Мне и не снилось (новая версия)

Я стояла на знакомой улице, где аккуратные домики с подстриженными газонами выстроились в ряд. И хоть они почти ничем не отличались друг от друга, свой дом я бы отличила из тысячи. К тому же на клубме перед крыльцом у нас росли кусты желтых роз. Одно время мама сильно увлеклась садоводством и обустроила весь сад, да еще и прожужжала мне уши о своем новом увлечении. С тех пор ее пыл к растениям спал, а розы так и остались. В радостном предвкушении я побежала к входной двери и распахнула ее, даже не постучавшись. А зачем? Это ведь мой дом! — Мам, я вернулась! — закричала я и направилась в гостиную. К моему удивлению на диване сидели двое незнакомцев: женщина пожилого возраста и мужчина лет сорока. Мое появление они даже не заметили. — Что вы делаете у меня дома? Кто… — я было возмутилась, но женщина вдруг заговорила, хотя и не со мной. Я здесь будто не присутствовала. — Тридцать лет прошло, Аксель, я уже поставила на этом крест… — всхлипнула она. Меня словно током ударило. Приглядевшись к лицам сидящих, я с ужасом осознала, что это были моя мама и Аксель, но заметно постаревшие. — Я здесь! — что есть силы закричала я, но никто не услышал мой крик. Некоторое время они сидели молча. Затем взрослый Аксель спросил: — Вам налить чая, мадам? Мама кивнула со слабой улыбкой. Мой друг направился на кухню, а я осталась стоять перед моей уже пожилой матерью. — Я здесь! Я жива! — я возобновила попытки установить контакт, но тщетно. Горячие слёзы обожгли мои щеки. Хлопнула входная дверь. Раздались быстрые шаги, и в гостиную вошёл пожилой мужчина. Теперь мне не понадобилось много времени, чтобы узнать в нем постаревшего отца. — А, вот и ты, — облегченно выдохнула мама. Взгляд отца был направлен на полку над камином. Я приглянулась и увидела собственную фотографию. Мне стало не по себе. Воздух вдруг потяжелел и стал невыносимо душным и взяким. Звуки приглушились, словно всю комнату погрузили в воду. Я стала задыхаться… Я проснулась резко, словно кто-то вырвал меня из собственного сна, но кислорода в лёгких все еще не хватало. Единственное, на что у меня хватило сил, так это доплестись до окна, как можно тише раскрыть створки и глотнуть свежий ночной воздух. Это была вторая ночь в новом постоялом дворе с тех пор, как мы встретили Хомуна. И второй по счёту кошмар, на котором я твёрдо решила не зацикливаться и просто забыть. Конечно, сны эти нагоняли ужасную тревогу, но так недолго было и с катушек съехать. Пора уже было смириться, что не видать мне моего мира, как своих ушей. — Куда собралась? — раздался за спиной сонный раздраженный голос Айлеха. Наверняка думал, что я намереваюсь сбежать. Если честно, после той злополучной встречи с разбойниками у меня пропало всякое желание действовать. — Никуда, — устало бросила я через плечо. — Закрой уже это морготово окно, пока нас не искусали комары, — заворчал юноша. Я вздохнула и повиновалась. Устраиваясь на своей половине кровати, я все же расслышала едва слышимое жужжание и с досадой укрылась одеялом до самой головы. Я попыталась заснуть, но сна не было ни в одном глазу. И хоть такие кошмары для меня стали обычным делом, на душе все равно скребли кошки. Я опять невольно дала слабину и унеслась мыслями в далекий родной дом. Ворочалась я так полночи, и заснуть удалось перед самым рассветом. Проснувшись, я обнаружила кровать пустой. Это меня порядком удивило, и разрываемая любопытством, я спешно натянула одежду и выбежала из комнаты. На самом деле, в последние дни отношение Айлеха ко мне изменилось в лучшую сторону: к моему превеликому удивлению и удовольствию, он стал чаще ко мне прислушиваться и относиться немного более уважительно, чем раньше. Прошлым вечером я имела счастье посидеть в бане постоялого двора и даже поменять одежду. Предположение об изменении его поведения были разными, но спросить