Two Steps From Hell — Ell Dorado
Дверь трактира захлопнулась за широкой мужской спиной. Воцарилась утренняя тишина. На пару секунд я задержала взгляд на окне, за которым постепенно отдалялась группа, а затем облегченно вздохнула. Они ушли быстрее, чем я предполагала: раньше первых лучей рассвета.
Я подхватила кружку горячего молока, обогнула барную стойку и уселась за ближайшим столом. Этот ранний покой в трактире несказанно радовал: в кои-то веки тут не царил раздражающий гомон, и никто не горланил спьяна разные гадости во всеуслышанье.
Я расположилась поудобнее, наслаждаясь одиночеством, но внезапно в моем сознании вновь всплыл этот ледяной взгляд серых глаз. За ним последовала татуировка, надменная ухмылка и низкий мягкий баритон отдаленным эхом раздался в голове.
«Развлечешь меня?»
Я тряхнула головой, отмахиваясь от наваждения, но тщетно. Вместо этого я вспомнила слова Ноба об их поисках и о молнии. И что за пророчество было упомянуто? Перебрав мысленно историю конца Третьей Эпохи Средиземья, я так и не смогла найти какое-либо пророчество, тем более связанное с Бри и молниями.
Если молния — указатель, и она упала во внутренний двор трактира, то, вероятнее всего, человек, которого они ищут, находится в трактире. Но, кажется, она упала десять дней назад, значит, есть вероятность, что этот человек уже не здесь. С другой стороны, мой внезапный приход в Средиземье может как-то быть связан с этой историей, раз уж это касается пророчества. Такие вещи редко бывают лишь простыми совпадениями. Значит, вполне возможно, что человек, которого они ищут — это я…
Любопытство начало зарождаться во мне: кажется, без приключений не обойдется. Впрочем, уже поздно: они ушли, да может, это и к лучшему, потому что от одного их вида всякое желание сотрудничать с ними просто улетучивалось.
Меня отвлекло ржание коней за окнами. Затем послышались голоса, в одном из которых я различила голос трактирщика. Кажется, новые постояльцы наведались к нам.
Я отправилась на кухню, чтобы заняться завтраком.Там меня встретила взолнованная Мара.
— Где шляется Ноб? Путникам срочно нужны постели! Чтоб их, ещё светает ведь, а в такую рань пришли! — она выглядела раздраженной, видимо, из-за нехватки сна — с компанией того юноши ей с Нобом пришлось справляться вместе полночи.
— Пусть Ханна или Эльза займутся… — пожала я плечами. — А я приготовлю еду.
— Эльза в прачечной, а Ханна ушла наведать своего больного дядю и вернётся только к обеду, — ответила Мара таким обвиняющим тоном, будто обе кухарки нарочно решили отлынивать от работы.
Я ничего не ответила и зажгла огонь. Мара вздохнула.
— Завари мятный чай, он снимает усталость. Они все взмыленные, будто скакали от стаи варгов, — с этими словами она вышла в зал.
Мне вдруг стало приятно готовить в одиночку на пустующей, еще прохладной кухне: никакой суеты, никаких указов и перепалок между персоналом. Пока здесь никого не было, я была сама себе хозяйкой и управлялась с готовкой вполне себе неплохо. Впрочем, я прекрасно понимаю, что будь народу побольше, в одиночку я никогда с этим не справлюсь.
Вода кипела, каша варилась, наполняя помещение сладким медово-овсяным ароматом, бекон весело шипел на сковороде. Я бросила в кастрюлю с водой мешочек свежей мяты и улыбнулась, довольная проделанной работой.
Через несколько минут на кухню зашёл Ноб и продиктовал заказ:
— Завтрак на троих, подать, что есть! Вишь, какие непривередливые, — на его лице нарисовалась довольная улыбка, будто это он сам заказывал.
— Ну надо же, — пробормотала я, готовя подносы, а затем всучила один хоббиту.
— Поможешь мне, Ноб? И Мару порадуешь, — хихикнула я.
Тот фыркнул в ответ и толкнул широкой ступней дверь.
За первым столиком расположились трое в дорожных плащах: два парня и одна девушка, сидевшая к нам спиной. Ее влажные черные кудри каскадом раскидались по спине. Когда мы подошли, троица улыбнулась нам. Я невольно расплылась в ответной улыбке.
— Ну-ка, что это там? — потерла руки девушка. – Ух, мятный чай, я как раз о нём и думала в пути.
