Амнезия

Выдуманные персонажи зачастую вызывают куда больше симпатий, чем реальные люди. Может, потому, что им, в отличие от людей, свойственно постоянство. От них не приходится ждать удара в спину, да и самому нередко хочется на них походить. Хорошо быть героем манги, подумал Наруто. Или романа, вроде того, единственного стоящего, который написал Эросеннин. Герой романа всегда знает, что сказать и что сделать. Герой романа не сомневается. Герой романа всесилен и всемогущ, за ним идут, его примеру следуют, он не теряется даже в самой абсурдной ситуации. На то и герой... — Саске — тоже проекция? — Стоя в иллюзорной пещере, Наруто смотрел на такого же иллюзорного Якуси Кабуто — и не верил своим ушам. Предыдущие не живые и не мертвые противники, которых он встречал за последние несколько дней, напротив, пытались убедить его в реальности Саске, показать, что он с самого начала занимал место в команде номер семь. Все они говорили слова, которые он уже слышал в прошлом при встречах с ними. Но Якуси Кабуто был жив. Может, поэтому его проекция не повторялась. — Не совсем. Мы, все, существовали или существуем на самом деле. Некоторых из нас ты помнишь по именам, других не узнаешь в лицо. Память каждого человека хранит тысячи других людей. Представляешь, что будет, если однажды они оживут? — В голосе Кабуто звучало экзальтированное восхищение. — Для этого потребуется колоссальная энергия. Даже чакры Девятихвостого не хватит, — Наруто инстинктивно прижал свободную от куная руку к животу. — Я не обладаю такой силой. — Правильнее будет сказать — не обладал. Вспомни, что случилось три дня назад, — коротко сказал Кабуто. Упоминание о Девятихвостом он проигнорировал. — До того, как ты проснулся в одной кровати с Саске-куном. — Ты и об этом... — Я — тень, пришедшая из твоей памяти, Наруто-кун. Если тебе будет угодно, та часть твоего сознания, которая отвечает за логическое мышление. Ведь именно благодаря моему оригиналу ты когда-то прошел второй тур чунин-экзамена. — Так и было, — признал Наруто. Если бы он развернул свиток, доставшийся их команде, они бы не прошли второй тур. Правда, на третьем всё равно все провалились, да еще и Орочимару напал. — Тебе нужно просто вспомнить, Наруто-кун. Твоя память вернется, и ты поймешь то, о чем знаешь и так. — Что именно? — Что на самом деле Саске никогда не было. Наруто сглотнул. — Ты хочешь сказать... — В картотеке Конохи есть сведения о всех синоби селения. Посмотри там, если не веришь — ни мне, ни собственной памяти. Последняя миссия, на которой «был» Саске-кун, — ключ ко всему. — Ты говоришь, что Саске — проекция. — Наруто напрягся. — Что он пришел из моей памяти. И при этом утверждаешь, будто он никогда не существовал! — Я не сказал, что он — проекция. Просто один из нас. — Кабуто сделал шаг вперед, и Наруто инстинктивно попятился, выставив перед собой кунай. — В отличие от остальных, он — не просто двойник или тень прошлого себя. Ты вписал его в реальность, Наруто-кун. Создал человека, которого не было. — Не может... — Не перебивай, Наруто-кун. Своим поступком ты нарушил мировое равновесие. Вот почему появились мы, враждебные тебе проекции. Вселенная сопротивляется существованию Саске-куна и требует равноценную плату. Такой платой может быть жизнь Саске... «Но ведь его здесь не должно было быть. Он должен прекратить свое существование», — так подумал Наруто, когда они с Саске подрались. — ...