Мой любимый дядя.

Квартира дяди трехкомнатная, но со стороны она выглядит больше, поскольку почти пустая. Отсутствующая прихожая, лишь маленький коврик на пороге и обувь, поставленная рядом; потом сразу гостиная, в которой уместились несколько диванчиков, телевизор, между этим журнальный стеклянный столик с раскиданными на нем бумагами. Сразу же, без дверей и коридоров, взгляду открывается небольшая чистейшая кухня. Спорю, она ни разу не была использована хозяином по назначению. Комната кажется действительно огромной. Возможно, так и было задумано. Дядя с чемоданом уходит в достаточно широкий коридор и скрывается за дверью, которой он заканчивается. Я вижу там еще две двери, но не решаюсь идти. Вместо этого снимаю кеды и ставлю их у коврика рядом с обувью дяди. Подумать только, я буду жить с ним! Я и не надеялась на такое чудо. Почему-то в этот момент я радуюсь еще одной мысли — здесь можно кричать или громко стонать, если хочется. Но вместе с радостью меня посещают и тревоги. Например, мама. Конечно, мне очень жаль, что так с ней получилось, но еще больше мне жаль, что она против моей любви. Вряд ли она была бы «за», но мне бы так было намного — намного! — легче. Я уже не плачу от той тоски, что накатывает на сердце, но все же ощущаю себя погано. Я села на диван и уставилась в плоский экран выключенного телевизора. Я не знаю, как мне чувствовать себя. Я и рада, и печальна. Дядя обнимает меня сзади, обвивая мою шею руками, и быстро целует в висок. От этого я заметно успокаиваюсь, и шкала «радости» поднимается выше на несколько планок. — Все хорошо? — интересуется он, в словах его слышна забота. — Все отлично, — отвечаю я, но голос меня предает. Я готова расплакаться. Вместо этого я достаю из кармана телефон и сжимаю его в руке. Игорь снова скрывается в комнате, ничего не сказав. Сейчас лучше мне его не видеть, да и ему меня, наверное, тоже. Я открываю ВК и пишу сообщение своему хорошему другу, с которым общаюсь уже три года. Я знаю, что он живет в Москве, а потому радуюсь тому, что могу встретиться с ним. Сейчас любая радостная идея и положительная эмоция пойдет мне на пользу. «Сашка, ку», — быстро набираю я, поджимая под себя ноги. «Привет :)» «Угадай где я?» «Э… Дома?» Я закатываю глаза. «Слишком просто» «Оо» «Я в Москве» Дядя проходит мимо. Выглядит он потрясающе… Настолько, что я совершенно забываю про Сашку и про все в общем. Впервые вижу его в костюме, и он ему идет больше, чем кому бы то ни было, клянусь. В моих влюбленных глазах уж точно. — Вик, я на работу, — бросает он, глядя на часы и быстро обувая черные лакированные туфли под цвет костюма. — Посиди дома пожалуйста, хорошо? Если что, ключи есть в моей комнате на столе, это последняя дверь по коридору. Он смотрит на меня из прихожей, я лишь отрешенно киваю, уже представляя, как буду снимать с него этот самый костюм. Очень уж хочется… Я все еще смотрю на дверь, когда он ее закрывает с той стороны. Ох как хочется. Догнать его, что ли… Меня отвлекает пиликающий сообщениями телефон. Саша уже сошел с ума. «Как в Москве? Оо», «Что ты тут делаешь?», «Ты же в Петербурге живешь…», «Господи, что ж ты раньше не сказала!», «Давно ты тут, кстати?», «Где ты остановилась? В „Плазе“?», «Прошу, скажи, что в „Плазе“!», «Давай встретимся? А?», «Вик?», «Ты тут?», «Вика!». Испереживался весь, вы посмотрите. Я быстро печатаю ответ одной рукой, второй беру пульт и ищу какой-нибудь интересный канал на телевизоре. «Да-да, я тут. Не знаю, где я, но я в квартире дяди, так что все хорошо. Я только приехала, не истери. „Плаза“, это что, отель? Встретимся, конечно, без проблем :)» Я тупо гляжу в экран на какое-то кулинарное шоу, не найдя ничего более интересного. Ведущая готовит что-то непонятное из рыбы. Фу, не люблю рыбу. Я переключаю канал, когда снова приходит сообщение: «Когда? Сегодня сможешь? Скажем, в