Испытание страхом

Утром Румпельштильцхен вспомнил еще и о том, что принцесса не ела толком уже два дня. Раз уж вчера принцесса побыла добытчиком в этом замке, то сегодня ему не зазорно было бы и сыграть роль кухарки. Вспоминая почти утраченные навыки кулинарии, он достал тушку убитого вчера зайца и свежие овощи. Острый нож засверкал в умелых руках. К тому времени, как солнце взошло уже достаточно высоко, чтобы можно было начинать завтракать, на плите весьма довольного своим успехом Темного аппетитно дымилось ароматное рагу. Груженный тяжелым подносом с едой - две глубокие миски с рагу, сыр, хлеб, масленка и чайник с приборами - Румпельштильцхен появился в Большом зале. С грустью окинув взглядом пустующее помещение, он решил не ждать, пока еда остынет, и порадовать ее плотным завтраком прямо в спальне. Балансируя с подносом в одной руке (и как это Белль умудрялась бегать с ним по замку так свободно?), он толкнул спиной дверь ее спальни, но девушки там тоже не оказалось. Постель была смята и пестрела грязными пятнами от грязи и травы, но других признаков присутствия принцессы не наблюдалось. Румпельштильцхен нахмурился и выругался про себя. В кои-то веки решил сам сделать ее работу, и все шло не так, как надо. Где же носило несносную принцессу? Библиотека? Маг с ужасом представил себе дорогу туда через весь замок, с узкими проходами и винтовыми лестницами, и раздраженно фыркнул. Он маг или кто, в конце концов? Сосредоточившись и закрыв глаза, он послал свои сети и крючки во все концы замка в поисках второго живого существа, обитающего здесь. Удовлетворенно хмыкнув, когда это живое существо, наконец, обнаружилось, он вышел из спальни Белль и пошел в свою собственную. Кажется, кое-кто выгнал его из своей постели только для того, чтобы забраться в его. Белль проснулась в одиночестве и после недолгих размышлений поняла, что Румпельштильцхен так ночью и не пришел в свою спальню и, возможно, даже не ложился еще. Вторая половина постели была холодной и не смятой, и красавица сладко зевнула, снова почти проваливаясь в сон, глубокий и крепкий после истощающего дня. Солнце стояло уже высоко, но если маг еще не нашел ее, подумала она, значит он все это время сидел без завтрака. Белль тут же всполошилась. Несмотря на все то, что произошло вчера, ей не хотелось оставлять своего мужчину без завтрака. Она уже отбросила одеяло в сторону, когда дверь приоткрылась, и в комнату вошел Темный, балансируя с подносом в руках. Сказать, что Белль удивилась - ничего не сказать, но на губах ее заиграла внезапная улыбка - слишком забавно это выглядело со стороны. - У кого-то было плодотворное утро? - поинтересовалась принцесса, делая вид, что Румпельштильцхен, приносящий ей завтрак в постель - абсолютно обычное дело. - У кого-то слишком сильно торчат ключицы и совсем не за что взяться, - парировал Румпельштильцхен. - Я-то от голода точно не умру, а вот тебе такая опасность грозит. Он с видимым облегчением поставил свою тяжелую ношу на кровать и плюхнулся вслед за ней. Чашки жалобно звякнули, а сахарница едва не перевернулась, балансируя на одной ножке. Белль придержала сахарницу, чтобы та не упала. - Очень предусмотрительно с твоей стороны, - поблагодарила она, скрестив ноги на кровати. Темный не выглядел сильно сонным. Наверное, снова принял свое зелье, догадалась девушка. - Почему ты не ложился? Не захотел спать в одной постели с плаксой? - Я прикорнул в своей мастерской, - пояснил Румпельштильцхен. - У меня теперь там есть полноценный диван взамен той кушетки, которая переселилась к камину. Не стоило пояснять, что в своей башне он готовил порцию того самого зелья, что излечило его однажды, когда жених его служанки пришел заявлять о своих правах. То задание, что он даст ей сегодня, окажется испытанием не только для принцессы, но и для него самого. Белль поджала губы, чтобы не засмеяться. Не будет же она ревновать Румпельштильцхена к его работе! - Ну, конечно, диван в разы удобнее, чем теплая мягкая постель. Но диван тебя не согреет так, как могла бы согреть я, - с этими словами она положила кусочек мяса к себе в рот и невинно захлопала глазами, смакуя завтрак, медленно переходящий в обед. Румпельштильцхен округлил глаза, с некоторым наигранным удивлением взирая на девушку. - Между прочим, ты вчера сама ушла и меня с собой не звала. Даже доброй ночи не пожелала. А я думал, что ты спокойно себе отдыхаешь в своей постели, а не бродишь по замку, словно лунатик какой. Тебе бы не мешало хорошо выспаться, особенно после того, как ты весь день убила на одного единственного кролика, - сказал маг, показательно поднимая вилку с наколотым на нее кусочком тушеного мяса. - Пересоленного, кстати, - подтрунивала Белль, с аппетитом поедая свою порцию. Утром, когда все мысли, наконец, пришли в порядок и разложились по полочкам, красавица могла с чистой совестью заявить, что зайца ей не жаль. В конце концов, он - еда, ничем не отличался от других животных, которых Белль уже ела в своей жизни. Не убила бы она - убил бы другой охотник или загрыз бы волк. - Ничего не пересолено, - возмущенно бурчал Румпельштильцхен. - И заканчивай быстрее, тебе еще предстоит новый день тренировок. Платье, помнишь? - Сегодня, надеюсь, меня испытание не ждет? - Сегодня ты о нем узнаешь, - уклончиво ответил маг. - Ничего сложного, на мой взгляд. Гоняться ни за кем не надо, впрочем... об этом потом. А пока доедай быстрее и вперед. Покончив с завтраком, Румпельштильцхен помог девушке надеть платье, сегодня - одно из ее собственных, строгое темно-серое с длинным рукавом. Он не собирался гонять ее как в прошлый раз, отрабатывая удары стоя, сидя, с поворота и на бегу. Сегодня ей понадобится скорее ловкость, чем сила. Он помог ей пристегнуть тонкие, незаметные ножны, откуда было легко вытащить кинжалы при первой же необходимости. В саду их поджидали все те же три соломенных товарища, на которых в этот раз Белль должна была отрабатывать скорость и ловкость. Достать клинок из глубокого рукава или из-под кучи нижних юбок было не таким уж простым заданием, как могло было бы показаться. Белль, несмотря на некоторую скованность движений из-за боли в мышцах и плотного платья, довольно быстро наловчилась управляться со стилетами в ближнем бою, тем более, что теперь на лезвиях лежало заклятье, весьма улучшающее точность. А принцесса, видимо, возненавидела эти чучела настолько, что уже к середине тренировки перестала промахиваться и делала все так, как было положено. К закату Белль начала подумывать о том, чтобы полностью переселиться в комнату к Румпельштильцхену, потому что и сегодня у нее не осталось сил на то, чтобы привести свою постель в порядок. Она обдумывала эту мысль, пока незаметным движением доставала из чулок стилет и протыкала голову одному из соломенных бедняг, которые за последние три дня стали все меньше напоминать людей. Конечно же, проткнуть голову настоящему человеку практически невозможно, но Белль была готова поклясться, что именно в этом месте у людей находятся глаза и была вполне довольна результатом. Но, кажется, Румпельштильцхен считал иначе. Целый день он цокал языком, не забывая отпускать ехидные шуточки в ее сторону, не забывая подчеркнуть, какой она может быть неуклюжей, если ленится. Когда солнце медленно начало уходить с середины небосвода, у нее появилось эдакое непреодолимое желание проткнуть Темного насквозь, чтобы тот помолчал хоть минутку и дал ей сосредоточиться. Однако принцесса благополучно сдерживала этот порыв, предпочитая вымещать свой гнев на ее соломенных друзьях, которые, похоже, были совсем не против такого расклада. - Отлично, дорогая, - похвалил ее маг, стряхивая с запыхавшейся принцессы приставшие травинки. - Теперь я уверен, что тебе не грозит опасность от соломенных чучел. Когда Румпельштильцхен