или твоя жизнь, — закончил Кабуто. — Поскольку мой оригинал жив, я обладаю большей свободой воли, чем те из нас, кого ты видел раньше. Я всегда симпатизировал тебе, вот и решил предупредить: каждый раз ты будешь встречать более сильного противника. Или противников. Сначала они будут нападать на тебя в местах-тенях. Потом начнут возникать в Конохе. И да — таким, как мы, нет дела до случайных пострадавших. Ты можешь остановить это только умерев. Или — убив Саске-куна. Второй вариант предпочтительнее. — Убив?! — Со смертью Саске-куна сопротивление Вселенной прекратится. Мы исчезнем, и никто не пострадает. В противном случае... если ты продолжишь бороться с нами и побеждать, Наруто-кун, в конце концов с тобой сразится сам Саске. Одному из вас суждено умереть. Я бы предпочел, чтобы это был он, а не ты. — Не собираюсь тебя слушать, — огрызнулся Наруто. — С чего я вообще должен тебе верить?! Ты всегда был мутным типом, а Саске... я не помню его, это правда. Но это не значит, что мы с ним враги! — Хорошо сказано, Наруто-кун. — Кабуто кивнул. — Я и не ждал другого ответа. Что ж, в таком случае мне придется убить его самому. Движение Кабуто было слишком быстрым, чтобы Наруто успел среагировать. Он всё это время ждал, что Кабуто атакует, и ошибся только в одном — атака не была направлена на него. Кабуто напал на Саске, как раз показавшегося из тумана сбоку. Рядом с Саске шел теневой клон, которого Наруто сегодня оставил в оружейной, перед тем, как выйти из дома. Времени думать не оставалось. Однажды Ирука-сенсэй заслонил его собой от огромного сюрикена, а Сай — от сэнбонов Хаку, а потом и от нападения Гаары; однажды сам Наруто остановил змею Орочимару в Лесу Смерти и прикрыл Цунадэ от атаки Кабуто; позже защитил ее от Пейна и слетел с катушек, когда Пейн почти убил Хинату. Наруто не надо было объяснять, как это — защищать кого-то и зачем это нужно. Наруто верил: шрамы на спине — не позор для ниндзя. Они доказывают, что он сражается не только за себя. Наруто метнулся наперерез Кабуто. Горячая боль обожгла ребра, но серьезной рана не была. Кабуто, похоже, действительно не хотел вредить Наруто. Он отскочил назад; перед глазами мелькнуло лицо Саске, даже более бледное, чем обычно. Саске коротко выдохнул — Наруто не понял, почему, а гадать не было времени. Развернувшись лицом к противнику, Наруто развеял клона, которого так кстати привел Саске, и почувствовал, как сила отшельника заструилась по жилам вместо крови. Клон, составивший Саске компанию, до этого сидел в оружейной и накапливал природную энергию. Помня о каждодневных провалах во времени и старых-новых врагах, которые ему встречались, Наруто решил подготовиться. В бою на накапливание природной энергии времени обычно не оставалось. Саске даже вытаскивать катану из ножен не стал. И говорить ничего — тоже; сжал зубы, подаваясь вперед. Молниевое лезвие ударило прямо из центра его ладони. Привыкнуть к тому, как при этом волосы встают дыбом, даже если просто стоишь неподалеку, было решительно невозможно. Пахнуло озоном, Кабуто подался в сторону, избегая удара. — Собираешься убить меня, Саске-кун? — Катон: Хосенка но Дзюцу! Множество огненных шаров устремилось к Кабуто, но не достигло цели. Огонь только оплавил сталагнаты. Сюрикены, замаскированные огнем, оказались более действенными. Несколько из них задели Кабуто, один даже сбил его капюшон. Увиденное заставило Наруто отвлечься от собственной техники. Лицо Кабуто покрывала змеиная кожа, живо напомнившая об Орочимару. — Ты врешь, — сказал Кабуто. — Ты не столь жесток, как прикидываешься. Ниндзя не должен вести себя так. Он очевидно обращался к Саске, но его слова не сказать чтобы подходили к ситуации. Саске не предупреждал о своем нападении, он был зол и едва ли вообще слышал Кабуто. Саске поступал как образцовый ниндзя. А вот Сай — нет. В Лесу Смерти он предложил Кабуто сразиться за свитки, на что тот ответил именно этими словами. В том, что Наруто сегодня услышал от Кабуто, правды ни на рё бы не набралось, но в одном Якуси не солгал: он и правда был проекцией. Такой же, как его предшественники. Только первоочередной целью этого Кабуто был не Наруто, а Саске. — Сенпо: Расенренган! — Двойной Расенган не особо подходил для сражения в пещерах, в чем Наруто убедился, сшибив несколько сталагнатов. Кабуто снова удалось