прямо мне не хотелось, чтобы ненароком не нарушить эту почти что идиллию. Может, это потому что я спасла, хоть и случайно, его шкуру от разбойников? Значило ли это, что у Айлеха имелась хоть капелька чести и совсести? С такими мыслями я спустилась в обеденный зал. Долго искать юношу не пришлось: он сидел за близжайшим столиком и завтракал в компании Хомуна. Приблизившись, я заметила третью миску, наполненную дымящейся кашей. Давно я мечтала так путешествовать: у нас в одночасье появился и транспорт, и ночлег с горячей едой и собеседник. К слову, я до сих пор не знала, что же всё-таки случилось, когда я отключилась сразу после нападения разбойников. — Доброе утро, э… Кхм, забыл твое имя, прости уж… — с добродушной улыбкой обратился Хомун. — Полин, — улыбнулась я в ответ. — Как спалось в новом трактире? — поинтересовался он. — Комаров много, — лаконично ответил за меня Айлех. Обвинение предоставлялось, конечно же, мне. — И кровать скрипела, — это, что, еще одно скрытое обвинение? Конечно, я проворочалась немало, но чтобы кровать скрипела… Я скептически вскинула бровь, но Айлех сделал вид, что ничего не увидел. — Когда дойдем до гавани? — я решила сменить тему. — Еще два дня езды осталось. А вы сами куда путь держите, если это не такой уж и секрет? Тут уж я добровольно оставила Айлеха разбираться с этим вопросом. Я знала, что мы идем на юг, но куда именно — не имела никакого понятия. — В Пеларгир, — так же кратко ответил юноша. Он, что, язык перекусил? Хомун был таким доброжелательными и отзывчивым, что отстранённое поведение Айлеха казалась просто преступлением. Хомун, кажется, понял, что из Айлеха слова и клещами не вытянешь, а потому и промолчал. Я решила исправить ситуацию. — У вас есть дети? — я спросила первое, что пришло в голову. Хомун просиял. — Конечно! Двое сыновей у меня, оба служили в коннице короля Эомера еще во время войны, а теперь уж и в командиры пробились. — Здоворо! — порадовалась я за собеседника. — Но, это значит, что вы мало видитесь? Хомун грустно улыбнулся и развёл руками, мол, такова жизнь. — Понимаю, — продолжила я. Не знаю, говорила ли я, чтобы насадить Айлеху, или искренне интересовалась жизнью Хомуна, — я тоже далеко от родителей. Если честно, они на данный момент не знают, где я нахожусь, и я чувствую себя виноватой. — Тоже на юге остались? — взгляд Хомуна был полон понимания, и я вдруг поняла, что давно никому не выговаривалась. — Ничего, главное, чтобы ты вернулась к ним целой и невредимой. Однако, потом коли захочешь куда-то пойти, не сбегай без предупреждения. Пожалей материнское сердце. — Дело в том… — Нам надо приготовиться в путь, — перебил меня Айлех с едва различимыми раздражёнными нотками в голосе. Я досадно поджала губы, но всё же повиновалась. Войдя в комнату, Айлех хлопнул дверью, прошагал ко мне и остановился, исподлобья буравя меня серым взглядом. — Надеешься, что он сжалится над тобой после твоей жалкой душещипательной истории о родителях? Внутри все закипело от возмущения. Я заговорила медленно, с дрожащим от злости голосом: — Спешу тебе сообщить новость! У человека, которого ты ведёшь на верную смерть, тоже есть семья. — Моей жалости ты не добьёшься, — процедил юноша, сверкая ледяными глазами. — И без тебя знаю, — мрачно буркнула я. Короткая перепалка закончилась затянутой паузой. Айлех собрал сумку и молча натянул арбалет за спину, а я же сидела на стуле и отстранённо наблюдала за ним. Неожиданно для себя я заговорила, прежде чем успела подумать. — Так или иначе я спасла твою шкуру, хоть и не нарочно. Айлеха отвлекся от своего занятия и вскинул голову. — Жалеешь? — вопрос оказался неожиданным, словно оплеуха. Пару секунд я ошалело смотрела на ухмыляющегося Айлеха в поисках подвоха, но когда не ничего не обнаружила, решила отвечать правду: — Да… — Ах, вот как, — с притворным удивлением воскликнул