объявил о том, что ей можно передохнуть и , принцесса резко обернулась и приставила к его горлу один из стилетов, что она ловко вытащила из правого рукава. Ее взгляд был полон неприкрытого торжества. - А от вполне себе настоящих чудовищ? - ехидно спросила она, улыбаясь. Губы Румпельштильцхена дрогнули в секундной, резкой улыбке, когда холодное лезвие прижалось к его горлу. Он не сделал ни одного движения, чтобы отодвинуться от угрожающего ему оружия. - Это будет твое следующее задание, - прозвучал его хриплый шепот. Темные обычно глаза казались светло-серыми в ярком солнечном свете, за завесой спутанных волос. Глаза Белль непонимающе уставились на него, пока сознание собирало воедино его слова по кусочкам. Защититься от чудовища? Он попытается напасть на нее? Но почему же он тогда сейчас так спокойно стоит, когда она в таком удобном замешательстве? Принцесса была уверена: он никогда в жизни не упускает подобных возможностей и может сделать почти все ради достижения собственной цели. Если бы его целью была она, то у девушки в руках не было бы стилета, тонким лезвием прижимающегося к небольшой венке на его шее. С губ девушки сорвался непонятный звук, отражающий и удивление, и испуг, и шок, и злость, и грусть одновременно. Неужели ее монстр совсем сошел с ума, чтобы приказывать ей делать такое, когда вчера она потратила все свое душевное спокойствие, чтобы справиться с убийством чертового кролика? - Нет, - прошептала она, не убирая лезвия от его кожи. - Я не буду этого делать. - Будешь, Белль. Твое следующее испытание - убить меня. Это было то единственное правильное решение, что пришло ему в голову после долгих размышлений сегодняшней ночи. Единственное, чего желал Румпельштильцхен - чтобы его возлюбленная была в безопасности, а та желала вернуться в свое государство и стать королевой в нем. Его нежная, добрая девочка была совершенно не способна на убийство, на жестокость, на решительность, и это шло вразрез со всеми ее планами. Убить того, кто угрожает тебе, убить того, кто это заслуживает - королева должна это уметь, сколь бы добросердечной она ни была. Она не должна выйти из его замка той самой доверчивой и мягкой девчонкой, которой она сюда вошла. К чему это привело? Пленение, пытки, заключение и сумасшествие, и все из-за того, что она явилась в замок жуткого чудовища и посчитала, что все закончится хорошо. Мерила всех своей меркой. Регина, его бывшая ученица, научилась убивать довольно быстро, но для этого ему понадобилось провернуть хитрую схему, оставившую бывшую добрую и милосердную королеву озлобленной и жестокой на весь мир. Но Белль он не будет врать. Он покажет ей убийство во всем его ужасе и великолепии, и поможет справиться с первой жертвой - им самим. - Долго мы будем так стоять? - привычный язвительный тон изменил ему, и голос сорвался в хрип к концу предложения. Белль, опомнившись, бросила к его ногам стилет, не желая дальше продолжать этот страшный разговор. Она отступила на пару шагов назад, гордо вздернув подбородок, всем своим видом показывая, что не будет исполнять этот приказ. - Я не собираюсь убивать тебя, Румпельштильцхен, хотя бы потому, что я не хочу. - Но ты это сделаешь, - возразил Темный, подбирая с травы отброшенный клинок. - Если хочешь стать свободной. Он и не ожидал, что она легко и просто примет это его задание. Это было испытание ее хладнокровия и решительности, и пусть этих качеств у Белль было в достатке, но все же недостаточно, чтобы быть королевой. - Я не желаю ни делать этого, ни продолжать этот разговор, - отрезала Белль, стараясь вложить в свой голос как можно больше вежливости. В ее голове не укладывалась его просьба. Вчера он сказал ей убить кролика, сегодня - его, а завтра что? Прикажет вырезать целый город только потому, что это взбрело в его начисто лишенную разума голову? Румпельштильцхен лишь покачал головой и, развернувшись на каблуках, побрел в замок. Он подозревал, что в этот раз все будет сложнее, чем с кроликом. Надо было дать ей повод, но сначала - дать ей остыть и свыкнуться с этой мыслью. - Ты так и будешь там стоять, словно надутая индюшка? - крикнул маг через плечо уже в дверях замка. - Ужин сам себя не съест! - Я не голодна! - крикнула ему Белль вслед, не желая не то, что ужинать сейчас, а даже говорить с ним. Она не понимала, зачем он это делает с ней? Если Румпельштильцхен хочет сделать из нее свою подопечную - убийцу, которая по его любому приказу пойдет лишать жизни тех, кого будет приказано, то он глубоко ошибается. Белль приложит все усилия, чтобы не поддаться. Несмотря на яростные уверения принцессы, что и без него она как-то обойдется, Румпельштильцхен все же накрыл на стол в Большом зале и выставил две тарелки с ароматным кроличьим рагу. Девчонка не ела ничего с утра, и, как бы она на него не обижалась, вряд ли собиралась морить себя голодом. Вальяжно раскинувшись на своем кресле, маг ждал, когда явится его строптивая принцесса. Дождавшись, пока Темный уйдет, ушла и Белль, направляясь к себе в комнату, чтобы, наконец, устранить тот беспорядок, который сохранялся там уже несколько дней. Ужинать Белль идти не собиралась, хоть и хотелось - с утра она больше ничего не ела. Возможно, после того, как она заберет тарелки из Большого Зала, помоет их, помоет котел, который наверняка заляпан, а затем постирает свои простыни, она будет еще в силах вновь вернуться на кухню и перехватить что-нибудь, чтобы совсем не лишиться сил из-за тяжелого дня. Она отнесла простыни и покрывала в прачечную, замочила их в теплой воде, и обессиленная присела рядом, чтобы хоть немного передохнуть. Но долго расслабляться было нельзя. Румпельштильцхен наверняка ждет, пока его служанка заберет грязную посуду со стола. С чувством усталости в каждой клеточке тела Белль поплелась наверх, больше всего на свете желая уснуть и не просыпаться целую вечность. Ее мысли не покидало то задание, которое он ей дал. Белль не могла себе представить, что вообще способна на убийство человека. Она могла сколько угодно говорить об этом, но что бы взять самой в руки жезл правосудия... Как ему вообще такое в голову могло придти?! Одно дело убивать зайцев, но Темный, хоть и был убийцей, был человеком. Ее любимым человеком. Конечно же, она не собиралась выполнять это испытание. В Большой Зал она вошла с гордо поднятой головой, намереваясь забрать тарелки и уйти. - Ты уже поел? - осведомилась она, стараясь не глядеть на Румпельштильцхена. Маг поднял голову и вскинул взгляд на вошедшую принцессу, недобро сощурившись. Он не прикоснулся к еде, и та остыла холодным комом в тарелках, и чай в чашках стал ледяным. - Это невежливо, знаешь ли, - процедил он сквозь зубы. - Я приготовил тебе ужин, а ты даже не явилась. Где же твое хваленое воспитание и манеры? Хорошие девочки так не поступают. В душе его бурлило холодное раздражение. После столь прекрасно начавшегося утра конец дня стал для него сплошным разочарованием. Пропавшие усилия по приготовлению ужина он еще мог простить, но такое небрежное отбрасывание его бесценного дара? Он собирался научить ее быть сильной и твердой, воспитать в ней решительность и честность, но девчонка просто-напросто отмахнулась от его слов! Не сказать, что это было бы приятно ему самому - умирать всегда больно и страшно, даже когда знаешь, что ты бессмертен и завтра к этому же времени будешь бегать по своим делам, как ни в чем ни бывало. Он предлагал ей жертву, а она отвергла его и раздавила на корню его светлый - насколько он был способен - душевный порыв. - Я тысячу раз готовила тебе завтраки и ужины, а ты даже не являлся. Где же твои манеры? - парировала Белль, становясь неподалеку от своего кресла. Рагу уже остыло, но оно все равно испускало чудный аромат, от которого желудок принцессы сводило тугой болью. Определенно она