шесть?» «Не думаю. Да и ты не знаешь, где я. И я не знаю, где я. Давай, когда все устаканится, хорошо?» «Без проблем :) Напиши мне.» Я с улыбкой выхожу из контакта и снова начинаю щелкать каналы. Все не так уж плохо. Почему я, собственно, чувствую вину? Многие уходят из дома в шестнадцать-семнадцать, что мешает мне? В конце концов, у мамы есть ее «идеальная» Олечка, пусть с ней и возится! А я не собираюсь отказываться от того, что судьба мне наконец-то дала. От того, что я просила. Это было бы нечестно. Мысли мои прерывает, опять же, телефон. К моему удивлению, на экране красуется телефон моей сестры. Хм. Стоит ли брать? Опять трепать себе нервы, опять орать на кого-то, что-то объяснять… А с другой стороны, Оля никогда не была чужой мне. Обычно она поддерживала меня, но что если мама рассказала ей о нас с дядей? А о том, что я выдала ее тайну? Черт, я виновата перед ней. Стоит взять. — Алло? — осторожно говорю я, готовая получить порцию шипения. И я ее получаю. — Ах ты паразитка такая! Ты где шляешься, мать тут с ума сходит?! — такой раздраженной я ее еще не знала… Мне кажется, она способна меня через расстояние найти и убить. — Я у дяди, — виновато шепчу я. Все мысли о независимости и праве выбора мигом выветрились из моей головы. — Ах, ты с ним, значит, — она тяжело дышит в трубку. Вероятно, все знает. — В Москве? — Ну да. — Так, дай мне его немедленно, — сколько ярости. — Его нет, — я даже рада, что его нет. Не хочу, чтобы ему опять из-за меня досталось. Итак слишком много проблем. Еще отправит обратно. — Так, — я слышу удар. Возможно, она стукнула кулаком по стене или по столу. — Ты немедленно собираешь свои манатки и идешь на первый поезд в Петербург, я закажу билет, если нет денег. Ты приезжаешь домой, успокаиваешь мать и живешь своей обычной жизнью даже не вспоминая о том, что произошло, ясно тебе, тварь ты такая? Я закатываю глаза и смелею. Еще указывать она мне будет. Много чести. — Пф. Нет, — сухо бросаю я, словно плюю ей в лицо. — Хорошо, — она шумно выдыхает. — Если ты этого не делаешь, то мы с матерью подаем заявление в полицию, в котором точно и ясно излагаем, какие же у тебя отношения с дядей. И уж поверь мне, мы постараемся рассказать в подробностях, что не вы оба этого хотели, а он один. — Ты не сделаешь это! — кричу я в панике. Ну вот, зачем я взяла трубку? Сегодня одни глупости совершаю. Я стараюсь поймать свой ускользающий рассудок и успокоиться, но голос мой все равно звучит, как на грани истерики. — Не сделаешь. Я опровергну всё. Все ваши показания. Она замолкает. Кажется, я загнала ее в тупик. Так тебе и надо, Олечка! Я отключаюсь и выключаю телефон, быстро бросаю его на столик передо мной и долго-долго смотрю, словно ожидая, что оттуда вылезет Оля и покромсает меня топором. На экране какой-то фильм, но я не обращаю на телевизор никакого внимания. Я просто смотрю на телефон и боюсь, боюсь, боюсь… Боюсь, что они подадут на него в полицию. Боюсь, что он не вернется. Боюсь, что Оля или мама приедут за мной. Боюсь, что телефон снова зазвонит. Боюсь всего, даже каких-то шорохов. Всего-то три часа дня, но столько всего произошло, что сложно осилить такой, как мне. Я совершенно слаба духом, единственное, на что его всегда хватало — это не сломаться и продолжать любить своего дядю. А сейчас, когда все так оборачивается, когда на моем пути появляются все новые и новые кочки, я не знаю, что делать. Перешагнуть, оставить позади? Обходить каждую? Вместо этого я спотыкаюсь каждый раз, как и сейчас. Надо просто забыть о ее словах, встать и пойти, но я лежу на этой грязной земле, вся в пыли и не знаю, где свет. Я слишком жалкая. Но я не хочу быть такой — это вполне нормальное желание. Как бы мне сейчас помог дядя… Один его взгляд, один его поцелуй. Но его пока нет, и я продолжаю смотреть на выключенный телефон и тупо бояться, что он зазвонит.