Айлех. Такого сарказма в его голосе я еще не слышала: — Мне очень жаль. Ты могла бы попасть в меня, и получить долгожданную свободу. А потом ты оказалась бы в руках у разбойников, которые, изнасиловав тебя, бросили бы валяться в канаве… — А ты, что, возомнил себя благородным рыцарем? Не изображай из себя святого, сам ведешь меня на смерть! Айлех молчал, и это выводило меня из себя ещё больше. Не зная, что ещё сказать, я бессильно выдохнула: — Почему я? — Что? — нахмурился он. — Откуда ты знаешь, что именно я — ключ к чаше! В пророчестве ведь не написано мое имя. — Не написано, но там говорится, что в пути искателя чаши на десятый день после первого дня лета с неба упадёт молния именно туда, где находится ключ к чаше. Сначала я не совсем поняла, о чём говорил Айлех, ведь пророчество я уже слышала из уст Халеда, о молнии там ничего не говорилось. Хотя, учитывая, что произошло между мной и «друзьями», вполне возможно, что они просто умолчали об этом. И тут мне пришло в голову другое. Когда я ещё работала в «Гарцующем Пони», Ноб рассказывал, что подслушал разговор людей Айлеха о молнии. Так, значит, юноша не лгал: скорее всего, молния оповестила о моём приходе, а искатели чаши ориентировались на место, куда она упала, а именно, в Бри. — Они тебя совсем за дуру держали? — участливо спросил Айлех, что было совсем не похоже на него. Я промолчала. Тут отвечать и не было никакой необходимости. — Значит, тебе не сказали, что ключом к чаше является потомок чародея, который её сотворил. Новость свалилась на меня неожиданно, как снег на голову. Несколько секунд я стояла с раскрытым ртом, так и не понимая, как отреагировать. Если я — потомок человека (или нет) из Арды, то, значит ли это, что я вообще не из родного мира, как это мне казалось? Нет, такого быть не могло! Сколько себя помнила, никаких странносей у меня не наблюдалось, да и снов пророческих или чего-то ещё не было. Точно ошибка... — Этого не может быть. — Еще как может. — Послушай, Айлех, я могу с лёгкостью тебе доказать, что это не я. Этот маг ведь был из Средиземья? Айлех кивнул. Тогда, набравшись духа, я продолжила: — Я не могу быть потомком чародея, потому что я не из Средиземья. На лице Айлеха застыло выражение недоумения смешанного с непониманием. Я выжидающе уставилась на него, моля небеса, чтобы он мне поверил. Но, к моему разочарованию, последовала скептическая усмешка. — Я смотрю, ты не сдаёшься. Думаешь, что я тебя так и отпущу? А, может, ты у нас еще из Валинора пришла? — Айлех, пожалуйста, ты должен мне поверить! Внезапно Айлех поднялся на ноги и выпрямился во весь рост. Он навис надо мной, словно угрюмая, неприступная скала, отчего я вдруг почуствовала себя маленькой и бессильной. — Я ничего тебе не должен, — процедил он. Серые глаза источали такой холод, что я даже поежилась, будто зимний ветер вдруг загулял по комнате. Всё же я нашла в себе силы настоять на своём. — Это правда. Я вообще не из Арды, я не могла быть потомком какого-то средиземского мага! — Тогда докажи, — парировал Айлех. Я замолчала. Было и так ясно, что доказательств я не смогу подать. А Айлех ни за что бы не поверил мне на слово. Он крепко схватил меня за плечо и наклонился, чтобы злобно прошипеть: — Итак, уясни наконец-то, что сбежать ты не сможешь. Мне плевать из этого мира ты или из другого, но ты дойдешь со мной до Чаши и умрешь, нравится тебе это или нет. *** После этого происшествия, наши с Айлехом отношения (если их так можно было назвать) совсем испортились. Оставшиеся два дня до гавани мы провели в молчании, лишь перебросились словами пару раз по нужде. Если после нападения разбойников, Айлех стал относиться ко мне лучше, сейчас надежда на всякий прогресс у меня пропала. К тому же, какой смысл начинать некое подобие дружбы, если я все еще его пленница, которую он убьёт по прибытию в пункт назначения? И ведь