была голодна, но хваленая королевская гордость не позволяла девчонке так легко помыкать собой. - Или же ты думал, что после твоих слов я брошусь в твои объятия, не забыв выпустить тебе кишки? - Я же зверь и чудовище, и мне позволено не соблюдать эти глупые правила этикета. Если захочу, буду есть сырое мясо руками, и вряд ли от этого моя репутация хоть сколько-нибудь ухудшится. Кто из нас двоих собирается стать королевой, я или ты? - парировал он язвительно, и одним щелчком пальцев заставил еду на столе снова ароматно дымиться. - И именно это я и думал. Ты могла бы и побольше уважения проявить ко мне и моим словам, в конце концов. - Уважения?! - внутри Белль все кипело и она едва сдерживалась , чтобы не закричать. – Какого, к черту, уважения?! Если ты можешь с легкостью убить, а потом даже не сожалеть об этом, то я – нет! - ДА! Да, именно уважения, дорогая моя! - Румпельштильцхен вскочил на ноги, не в силах больше удерживать расслабленную позу в своем кресле. - Я не намереваюсь сделать из тебя наемного убийцу - ты все равно не годна для такого. Я учу тебя жизни, которой, поверь мне, я повидал ровно в пятнадцать раз больше, чем ты! - с последними словами его когтистый палец уткнулся в грудь принцессы, и гневно прищуренные глаза уставились в ее в каком-то дюйме. Теперь уже был ее черед ткнуть мага в грудь, не сдерживая силы - ему все равно не больно будет. В ее глазах тлела злость, почти такая же, как и в его, но ей было все равно. Может быть, он хоть в этот раз послушает ее? - По твоему, главный навык в жизни королевы - научиться убивать?! По-твоему, единственное, что я должна освоить из твоих уроков - это как правильно лишить человека жизни? - Это то, милая моя, чему тебя не учили вышколенные гувернантки, - говорил он в некомфортной близости от ее лица, - Дипломатия, экономика, история и этикет, иностранные языки - это то, чему учат маленьких девочек, которые никогда не станут править. Но в действительности страной правят не пером и улыбками, а мечом и кровью. Ты не избежишь войн, не избежишь казней и мятежей. Ненадолго же ты удержишься на троне, сияя добротой и милосердием. Так что слушай меня, моя девочка, и слушайся. А потом, если у тебя хватит твердости, можешь прогонять меня с глаз долой. - Это все, что ты мне хотел сказать? - с прищуром спросила принцесса. - Если все, то разрешишь своей служанке удалиться? Меня ожидает еще много работы. - Нет, не разрешу, - ответил Румпельштильцхен, отходя от нее на шаг. - Ешь свой ужин. В молчании, нарочито медленно, Белль подошла к столу и села в свое кресло, всем видом показывая, что ей совсем не хочется этого делать. Хотя, как бы она ни старалась убедить его, себя-то не убедишь. Ее желудок чуть ли не сводило от голода, а при виде тушеного кроличьего мяса с овощами у принцессы потекли слюнки. Ей хотелось наброситься на эту еду, не заботясь о приличиях, и затолкать ее себе в рот побыстрее, чтобы насладиться этим желанным чувством сытости. Но тогда бы вся ее и так не лучшая маскировка перестала быть таковой. Темный бы наверняка посмеялся, ехидно радуясь своей правоте, только этого ей сейчас не хватало. Сдерживая свой порыв, красавица спокойно взяла в руки вилку и принялась маленькими кусочками есть рагу. "Притворщица" - фыркнул про себя Румпельштильцхен, цепляя вилкой кусок репы. Пусть сегодня девчонка и противилась его указаниям, у нее будет пища для размышлений. Завтра, послезавтра, когда угодно, но она это сделает. Таково его условие, и она его выполнит, во что бы то ни стало. Покончив с ужином, он велеречиво пожелал девушке доброй ночи и скрылся в своей спальне. Он не испытывал иллюзий по поводу того, что сегодня будет спать один. Помнится, еще совсем недавно кто-то молил его быть с ней всегда, да так искренне, что слова могли бы поспорить с любой венчальной клятвой. Девчонка, видно, забыла, с кем говорила, с каким чудовищем, но он все помнил. . Утром Белль проснулась поздно, не обнаружив рядом с собой никого. Так и должно было быть, но за последнюю неделю она привыкла просыпаться рядом с ним, в его теплых объятиях. Но теперь, похоже, такое если и случится, то очень нескоро. Она была зла на него, он - на нее, а их ссоры никогда не проходили быстро. Однажды они не разговаривали несколько месяцев - долгую холодную зиму. Если она не послушается, то скоро так и будет. А подчиняться девушка ни в коем случае не собиралась. Белль действительно любила его и не понимала, как можно убить того, кого любишь больше всего на свете. Она помнила его слова, что Румпельштильцхен был бессмертным и понимала какой-то удар в сердце его точно не убьет. Но сам факт причинения ему боли пугал ее, несмотря на то, что когда-то он с легкостью причинял боль ей. Это же было так давно, с тех пор много воды утекло, и он поклялся, что больше не тронет свою служанку. Белль не была уверена, что уже простила его за те дни страданий, унижения и боли, а так же не была уверена, что когда-нибудь сможет окончательно простить. Такие вещи легко не забываются, и лишь время сможет окончательно ей помочь. Хорош же Румпельштильцхен, если снова хочет вернуть ей в сон кошмары. К ее удивлению, на столе уже стоял завтрак, когда она вошла в Большой Зал сказать, что чуть припозднится с едой. Темный уже ждал ее, взглядом указывая на стул. - Ты решил заняться моей работой? - Какие-то возражения, моя леди? - ответил Румпельштильцхен, опираясь на дубовый стол и обводя рукой блюда. - Блинчики с медом и черничным вареньем и свежая клубника. Прошу к столу. Конечно, когда-то давно черничное варенье он с Беем видели только на кондитерских прилавках, да и меда не лили так много. Впрочем, блинчики со свежим молоком и собранной в лесу земляникой было их любимым лакомством, особенно в начале лета, когда зимние трудности и бедность отступали на задний план с приходом тепла. Вчера, занявшись приготовлением кролика, он вспоминал, как готовил для своего сына, и эта мысль не покидала его весь день. Давно забытые знания о куховарстве всплыли сами собой, а руки так и чесались взяться за дело. - Сегодня какой-то праздник? - осведомилась она и села на свое место, намереваясь плотно позавтракать. Темный был прав, говоря, что ей стоит больше кушать - из нее практически кости выпирали, что странно, потому что Белль совсем не голодала. Ее день рождения был еще нескоро, в самой середине лета. Да и она не говорила ему, когда, оно. Может быть у него сегодня какое-то торжество? - В честь чего такая забота? - Не могу я просто порадовать вас, ваше высочество? - любезно ответил он, наливая в ее чашку ароматный чай с травами и медом. - Вы столь бледны, что смотреть на вас доставляет мне беспокойство. Поди, ваши подданные и не узнают вас, когда увидят. Белль лишь закатила глаза от его слов. Однако фраза "Ваше Высочество" звучала довольно приятно для ее ушей. Девушка снова повторила ее, только почти шепотом. Действительно приятно. Ее уже так называли, когда она еще была принцессой, но королевой та бы не стала. Гастон бы в жизни не допустил ее к правлению Анволии, хотя бы потому, что не захотел бы выглядеть дураком рядом с ней. И как ее отцу пришло в голову выдать свою дочь именно за него? - Конечно, можете, милорд, - вежливо ответила Белль, поддерживая его манеры и проверяя свои. За месяцы, проведенные взаперти она, пожалуй, отвыкла от таких вещей. - Будет справедливо, если вы сами хоть немного приобщитесь к работе в замке, которую последние полгода исполняла я. - Какой я тебе лорд, к чертям собачьим? - презрительно изогнул брови Темный, мгновенно забыв о хороших манерах, которые только что демонстрировал. - Я чудовище и убийца, Белль, не забывай об этом. Лордом я никогда не был и никогда не буду, - поправил он девушку, между делом отправляя в рот немаленький кусок блинчика. - И приятного аппетита, Ваше