Мой любимый дядя.

Завтра. Завтра мой восемнадцатый день рождения. Завтра должен был быть день, когда дядя бы уехал из нашей квартиры. Они бы с мамой обнялись на прощание, она бы попросила его приехать снова, а я бы снова впала в неминуемую депрессию, осветленную лишь тем, что на календаре есть такой день, когда он приедет опять. Я бы снова посвятила себя учебе, чтобы радовать его в новом году отличными оценками, чтобы потом помахать перед ним красным дипломом и получить бы его эту великолепную одобряющую улыбку в ответ. А потом бы, когда его жизнь сложилась бы счастливо с другой женщиной, я бы днями и ночами сидела в своей квартире, захлебываясь вином и рыданиями, но я все равно бы не нарушила его счастья. Вместе со своим красным дипломом я бы получила отличную работу, отличную жизнь, отличного мужчину (если уж совсем приперло бы), но все равно счастье я бы не получила никогда. Так должна была пройти моя жизнь, если бы один урок английского не изменил бы все мое представление о мире. И вот, я в одном из кафе на станции «Кузнецкий Мост» в Москве, сижу и жду своего опаздывающего друга, тем временем пью кофе и размышляю о жизни. Москва красива, но не красивее Петербурга. Не зря это две столицы России, как по мне, которые вечно будут бороться за право быть лучше. Тем не менее Москва мне по душе. Я типичный представитель отличников точных наук, а Петербург больше для гуманитариев. Для людей с более высокими приоритетами в жизни, с более широким взглядом на мир. Там сохранена культура, а в Москве она все же уступает новому. Вайфай в метро, модные тусовки, бары и клубы даже в самых культурных точках. И что-то в этом есть… Петербург, с его полетом души, неподходящее место для человека, мечтающего о низшем. А именно о любви дяди. Инцест в наше время не приветствуется духовными местами, такими как церковь, к примеру. — Вика? — я отрываюсь от размышлений и поворачиваюсь на незнакомый голос. Мать честная, да это же… — Сашка! — я быстро встаю и бросаюсь парню на шею. Как давно я хотела его обнять… Это единственный человек, общение с которым мне доставляло удовольствие на протяжении этих трех лет. Единственный человек, который так долго находится в моем списке «друзей». Парень явно в растерянности обнимает меня в ответ. Наконец, я отстраняюсь и с щенячьим восторгом присаживаюсь обратно за столик. Я уже видела его на фотках, правда, мне он казался немного ниже… Он выше меня на голову или даже на полторы. Блондин с очень коротко стриженными волосами, с зелеными глазами (прямо как у дяди, хех) и спортивным телом — он говорил, что увлекается баскетболом, но только на уровне хобби. — Я так давно хотел тебя встретить, — он облокачивается на спинку стула и долго и внимательно осматривает меня. У меня нет других вещей кроме того персикового платья, в котором я уехала из дома, поэтому сейчас я сижу в нем. Тем не менее, дядя дал мне денег, чтобы я сходила и, цитирую, «купила себе что-нибудь, я в этом не разбираюсь». От его растерянного и даже немного виноватого выражения лица мне снова хочется смеяться. — Я тебя тоже, — отвечаю я. У меня прямо все тело напряжено и переполнено положительными эмоциями. Еще и прошедшая великолепная ночь, когда я все же сняла с него этот костюм… Наутро он с озорной улыбкой сказал: «Теперь это мой любимый костюм», — и потом ушел на работу, а вот сердце мое еще долго приходило в себя. — Как дела? — Все отлично, четвертый курс плюс баскетбол. Все как всегда, ты же знаешь, — он пожимает плечами. Ну да, я знаю. Даже не знаю, о чем говорить. Вроде и обо всем хочется, но вроде и нет. Хочется просто сидеть и задыхаться от счастья. Лично мне. Лично сегодня. Хотя эта гребанная бумажка из головы не вылетает, я хотела было посмотреть, что на ней, но забыла, когда собиралась на встречу с Сашкой. — Ты лучше мне скажи, как тебя в Москву занесло? — Я тут с дядей, говорила же, — Сашка мне дорог, конечно, но он не знает о моей любви и обо всем в общем. Поэтому вдаваться в подробности моего переезда я не стану, не хочу терять дорогого человека. — Я здесь надолго, поверь мне. — Неплохая новость, — он делает заказ официантке, которая уже принесла мне мой чай с тортиком, а потом снова возвращается ко мне. — Итак, хочешь небольшую экскурсию по столице России от коренного ее жителя, м? — Крайне заманчивое предложение, но я вынуждена отказаться, — я пробую торт. Даже торты тут шикарные. А