Певчая птица

Галадриэль уже ожидала их, когда они сошли с корабля в Харлонде. — Я собрала вам немного припасов с собой. Я ведь правильно думаю, что вам больше хочется выехать сразу же, чем остаться на второй завтрак? — вежливо спросила она. Элронд подумал, что она кажется обеспокоенной, но не сказал этого вслух; Галадриэль могла бы и догадаться, что он и Эрестор запаслись едой на дорогу в достатке, и сторонней помощи им в этом не требовалось. Однако он ничего не сказал, лишь обменялся взглядом с Эрестором. — Мы поедем дальше, — решил полуэльф. — Спасибо за припасы и за приглашение. Кони были уже осёдланы, собранные Галадриэлью сумки надёжно приторочены позади сёдел. Они пристегнули рядом свои сумки. Разумеется, Трандуил прав. К тому моменту, как Элронд и Эрестор доберутся до Минхириата, Макалаурэ, скорее всего, продолжит свои скитания, куда бы они его ни привели. И Элронд может так его и не найти. Но что-то внутри него жаждало всё же сделать это и побуждало на всякий случай отстраниться от Линдона, чем бы ни закончилось это путешествие. Они ехали вдоль побережья, западнее южного отрога Голубых гор. Здешний лес временами становился настолько густым, что Элронду и Эрестору приходилось петлять между деревьями; другие места были более проходимы. Здесь в изобилии водились дикие птицы, а когда путешественники хотели разнообразить свою пищу, они выходили к морю и отыскивали место для рыбалки. Однако охота и рыбалка отнимали время, и потому Элронд довольствовался сушёным мясом и лембасом, которые Галадриэль добавила к их собственным запасам. Сушёного мяса хватило на неделю, но потом оно всё равно закончилось. Ночи они проводили под ясным открытым небом на мягкой подстилке из мха и травы. Это напомнило Элронду детство. Эрестор оказался самым лучшим спутником, о каком только можно было мечтать: он молча помогал Элронду во всём и не пытался его переубедить. Поселения в этих землях попадались редко. Гномы жили севернее, в Голубых горах, где располагались их шахты, лесные эльфы предпочитали быть ближе к глухой чаще, и путешественникам встречались только люди. Элронд не собирался останавливаться ни в одной из деревень, и им не встречалось почти никого, пока они не спустились к Барандуину. Река была широкой, и единственный мост через неё располагался на Большом Западном тракте. Ещё можно было переправиться через брод Сарн, но он тоже был слишком далеко к северу, и путь туда занял бы несколько дней. Однако Элронд знал, что по берегам Барандуина есть поселения людей, и был уверен, что хотя бы в одном из них найдётся паром, на котором эльфы смогут переправиться через реку. Он не знал, насколько тесно люди общаются с эльфами — он сам с ними редко встречался — но надеялся, что у них не случится никаких задержек или недопонимания. Эрестор думал так же, хоть и не признавался в этом. Он не доверял людям больше, чем Элронд, поскольку был старше полуэльфа и относился к ним неприязненно ещё со времён Нирнаэт. Тот факт, что среди предков Элронда были люди, он игнорировал. Настала ночь, и солнце уступило место луне. Они как раз собирались устроиться на ночлег, когда увидели свет и решили заночевать в кроватях, а не в диких лесных колыбелях. Поэтому они направились в посёлок. Сведения Элронда несколько устарели: за прошедшие годы посёлок успел превратиться в небольшой город. Укреплений здесь не было, хотя штабеля ровных деревянных столбов говорили о том, что скоро здесь поднимется ограда. На другой стороне посёлка её уже начали ставить, но из-за темноты стройку было не разглядеть. Вдобавок, кроме жилых домов, небольших лавок и базарчика, в городке был постоялый двор, радушно принявший эльфов под свой кров. — Смотри-ка! — сказал Эрестор. — А городишко подрос! Он махнул рукой в сторону моря, где виднелся длинный причал: видимо, торговые суда тоже посещали городок. Глубины Барандуина едва хватало для вёсельной лодки, поэтому грузы чаще всего перевозили на плотах. Тем не менее постоялый двор был небольшим. Элронд и Эрестор оставили коней на улице, уверенные, что те никуда не денутся, пока им не прикажут хозяева. Пришлось слегка пригнуться, чтобы пройти в низкую дверь, за которой их встретил густой табачный дым. Все посетители были людьми, и, похоже, большинство из них были местными. Большая часть их сидела вдоль длинного стола, вытесанного из дерева, как и прочая мебель — места за ним хватило бы на десятерых. Ещё один стол был занят двумя пожилыми кумушками, шушукавшимися друг с другом, а третий — несколькими матросами. Сидевшие за длинным столом подняли головы и ненадолго оставили