высочество. - «Милорд», ты можешь провести хоть один-единственный день, чтобы не пытаться поругаться со мной? - поинтересовалась Белль, намазывая медом румяный блинчик. - Или не расписывать, как «милорд» ужасен, прямо за завтраком? - Ммм... - протянул Румпельштильцхен, закатив глаза к потолку, - Нет, пожалуй, я не могу. Этикет и хорошие манеры - не моя специализация, дорогуша. Я думал, ты уже к этому привыкла. - Темный с хрустом откусил кусок кроличьей ножки, наглядно иллюстрируя своей отношение к этикету. - Хотя бы попытайся. Мне сегодня предстоит много работы - хочу комнату свою полностью прибрать и пару платьев постирать, так что, прошу тебя, дай мне спокойно позавтракать. Пожалуйста, - прибавила она, лениво беря в руки одну большую клубничину. - Я могу попытаться, - ответил маг, пристально разглядывая свою собеседницу через угол стола. Белль, казалось, относительно успокоилась после вчерашнего, и на лицо ее было спокойным. Разве что немного усталым. Размышляла ли она над его приказом? Что решила для себя? Было ли это спокойствие на ее лице холодной решимостью перед ударом или маской упрямства и пренебрежения к его словам? - Ведь тебе действительно предстоит тяжелая работа. - Я не собираюсь тебя убивать, если ты снова о своем. Особенно сегодня. Я буду слишком занята своими делами, - Белль снова передернуло, когда он лишь своим тоном успел напомнить о том, что приказал ей сделать. И она все еще не собиралась подчиняться. Румпельштильцхен мог заставлять свою подопечную убивать кроликов, зайцев и всяких других животных, но его самого девушка не сможет и пальцем тронуть. - Отлично. Я подожду до завтра, - он хлопнул в ладоши, поднимаясь из-за стола. - В таком случае, я настроен помочь тебе с твоими делами. Стирка, уборка и все такое? Ну, чего ты на меня так уставилась? Я с удовольствием тебе помогу. Раньше закончишь - раньше освободишься, не так ли? - хихикнул он. Белль замутило и она положила вилку обратно на тарелку. Похоже, он специально доставал ее, подкалывал все утро и отнюдь не из-за хорошего настроения. Неужели Румпельштильцхен хотел довести принцессу до убийства именно таким способом? Не получит он! Ей хотелось лишь поколотить его хорошенько, и то в шутку. - Поможешь? - как будто ничего не происходило, спокойно спросила девушка, изящно подымаясь из-за стола. - Если не врешь, то мне действительно пригодилась пара лишних рук, - на лбу ее появилась маленькая морщинка. - Хм... ну так это я и предлагаю, - искоса прищурился он на нее. - Говори, что делать, и я приложу все усилия, чтобы облегчить тебе жизнь, - он скользнул ближе, чтобы поднять ее подбородок одним пальцем и свести брови в гримасе притворного сочувствия. - Моей несчастной маленькой королевишне, которой приходится стирать тряпки и скрести полы, - протянул он детским голоском, и визгливо рассмеявшись, чмокнул Белль в нос. - Ты ужасен, - улыбнувшись, протянула красавица. - Я приму твою помощь, но только если ты будешь пользоваться своими собственными руками, а не магией. Что? - Белль хихикнула, - Великий колдун уже не такой великий, когда дело доходит до стирки вручную тряпок всяких разных принцесс? - Да я и не собирался, - нашелся Румпельштильцхен. - Тем более ты помнишь, что вышло в тот раз, когда я пытался заставить магию работать на тебя - та метла переплюнула в ярости и самого грозного дракона, - хихикнул он. - Не думаешь ли ты, что без магии я ни на что не способен? В отличие от вас, Ваше Высочество, на мне однажды был дом и семья, и забыть, как стирать тряпки - надо еще постараться. Ну же, принцесса, боишься со мной потягаться? - маг залпом допил свой чай и победно сложил руки на груди. - Какой молодец! - саркастично усмехнувшись, хлопнула в ладоши Белль и пальцем поманила его за собой. – Ну что ж, проверим? Румпельштильцхен послушно последовал за принцессой в ее комнату, где она с довольной ухмылкой вручила ему огромную охапку грязных смятых простыней и одеял, платья, штаны, и измазанные полностью в грязи сапоги поверх всего. Маг лишь грозно сверкнул глазами, но понес необъятную кучу тряпок в прачечную, отплевываясь от пыли с сапог. - Ты обещал, - напомнила ему она, глядя на то, как страдальчески смотрит Темный на всю эту гору грязного белья. Сама Белль привыкла к этому, так же как и к раннему подъему, чтобы приготовить завтрак для Румпельштильцхена. Но последние два или три дня что-то было не так. Он готовил для нее сам, без всяких протестов или нежелания. Наоборот, неожиданно для принцессы тот облегчал ей любую работу, которая хоть как-то могла ее напрячь. Возможно, Темный это делал, чтобы у его красавицы оставалось больше времени на тренировки со стилетом в ближнем и дальнем бою. Но в то же время, у нее в душе тлела надежда на то, что он заботится о Белль только из-за любви к ней. Хотя, по последнему его испытанию, не скажешь. Румпельштильцхен требовал от нее невозможного, абсолютно невозможного. Однако сейчас он был спокоен. Он окунул всю одежду в чан с водой, и Белль, не удержавшись, шлепнула по воде рукой, и мага окатило горячими брызгами. Румпельштильцхен стер капли с лица и тряхнул мокрыми прядями. В отместку тот с ехидной улыбочкой плюхнул в воду доску для стирки, окатывая Белль волной воды, намочив ей передник. Закатав рукава льняной рубахи болотного цвета, маг принялся намыливать огромным бруском мыла одну из сорочек Белль, попавшую в грязное белье. - Ты стоять будешь или тоже возьмешься за работу? - вопросил насмешливо Румпельштильцхен, разводя руками, занятыми доской и чистящими принадлежностями. Физический труд, как бы это было ни странно, приносил ему ощутимое удовольствие. Вчерашним утром удовлетворение от собственноручно приготовленного завтрака было настолько велико, что привело его в замешательство. Делать что-то, создавать что-то своим собственным трудом, как в далекие времена - казалось, это снова делало его человеком. Со вздохом, Белль тоже присоединилась к нему. Такими темпами они справятся в раза два быстрее, чем привыкла принцесса. Она обычно проводила в прачечной по четыре-пять часов, чтобы справиться со всей кучей замкового белья. Но это и хорошо - больше времени посидеть в библиотеке перед обедом, который ей наверняка придется готовить самой. - Одно удовольствие смотреть, когда работает еще кто-то, кроме меня, - со смешком сказала ему красавица. - Смотреть, как работает другой - типичное занятие королевны, не так ли? - усмехнулся Румпельштильцхен. На его счету росла все увеличивающаяся куча отстиранного белья, ожидающая полоскания - сильные руки работали явно эффективнее, чем девичьи пальчики, хоть те обращались с нежными тканями явно деликатнее. На коленях перед чаном, босиком и подвязав падающие на глаза волосы куском шнурка, Румпельштильцхен мало напоминал того самого наводящего ужас на все королевства Темного, одного вида которого хватало, чтобы напугать любого взрослого. - Кто бы говорил? - с сарказмом спросила принцесса, с интересом наблюдая за Великим Темным магом, отстирывающим грязь с ее плаща. - Будь уверен, никто за пределами этого замка не узнает, как умело Румпельштильцхен стирает наряды принцесс и как вкусно готовит для своих служанок. А то тогда к тебе повадятся ходить... всякие разные девицы. - Пусть ходят, - согласился Румпельштильцхен, растягивая слова нараспев, - У меня еще свободно много камер в подземелье, и там слишком пустынно и одиноко с тех пор, как я выпустил тебя оттуда. Но сомневаюсь, что на свете найдется девица более наивная, чем ты, которая решится прийти сюда с такими высокими надеждами. Он сгреб в охапку свою кучу белья и перенес в другой чан, для полоскания. То, что еще оставалось сухим в его одежде, окончательно промокло и липло к телу, но он не замечал этого в порыве вдохновения к стирке. - А если они все вместе взятые будут готовить