ускользнуть. — Если он создал свой аналог Эдо Тенсэй, только он сможет остановить технику. — Саске оказался рядом, уже с цуруги-но-тачи в руке. То есть, с катаной — незнакомое не разбирающемуся в оружии Наруто слово лезло в голову с упорством Рока Ли, в пятисотый раз оббегавшего Коноху. — Нельзя его убивать. Объясняться с Саске было некогда, да Наруто и не был уверен, что они поймут друг друга. Он не знал или не помнил, что такое Эдо Тенсэй, вдобавок, искренне считал Кабуто такой же «проекцией», как предыдущих врагов, не автором неведомой техники. Но доказательств у Наруто не было — кроме слов самого Кабуто, которому в целом не стоило доверять. Это надо же было такое придумать — будто Наруто «создал» Саске. В параллельные миры и то поверить легче. Или в собственное умопомрачение. — Думаете, ваш дуэт победит мои техники? — Плащ Кабуто приподнялся. Под ним что-то шевелилось — множество змей, понял Наруто. — Вы ничего не знаете друг о друге. Насчет Наруто он был прав, а Саске... Саске прижал руку ко лбу. Он выглядел не на шутку растерянным, будто пытался вспомнить, куда поставил миску с предназначенными для засола помидорами. Кабуто незамедлительно воспользовался замешательством врага, бросившись в атаку. Цуруги-но-тачи Саске сменил владельца в мгновение ока: кража чужого оружия для Кабуто явно была не в новинку. Лезвие катаны устремилось к Саске, и быть бы ему проткнутым насквозь, кабы не Наруто, вовремя подоспевший с Расен-сюрикеном. Кабуто хватило одного удара. Блеснуло, треснуло, а в следующий миг Наруто осознал, что они больше не в пещере. На окраине ночной Конохи, как того и следовало ожидать. Пепел, висевший в воздухе, какое-то время сохранял очертания условно человеческой фигуры. Потом осыпался на землю. Раздался отчетливый звон — цуруги-но-тачи Саске брякнулся прямиком на камень, скрытый травой. — Эй, — Наруто осторожно потряс Саске за плечо. — Ты как? В ответ Саске потянулся к Наруто и бесцеремонно его облапил, почти сразу найдя длинный порез на ребрах. Исследовав рану кончиками пальцев и, видимо, убедившись, что опасности она не представляет, убрал руки. Отодвинулся. Всё это произошло так быстро, что Наруто и «ох» не успел сказать. А может, не захотел. На бледных пальцах Саске осталась кровь. Наруто несколько офигевшим взглядом проследил за тем, как Учиха поднес окровавленную ладонь к губам и всё с тем же меланхолично-отсутствующим видом облизнул ее. Наруто сразу же представился стол и Саске, с надменным выражением лица за этим столом восседающий. Воображаемую картину дополнили серебряные столовые приборы в руках Учихи, тарелка, накрытая крышкой, и... слюнявчик, повязанный на шею, служившую опорой для гордо поднятой головы с неизменно вздернутым носом. Наруто заржал, как сумасшедший. Саске исподлобья созерцал его истерику, и Наруто мог бы поклясться, что Учиха сейчас лихорадочно соображает, почему его поведение, достойное вампира-аристократа, вызвало такую реакцию. — Яда в крови нет, — сообщил Саске, когда Наруто отсмеялся. — Но эта рана — настоящая. Давя всё еще прорывавшиеся нервные смешки, Наруто закивал. Он понимал, что имеет в виду Саске. Ни Хаку с Забузой, ни звуковикам не удавалось ранить никого из них. А Кабуто — удалось. Он мог действительно убить Саске. Мысль отозвалась в теле запоздалой дрожью. Наруто переглянулся с Саске и увидел отражение собственного страха в темных глазах. Секунду спустя ему прилетело по голове. Бил Саске, как обычно, от души. Удивительно, как Наруто до сих пор хоть что-то помнил. — Как ты меня нашел? — спросил будущий Хокаге чуть позже, потирая свежую шишку. Они шли домой по затверженному давным-давно маршруту. — Твой клон помог. — Похоже, Саске был не в настроении. Знать бы еще, почему его обескуражили те слова Кабуто. — А с Хаку и Забузой? И со звуковиками — ты будто знал, где я появлюсь. Саске пожал плечами. Он не