— Как же мне не хватало бекона! — воскликнул первый юноша с трехдневной щетиной.
— Спасибо, — застенчиво проговорил второй, забирая у меня миску каши. Он был смугл, как и я. Наверное, харадец. Когда наши взгляды пересеклись, его бровь слегка изогнулась, а в глазах читалось нескрываемое любопытство. Ну что ж, если он действительно с юга, то вопросов не миновать, а он-то уж точно во мгновение ока разоблачит меня. Надо держаться от них подальше, какими бы приятными они ни были.
Все трое сразу после завтрака расположились в комнатах, поэтому я решила вообще не подниматься на этаж постояльцев.
Ближе к обеду вернулась Ханна и заменила меня на принятии заказов. Я вернулась на кухню, но не успела свободно вздохнуть, как меня вновь запрягли. Маслютик заявил, что новые постояльцы хотят обед в комнату.
— Отнесёшь в седьмую комнату, они все трое там собрались. Ах, чуть не забыл, — торжествующе воскликнул он и подхватил один из подносов. Увидев, как я недоумевающе покосилась на него, он затараторил: - Я, кажется, нашёл твоего земляка. Смуглый паренёк, как ты. Оказалось, тоже харадец. Обещал вас познакомить, так что давай-ка вместе отнесём им обед.
— Маслютик, — взмолилась я, — не сейчас, я…
— Никаких отказов, вот увидишь, ты будешь меня благодарить за встречу!
На моем лице застыло жалобное выражение. Уже стоя перед дверью седьмой комнаты, я молила небеса, чтобы встреча не состоялась или, в крайнем случае, мне не задавали много вопросов.
Маслютик был просто на седьмом небе от счастья — понятно, он ведь думает, что сделал доброе дело. А у меня внутренности просто похолодели от одной мысли о том, что меня разоблачат. Почему меня это так сильно пугает? Ведь на самом деле ничего страшного не случится, если вдруг все узнают, что я не из этого мира. Ну посплетничают недели две, а потом все утихнет.
Маслютик открыл дверь, и мы шагнули в просторную комнату. У правой стены стояли две кровати, напротив них высился массивный шкаф. Рядом с кроватями находился незажженый камин, возле которого стояло кресло. Сидевший в нём харадец встал и поприветствовал нас. С другого кресла поднялся второй юноша, за ним последовала было сидевшая за круглым столом девушка, но Маслютик остановил её.
— Ну, что вы, что вы, не надо нам таких почестей, — засуетился трактирщик, пока мы вместе раскладывали ужин на столе. — Я привел вам, — он кивнул харадцу, — вашу землячку. Очень надеюсь, что вам будет интересно поболтать, повспоминать родные края… — он оглядел нас, расплывшись в добродушной наивной улыбке. От волнения я тоже скривила рот в некоем подобии полуулыбки.
— Ну, я пошёл, — выдохнул он и хлопнул дверью, оставив меня наедине с троицей.
Я так бы и осталась стоять неподжвижно, да к тому же меня устраивало это неловкое молчание — никаких вопросов, один обмен взглядами. Идеально, не правда ли?
Но харадец медленно шагнул ко мне и неуверенно протянул руку. Я робко сжала её и попыталась улыбнуться.
— Добрый вечер. Меня зовут Халед, — голос у юноши был тихим, но ровным. Однако он запнулся, не зная, что дальше говорить. Его глаза застенчиво заблуждали по комнате. Что ж, меня это вполне устраивает…
— А мы его друзья! — внезапно с улыбкой до ушей прогорланил другой юноша, заставив нас всех подскочить от неожиданности. — Бранд, — он склонился в притворном поклоне, а потом схватил девушку за плечи и подвел её ко мне, — и Юнна!
— О, Бранд, ты просто сумасшедший! — засмеялась Юнна. Её смех походил на трель колокольчиков. — Не обращай на него внимания, — сказала она мне.
Бранд развел руками.
— Я просто хотел добавить чуток веселья этой унылой обстановке. Я так зазевался, что чуть челюсть себе не вывихнул…
— Прости моего друга, он порой ведет себя… странно, — опустил глаза Халед.
— Ничего страшного! Меня зовут Полин, — попыталась я вернуться к знакомству, тогда как лучше было бы воспользоваться возможностью и переброситься с ними парой шуток, а потом поспешно уйти, сказав, что зайду позже.