лучше, чем я, убирать, стирать, не дерзить, вести себя хорошо и ничего не требовать? - Белль заинтересованно поплелась за ним, доверяя Румпельштильцхену - мокрому и смешному - прополоскать все белье. Ей всегда эта работа казалась самой тяжелой. - Даже тогда запрешь их в темнице? Как расточительно. - Ну уж нет, дорогая, я их просто-напросто убью. Не хватало мне тут еще толп рыдающих девиц, бегающих по моим владениям. А мне хватает и одной тебя - и так весь замок чище некуда, даже Темным его попробуй назови. Румпельштильцхен с усердием полоскал и выжимал простыни и покрывала, ставшие неподъемными от впитавшейся воды, в то время как Белль оставалось только выполоскать легкие сорочки и наволочки. - Где ты этому научился? - с восхищением в голосе спросила у него девушка. Ей самой оставалось лишь завидовать его скорости и умению. Они вдвоем справились чуть больше, чем за час, в то время когда у самой принцессы уходило примерно столько же времени только для того, чтобы выжать все те одежды и другое белье. - Стирка, готовка - это все женские занятия. Мои камеристки умели меньше, чем ты. - Обижаешь, - возразил Румпельштильцхен, складывая выжатые рулоны в корзину для белья. - Я содержал семью, и делал все домашние дела, когда жена ушла. Стирка, штопка, готовка, уборка, огород и овцы, все на мне было, особенно, когда сын был еще слишком мал, чтобы помогать. Но он быстро научился, - на его лице промелькнула едва заметная печальная улыбка. Но не время было предаваться воспоминаниям. Сейчас перед ним стояла другая задача - заставить Белль исполнить его приказ, иначе... последствия не понравятся никому. - Ну? Куда вешать? Он редко рассказывал о своей прежней семье. По крупицам, красавица с интересом собирала его историю, стараясь не пропустить ни одной даже малейшей подробности. Она знала: когда-то он был женат, и в жизни его была совсем другая женщина. Но она ушла от Румпельштильцхена, и Белль недоумевала, почему? Человеком он был добрее, наверняка добрее, чем сейчас. Прядильщики не убивают людей и не держат их в своих подвалах или сараях. С точки зрения девушки, не магом он был бы самым лучшим мужем, которого только можно было себе представить, особенно, если смотреть с точки зрения обычной женщины, а не принцессы. Румпельштильцхен с такой заботой рассказывал о своем сыне, о том времени, которое проводил с ним, и Белль не могла поверить, что от чуткого и доброго крестьянина можно было вот так просто, бросив ребенка, уйти. Ей хотелось задать вопросы о его жене. Не из ревности, ей было все равно, кто был раньше - просто так, ради интереса, хотя бы ее имя. Но она заколебалась и момент был упущен. - Вон, та дверь, - с этими короткими словами, двигаясь, словно отъевшийся медведь, Белль несла свои постиранные вещи бок о бок с Румпельштильцхеном.- В любом случае, спасибо за помощь. Не знаю, как я раньше справлялась. - Не так уж плохо, в общем-то. Как и любая самая простая женщина в твоем королевстве. Неплохо королеве знать о жизни своих подданных из собственных рук, не так ли? Румпельштильцхен поставил корзину на пол и принялся развешивать стирку на натянутых между стен бечевками. - В мое время и не было такой роскоши, как горячая вода для стирки. Тогда зимой мы стирали одежду в кадках ледяной воды из колодца - хотя, честно говоря, чаще мы ее НЕ стирали. И не смотри на меня так, - кинул он прищуренный взгляд на Белль, - Это вы, богачи, привыкли к чистоте, а ты попробуй в ледяной воде что-то постирать, или нагревать ее в кастрюлях часами. Зато летом мы ходили стирать на речку. Я был единственным мужчиной, кто занимался стиркой сам, поэтому приходилось выискивать время, когда женщин на реке не было, а то устроили бы визгу. Вместо досок у нас были речные камни, а сушилось все на ветках соседних деревьев. Бей обычно купался в реке, пока я стирал, и надеть было нечего. Итак, - мужчина поставил корзину на лавку и вопросительно глянул на девушку, закончив с развешиванием белья. - Дальнейшие указания, миледи? - Ну... Ты постирал, - осторожно начала девушка, неловко переминаясь с одной ноги на другую. Ей, конечно, хотелось бы, чтобы он еще и с обедом помог, но это было уже слишком. У Темного наверняка есть свои дела, никак не включающие в себя готовку пищи, - и наверное, устал, так что можешь идти. Тебе нужно отдохнуть. - Я? Устал? - возмутился мужчина, - Да ты за кого меня принимаешь? Давай, что дальше? Уборка? Обед? Значит, обед, - решительно провозгласил он и, развернувшись на пятках, зашагал на кухню. Уж что-что, а давать этой девчонке повод смеяться над собой он давать не собирался, и на ходу вспоминал, что еще он может приготовить и не опозориться перед принцессой. Булочки он бы не осилил, но пожарить мясо или сварить кашу - почему бы и нет? Белль, едва поспевая за его широким шагом, побежала за ним, по пути стаскивая с себя тяжелый, мокрый передник, оставаясь в лишь относительно сухом платье. Сегодня Румпельштильцхен вел себя странно, даже учитывая то, что «странно» в отношении него было вполне естественным прилагательным. Еще никогда до этого дня он не предлагал ей собственноручную помощь в непосильной работе для одной-единственной на весь замок девушки. Но, признаться честно, ей не хотелось, чтобы это прекращалось. Конечно, это не продлится вечно, но зато, хоть пару дней, принцесса отдохнет, чувствуя заботу Темного. - Ты меня хотя бы до плиты допустишь? - нарочито хмуро спросила Белль у него, хватаясь за его локоть по пути, - Или предпочтешь готовить сам? - Ты тут хозяйка, - развел руками Румпельштильцхен, с готовностью поступая под начало своей служанки, - Говори, что делать, чем помогать. Я весь к твоим услугам, - он отвесил элегантный поклон, что смотрелось довольно комично, учитывая, что он все еще был босиком и со шнурком от сапога в волосах. - Если я тут хозяйка, то будет справедливо с моей стороны, если я попрошу тебя переодеться, - она указала на свое платье и его наряд, - и обуться. Не нужно, чтобы ты болел прямо сейчас. Глупо получится, если я буду резвиться где-нибудь на солнышке, а ты - хлюпать носом у себя в Темной башне. - Я не болею. Я ведь не человек, - возразил Румпельштильцхен. Принцесса закатила глаза, Его штаны были мокрыми от воды, его рубашку тоже не мешало бы выжать, а пальцы, которые сразу же сомкнулись на ее талии, были холодны, как лягушачья кожа. - Ты мокрый, потный, - как будто бы это не было такой уж очевидной истиной, сказала ему она, отцепляя его рубашку от тела двумя пальцами. - И холодный. Прочь. - Как пожелаете, миледи, - Румпельштильцхен сдался. - Хватит с тебя моей незаменимой помощи. Он подхватил ее под юбки и поставил на пол, задержав в воздухе на секунду. Поцеловав свою принцессу в уголок губ, маг исчез из кухни, оставляя Белль заниматься обедом в одиночестве. Он уже пожалел, что затеял это. После замечательного утра, наполненного работой и безобидными подтруниваниями друг над другом будет сложно снова стать теми, кем они должны были - безжалостным убийцей и будущей королевой. Его испытание все еще висело над ними, словно дамоклов меч, и магия все сгущалась вокруг них, предчувствуя нарушение условий контракта. Надо было решить это, и решить это как можно скорее. Обед Белль готовила в молчаливой задумчивости. Из головы у нее тоже никак не шел вчерашний наказ Румпельштильцхена. Он выглядел вполне серьезным, когда убеждал свою служанку в том, что ей придется его убить. Если вчера вечером Темный пытался каким-то образом нагнетать обстановку, то сегодня было все совершенно по-другому. Он был заботлив и терпим к ней, как никогда. Что же это могло означать? Принцесса понадеялась на то, что вчерашнее - всего лишь шутка, фарс, чтобы позлить ее. Чувство юмора у Румпельштильцхена всегда было довольно извращенное, это Белль усвоила еще в первые дни, когда