разговоры, чтобы поглазеть на новоприбывших. Видимо, столь поздние путники здесь бывали нечасто. Разговор возобновился очень быстро, хотя некоторые всё же украдкой поглядывали на вошедших. Элронд и Эрестор не стали скидывать капюшоны плащей. Они направились к стойке, где их уже ждал хозяин. — Чем я могу услужить путешественникам? — Мы хотим снять комнату на ночь, — сказал Элронд. Человек внимательно посмотрел на них, пытаясь разглядеть лица под капюшонами. — С одной кроватью или двумя? — С двумя. — Плата вперёд. Элронд опустил на стойку несколько монет, не всматриваясь, какие они и откуда. В Средиземье не было единой монеты, разные государства и города чеканили собственную по своему усмотрению. Однако некоторые монеты имели хождение и за пределами своих стран и порой ценились даже выше, чем местные деньги: монетам Линдона и Нуменора были рады по всему Средиземью. — Этого хватит? — спросил полуэльф. Хозяин проворно схватил деньги и поднёс к мерцающему огоньку свечи. Эрестор одобрительно отметил, что монеты были нуменорские. Человек расплылся в довольной улыбке. — Хватит ещё и на еду, и на ванну, господа хорошие. — Наши кони остались на улице. Попросите конюха как следует позаботиться о них. Я полагаю, их содержание входит в цену, — произнёс Элронд тоном, не предполагавшим никаких возражений. — Разумеется! Вы будете ужинать здесь, в общей зале, или вам принести наверх? — Спасибо, пусть принесут наверх. — Если что, обращайтесь, господа хорошие, — хозяин протянул им ключ. — Третья дверь слева. Выделенный им номер располагался прямо над входом на постоялый двор, и Элронд, глядя в окно, заметил, что молодой парень взял лошадей под уздцы и повёл за угол — видимо, в конюшню. Эрестор сел на кровать, вытянул ноги и обнаружил, что для этой кровати он высоковат, и его пяткам придётся всю ночь торчать за край. Эльф вздохнул. — Бесподобно. Элронд чуть улыбнулся. Его кровать была такой же, но, в конце концов, это всего на одну ночь. Когда слуги постучали в дверь, Эрестор поспешно накинул капюшон, пряча лицо и уши. Может, людям и показалось странным, что постояльцы всё ещё не сняли плащи, но они были достаточно разумны, чтобы ни о чём не спрашивать. Они принесли лёгкий ужин и сообщили, что ванна будет чуть позже. После холодных родников и озёр ванна показалась настоящим блаженством. Они плескались по очереди, пока наконец, усталые, не повалились в постель. О том, что будет завтра, когда они пересекут Барандуин и попадут в Минхириат, эльфы не заговаривали. Город они покинули так же, как и вошли в него — никем не узнанными. Паромщик ни о чём их не спрашивал, и вскоре они скрылись с его глаз, перевалив гребень холма. С той стороны опять начинался лес. — Куда теперь — прямо или вдоль берега? — спросил Эрестор. Элронд заколебался. Скорее всего, Маглор остался на берегу моря. Можно было срезать мыс и не тратить день на его огибание — но как бы не пришлось об этом пожалеть, если эльф, которого они искали, окажется там. — Вдоль берега, — наконец решил эльфинит. — Время у нас есть, и я не хочу ничего упускать. Даже если они не найдут самого эльфа — может, удастся наткнуться на его следы. Справедливости ради — в то время, когда они жили вместе, Эрестор всегда уделял Маглору меньше внимания, чем Маэдросу. Хотя на руках певца тоже было немало крови, предводителем был всё же Маэдрос: он принимал решения и первым обнажал меч. Само собой, он пристально наблюдал за обучением близнецов, следя, чтобы Маглор не научил их ничему, что, по мнению Эрестора, могло причинить им вред. Но, к его досаде, ему ни разу не представилось повода придраться. Маэдрос казался более опасным, и Эрестор куда чаще обращал внимание на рыжего, чем на его младшего брата. В последний раз он видел Маглора издалека: бард пел «Нолдолантэ», скорбный плач, в который он искусно переплавил позорную историю своей семьи. Эрестор нечасто вспоминал о нём: слишком занят был собственной жизнью и делами Элронда — пока полуэльф не решил отправиться в эту поездку, чтобы разыскать певца. Не имело значения, надеялся ли Эрестор, что они найдут его: его задачей было заботиться об Элронде и о том, что было важно для телесного и душевного благополучия полуэльфа. И если ради этого требовалось проехать через всё Средиземье, он был готов. На мысе никого не оказалось. Элронд был не слишком разочарован: он и не рассчитывал отыскать приёмного отца так быстро. Они знали, что Маглора чаще всего видели на берегу моря, и эльфинит предположил, что Сильмарилл, который певец бросил в волны, всё ещё притягивал его. Он знал о силе этого камня; несмотря