— На вид ты из Ближнего Харада. Не будешь родом из Вастрии? — спросил Халед.
— Д-да, — я лихорадочно закивала, чувствуя, как дыхание начинает учащаться при названии неизвестного мне города. Ох, ну почему Толкин не описал подробно георафию Харада?
— О, какое совпадение! — парень засиял. —
Adarush io dar Haron? Get hom no mona.*
— Прости, что ты сказал? — вырвалось из меня машинально, о чём я тут же пожалела. Я ошарашенно ахнула, прикрыв рот рукой.
Бранд отпрянул, окидывая меня недоумевающим взглядом. Халед растерянно почесал затылок своей смуглой, подстриженной наголо головы.
— Ты… не знаешь северохарадского наречия? — промямлил он.
— Сейчас разберемся! — встрял Бранд, уже угрожающим голосом. — А ну-ка, скажи мне нынешнего правителя города Вастрии!
Я чувствовала себя, как загнанная в угол мышь. Все трое буравили меня помрачневшими, разочарованными взглядами. Я скрестила руки и посморела на троицу исподлобья, проклиная про себя дурацкую привычку Маслютика встревать везде.
— П-простите, — пробормотала я. — Мне нужно поскорее вернуться к работе, я обязательно заскочу…
Я развернулась было к двери, но Бранд в два прыжка оказался передо мной, перегородив путь к выходу. Я закатила глаза: второй раз мне мешают выйти из комнаты.
— Никуда ты не уйдёшь, пока не объяснишь всё!
— Я не обязана оправдываться перед вами из-за того, что не знаю какого-то треклятого языка! — как можно более уверенно и громко ответила я, тщетно дергая ручку двери.
— Твой трактирщик сказал нам, что ты сбежала из Харада во время войны, — прищурил глаза парень, — а так как война закончилась два года назад, то при побеге ты была в достаточно сознательном возрасте, чтобы не забыть родной язык. Ко всему прочему, ты еще и потвердила, что родом из Вастрии. Но с другой стороны, ты не знаешь правителя этого города. Выходит, что… Погоди, скажи-ка мне столицы Ближнего и Дальнего Харада?
Я испустила безнадежный вздох.
— Думаю, тебя очень обрадует мой ответ, — буркнула я.
— М-м? — наигранно вскинул брови Бранд. — Называй столицы!
— Я не знаю их, — нехотя выдавила я, поджав от досады губы.
— Астария и Сар-Кааф*… — задумчиво проговорил молчавший все это время Халед. — Получается, что ты либо правда, родилась в Хараде, но никогда не была там, либо ты никогда там не рождалась и ничего не знаешь об этих краях.
— А если она шпионка? — встревоженно вопросила Юнна. Краем глаза мне удалось уловить предостерегающий взгляд, который метнул Халед девушке.
— Какая шпионка? — разозлилась я. — Война-то кончилась! Ваши догадки далеки от реальности. А может, все намного запутаннее?
— В каком смысле? — Бранд убрал ладонь с двери.
— Это сложно объяснить, да и мне самой неприятно об этом распространяться.
— Брось, все можно объяснить. Мне самому теперь любопытно. Ну, допустим, ты родилась в северных краях, зачем тогда тебе нужно было плести трактирщику о твоем побеге?
— Ну, что ж, — сдалась я. — Допустим, что я даже не в северных краях родилась. И не в западных, и не в восточных.
Все трое переглянулись, Бранд скептически хмыкнул.Я продолжила:
— Допустим… что я вообще не из Средиземья.
Бранд показушно фыркнул.
— Верь забобонам! А может, ты у нас из Валинора прилетела?
Я понемногу начинала понимать всю сложность задачи, которую я взвалила на себя. Сосчитав до пяти и вдохнув глубоко, я решила все разложить по полочкам.
— Итак, я начну рассказ, а вас прошу не перебивать. А потом я уйду. У вас останется выбор, верить мне или нет. Хотя в любом случае, всё, что я сейчас скажу, будет правдой.
Я врала о своем происхождении по одной простой причине: моей настоящей истории никто не поверил бы, особенно в таком месте, как Бри. Я уже сказала вам, что не из Средиземья, и на меня посыпались едкие замечания, а что будет, когда я расскажу всё? Ну, да ладно, уже поздно что-то менять.