он выпустил ее из темницы. Но он был так... серьезен, убедителен, что от воспоминаний вчерашнего вечера по коже Белль пробегал нехороший холодок. Кто же так шутит? Обед вскоре был готов. Белль, пока остывало мясо и суп, отправилась к себе в спальню. Румпельштильцхена слышно не было, впрочем, у него могли появиться собственные дела. Пока она готовила Темному, к нему наверняка мог кто-то придти, чтобы попросить помощи. Времени до обеда оставалось еще целых полчаса, и, в разумных целях, принцесса не решилась соваться в Большой Зал, чтобы не мешать магу и дальше заключать свои черные сделки. Она умылась, вытерлась насухо полотенцем, переоделась в платье покраше и чище, чем старое и потертое голубое и даже успела пролистнуть пару глав одной из книг, которую Белль утащила из библиотеки недавно. Только когда часы пробили два, она засуетилась и побежала на кухню, чтобы сервировать обед и подать его голодному, уставшему за стиркой, магу. Румпельштильцхен же, пользуясь тем, что Белль была занята на кухне, ускользнул из замка в свое обычное место душевного отдыха - лес. Весна уже полностью вступила в свои права, и скоро должна была передать бразды правления жаркому лету. В сосновом лесу сухой ковер из иголок накрыла собой низкая зеленая поросль трав и кустарников, и повсюду царило спокойствие. Темный по привычке двинулся в сторону чащи, где обычно встречал одного-другого лесного хищника, но, пройдя несколько десятков шагов, остановился. Как бы ни было странно, в глубинах своего темного сердца он не нашел того необузданного желания убивать и рвать глотки, ради которого он обычно появлялся в лесу и близлежащих деревнях. Все это казалось в этот момент бессмысленным, бесполезным и совершенно не стоящим усилий. Гораздо больше хотелось устроиться где-то на тумбочке на кухне рядом с Белль и наблюдать за ее суетой и хлопотами, или, скажем, книгу почитать. Он давно нацелился на стопку бумажных изделий на прикроватном столике принцессы, намереваясь узнать, чем именно интересуется она. Тем не менее, уединение дало ему шанс снова поразмыслить об испытании, которое девушка с таким упорством отказывалась выполнять, словно не знала, что выбора у нее нет. В его голове незыблемые логические цепи строились сами по себе, приведя его к тому решению, что он озвучил, но как заставить и Белль понять, что только так будет правильно, только так она сможет стать сильнее, приняв его жертву? Побродив по лесу еще немного, Румпельштильцхен все же вернулся в замок, еще более спокойный и сосредоточенный, чем покинул его. В голове его зрели мысли и слова для Белль - все, что угодно, чтобы заставить ее сделать это. Белль осторожно заглянула в Большой Зал, прежде чем войти. Ей не хотелось мешать ему, если там находился посетитель, а заодно - и показываться чужому человеку на глаза. Удостоверившись, что там никого, кроме Румпельштильцхена, нет, принцесса спокойно внесла поднос и поставила перед ним на стол, бросая выжидающий взгляд. - Суп может быть немного пересолен, но это не моя вина, - коротко отчиталась принцесса, усаживаясь рядом с Темным, - это из-за того, что кое-кто оставил кроличье мясо на рассыпанной соли. - Так мясо лучше хранится. Соль мешает ему портиться, - буркнул Румпельштильцхен, не спеша набрасываться на еду. - Я все-таки знаю побольше тебя, милая. - Да-да, конечно, - парировала она, пробуя суп на вкус. Вопреки ее ожиданиям, он оказался замечательным, - а еще имеешь замечательные навыки в изготовлении бутербродов. До сих пор не могу забыть те шедевры сервировки в тот день, когда ты взял меня на пикник. - Тот ДЕНЬ, когда я взял тебя на пикник, я точно не забуду, - усмехнулся Румпельштильцхен. - Может быть, мне нужно снова напоить тебя, чтобы ты набралась, наконец, смелости и выполнила мой приказ? - в его голосе проскользнули вдруг ледяные нотки. Принцесса поперхнулась и бросила ложку в тарелку, чуть не забрызгав свое нарядное платье. Румпельштильцхен не забыл, он все помнил, и, возможно, в те самые минуты утреннего спокойствия он лишь притворялся счастливым рядом с ней, с холодным сердцем обдумывая свой дьявольский план. - Так это был не розыгрыш? - наконец, спросила Белль, поднимая на него неверящий взгляд. - Пожалуйста, скажи, что это шутка. - Нет, это не было шуткой. Я говорил серьезно, Белль. Тебе придется убить меня, и только так ты сможешь стать свободной. Ты ведь понимаешь это. - Н..но я не убийца, я не хочу тебя убивать. Для...для этого нужно не только умение владеть клинком, но и... - Белль сглотнула, - желание причинить боль. Я н-не хочу этого делать. - Разве ты не хочешь стать свободной? – маг сощурил глаза, внимательно разглядывая принцессу напротив. - Ты же мечтала об этом столько времени, столько долгих месяцев в моем замке. Разве ты не хочешь вернуться в свое королевство и снова принести своему народу процветание? Белль покачала головой. - Ты даже не представляешь, насколько я хочу этого. Лежа бессонными ночами в маленькой комнатушке, слушая, как по полу бегают крысы, я мечтала об этом каждую ночь. Неужели ты специально поставил такую цену за свободу, потому что знал, что я не смогу убить тебя? - ее глаза злобно сверкнули. - Это так? Румпельштильцхен на мгновение отвернулся, словно получил пощечину. Где-то в глубине души он знал, что в ее словах была доля правды, но не об этом он думал, когда пришел к выводу именно такое испытание назначить для нее. - Нет. Нет, это не так. Я думал, я верил, что ты сможешь это сделать. Кроме того, что ты не получишь свою долгожданную свободу, если не выполнишь мой приказ, есть последствия гораздо более плачевные. Ты знаешь их, ты знаешь, Белль, что придется мне сделать. Если ты не убьешь меня, умрешь ты, и поверь, не этого исхода я хочу. Несколько минут девушка сидела в оцепенении, не глядя на Румпельштильцхена. Каждое его слово было словно еще одним ударом хлыста, но было еще больнее, чем тогда, когда он замахивался и раз за разом сдирал кожу с ее спины. Белль тихо вздохнула, покачала головой и закрыла лицо руками, будто не веря в то, что сейчас происходит. Боги, им же было так хорошо рядом в этом замке! Просыпаться рядом, читать книги вместе, вместе спорить за завтраком, строить планы за ужином... Белль думала, что была счастлива. И думала, что счастлив и он. - Зачем? - медленно проговорила красавица. - Зачем что? - устало переспросил Румпельштильцхен. - Зачем я хочу научить тебя важному жизненному уроку? Зачем я пытаюсь открыть тебе глаза на устройство этого мира? Зачем я не хочу отправлять тебя в неизвестность безоружную и неспособную за себя постоять? Зачем я желаю, чтобы твое правление не закончилось первым же бунтом или покушением? Это ты хочешь знать? - Почему именно тебя? Я не смогу убить тебя, и ты это знаешь. Неужели... Если все было бы наоборот... Тебе было бы легко убить меня? - Да, - ответил он с усмешкой, склонив голову набок. - Но для этого понадобится весьма значительная причина, поскольку ты, милая моя, смертна. Я же, если ты забыла, нет. Умереть будет достаточно неприятно, но... - он визгливо хихикнул, - не смертельно! Так легко от меня не избавиться. - Прекрасно, - сухо сказала Белль, хотя внутри у нее бушевал ураган. Принцесса встала из-за стола, - Тогда, уверена, ты с радостью и легкостью от меня избавишься, когда я не смогу сделать то, что ты просишь. - Не смей так говорить! - раздался громкий рык Темного и столовые приборы подпрыгнули и жалобно зазвенели от удара кулаком по столу. Он начал терять терпение и выходить из себя. Что нужно было этой девчонке, чтобы исполнить, черт подери, мечту миллионов? Да кто угодно отдал бы все, чтобы оказаться на ее месте и убить ненавидимого всеми Румпельштильцхена! За мгновение ока он оказался рядом с ней и повалил девушку на пол, мертвой хваткой вцепившись в ее горло и удерживая на