правда, абсурд. Два дня протянулись словно вечность. Хомун тоже явно погрустнел и словно воды в рот набрал. Поначалу он пытался выяснить, что же у нас случилось, но после нескольких тщетных попыток, он оставил это безнадёжное дело. По мере продвижения становилось всё жарче, а ветер приносил запах соли. Солнце улыбалось Средиземью на безоблачном небе и, казалось, весь белый свет плескался в теплых лучах. Под травами лежал рассыпчатый песок, там и тут встречались хвойные деревья, извещавшие о приближении к морю. Окружающий мир так и лучился чем-то беззаботным и радостным, отчего на душе становилось все тяжелее и тяжелее. Сидя в повозке и чуть свесившись вниз, я наблюдала за проплывающей мимо растительностью. Теперь расстаться с жизнью мне показалось еще более пугающим, чем раньше, особенно когда мир вокруг бурлил и кипел ей. Айлеха, похоже, солнце совсем не радовало. Он становился все мрачнее и мрачнее. Пока я пыталась наслаждаться оставшимся мне временем и подставляла лицо под теплые лучи, юноша бросал на меня угрюмые взгляды. Как и говорил Хомун, добрались мы до гавани Изен на третий день. Я уже и позабыла о том, каково это — оказаться в месте большого скопления людей. Этот портовый город был чем-то похож на Тарбад: то ли своей оживлённостью, то ли своим торговым духом. Архитектура, впрочем тут отличалась: Изен, будучи частью Рохана, носил отпечаток ристанийской культуры. Здесь часто встречались деревянные дома, увенчанные позолоченными или выкрашенными в зеленую краску головами коня. Тарбад же был свободным городом и не имел никаких знаков принадлежности какому-либо государству. У входа в город мы попрощались с Хомуном, и наши пути разошлись. По дороге в пристань я заняла себя мыслями о предстоящем плавании. Интересно, здесь существуют пассажирские судна, или нам придется довольствоваться торовым судном? Сколько времени нам плыть? И, самое главное, куда именно мы направлялись? Вскоре над крышами домов замаячили паруса и мачты, до ушей донёсся шум прибоя, гомон и протяжные крики чаек. С каждым шагом народу становилось все больше и больше на улицах, тележки то и дело перекрывали дорогу и замедляли движение. Наконец, мы вышли на пристань. Большие судна теснились у доков вместе с рыбацкими лодками; моряки, рыбаки, торговцы и просто зеваки заполоняли это место. Кто-то выгружал мешки и бочки, кто-то хвалился уловом. Найти судно мне показалось крайне сложным, но Айлеху каким-то чудом удалось найти корабль, направляющийся в Умбар. Это было торговое судно, нагруженное бочками роханского эля, сукна, веревок из конского хвоста, что напомнило мне о Хомуне, и прочего, чего я не успела запомнить из разговора Айлеха с владельцем судна. Последний поначалу не с особым рвением выслушал просьбу о том, чтобы мы могли путешествовать на его корабле. Однако, когда Айлех достал увесистый кошелек, позвякивающий золотыми монетами, торговец охотно согласился. Так, в тот же день мы разместились на корабле, который выходил в плавание наутро. Каюта оказалась на удивление просторной, но без лишних изысков. Я с облечением бросилась к кровати и уселась, чтобы снять напряжение с усталых ног. Айлех принялся за свою привычную процедуру, которую он выполнял последние несколько дней, оказываясь в новой комнате. Он отстегнул ремень, державший арбалет за его спиной, снял сапоги и избавился от верхней одежды, оставшись с обнаженным торсом. В каюте и правда было душно, а после целого дня, проведенного под солнцем мало кому было до приличий. Он улегся на кровать, закинув руки за голову. — Что, съела собственный язык? — он явно насмехался. — Зачем беседовать и делать вид, что у нас хорошие отношения, если ты убьёшь меня в любом случае? К моему удивлению, он не нашёлся, что сказать. — Это правда? — спросил он неожиданно, после недолгой паузы. Я повернулась к нему, легла на противоположный конец кровати