До того дня, когда я очнулась в Средиземье, я не подозревала о его существовании, как и вам никогда в голову не приходило, что есть и другие миры. Теперь мы с вами знаем это. Мой мир совсем не похож на этот: наука сотворила чудеса и преобразила его: теперь от одного конца континента на другой мы можем добраться на летающих… кхм, аппаратах. За несколько часов. Это как отсюда до Гондора меньше чем за день, — я остановилась, чтобы оглядеть лица моих слушателей, которые вытягивались с каждым моим словом. — Но наука сделала не только это. Хотя об этом позже.
Я жила обычной жизнью. Ходила в школу. К слову, это такое заведение, обязательное для всех, где дети с шести до восемнадцати лет учатся разным наукам, — Бранд при этом скривился. Да, похоже, он не любитель учиться. — Занималась гимнастикой — это спорт, где я разучивала разные акробатические движения и трюки. Однажды, тренируясь, я упала, и, кажется, сломала себе шею. На самом деле, я не совсем уверена, что даже жива в моём мире. Я знаю только, что потеряла сознание и очнулась здесь.
Самое интересное заключается в одной вещи: о Средиземье люди моего мира знают. Но для нас это всего лишь сказка: вся история Средиземья у нас написана в нескольких книгах, нам нравится читать о них. Есть даже постановки по ним. Но повторюсь: Средиземье у нас считается сказкой, учитывая то, что в моём мире эльфов, гномов, магов и хоббитов не существует.
Когда мой рассказ закончился, воцарилась гробовая тишина. Я переводила вгляд то с одного, то с другого лица; на всех отражались смешанные чувства: неверие, недоумение, удивление… Воспользовавшись моментом, я открыла дверь и напоследок бросила:
— Верить или нет — вам выбирать. А теперь — доброго дня!
День подходил к концу, трактир почти опустел. Остались лишь пара-тройка захмелевших зевак, которых Мара не преминёт выгнать, если они долго засидятся. Целый день, проведенный на ногах, дал о себе знать — поясница ныла тупой непрекращающейся болью. Я с грехом пополам домывала последние тарелки, когда Ханна тяжелой поступью зашаркала на кухню и плюхнулась на лавку.
— Из седьмой комнаты просили передать: тебя ждут, как закончишь свою работу.
Мне стало любопытно, почему это они желают еще раз со мной переговорить. С другой стороны, ничего странного в этом нет, зная, какое потрясение (если можно это так назвать) группа перенесла, услышав мою историю. Наверняка, мне придется скоротать в седьмой комнате всю ночь, пытаясь объяснить им о мобильных телефонах и машинах. От этой мысли стало как-то дурно, отчасти потому, что единственное, о чём я сейчас могла думать, была моя кровать и долгий, крепкий сон.
— Чего это им от тебя понадобилось? Небось, это твой харадец никак от тебя не отвяжется. Чую я скорую свадьбу… — ехидно заметила Ханна, искоса поглядывая на меня.
— Брось, Ханна, ты видела с ними ту красавицу? У неё волосы водопадом, да еще и румяная и белая, как… Снежная королева!
В одной только пряди волос этой Юнны женственности наверняка больше, чем во всей мне. Хотя мои волосы от средиземского климата и чистой воды, стали потихонкьу обретать здоровую и шелковистую текстуру и даже отросли до плеч.
— Оставь ты эту посуду, я домою, — наконец не выдержала женщина, видя, как я мучилась с последними тарелками. — Иди к своему земляку, а то никогда не закончишь, вон еще сковородка осталась.
Я не стала сопротивляться, а с облегчением поблагодарила милосердную Ханну и устала побрела на второй этаж. Там, в комнате, троица уже встретила меня, да ещё и с кружкой мятного чая. Я без церемоний тяжело уселась в ближашее кресло и с благодарностью взяла чай. Было приятно видеть такую заботу незнакомцев.
— Ну… Так что? — робко начала я.
Парни переглянулись, видимо, не зная, кому начать первым. Впрочем, Юнна опередила их:
— Мы поразмыслили над твоим рассказом и посоветовались. Мы думаем, что веских причин лгать у тебя нет. Но всё же попросим тебя поклясться, что ты не лжёшь.
— Клянусь, — в этом не составляло никакого труда, однако на задворках сознания всё же копошились подозрения, почему они поверили мне так легко и быстро. С другой стороны, я не присутствовала на их совещании, кто знает, какие веские аргументы они нашли в мою пользу. Я как можно быстрее отмахнулась от назойливых мыслей.