месте сильной рукой. Ей стало страшно, и девушка испугалась так, как не пугалась уже очень давно. Она беспомощно пыталась отодрать его пальцы, сжимающие его шею, но тщетно. Несколько секунд Темный продолжал свою пытку, свободной рукой обшаривая ее платье. - Дьявол тебя раздери, Белль! - выругался он, разжимая, наконец, пальцы на ее горле. Белль закашлялась, тяжело дыша. - Ты их даже с собой не носишь! - Никогда больше не прикасайся ко мне, слышишь? - сдавленно прошептала она. Торопливо, путаясь в юбках, она встала на ноги и медленно отходила к двери. Белль знала - если захочет, он достанет ее в любом месте этого замка, но что ей было еще делать? - С этого момента я снова служанка, которая прибирается в замке своего хозяина. - Белль... Белль стой! - кричал он ей вслед, но девушка уже скрылась в темном коридоре, со всей быстротой, на которую была способна. Румпельштильцхен так и остался стоять посреди пустого зала, проклиная себя, на чем свет стоит. Видеть слезы и ненависть в ее глазах было гораздо больнее, чем он предполагал. Но если это поможет ему добиться цели... И все равно хотелось вернуть ее назад, вытереть слезы и исправить то, что сделал, успокоить, утешить, вернуть под свое крыло и никогда не позволять ей сталкиваться с трудностями и проблемами. Но это не было ее желанием. Вместо этого маг позволил ей уйти. Кинув взгляд на еще аппетитно дымящийся ужин, он исчез в хлопке фиолетового дыма. В полном молчании Белль вернулась в свою комнату и ошеломленно уставилась на дверь. Румпельштильцхен обещал ей, клялся, что больше никогда ее не обидит и пальцем не тронет с намерением причинить боль. То, что произошло несколько минут назад, не только полностью перечеркивало его слова, но и подрывало безопасность принцессы. Страх снова возродился, страх того монстра, каким был Темный до весны. Он сказал ей, что убил бы ее, и у девушки теперь не было причин сомневаться в его обещании. Маг отлично продемонстрировал свои навыки, напоминая ей, доверчивой и любящей, каким чудовищем может быть. И сейчас замок снова накроет молчание и тишина, полная напряжения. Что его не устраивало в их совместной жизни здесь? Неужели Белль ему просто надоела, и он решил избавиться от нее таким извращенным способом? Ответов на свои вопросы принцесса найти не смогла и даже не собиралась что-то узнавать у Румпельштильцхена. Она снова попытается свести свое общение с ним к минимуму и, возможно, это поможет. На ужине он должен был снова ее увидеть, но не представлял, как это сделать. Как посмотреть в ее синие глаза, и продолжать делать то, что намеревался, глядя на нее. Он нарушил свое обещание, и причинил ей боль, и осознание этого гложило его душу. Сколько бы жизней он не отнял, сколько бы боли не причинил, по отношению к Белль все это казалось просто кощунственным. Она была его светом, его сокровищем, его любовью, и собственная затея начинала казаться ему отвратительно неправильной. Нет, ему совершенно не страшно было умирать. Сколько раз его пытались убить бравые рыцари и простые разбойники, и некоторым это даже удавалось. Умереть от руки любимой было не хуже любого другого варианта. Но, похоже, Белль так не считала, и, чтобы уговорить ее пойти на это, необходимы были исключительные меры. Когда Белль вошла в зал с подносом в руках, ему стоило больших усилий сдержаться и не кинуться перед ней, вымаливая прощения. Видят боги, он не желал причинить ей боли, но на шее девушки темные следы его пальцев, а на лице застыла маска холодной отстраненности, слишком живо напомнившая ему о долгих зимних месяцах отчуждения. Но не время было раскисать. - Ну что, еще недостаточно зла на меня, дорогуша? - спросил он в своем привычном, ехидном и язвительном тоне, не допуская в него ни малейшего сочувствия. Девушка подняла на него глаза от пола, поставила на стол поднос, на котором стояла одна тарелка и одна чашка, а после чего встала неподалеку от кресла. В такой же позе она стояла зимой, когда ждала пустую посуду после трапезы. - Нет, - ответила она, не намереваясь говорить с ним больше. - Даже после того, что я сделал? Ты не выглядишь счастливой по этому поводу. И она действительно не выглядела. Этот жест - ужин на одного - был не менее болезненным, чем ее холодный, отстраненный вид. - Не выгляжу, - тем же голосом повторила принцесса, с легким кивком. - Тогда нам предстоит долгий разговор, дорогая. - Румпельштильцхен откинулся на спинку стула, сложив пальцы треугольником. - Ответь мне на пару вопросов, Белль. Ты была на площади со мной, когда я просил тебя найти трех преступников. Напомни, кого я просил тебя найти? День того испытания был одним из самых запоминающихся в ее жизни. Оно было интересным и действительно поучительным, в отличие от остальных, на которые сподобился извращенный разум Темного. - Вора, насильника и убийцу. - И кто же стал ответом к последней загадке? - Ты, - ответила она отстранено. - Ты совершенно права, девочка моя, - склонил голову Темный. - Помнишь ли ты, Белль, какое наказание ты выбрала для каждого из них? И какое наказание единственно достойно убийцы? Ты знаешь ответ. - Смерть, - послушно ответила Белль. Именно то, что он ожидал от нее услышать. Она будет повторять за ним его слова, говорить то, что просит Румпельштильцхен, но ни одного своего собственного согласия он от красавицы не добьется. - Хорошо. Значит, тот факт, что убийца достоин только смерти, не вызывает у тебя сомнений. Это приводит нас к вполне логичному выводу. Я заслуживаю смертной казни. Не так ли? Или ты сомневаешься в моей виновности? Не веришь тому, что пишут в твоих книжках обо мне? - Не сомневаюсь, - Белль устало перенесла вес на другую ногу, чувствуя лишь усталость. Стилеты на двух руках, скрытые широкими рукавами платья, только утяжеляли ее положение. Она взяла их с собой на всякий случай, если Темный попытается причинить ей боль снова. Нет, убивать красавица еще не собиралась, но защититься она вполне смогла бы. - Давай-ка я расскажу тебе, дорогая. Я как-то сказал, что я не убиваю детей - ни младенцев, ни подростков. Это абсолютная правда. Однако, Белль, все остальных я убивал. Мужчин, женщин, стариков и старух, матерей и сыновей, по одному или сотнями, нищих и королей . На моем счету сотни - не знаю - может, тысячи смертей. Тысячи тысяч. Тебе рассказать подробнее? Чтобы не было сомнений? - поинтересовался Темный. - Хорошо, расскажу, - сам же продолжил он, не дожидаясь ответа. Однажды я убил своего соседа, когда еще жил с Беем. Убил за то, что его конь оцарапал колено моего мальчика, хотя тот был ни в чем не виноват. Несмотря на то, что он умолял меня, и мой сын, и мой односельчанин, я превратил его в слизняка - огромного, отвратительного слизня, и раздавил его одним ударом каблука, на глазах у сына и у всей деревни. Рассказать еще что-нибудь? По коже девушки прошел неприятный холодок, проникая своими ледяными иглами прямо в ее сердце. Она отвернулась, не желая сталкиваться взглядом с чудовищем, что сейчас смотрело на нее. Слова Румпельштильцхена были ужасны, особенно тон, с которым он произносил их. Он звучал так... спокойно, расслаблено, обыденно, будто они обсуждали погоду за окном, а не дикое убийство абсолютно безвинного человека. - Разве здесь кого-то интересует мое мнение? - слова ее звучали холодно и равнодушно, зато внутри девушка испуганно сотрясалась от его страшной истории. Она не хотела больше ничего слышать. Ей хотелось сбежать из Большого Зала и спрятаться в своей маленькой теплой комнатке, свернуться на постели калачиком и ни о чем не думать. Однако что-то ей подсказывало, что долгожданное спокойствие наступит нескоро. - Вижу, ты не впечатлена, - разочарованно цокнул он языком. - Неужто тебя не трогает убийство мужчины, отца троих детей? Что ж, я убивал и других... - задумчиво потянул