хотел или не мог ответить на этот вопрос. Наруто мысленно сделал себе пометку — напомнить при случае. — Он не был пользователем техники. — Саске перевел разговор на Кабуто. — Я думал, он мог узнать Эдо Тенсэй от Орочимару и преобразовать технику, но нет. Почему он тогда выглядел как Орочимару? Был покрыт змеиной кожей. Наруто больше интересовало другое. «Именно ты освободил Учиху Итачи от воздействия Эдо Тенсэй, чтобы он мог победить меня», — так сказал Кабуто. — Знать бы еще, что это такое, — пробормотал Наруто, — Эдо Тенсэй. — Оживление мертвых. — Саске неожиданно ответил. — С помощью этой техники можно поднять кого угодно, хоть Первого Хокаге. Главное условие — наличие ДНК человека, которого пользователь собирается воскресить. Еще нужно, чтобы его душа пребывала в чистом мире, не была запечатана. И последнее условие — живая жертва. Ее тело будет сосудом для того, кого воскрешают. Если технике удастся противостоять, тело призванного превратится в пыль, из которого проявится мертвое тело жертвы. Наруто посмотрел на пепел, оставшийся от Кабуто. Так вот почему при второй встрече с Хаку и Забузой Саске удивился отсутствию органики. — А... твой брат, — Саске будто задеревенел при этих словах, — на нем Эдо Тенсэй, случаем, не использовали? — Некому использовать. Второй Хокаге, создавший Эдо Тенсэй, давно мертв. И Орочимару. А Кабуто пропал без вести. «Значит, Саске тоже не помнит, чтобы кто-то применял Эдо Тенсэй к Учихе Итачи. Почему тогда об этом говорил Кабуто? Пытался сбить с толку?» — Думаешь, он мертв? Кабуто. — Должен быть мертв. — На лице Саске отразилась усиленная работа мысли. — Потому что иначе это совершенно новая техника. Куда более мощная, чем Эдо Тенсэй. Боюсь представить, сколько чакры для нее нужно. Это не клонирование и даже не теневое клонирование. Тот, первый... с зеркалами. Он обладал не только тайдзюцу оригинала. У него сохранился кекке генкай, то, что нельзя подделать. Если таким образом можно скопировать способности любого синоби, неважно, живого или мертвого, и вложить их в копию... Саске не договорил, но Наруто понял и так. — Удар они, правда, плохо держат, но от первой же атаки не развеиваются. И они быстрые, — Саске бросил беглый взгляд на Наруто. — Не отпрыгни он назад, мог бы ранить тебя гораздо серьезнее. Наруто не нужно было объяснять, что это значит. Если все эти «проекции» подчинялись кому-то одному... Такой человек мог бы без проблем победить в новой мировой войне синоби. «Память каждого хранит тысячи других людей. Представляешь, что будет, если однажды они оживут?» — Саске, — спросил Наруто с неприкрытым интересом, — откуда ты всё это знаешь? Про запретные техники... Эдо Тенсэй. — Эдо Тенсэй применял Орочимару во время нападения на Коноху, — терпеливо объяснил Саске. — Еще одну запретную технику использует Пятая, Инфуин Кай. Ты мне сам рассказывал. Какая Хокаге — такая и деревня. Тепла в голосе Саске не слышалось. Он казался чудовищно усталым и в то же время — подчеркнуто отстраненным, и Наруто вдруг задался вопросом: сколько часов Саске искал его на сей раз. — Намекаешь, что в Конохе много кто использует запретные техники? Саске хмыкнул. — Может, ты слышал о такой... Идзанами? — наугад предположил Наруто. Саске медленно, будто сомневаясь, покачал головой. — Твоя техника, — спросил в ответ, — Расен-сюрикен, так? — Ага. — Наруто бездумно прижал руку к пострадавшему боку. — Она может повредить систему циркуляции чакры. Не только противника, твою — тоже. Это прозвучало совершенно безэмоционально — не предупреждение, констатация факта. Почему-то такое отношение показалось Наруто обидным, хотя он и виду не подал. В последнее время было у кого учиться невозмутимости. — Без режима отшельника. В режиме отшельника — совершенно безопасна. А ты откуда знаешь? — Просканировал шаринганом. — Что ты еще просканировал? — уточнил Наруто подозрительно. — Твою