— Ну, если все решено, то можно и мне задать вопрос? — я перешла в наступление. — А вы сами кем будете и куда идёте?
— Об этом-то мы и хотели поговорить, — последовал неожиданный ответ Халеда. Затем он понизил голос и указал на кровати: — Расположимся здесь, будем говорить тихо, ибо то, что я сейчас скажу, крайне важно и не должно распространиться за пределами этой комнаты.
Мы все перебрались на кровать: я и Бранд уселись спиной к комнате, Халед и Юнна расположились напротив. И Халед начал:
— Начну, пожалуй, с того, что судьба нас свела в Озерном городе полтора года назад, и может, по совпадению, а, может, и нет, мы объединились в поисках одного предмета…– он перевёл взгляд на Бранда.
— Чаша Фаразона, — шёпот последнего едва был слышен.
— Что?! — нахмурилась я. О Фаразоне я знаю, и читала, а вот о его чаше никогда не слышала. Может, я упустила какую-то деталь истории Средиземья? Писал ли Толкин об этой чаше?
— Это случилось незадолго до падения Нуменора, если ты знаешь о нём, — продолжил Халед. — Ар-Фаразон, узнав о нарастающей мощи Саурона, организовал военную экспедицию в Средиземье против сил Тёмного Властелина. Высадившись в Умбаре, он провёл молниеносную и почти беcкровную кампанию, рассеяв многотысячное сауроново воиско.
— Об этом я знаю, — кивнула я, всё ещё в попытках вспомнить о существовании чаши Фаразона.
— Все об этом знают, да вот никто и не догадывается о том, какими средствами король воспользовался, чтобы прогнать Тёмные Силы! — торжествующе шепнула Юнна, глядя мне в глаза.
— Ну… Может, нуменорцы превосходили численно? Или Саурон испугался их боевого духа? — пожала я плечами, едва догадываясь, к чему идёт разговор.
Бранд усмехнулся, покачав головой.
— Ты думаешь, как все. В твоём случае, как тот человек, который писал книги об Арде в твоем мире. Никому не известно, что он использовал тайное и мощное оружие: чашу, которую неизвестный маг наделил невероятными свойствами: любая жидкость выпитая из чаши, превратит воина в непобедимое оружие. Но есть и другое свойство у чаши Фаразона: под полуденным солнцем одна только капля, упавшая из чаши на любой предмет, превращает его в чистое золото.
— Но… — я недоумевала, — это… неправда. Этого не было в истории Средиземья! — яростно шепнула я. — Я читала…
— Ты читала только то, что написано. Прошлое можно изменить или забыть: все нежелательное к разглашению можно сделать несуществующим. И лишь единицы могут знать о настоящих событиях, а то и никто, — ответил Халед.
Я не нашлась, что ответить. Он был прав: события при желании можно вычеркнуть из прошлого. С другой стороны, нет никакой уверенности, что эти трое сказали мне чистую правду. Я совсем потерялась: кому верить? И с чего они вдруг решили рассказывать мне об этой чаше, ведь если это правда, то эта информация вряд ли подлежит разглашению первому встречному. Разуму было трудно довериться им, даже если они выглядели приветливо.
— Ты имеешь права не верить нам, — понимающе произнесла Юнна, подавшись вперёд. — Но мы-то поверили тебе, когда ты рассказала совершенно сумасшедшую историю о себе.
Я потерла виски в попытках упорядочить всю полученную информацию.
— Зачем вам мне рассказывать о какой-то чаше с магическими свойствами? Такое не рассказывают кухаркам в трактирах.
— Когда в течении долгих месяцев ищешь что-то почти вслепую, начинает развиваться особая чувствительность к деталям, которые помогли бы продвижению в поисках. Так, остановившись в «Гарцующем пони», мы ни о чём не подозревали, но в то утро в конюшне хозяин трактира осведомился, не из Харада ли Халед, и рассказал нам о тебе и о твоём побеге с юга. Поначалу наше желание познакомиться ограничивалось лишь простым любопытством, но когда ты не поняла родной язык, а потом не смогла назвать столицы, к нам закрались подозрения. А теперь мы почти с полной уверенностью можем сказать, что ты так или иначе имеешь отношение к истории с поисками чаши. Не могут ведь странные события происходить одновременно, не имея никакой связи между собой.
— Что ты хочешь сказать этим? — обратилась я к Юнне.