Темный, перебирая в воспоминаниях свои деяния. - О! Как-то я убил девушку, свою служанку. Сироту. Немую. Она узнала мой секрет, и могла рассказать об этом кому не надо. А может быть и не узнала - я так не удосужился спросить. Она все-таки немая была, сама понимаешь, с вопросами и ответами там было туго. Я отвел ее в лес и перерезал ей глотку. Кровь хлестала ручьем, просто удивительно, откуда в том тщедушном тельце столько крови. Нет? Все равно не трогает? А, вот еще одно. Совсем недавно я убил в лесу одного "человека", как ты считаешь, хотя по моему мнению - самую обычную мерзкую тварь, оборотня. Я гнал его через пол-леса, а когда догнал - разорвал ему грудь и вырвал его еще живое сердце, которое билось у меня в руках, пока не затихло. Все еще недостаточно для того, чтобы заслужить твое правосудие, милая? Белль не отвечала. Лишь слушала, как Темный с увлечением рассказывает своей служанке о том или ином убийстве, совершенном за свою долгую жизнь. Ей было безгранично жаль бедную немую крестьянку, тоже ни в чем не виновную. Наверняка она боялась своего хозяина и никогда бы никому ничего не разболтала. Румпельштильцхен знал это и все равно убил ее, стремясь доказать всем окружающим, что он истинное чудовище. Теперь было легче понять, как он потерял сына. Скорее всего, бедный мальчик не выдержал жестокости своего отца и сбежал. Или же стал жертвой самого Румпельштильцхена, случайно попав под горячую руку вспыльчивого мага. Все ее существо сжималось внутри, и Белль закусила губу, чтобы не расплакаться, слушая об убийстве несчастного оборотня, не виновного ни в чем. Возможно, он даже не причинял людям боли, в полнолуние уходя в лес. "За что им такие страдания?” - думала красавица, лицо которой сейчас было омрачено гримасой ужаса. - Все еще недостаточно, дорогуша? - спросил он, красочно описав очередное убийство. Кажется, нужно было что-то посильнее, чем это. Что-то более... личное. Он набрал воздуха в грудь и собрался с силами для нового раунда. Теперь начиналась пытка и для него самого. - Я не рассказывал тебе о своей жене? Пальцы под длинными рукавами крепко сжали стилеты, однако, не для нападения. Ей хотелось куда-то выплеснуть свою злость, и она крепко обхватила стальные рукоятки лезвий, резное железо впивалось в нежную кожу, и Белль была готова поклясться, что завтра там будут синяки. Его жена. Он убил свою жену. Не важно, как он это сделал. Не важно, что сделала его жена. Но принцесса знала точно: как и остальные жертвы Румпельштильцхена, она не заслуживала смерти. - Ее звали Мила. Она была матерью моего сына и моей женой, но, к сожалению, предпочла другого. Я убил ее, раскрошил ее сердце, - каждое слово давалось ему с трудом, но он продолжал говорить, превозмогая себя. На лице Белль отражалась буря эмоций, которые она пыталась скрыть, но все же из груди его еще не торчал нож. - Тебе все еще есть чем меня оправдать? С губ принцессы сорвался странный нервный смешок, и она с трудом нашла в себе силы, чтобы покачать головой. Его жена разлюбила его... Возможно, еще человеком. Но то, что он нашел ее, будучи Темным, чтобы покончить с ней - с женщиной, которая подарила ему сына. Это было ужаснее всего того, что она услышала за сегодняшний вечер. - Идиот. Все говорят о мудрости Темного, но где она - эта самая мудрость, я в упор не вижу, - Белль знала, что рискует, произнося эти слова, но, не смотря ни на что, продолжала свою речь, будто бы она могла хоть что-то изменить, - Я никогда не пыталась тебя оправдать. За всю мою жизнь здесь ко мне ни разу не закралась в голову мысль о том, чтобы пожалеть тебя за то, что сделала с тобой твоя жизнь. И вчера, и сегодня не хотела убивать не чудовище, а человека, которого я любила, и человека, который, я думала, любил меня. Румпельштильцхен едва смог сдержать стон. Это было выше его сил, издеваться над дорогим ему человеком, каким бы монстром он не был. Тем не менее, он продолжал, змеей соскользнув с кресла и приближаясь скользящей походкой к принцессе, словно хищник к своей добыче. - Позволь напомнить тебе, что ты и сама была всему свидетелем, и участником. Ты забыла, как я морил тебя голодом? Забыла, как избивал тебя? Как заставлял смотреть на свои пытки? - закончил он в дюйме от ее лица. Белль отшатнулась, когда он подошел слишком близко. На нее сейчас смотрели глаза монстра, чудовища, а не того Румпельштильцхена, который с такой заботой и нежностью укладывал ее спать или расчесывал за ночь спутавшиеся волосы. Ей внезапно стало боязно за себя. Сейчас он был настолько зол, что мог снова причинить ей вред. - Сделай это, Белль! Я заслужил умереть от твоих рук! Ну же, прекрати мучить меня! - молил он, голосом, полным горечи, забыв о ехидстве и насмешке, вкладывая все раскаяние в свои слова. - Я вижу, ужин закончен? - ледяным тоном спросила принцесса, со скованным спокойствием отходя от него, - Хозяин позволит мне убрать со стола? Не дожидаясь ответа, она взяла в руки поднос с нетронутым ужином и отправилась вон из зала. Белль слышала, как он глубоко вздохнул и неспешно пошел за ней. То ли в свою башню, то ли за ней. Но это было не так уж и важно. На всякий случай принцесса все еще сжимала один стилет ладонью в своем рукаве, умудряясь ничего не уронить, неся поднос в одной руке. Тёмный молча следовал за ней. От бессилия хотелось не то плакать, не то крушить и ломать все вокруг. Тучи сгущались над ними, физически ощутимо клубилась вокруг них магия, вызванная дисбалансом сил. Приказ должен быть исполнен, иначе Белль грозила смерть, и ничто не могло это предотвратить. Даже он. Девушка шла медленно, чтобы не уронить свою ношу. Последнее, что ей сейчас хотелось делать - это мыть огромную лестницу из-за своей нерасторопности. Но, занятая тяжелым подносом, красавица случайно пропустила одну ступеньку, оступилась и полетела вниз, потеряв равновесие. Белль вскрикнула, хватаясь руками за воздух, пытаясь удержаться на ногах, но как же тут устоять, если держаться не за что? Поднос упал под ноги, приборы с оглушительным грохотом скатились вниз. Принцесса успела заметить, как чайник разбился, не справившись со столкновением с каменными ступенями, и ей на платье. Испуганная красавица почувствовала чужие руки на своей на талии, и падение прекратилось, едва успев начаться. Перед глазами Белль увидела знакомую рубашку, а затем, когда она подняла голову, и лицо - обеспокоенное и недовольное. Лицо монстра, погубившего столько невинных жизней, что должно было бы пропитаться чужой кровью насквозь. В ужасе принцесса попыталась вырваться из его спасительного объятия, и, когда поняла, что руки держат ее слишком крепко, вскрикнула. - Отпусти меня! Не смей меня трогать! - сорвалось с губ красавицы, но он и не думал ее отпускать, наверное не хотел, чтобы она упала снова. Ей не было дела до его ненужной заботы, особенно после того, что он пытался с ней сделать. Отчаянно желая убежать, не видеть его взгляда, Белль быстро и неожиданно для себя выхватила из рукава стилет и изо всех сил вонзила хорошо заточенное лезвие прямо Румпельштильцхену в живот. За первым ударом последовал и второй, и третий, и из глаз Белль брызнули слезы бессилия. Она продолжила раз за разом наносить жестокие удары до тех пор, пока руки, державшие ее, не задрожали и не разжали свои объятия, выпуская принцессу на свободу. Стилет со звоном упал к ее ногам, упал и Румпельштильцхен, обескуражено глядя на свою служанку. В испуге она, неловко пятясь назад, отошла на пару шагов, и теперь полностью могла видеть деяние рук своих – своего возлюбленного, распростертого на ступенях и умирающего. Белль в шоке прижала ладонь ко рту, чтобы не закричать. На губах появился вкус крови. Его крови. - Прости меня, - прошептала она едва слышно, и, не чувствуя, как земля уходит из-под ног, девушка опустилась на колени.