, в конце концов. В его жизни никогда не было ничего столь восхитительного. - Прекрасна... - повторил он уже сдавленным шепотом, обхватывая губами просвечивающийся сквозь полупрозрачную сорочку сосок. Под ладонью Белль на завязке его штанов стало невыносимо жарко - девушка могла сама почувствовать острый прилив его возбуждения. - Не переставай говорить со мной, - едва дыша от его прикосновений. Каждый раз, когда дело доходило до близости, Белль была готова умолять Румпельштильцхена, делать все, что он скажет, лишь бы не останавливался. Красавица в эти моменты была готова на все, абсолютно на все, лишь бы эти руки не переставали ласкать ее нежную, бледную кожу, а требовательные губы - целовать. Даже, если бы здесь появился настоящий дьявол, прямо из самого пекла, принцесса бы, скорее всего, бросила в него что-нибудь тяжелое с просьбой подождать несколько часов. Ее голос сорвался на хрип, из груди вылетали тяжелые вздохи, сочетающиеся с тихими стонами, так и норовившими превратиться в просящие крики. - Пожалуйста, - шептала Белль, чувствуя себя дико неудобно в новой, сорочке из тонкого кружева, легкого словно перо. - Пожалуйста... Магу было столь же некомфортно в одежде, как и Белль, изгибающейся у него на коленях, будто дикая кошка. Тонкая сорочка полетела на пол вместе с его золотой рубашкой, и ощущение тесно прижатого к нему девичьего тела было словно глотком воды среди жаркой пустыни. На слова не оставалось сил, игра, затеянная Белль, была проиграна в самом начале, ибо сейчас с его губ не срывалось ничего, кроме шепота, заключающего в себе только одно - "Моя Белль". Он стянул с себя штаны, насколько мог, приподняв девушку за талию, вместе с ее панталонами, и, направляя себя рукой, опустил ее обратно. Протяжный стон был ему ответом, и он поймал его губами, прильнув к полуоткрытому рту принцессы. Это уже был не первый раз, когда желание настигло их обоих не в постели, а где-то еще. Именно поэтому для Белль не стал неразрешимым вопрос, как правильно двигаться в такой позе. Исступленно прижимаясь к Румпельштильцхену, оставляя влажные жаркие поцелуи на его пересохших от учащенного дыхания губах, красавица крепко вцепилась ему в плечи, чувствуя, как он помогает ей двигаться над ним, придерживая своими руками. Ей было так хорошо рядом с ним, особенно сейчас, когда внизу живота бурной волной нарастало возбуждение, а горячий шепот Темного, повторяющего одну и ту же, но такую желанную фразу, только добавлял еще больше огня. - Да, - бормотала она, прижимаясь к его губам, оставляя на них беспорядочные, но такие искренние поцелуи. - Пожалуйста... Один лишь вид его женщины, его королевы, раскачивающейся на его коленях, с темными от страсти глазами, спутанными волосами и влажными искусанными губами лишил его малейшей доли самоконтроля. Сильными руками он помогал ей подниматься и опускаться, и с упоением ощущал, как она вместе с ним падает в ту же бездну. Пара сильных рывков -и он уже глухо, низко стонал, сжимая Белль до хруста в своих объятиях. Еще несколько секунд после того, как Румпельштильцхен судорожно остановился, Белль продолжала свои движения, только уже не такие быстрые и прерывистые, а затем тоже остановилась, отбрасывая на спину свои длинные каштановые волосы. Красавица не спешила слезать с его колен, позволяя им обоим насладиться интимностью и волшебством момента. Ее пальцы перебирали спутанную шевелюру мага, а голова служанки покоилась на его плече. Принцесса тяжело дышала, щекоча своим дыханием его еще влажную от поцелуев и пота шею. - Я говорила, что люблю тебя? - хрипло спросила она, лениво потянувшись к его губам. Румпельштильцхен перенес обмякшую в его руках принцессу в ее спальню, мягко уложив на свежие простыни, и исчез в ванной, чтобы приняться за ставший уже привычным ежевечерний ритуал, доставляющий удовольствие им обоим. Появился он оттуда уже в льняных бриджах для сна, избавившись от превратившихся в липкую пытку кожаных штанов, и с корзинкой в руках. Девушка, улыбаясь сонно и лениво, позволила облачить себя в ночную рубашку и отдалась во власть заботливых рук любящего мужчины. Румпельштильцхен разбирал ее пришедшую в беспорядок прическу из переплетенных кос, пока локоны не заструились свободно по ее спине. С помощью старой щетки принцессы копна каштановых кудрей засияла волнистым водопадом под ловкими руками Темного, которые не упускал возможности поцеловать маленькое, залившееся румянцем ухо, и сорвать смущенный смешок с губ девушки. После расчески в ход пошло ароматное масло, и