и вытянула ноги на подушку. Усталость и сон почти одержали верх надо мной, но почему-то я невольно расположилась к разговору. — Что правда? — Что ты не из Средиземья. — Ты все равно не поверишь, — разочарованно вздохнула я, но Айлех продолжал сверлить меня пронзительным серым взглядом. — Говори уже, — раздраженно выпалил юноша. Мне показался странным его внезапно проявившийся интерес к моим словам, которые несколько дней назад посчитал бредом сумасшедшей. Но все-таки я ответила, то ли чтобы утолить его любопытство, то ли в целях выговориться кому-то. — Это правда. Я из совсем другого мира, он… сильно отличается от того, что ты знаешь. А о Средиземье у нас написаны книги, но никто никогда бы не подумал, что оно существует. — Откуда тогда вам знать о Средиземье? — Вот на этот вопрос ответить я не могу. Я только знаю, что один человек написал историю ранних эпох Арды и повествовал о событиях Войны Кольца. Впревые лицо Айлеха не выражало негативных эмоций: ни злости, ни насмешки, ни жестокости. Его глаза невольно расширились от любопытства, а на лице читался глубокий интерес. — Чем же отличается твой мир от нашего? — Мне часто кажется, что в моём мире люди больше стремятся к знаниям, чем здесь. За многие века благодаря упорству, люди моего мира сумели построить самые разные машины и устройства которые помогают нам в повседневной жизни. Например, телефоны. С его помощью я могла бы связаться с кем-то на другом конце Средиземья и поговорить. Вот так, — я взяла первую попавшуюся под руку вещь — расческу и поднесла к уху, сымитировав разговор. Айлех выглядел пораженным до глубины души, но нахмуренные брови свидетельствовали о доле скептицизма. — Что еще вы построили? — У нас существуют летательные аппараты. Садишься в такой и за несколько часов долетел до другого конца Средиземья. А еще есть те, которые летают к Луне. — Вы, что, Валар? Как простые смертные такое могут сделать? — Это называется тяга к знаниям. Вы бы тоже могли такое сделать, но я понятия не имею, что же вас держит. Кстати, в моем мире давно не передвигаются на лошадях. — А на чём же? — Это что-то наподобие крытой колесницы, которая ездит сама по себе. Кстати, — я вспомнила важный аспект, который чуть не упустила, — у нас не существует других рас, кроме людей. Для нас эльфы, гномы, орки, тролли считаются детской сказкой. Айлех нахмурился, видимо, пытлся осознать мои слова. После долгих раздумий, он наконец, спросил: — Как ты попала сюда, Полин? Я вздрогнула, впервые услышав собственное имя из уст Айлеха. Наверное, он так забылся, что впервые удосужился назвать меня по имени. Впрочем, его можно было понять — на верную смерть легче вести безымянную девушку. — Я… упала, — я решила сократить рассказ, не имея понятия, как объяснить мои занятия по гимнастике, — и, по-моему, сломала шею. Во всяком случае я слышала, как там что-то хрустнуло. А когда проснулась, очутилась в Средиземье. Как видишь, у меня даже не было возможности попрощаться с родителями, а совсем скоро придется умереть ещё раз. Но, наверное, мне не привыкать. Тирада вырвалась из меня молниеносно, так что я даже не успела обдумать слова. Отлично, Айлех опять подумает, что я пыталась вызвать его жалость. Я моргнула несколько раз, чтобы избавиться от застилавшей глаза пелены слёз, и потом все же посмотрела на Айлеха в поисках его реакции. Он хмурился, но в волчьем взгляде плескалось сочувстсвие! Я присмотрелась, чтобы убедиться, что мои глаза мне не врали. — Тебе лучше ложиться спать, — его голос звучал необычно тихо. Я с досадой поджала губы и покачала головой. — Ложись спать, — повторил он. — Ты мне не поверил, так ведь? — разочаровалась я. — Кто тебе сказал, что не поверил, — покачал юноша головой. Я забралась под одеяло. Мне показалось, что разговор вымотал меня больше, чем сам путь. Под шум морского прибоя, я провалилась в глубокий сон.