— Поползли слухи, что обратившиеся в бегство после Войны Кольца орки и приспешники Саурона стали поголовно уходить на юг. Что-то назревает. Да ещё и встреча с тобой случилась.
— Юнна, мы не можем с точностью сказать, имеют ли все события отношение к чаше, или нет, — возразил Халед.
— Почему бы и нет… — задумчиво произнесла я, вспоминая все истории о попаданках, которые я читала. Ни в одной из них героини не попадали в Средиземье случайно. Думаю, в моем случае это точно никакое не совпадение. — Я согласна с Юнной. Такие вещи считаются невозможными, будь это в моем мире или в Арде. Я почти уверена, что в этом замешана могущественая сила. А где, собственно, находится чаша?
— Мы уверены, что она запрятана в Дальнем Хараде, — ответил Халед. — Это единственное, что мы знаем. А вот точное местонахождение нам неизвестно, но спасибо и на этом. Ты не представляешь, сколько трудов и поисков понадобилось, чтобы найти эти сведения, — он бросил вопросительный взгляд на своих друзей.
Юнна стала изучать свои ногти, Бранд лениво отмахнулся:
— Давай, дружище, оставлю тебе удовольствие поведать эту увлекательнейшую историю, ты у нас лучший рассказчик. Я не такой образованный, — он улыбнулся.
Халед зарделся от гордости и начал рассказ:
— Еще во времена Войны Кольца, когда я жил в доме моего отца, к нам пожаловал с визитом владыка Недрех из Дальнего Харада. В тот день я, по своему обычаю, коротал время в дворцовой библиотеке и увидел моего отца, владыку Недреха и моего сводного брата, подопечного моего отца. Там-то я и услышал впервые о чаше. Тогда эти догадки ещё висели в воздухе, но мой отец и Недрех во что бы то ни стало возжелали отыскать её и поручили поиски моему сводному брату. Но, как я сказал, на тот момент война была в разгаре, какая уж тут чаша — они решили отложить поиски на ближайшее будущее. А я в это время начал собственные, чтобы доказать отцу, что я тоже на что-то способен. Я загорелся желанием стать героем для своей семьи, завоевать уважение в моем доме, потому что отец предпочёл мне своего подопечного: он, в отличие от меня, не слыл слабаком и любил военное дело, бои, оружие, и был жесток. Он имел все те качества, которые отец хотел увидеть во мне и вместо которых нашёл любовь к учению, книгам и старым сказаниям. Однако мои качества мне помогли намного больше, чем я ожидал: начав поиски с дворцовой библиотеки, через три месяца я наткнулся на старый свиток, спрятанный в глубине архивов, в котором я прочёл стихотворение о некой «чудесной чаше». Я и сейчас его помню:
Друг мой, найдешь меня, если прочтёшь,
Всё до конца и нужным сочтёшь,
Каждое слово внимательно в счёт
Взять да понять, что не всё так идёт
Как тебе кажется верным.
Что ж, друг, слушай усердно:
Юг не Север, Север на Юге,
Дважды один путь не проходи,
Если в дороге встретишь ты друга,
Куда он путь держит, туда и иди.
— А дальше? — спросила я, заинтригованная.
— А дальше ничего. Я целый год ломал голову над загадкой, а потом забыл о ней. Был полностью уверен, что чаша находится где-то в Дальнем Хараде, потому что сразу после окончания войны мой брат стал часто отлучаться в Сар-Кааф. Но шло время, а он уходил и приходил ни с чем. Разумеется, никто и не подозревал, что я знал о чаше. Я стал понимать, что в Хараде её искать нечего, и вновь вернулся к тому стихотворению. И тут я понял, что искать нужно не в Хараде, а на Севере, хотя я ещё смутно понимал смысл загадки. Но, как было сказано, «дважды один путь не проходи»: я не стал отправляться в Дальний Харад, чтобы потом вернуться, как мой брат ни с чем, то есть два раза пройти бессмысленный маршрут. Поэтому я обманул отца, сказав, что хочу закалить свой дух у владыки Ближнего Харада в Астарии, и покинул дом. Поначалу я и сам не знал, куда идти: решил скакать прямо на Дальний Север. В Озерном городе я встретил Бранда, с которым я тут же сошёлся. Оказалось, что он тоже сбежал в поисках приключений из родительского дома в Мичел Делвинге и держал путь в заброшенную крепость Форност. Тут-то меня и осенило: сбывались последние строки стихотворения: «Если в дороге встретишь ты друга, куда он путь держит, туда и иди ». Я твердо решил последовать за Брандом, и рассказал ему обо всём. В тот же день мы зашли в лавку картографа за подробной картой Севера. Там работала Юнна. Она поинтересовалась, почему нам понадобилась такая редкая карта, мы, конечно же, отмахнулись и ничего важного не выдали. Но в тот вечер, когда мы выплывали за пределы города, Юнна последовала за нами и попросила взять её с собой.