чакру, — признался Саске. — Два дня назад, на предмет постороннего дзюцу. — И как? — Безрезультатно. Добро пожаловать домой. — Саске управился с дверью в квартиру со сноровкой человека, который открывает ее по пять раз на дню в течение нескольких лет. — Э-э! Мы азуки не купили! — спохватился Наруто. — Зачем тебе азуки? — Саске ненавязчиво оттеснил его в квартиру, зашел сам и с победным видом закрыл дверь. — Для осируко. — Хотя бы не рамэн, — прокомментировал Саске. — Ты опоздал к ужину, придурок. Так что будешь есть суп мисо. И в следующем месяце готовка тоже на тебе. Штраф. Обрадовавшийся было на слове «мисо» Наруто приуныл. Саске и впрямь знал толк в мести. — А теперь — раздевайся. — Что?! — Куртку снимай и водолазку, — вздохнув, уточнил Саске. Он уже вооружился аптечкой. — Их надо выстирать и зашить, сам ты до этого не додумаешься. Я еще не забыл, как ты несколько лет в одном и том же костюме ходил. И это в то время, когда у Сакуры было пять одинаковых платьев, а у меня — шесть. — Платьев? — переспросил Наруто. — Или ты немедленно разденешься, или будешь ходить в платье до конца своих дней, — судя по голосу Саске, он был вполне серьезен. — Все-все, раздеваюсь. — Наруто торопливо избавился от верхней половины своего облачения. Смущения он при этом не почувствовал, да и с чего бы... хотя взгляд Саске, мельком брошенный на его обнаженный торс, Наруто не понравился. — Штаны тоже снимай, — потребовал Саске. — На них пятна. — Отвернись, — не отводя взгляда, сказал Наруто. Саске подчинился без раздумий — и через секунду едва не оглох. — Это что?! — громогласно вопросил Наруто, глядя на пожелтевший синяк, красующийся на внутренней стороне бедра подозрительно близко к паху. Синяк был там и вчера, и позавчера, просто тогда Наруто не удостаивал его внимания. Настолько привык к Девятихвостому, что был уверен в отсутствии у себя синяков на подсознательном уровне и сейчас отказывался их воспринимать. А зря, потому что на внешней стороне бедра синяк тоже был. Здоровенный. Его происхождение для Наруто тайной не являлось — он помнил, как с утра ударился о комод. Но другой синяк... — Засос, — просветил Саске. Наруто обернулся — Саске уже старательно смотрел в другую сторону. Видимо, скорость дзенина, или кем он был, давала о себе знать. — Чего-о-о?! — У Наруто глаза на лоб полезли. — Того, — бесстрастно ответствовал Саске, — с позапрошлой ночи остался. С позапозапрошлой, если быть точнее. Не помнишь? — Какого... что... Учиха, ты засранец! — завопил Наруто. — Нельзя же так... Я всё еще не привык, что раньше жил с парнем, знаешь ли! — Ты и сейчас со мной живешь, — обронил Саске с показным равнодушием. — Хотя нормальный человек давно оставил бы тебя разбираться с твоими заскоками в одиночестве. Уж больно ты психанутый. — Сам такой, — огрызнулся Наруто. Смертельно усталые, в ту ночь они больше не сказали друг другу ни слова, а поев и перевязав боевую рану Наруто, расползлись по своим углам, отчаянно стараясь не встречаться взглядами. Наруто гордился собственной независимостью, о чем думал Саске, было неизвестно. Скорее всего — ни о чем, как всегда. *** Утро началось с того, что у Наруто разболелся зуб. Чувство было настолько новым, неожиданным и неприятным, что Наруто выронил зубную щетку, завопив во весь голос. До этого дня у него никогда не болели зубы. Видимо, кариес излечивался чакрой Девятихвостого еще в зародыше. А сейчас у Наруто этой чакры не было. — Чего вопишь? — В ванную вальяжно прошествовал Саске. Из одежды на нем имелось... ну, пожалуй, ничего и не было. Катана в руках не в счет. — Ты что, спишь с ней? — осведомился Наруто. Эту ночь Саске провел на полу, причем спал вроде бы сидя. И действительно опираясь на катану, которую Наруто из принципа отказывался называть цуруги-но-тачи. — Это он, — поправил Саске, в упор уставившись на будущего Хокаге. Тот занервничал: — А... э... оу!!! — Зуб снова дал о себе знать. Саске приподнял бровь. Кажется, такого он еще не слышал. — Похоже на брачные завывания гиен, — вполголоса прокомментировал Саске. Улыбка у него была нехорошая, опасная такая. — Мерзкие двуполые твари, — наобум отозвался Наруто, держась за щеку и бешено вращая глазами. — Странно ты заговорил, — Саске перехватил катану поудобнее. — Посмотрел бы я, как ты заговорил, разболись у тебя зуб! — Наруто невежливо оттеснил с какой-то радости всё еще голого Саске к косяку и побрел в комнату, одеваться. Он отчаянно скучал по Девятихвостому. Синяки, шишки, порез на ребрах, теперь еще и зуб... интересно, как люди без бидзю справляются. — Можно пойти к стоматологу, — подсказал Саске из ванной. — Или к Сакуре. Судя по его интонациям, сам Саске предпочел бы первый вариант. — Мне всё равно надо поговорить с Сакурой-тян, — воодушевился Наруто. В ванной что-то упало. Наруто надеялся, что не зеркало. — Шнашала жавтрак, — судя по легкой шепелявости, Саске как раз чистил зубы. — Шуп еше оштался, но можешь и што-то новое приготовить. При воспоминании о вчерашнем супе Наруто содрогнулся. Первым, что он обнаружил в своей порции, был черный жесткий волос. Под немигающим взглядом обладателя этого волоса Наруто зажмурился и проглотил всё подряд, не раздумывая. В конце концов, он уже по собственной инициативе пытался закусить волосами Саске, перепутав их с рамэном. Рамэн!.. Но даже мысли о пище богов не могли отвлечь Наруто от зубной боли. — Насчет Сакуры — хорошая идея, — сплюнув пастой, добавил Саске. — Заодно и твою рану залечит. И еще что-нибудь, если захочешь, — последний намек был на удивление прозрачным. — Это только у меня сомнительные синяки в разных местах, значит? — воинственно осведомился Наруто. — Не только. — Наруто мог бы побиться об заклад, что Саске ухмыляется. — У меня они тоже есть. На определенной части тела. Показать? Ты никогда не умел сдерживаться... — Ты еще побои сними, — предложил Наруто. — Для верности. Он никаких синяков на Саске не помнил, хотя за последние три дня чаще видел его раздетым, чем одетым. Эксгибиционизм — страшная вещь. Если начистоту, Наруто с самого начала старался к голому Саске не присматриваться. Не поклонник мужского стриптиза, что поделать. — Тогда уж отпечатки пальцев, — парировал Саске. Поняв, что этого ублюдка даже послать толком не выйдет, Наруто махнул на него рукой. *** — Не дефибрилляции, а конфабуляции, — глубоко вздохнув, исправила Сакура. — Кон-фа-бу-ля-ци-и, заруби себе на носу, Наруто. Наруто на всякий случай потрогал кончик носа. «Зарубить» — это было скорее не к нему, а к Саске, деликатно ожидающему за дверью. Вон какой у него цуруги-но-тачи... то есть, катана. К ёкаям сомнительные слова и ассоциации. — Это ложные воспоминания, верно? — уточнил Наруто, вслед за носом ощупывая залеченный Сакурой зуб. На этот раз — кончиком языка. Зуб не болел, как и бок — исцеляющая чакра Сакуры-тян работала на совесть. «Вот она, девушка, которую я люблю», — подумал Наруто по привычке — и спохватился. Мысль показалась неправильной, едва ли не предательской. Теперь, когда он знал, какие отношения связывали их с Саске... А Сакура всё это время страдала от любви к ним обоим — и они ничего не сделали, чтобы ей помочь. Эгоисты, тревожащиеся только о собственных чувствах, не замечающие ничего вокруг. Наруто прикусил губу. — Тебе и правда охота в этом копаться, Наруто? — Сакура искривила губы. — Ведь ты уже всё понял. Разве нет? И готов принять реальность такой, какая она есть. — Не... совсем, — возразил Наруто. Слова Кабуто не давали ему покоя: даже если он врал, появление проекций Наруто не приснилось. Если бы он сталкивался с ними один — можно было подумать всякое, но с Наруто каждый раз был Саске. И вряд ли Саске стал бы притворяться, будто тоже видит его галлюцинации. То, что видят двое, существует