на свой возраст, он отчётливее помнил Сильмарилл, чем собственную мать Эльвинг, когда-то владевшую им. Маглор мог выбрать только два пути: на север или на юг вдоль берега. Поскольку певца никогда не видели вблизи эльфийских поселений, а они сами приехали с севера, путники предположили, что Маглор двинулся на юг. Они устроились на ночь возле родника. Эрестор крепко проспал всю ночь, однако сон Элронда был не настолько спокоен. Несколько раз он просыпался: ему чудился звук арфы, звенящей неподалёку. Утром они наскоро перекусили лембасом и продолжили путь. Около полудня они добрались до небольшой рыбачьей деревушки, населённой людьми. Проезжие здесь были слишком редки, чтобы имело смысл держать постоялый двор. Однако несколько вежливых фраз Элронда принесли им приглашение в один из домов и хорошее угощение. Но вестей, которые они искали, здесь им найти не удалось, и они отправились дальше сразу после обеда. Ночь они провели около пляжа, отгороженные от ветра с моря лишь полоской кустов. Эрестор вспомнил ещё кое-какие моменты, из-за которых он ненавидел путешествовать с феанорингами. Они дошли до другой деревни, в которой дети весело ответили Элронду: нет, они не слышали, чтобы здесь кто-нибудь пел или играл на арфе, но если он хочет — они сами могут ему спеть. Эрестор нашёл, что для семилетних людей они пели вполне прилично. А потом им наконец повезло неожиданно наткнуться на пустую хижину из глины и ивовых прутьев. Она ничем особенным не выделялась — такую мог соорудить кто угодно, — и всё же что-то привлекло внимание Элронда: некое чувство узнавания, которое не дало ему проехать мимо. — Макалаурэ был здесь, — уверенно сказал полуэльф. Эрестор рад был размять ноги: в Линдоне он слишком обленился, и теперь мышцы яростно протестовали против того, чтобы целыми днями болтаться в седле. В любом случае, он не желал упускать из виду и Элронда, и всё, что было вокруг. Он ни на миг не усомнился в словах эльфинита: хоть никаких подтверждений и не было, чутье вполне могло подсказать Элронду, Маглор построил эту хибару или кто-то другой. — Как ты думаешь, как давно это построено? — спросил Эрестор. Элронд вгляделся повнимательнее. — Не больше двух месяцев. А скорее даже — около трёх недель назад. Эрестор кивнул. — Мы не знаем, насколько далеко он мог уйти за это время. Однако у него нет лошади и, скорее всего, нет конкретной цели пути. — Мы его найдём, — без колебаний заявил Элронд. Эрестор был не столь уверен, однако не стал высказывать свои сомнения. Возможно, это сомнение было порождено лишь его собственным тайным желанием — чтобы они не отыскали старшего эльфа. Они остались на ночь в хижине. Эрестор уснул быстро, и ему привиделось то, что случилось несколько десятилетий назад. ------------------------------- 560 год, Первая Эпоха — Они мои ученики, — сердито прошипел Эрестор Маглору. Певец остался спокоен. — Они не кони, у которых есть хозяин, — ответил он. — Они — дети, и если они хотят быть со мной или моим братом, я не стану отсылать их прочь. Эрестору хотелось наорать на Маглора. На близнецов было слишком легко произвести впечатление, и когда они подросли, и воспоминания о битве в устье Сириона потускнели в их памяти, ушёл и страх перед сыновьями Феанора. На лице барда промелькнуло сожаление, и Эрестору ещё сильнее захотелось его стукнуть. — Эрестор, мы недолго пробудем с ними. Кто знает, что случится через пару лет. Не отнимай у нас это время. В голосе проскользнула тень угрозы, хотя вряд ли Маглор добавил её туда намеренно. Однако Эрестор её заметил. Он пристально наблюдал за братьями и изучал их привычки с самого первого дня. Они уже пролили столько крови — что может удержать их от того, чтобы добавить к этим потокам ещё и кровь Эрестора? Да ничего. — Мы проследим, чтобы они не пропускали занятия с тобой, — добавил Маглор. Это походило на уступку — хотя, разумеется, никакой уступкой не было. Ни Элронд, ни Элрос никогда не пропускали занятий. За спиной Эрестора зашелестела занавесь, закрывавшая вход хижины, и он обернулся навстречу вошедшему Маэдросу. Тот мимоходом бросил на Эрестора не особенно тёплый взгляд. — Мы уходим, — сказал он, обращаясь скорее к Маглору, чем к другому эльфу. Певец молча кивнул. Эрестор вышел из домика. Его губы скривились в мрачной улыбке. Воины Гил-Галада снова оказались поблизости. Он задался вопросом, смогут ли их когда-нибудь наконец настичь. Его разрывало надвое желанием, чтобы это всё же случилось, и надеждой, что это никогда не произойдёт: такое столкновение обернулось бы против его самого, близнецов и верховного короля.