маг, обняв девушку со спины, принялся за ее кисти, его стараниями начавшие приобретать былую шелковистость. Служанка все больше превращалась в принцессу, и скоро должна была улететь из его объятий и превратиться в то, чего она была достойна - в королеву. Мысли о будущем замедлили движения мужчины, массирующего тонкие девичьи ладони. Сейчас он был для нее единственным и желанным, но что будет потом, когда вместо одного-единственного не слишком-то приятного на вид лица ее будут окружать придворные, принцы и короли, сотни, тысячи мужчин? Она была не замужем, ее нареченный был мертв, и о ее связи с Темным доподлинно знал только один человек. Она будет вольна выбирать кого угодно, и, скорее всего, так и сделает - королевству нужны влиятельные союзники и многочисленные наследники. Какая же роль оставалась ему самому? Тайный любовник? Далекое воспоминание? Тот, о котором лучше всего было бы забыть? Расслабляясь в его руках, делающих ее снова той красавицей, какой она была до того, как попала сюда, Белль тоже думала о будущем. Мысли ее были спутанными и сонными, но в голове все стучал один вопрос: будет ли все так, как раньше, когда она добьется своей цели? Откажется ли от нее Темный к тому времени, когда она станет королевой? Она смущенно кашлянула и чуть повернула свое лицо к нему. - Я хотела спросить кое-что. - Да, любовь моя? - ответил Румпельштильцхен, вскидывая голову и выныривая из своих невеселых мыслей на поверхность. Она несколько секунд молчала, подбирая нужные слова, которые одновременно смогут выразить то, что она чувствует и в то же время не обидят Темного, а затем заговорила, привычно положив голову ему на грудь. - Ты говоришь мне, что я скоро стану королевой, смогу вершить судьбы людей, но... Не думаю, что это сделает меня счастливой в полной мере. Точнее, - она поправила себя, - сделает, я хочу вернуться обратно в Анволию как правительница, но... Это будет не так. Я хотела узнать... Я знаю, ты должен найти своего сына, и я буду только счастлива, если это случится, но ты же не оставишь меня, правда? Сможешь находить немного времени хоть иногда, чтобы навещать меня? Я не могу представить свою жизнь без тебя, - наконец-то выпалила Белль, отчаянно надеясь услышать добрые слова от него. Она любила его, хотела быть с ним рядом, даже если ей придется покинуть его. Что ж, видимо, они оба думали об одном и том же, усмехнулся про себя Румпельштильцхен. Хотелось думать, что подобные мысли не оставят будущую королеву и тогда, когда вокруг будет слишком много соблазнов, чтобы помнить ее первого мужчину, когда необходимость законного брака пересилит неопытный девичий душевный порыв. - Я останусь с тобой на столько, насколько ты будешь во мне нуждаться, любовь моя. Что бы не было тебе нужно - мой совет, мое золото, моя компания, чтобы согреть тебя холодными ночами, твердая рука для убийства неугодных или мой искрометный юмор, - усмехнулся он, - я предоставлю тебе это. - А что если... - она закусила губу, не уверенная, что он захочет услышать именно эти слова от нее. - Я захочу, чтобы ты был рядом всегда? Пока я не состарюсь и не умру. - Давай не будем загадывать так далеко, душа моя, - отвечал он, пряча подбородок в только что расчёсанных волосах Белль и обнимая ее за плечи. - Не стоит говорить громкие слова тогда, когда сдержать их не сможешь. Тебе придется однажды забыть обо мне и нарожать розовощеких наследников какому-нибудь напыщенному принцу, - закончил он с плохо скрытой злостью. - Я сделаю все, чтобы избежать брака с нелюбимым человеком. Я не хочу, чтобы отцом моих детей был кто-то другой, - пробормотала она, переплетая пальцы их рук. - И, я уверена, что одна лишь мысль о том, что меня будет касаться кто-то другой, тебе не по нраву. В другой жизни, если бы все было иначе... Мы могли бы быть счастливы. - Всего лишь "не по нраву"? - фыркнул он. - Да я самолично вырву глотки тем, кто прикоснется к тебе без твоего позволения! Если позволишь, конечно, - добавил с усмешкой Румпельштильцхен. - У нас есть наше "сегодня", Белль, наше "сейчас". Не будем думать о будущем. Помни, я останусь с тобой столько, сколько тебе это будет нужно. Она хотела добавить что-то еще, но решила промолчать. В конце концов, если он не хочет говорить об этом, то Белль не станет настаивать. Рано или поздно, когда принцессе придется покинуть замок, он скажет ей что-то большее, но сейчас он был прав. Стоило наслаждаться тем, что у них было, и не рушить хрупкое подобие счастья. - Хорошо, - неопределенно кивнула красавица, толком не