на самом деле. Потому ниндзя и стараются не ходить по одиночке — одному человеку слишком легко попасться во вражеское гендзюцу. Шаринган же сводит опасность погрузиться в иллюзию к минимуму. — Моя память изменилась. Это тревожный признак, Сакура-тян. Я хочу узнать, в чем дело. Поможешь мне? — Глянул на нее почти заискивающе. Сакура опустилась в кресло, стряхнула с ног сандалии. Испытующе прищурилась: — Хочешь, чтобы я и вправду разобрала тебя по кирпичику? Саске-куну это может не понравиться. — Ну, он же общался с тобой наедине, — вспомнил Наруто. — Когда привел меня в больницу впервые. Значит, мне тоже можно. — Мы о тебе говорили. — И сейчас будем говорить обо мне. Я же пациент... Сакура-тян, — вдруг заметил Наруто, — у тебя на ноге шрам. Откуда? — Этот? — Сакура перевела рассеянный взгляд на собственные стопы. На правой, чуть выше пальцев, и вправду был длинный шрам, которого Наруто не помнил. Хотя ему не так часто доводилось видеть Сакуру разутой — в привычном мире между ними было меньше доверия. Сакура, которую помнил Наруто, была для него товарищем — и только. Ни больше, ни меньше. А эта Сакура вправду его любила — должно быть, потому, что любила Саске. Она бы не смогла принять в качестве партнера Саске никого, кроме Наруто. — Это в детстве. — Сакура покачала ногой. — Бамбуком. Я тогда сильно порезалась, не могла идти... Ино позвала взрослых, но они задерживались. Несколько групп синоби недавно вернулись с важной миссии. Их раны оказались серьезными, не то что моя. Хотя было очень больно. Кажется, я плакала. Тогда Ино, — в глазах Сакуры мелькнула теплая нежность, — разрезала себе ногу. Чтобы разделить мою боль — так она сказала. С тех пор у нас одинаковые шрамы... Кажется, мы собирались говорить о тебе. Шрам, подумал Наруто. Если у Сакуры, которую я помню, его нет... Тогда я знаю, в чем она отличается от этой. Дело не только в Саске: множество деталей. А еще красные глаза Учихи Итачи. И Кабуто, удивительно похожий на Орочимару. Его «змеиные» гены не удивили Наруто так сильно, как могли бы, потому что... «Я уже видел его таким. Видел раньше». — Конфабуляции — сочетание вымышленных и реальных событий в чьей-то памяти. При этом реальные события часто переносятся в другое время, — сжалилась Сакура. Наруто счастливо закивал: что-то из книжек Сая ему все-таки запомнилось. — Конфабуляции — разновидность парамнезий. — А это что? — Ложные воспоминания, которые сопровождаются переоценкой влияния собственной личности на исход прошедших событий, — оттарабанила Сакура. — Появляются обычно после амнезии. Замещают утраченные воспоминания. — Очень похоже, — пробормотал Наруто. — Человеческая память по природе своей реконструктивна, — продолжила Сакура. — При воспоминаниях мозг заново конструирует события, часто пользуясь информацией, полученной после них. В сущности, конфабуляция может возникнуть не только у психически больного, но и у вполне здорового человека. Причем совершенно сознательно: люди «додумывают» частичные воспоминания о каких-то событиях. Или бессознательно, как защитный механизм. Болезненные воспоминания стираются, а потом... разум предпринимает отчаянную попытку создать воспоминания там, где их нет. И достигает успеха. Это может быть частью взросления, Наруто. — Бессознательное вытеснение, — щегольнул познаниями Наруто. Сакура воззрилась на него в изумлении. — Совершенно верно. И, если такое вытеснение произошло... обнаружить его можно только по расхождению памяти пациента с объективной реальностью. Психогенная амнезия — вот что это такое. У нее нет органической основы. На чакру тоже никак не влияет. — В общем, с вражеским дзюцу ничего общего, — подытожил Наруто. — Но какая у меня могла возникнуть потребность... вытеснять? Ответ был очевиден: Саске. «Он — твоя главная проблема. И основная причина того, почему ты никогда не станешь Хокаге». «Вселенная