— В каждой бочке затычка, — едва слышно бросил Бранд.
— Я все слышала, — закатила Юнна глаза.
Я хихикнула, а Халед тихонько откашлялся, призывая обратно наше внимание.
— Она отказалась возвращаться в город, объясняя это тем, что работа у картографа была на редкость скучной, и платил он ей за кропотливый труд жалкие гроши. Что поделать, решили её взять, но о чаше пришлось не упоминать. Хотя той единственной ночью, когда мы с Брандом решили посовещаться о продолжении поисков чаши, Юнна не могла уснуть, решила отойти от разбитого нами лагеря, и… разумеется, всё услышала. Так искателей чаши стало трое.
В Форносте мы провели долгие месяцы, ища хоть какую-то зацепку. Мы обыскали всё возможное, как нам тогда казалось, но в последний день поисков Юнна нашла потайную дверь в полуразрушенной дворцовой кухне, ведущую в темный подвал. Там-то в самом темном углу на каменной плите были выгравированы слова на старом адунайском языке:
Север не место, обратно на Юг
Но не напрасно ты здесь, мой друг.
Хочешь действительно чашу найти?
Туда, куда сказано, нужно идти.
И одну важную вещь не забудь:
Юг на Севере укажет твой путь.
— Это значит, что вы сюда пришли напрасно? — удивилась я.
— Не совсем, если верить стихотворению. Но мы решили не сдаваться и возвращаться на Юг. Последняя строчка оставалась неразгаданной, пока мы тебя не встретили.
— Хватить бродить вокруг да около! — встрял Бранд. — Послушай внимательно, — обратился он ко мне, — «Юг на Севере». Ты выглядишь, как харадрим, но находишься на Севере!
Ошарашенная такой легкой и в то же время неожиданной интерпретацией загадки, я охнула. Это неоспоримо! Вот почему они проявили ко мне такой интерес — я скорее всего и есть ключ к разгадке тайны чаши. «Юг на Севере укажет твой путь». Но…
— Я вас разочарую, мне неизвестен никакой путь, который я могла бы вам указать, — несколько виновато пожала я плечами.
— Необязательно знать точную дорогу: возможно события обернутся так, что ты непроизвольно приведёшь нас к чаше… Если ты пойдешь с нами, — уверила Юнна.
Я призадумалась над словами девушки, чувствуя, что начинаю закипать от негодования: с чего это они вдруг порешили, что я пойду за ними и буду исправно служить им компасом для какого-то чудесного ковша? Впрочем, это скорее был гнев моей собственной гордости, нежели меня самой: в глубине души я трепетала от одной мысли о походе в ту часть Средиземья, о которой так давно мечтала. Да и тайны с загадками влекли меня не меньше. Предложение оставляло впечатление безопасного похода да ещё и с возможной прибылью в виде огромного количества превращенных в золото предметов. Хотя это ещё ничего не значит: мне вспомнился плачевный опыт Торина и Ко. Я на всякий случай удостоверилась в чистоте намерений моих новых спутников:
— Очень надеюсь, что чашу вы хотите найти не для создания непобедимой армии.
Все трое возмутились, посчитав мой вопрос самым гнусным унижением на свете.
— Я хочу помочь своим родителям и обеспечить им безбедную жизнь! — вскочил с кровати Бранд, — ну и… приключений. Так что? Ты согласна? Если ты откажешься, нам тоже придется прекратить поиски.
-Жизнь в Бри, конечно, не самая плохая, но неизвестное манит меня. Я согласна, — мой голос был твёрдым и ровным. Как я и думала вначале, без приключений не обойдется.
__________________
* Знаешь правителя Харона? Я его сын. (Здесь и далее все фразы на харадском наречии придуманы автором, потому что Профессор не разработал эти языки).
* Столицы придуманы автором, опять-таки, по той простой причине, что Толкин не развивал географию Ближнего и Дальнего Харада в своих произведениях