зная с чем соглашается - с вырыванием глоток или с мыслями о будущем - и снова замолчала, отдаваясь его рукам, делавшим ее снова прекрасной как раньше. - Ты, наверное, прав. Утром Румпельштильцхен выскользнул из постели с первыми лучами рассвета, оставив глубоко спящую Белль на белоснежных подушках. Солнце едва успело встать, но он хотел успеть сделать все, что нужно, еще до завтрака. Следовало было подготовиться к сегодняшнему испытанию для принцессы. Первым делом он осмотрел и заточил клинки. Хорошее оружие с идеальным балансом прекрасно подходило как для защиты от нападения в ближнем бою, так и для метания. Не стрела, но на небольших расстояниях пронзало даже доспехи, если приложить достаточно сил. Затем тюки неиспользованной соломы отправились в сад, где маг придал им формы, напоминающие человеческие, и с видом истинного художника намалевал на них красной краской мишени. После этого, ожидая завтрак в Большом зале на своем привычном месте, где еще вчера они с Белль предавались бесчинствам, он предвещал интересный для него и тяжелый для принцессы день. Белль проснулась в одиночестве, но ничуть не расстроилась из-за этого. После вчерашней ночи принцесса была готова простить ему многое, к тому же, у него могли быть какие-то дела, не требующие отлагательств. Сонно поднявшись, красавица умылась, оделась так, как просил Румпельштильцхен - те самые штаны, рубашка и корсет, который она надевала в день пикника и покера. В надежде на то, что Темный не хочет плотного завтрака, девушка заварила обыкновенного чая и настрогала с десяток вкусных бутербродов. Иногда он прощал ей ее маленькую лень, может быть, это случится и сегодня? - Обещаю, что на обед будет нечто более стоящее, чем горстка бутербродов, - сказала она, кивая на поднос. - Обещаю, что на обед ты не будешь в состоянии и хлеба отрезать, дорогая моя, - усмехнулся Румпельштильцхен, поигрывая пальцами. - Нас ждет сегодня день на свежем воздухе, и, я смотрю, ты прислушалась к моей просьбе, - мужчина удовлетворенно окинул взглядом наряд Белль, весьма тешащий его глаз. - Сегодня я научу тебя обращаться с твоим подарком. - А как же мое испытание? - осторожно поинтересовалась она, - ты говорил, оно тоже будет сегодня. - И это тоже, но сначала следует научить тебя обращаться с инструментом его выполнения, не так ли? - ответил он, с аппетитом вгрызаясь в сэндвич. - И ешь, ешь, силы тебе еще пригодятся. Белль потянулась за бутербродом, но остановила руку на полпути, услышав его слова. Ей резко расхотелось есть, и, чтобы не выглядеть странной, красавица быстро поднесла и губам чашку с чаем и залпом осушила ее. Она была не против того, чтобы Румпельштильцхен научил ее правильно использовать стилеты, мало ли что может произойти с ней снаружи замка? Но что-то ей подсказывало, что испытанием ее будет не прокалывание лезвиями дырок в поясе. Белль передернуло от одной мысли о том, что он мог приказать ей сделать. В сердце ее теплилась надежда, что Темный не будет так жесток и ней и не заставит свою подопечную убивать каких-нибудь животных из леса. Есть резко расхотелось. - Нет, спасибо, я не голодна. - Как хочешь, - неразборчиво промычал Румпельштильцхен с набитым ртом, сам с удовольствием уничтожая поднос с бутербродами и запивая все чаем. Он вывел девушку на улицу, щурясь от яркого утреннего света. В саду уже вовсю колосилась трава, несмотря на то, что его замок был самой северной точкой местности и тепло добиралось сюда дольше всех. В высоком зеленом ковре то тут, то там мелькали первые робкие цветы, обещавшие через пару дней раскрыть бутоны по всей долине. Фруктовые деревья в саду, давно уже из милого элегантного парка превратившиеся в заросшие громадины, зазеленели и выпустили бутоны, которые летом дали бы урожай мелких, кислых фруктов - за садом никто не ухаживал. В центре сада рядом с полуразвалившимся фонтаном с гномьими фигурами маг расчистил от молодой поросли лужайку, и в одном ее конце стояло три покосившихся соломенных чучела, весьма отдаленно напоминающих человека. - В первую очередь тебе стоит научиться дальнему бою, затем - ближнему. Лучше опасность предупредить, чем отбиваться, не находишь? Стилеты обладают отличной пробивной способностью, особенно на ближнем расстоянии, и боюсь, нашим друзьям Джиму, Филу и Тому придется несладко сегодня, - усмехнулся он игриво, - Если ты проявишь достаточно усердия в этом. Белль тупо уставилась на Джима, Фила и Тома, набитых сухой травой, затем на стилеты в руках Румпельштильцхена, и ее пробрал смех. Она никогда