сопротивляется существованию Саске-куна и требует равноценную плату. Такой платой может быть жизнь Саске...» Саске неоднократно упоминал, что Наруто владеет секретными техниками Четвертого. Сам Наруто об этом не помнил — в отличие от бидзю и режима отшельника, о которых Саске даже не подозревал. Вдруг Наруто просто не говорил Саске о разнообразии унаследованных от Четвертого дзюцу? Вдруг среди них было дзюцу, направленное не на вытеснение воспоминаний, нет, — на то, чтобы, руководствуясь собственной памятью, создать отряды людей-теней? «Это совершенно новая техника. Куда более мощная, чем Эдо Тенсэй. Боюсь представить, сколько чакры для нее нужно. Это не клонирование и даже не теневое клонирование. Тот, первый... с зеркалами. Он обладал не только тайдзюцу оригинала. У него сохранился кекке генкай, то, что нельзя подделать. Если таким образом можно скопировать способности любого синоби, неважно, живого или мертвого, и вложить их в копию...» «Со смертью Саске-куна сопротивление Вселенной прекратится. Мы исчезнем, и никто не пострадает». Вдруг Наруто сам был творцом нападавших на него и Саске проекций? Всё — с единственной целью: стереть Саске, которого «быть не должно», из своего идеального мира. Мира, где он мог бы стать Хокаге и жениться на Сакуре-тян, если бы не... Вот что она имела в виду, когда говорила о «взрослении», с горечью кривя уголки губ. Мог ли он так поступить? А потом — вытеснить воспоминания о Саске, обо всём, что его касалось. Создать новую реальность... чтобы не жить в той, где ради положения в обществе отказался от самого важного человека. В таком случае, он не учел важную переменную — себя самого. Даже вычеркнув из памяти человека, можно узнать его снова: так Наруто узнавал заново Саске — и не собирался им жертвовать. Теперь точно — нет. Должно было быть и что-то еще. Что-то... «В картотеке Конохи есть сведения о всех синоби селения, — так сказал Кабуто. — Посмотри там, если не веришь — ни мне, ни собственной памяти. Последняя миссия, на которой «был» Саске-кун, — ключ ко всему». — У Саске-куна был более здоровый процесс взросления, чем у тебя, Наруто. — Сакура наклонилась вперед. — Для правильного развития ребенка важнее всего, чтобы его любили в возрасте до пяти лет. И его любили в это время — Саске-кун потерял семью, когда уже ходил в Академию ниндзя. А ты... ты немало времени провел в доме для сирот, пока в Коноху не вернулась наставница Цунадэ. Неудивительно, что теперь... Прости. Наставница просила передать, что хочет с тобой поговорить. — Бабуля Цунадэ?! — удивился Наруто. Неужели до нее дошли слухи, что у него не всё в порядке с памятью? Надо рассказать Саске, промелькнула мысль. Наруто был поражен тем, какой естественной она ему показалась. — Подойди к ней как можно скорее, пожалуйста. Уверена, она сможет сделать для тебя больше, чем я. — Сакура бессмысленно глянула на свои раскрытые ладони. Наруто протянул руки, сжал ее пальцы в своих. — Ты очень помогла, Сакура-тян. Против его ожиданий, Сакура не спешила высвобождаться. На ее скулах появился едва уловимый румянец — и Наруто с ужасом понял, что, хотя ему приятно видеть ее такой, очень, в памяти сразу всплывает недавний румянец на лице Саске, и от этих воспоминаний собственные щеки теплеют. — Сакура-тян... — начал Наруто почти виновато. Дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял Саске. Он был еще более бледным, чем обычно, и смотрел со странным пониманием, больше похожим на узнавание. Прежде, чем Наруто успел что-либо произнести или сделать, Саске аккуратно прикрыл дверь. Послышались удаляющиеся шаги — Саске нарочно ступал так, чтобы было слышно. Наруто уже знал, что при желании он может перемещаться совершенно беззвучно. Пальцы, сжимавшие девичьи ладони, разжались будто сами по себе. — Зонт на столе, — сказала Сакура, отводя взгляд. — Спасибо... за вчера. Наруто кивнул.