бы не подумала, что когда-нибудь станет тыкать оружием в кривые мешки с соломой. Под руководством Темного, человека, существование которого она долгое время считала лишь легендой. Простой народ очень любил пускать страшные слухи. - Покажи мне, как, - переводя дух от продолжительного хохота, попросила она, готовая к тому, чтобы учиться. - И не смейся так. Руки дрожать будут, - буркнул Румпельштильцхен и подкинул в руке блестящее лезвие. Как он и предупреждал, Белль утро далось нелегко. Темный принялся за ее обучение со всем азартом, гоняя девчонку и в хвост, и в гриву. Метание клинков оказалось делом не таким простым, как Белль себе представляла, и за первый час ей не удалось даже оцарапать ни одного из соломенных братцев, хотя себе самой умудрилась пустить кровь дважды. Темный посмеивался над неуклюжей принцессой, но не отступал от своего занятия. В конце концов, он делал это не только для своего развлечения, но и для обеспечения какой-никакой будущей безопасности принцессы. К полудню красавица, наконец, нанесла Джиму поверхностное ранение, и сад огласил громкий крик. Воодушевленная успехом, девушка с новыми силами принялась за тренировку, не пропуская мимо ушей указания Румпельштильцхена - локоть дальше, рукоять прямее, долго не целиться. К обеду Белль, как и уставший гоняться за принцессой Румпельштильцхен, были голодны, словно медведи после зимней спячки, и маг соорудил им все те же бутерброды на свежем воздухе одним щелчком пальцев.В этот раз никто не жаловался на привкус магии – голод заглушал любые противоречия. После простой трапезы на траве в саду, урок продолжился снова. К ужину стилеты принцессы наносили несовместимые с жизнью удары по несчастным потрепанным братцам уже не менее одного раза из пяти, и Румпельштильцхен был доволен результатом. Конечно, научиться всему за день было невозможно, но для этого-то у него в загашнике и имелось одно хитрое зелье, заклинающее клинок никогда не промахиваться мимо цели. Но, все же, чтобы не промахнуться, нужно хотя бы уметь воспользоваться, поэтому кое-какая подготовка Белль не помешала бы. - На сегодня наш урок закончен, - объявил, наконец, Темный, когда солнце уже неумолимо клонилось к закату. Белль едва могла стоять на ногах к концу занятия. Мышцы, не привыкшие к такой нагрузке, неумолимо ныли, и единственным желанием принцессы было доползти до постели и уснуть, уткнувшись носом в подушку. Они пришли в сад утром, а уходили уже тогда, когда на дворе была почти ночь. Одним движением Темный привел в порядок сад, заметно испортившийся за то время, пока обитательница замка изучала технику дальнего боя. Деревья, и так неухоженные, теперь могли похвастаться кусками отломанной коры, а цветы, на которые Белль перестала обращать внимания, увлеченная учебой, погибли на поле боя. Но как можно было отвлекаться на какие-то мелочи, если каждый удар требовал собранности и правильной сноровки? Румпельштильцхен почти втащил ее в замок, и красавица не сопротивлялась его напору, неустанно зевая. Ее глаза уже слипались, и она еле-еле сдерживала себя, чтобы не уснуть прямо на ходу. - Никогда не думала, что от работы стилетом можно так сильно устать, - жалобно пожаловалась Белль, силой воли держа открытыми сонные глаза. - Но не буду врать, когда скажу, что мне понравился сегодняшний день. Этот навык, если я овладею им хорошо, никогда не будет для меня лишним. - Вот и замечательно, моя принцесса. Владение этим навыком очень пригодится тебе завтра, - захихикал Румпельштильцхен, наблюдая, как Белль упорно пытается не уснуть, сидя на кровати. Потребовался лишь один легчайший толчок пальцев, чтобы повалить уставшую принцессу на одеяла. - Я так понимаю, сегодня мне лучше переночевать у себя - здесь мне делать него, - пробормотал маг себе под нос, посмеиваясь. - Всем мужчинами в постели нужно только одно, - обиженно пробурчала красавица, сонно развалившись поверх одеял, даже не раздевшись и не сняв сапоги. А затем уснула, сама не заметив как. День был долгим, утомительным, и Белль нужен был настоящий отдых, который к утру поставит ее на ноги. Темный выскользнул из спальни принцессы, оставляя ее наслаждаться заслуженным сном. Его внимания еще требовало то оружие, которое Белль, небось, уже успела сотню раз проклясть за сегодняшний день. Уединившись в своей лаборатории, он достал припрятанное в сундуке зелье, густое и зеленое. Одна капля на каждое лезвие - и теперь девушка уж точно не промахнется на завтрашнем испытании. Если, конечно, на самом деле будет иметь намерение убить.