может, мне просто так кажется из-за нереального количества радости и оптимизма. Как будто все плохие стороны на время скрылись с моих глаз. Почему я отказалась? Тут все просто. Я собираюсь выбить эту экскурсию от Игоря, провести с ним выходной или вечер, гуляя по центру и целоваться, скажем, у Красной Площади… Вот почему я отказываюсь. Сашка заметно расстраивается. Наверняка, хотел больше времени провести со старой знакомой. Даже жалко его. — Ну, мое дело предложить… — ему приносят его заказ — какой-то суп и пиво. Он тут же объясняет: — Я сейчас после тренировки и немного проголодался, — да ради Бога, я что, против, что ли, того, что ты ешь? Я кладу в рот еще кусочек торта и пытаюсь понять: отчего же он такой вкусный — чисто из-за ингредиентов или все-таки из-за отличного настроения? Это довольно интересный вопрос, потому что невозможно смешать яйца, сахар, муку и что там еще в нем и получить съедобное подобие Бога на земле. — Так, собственно, возвращаясь к теме переезда. Мне вчера в ВК под ночь пришло такое сообщение от твоей сестры, цитирую: «Ты друг Вики? Ты знаешь, где она? Скажи ей, если можешь с ней связаться, что то, что я сказала ей утром — не шутка. Она мне не отвечает. Оля, сестра Вики». Как это понимать? Все-таки торт такой вкусный из-за настроения. Я гневно кидаю ложку на тарелку, где осталась его десятая часть и враждебно смотрю на Сашку. Теперь он — оружие в руках Оли. Она может ему все рассказать, и тогда он отвернется от меня, чего хуже, подскажет ей, где я нахожусь. — Александр, — я запихиваю в рот остатки торта. — Это не твое дело. — Я ничего не говорю, — он приподнимает руки, как бы показывая, что сдается. — Просто хочу знать, что у тебя все хорошо. — У меня. Все. Хорошо, — сквозь зубы процеживаю я и мысленно прибавляю «было». Остаток разговора с Сашкой проходил сухо и даже немного враждебно с моей стороны. Оля… Эта мразь решила и моего единственного друга к своим рукам прибить. Сейчас я больше всех ее ненавижу… Даже больше того проклятого листочка, который тоже не дает мне покоя. Когда мы с Сашкой прощались, мы договорились о новой встрече и о том, что он заблокирует Олю в ВК, чтобы она его не донимала. После его обещания мне стало заметно легче, и я решила прогуляться по Москве, а также потратить данные мне на одежду деньги. Я прошла до «Охотного ряда» пешком, а там была куча всяких магазинов. По пути мне встретился ЦУМ, но покупать что-то в нем мне показалось просто неким преступлением, можно сказать, вандализмом, потому я просто посмотрела на то, как там все устроено и с сожалением поняла, что даже охрана там была одета в сотни раз дороже, чем я. А вот уже где-то в районе «Охотного ряда» я нашла кучу магазинов, но зашла только в некоторые. Оля все еще волновала меня, даже если я пыталась думать о хорошем. В итоге я вернулась домой с тремя разными футболками, джинсами и черной кофтой и вполне осталась довольна прогулкой. Я поставила два пакета на пол прямо в прихожей, разулась и осторожно прошла в гостиную, где — о боже! — невероятно мило на диване спит мой дядя. Перед ним на столике стоит ноутбук, да и телевизор включен, так что я прихожу к выводу, что он работал, а потом вырубился из-за усталости. Я осторожно присаживаюсь рядом с диваном и глажу черные волосы, убирая их со спокойного спящего лица. Как и все люди, во сне он выглядит беззащитно, и это кажется мне милым (в прочем, как и все в нем). Господи, с этой любовью я похожа на идиотку из фильма, с вечно сумасшедшим сердцебиением и красными щеками. Наверное, я так и выгляжу. Пф. Ну и ладно. Если подумать, я и есть влюбленная идиотка из фильма. С какой стороны ни посмотри. И я безумно хочу его ответной любви… Вот он, так близко ко мне. Такой красивый, с длинными ресницами и тонкими, но невероятно сладкими, губами. С черными неряшливыми волосами и с постоянной нежностью в глазах. И он мой. Всем, только не сердцем. Я печально вздыхаю и встаю. Хватит этих соплей. Записка! То есть бумажка. Я все же склоняюсь к тому, что это какая-то записка, хотя это может быть что угодно. Я иду в его комнату и отворяю дверь, почему-то осторожно, пытаясь не спугнуть что-то мне неизвестное. Подхожу к тумбочке и открываю ее. — Вика, ты пришла? — слышу я родной голос из гостиной. Быстро копошу руками по тумбочке, перекладывая какие-то тетради и другие листы. Не то, не то… Тот листик был меньше, где он?! Блин, где эта чертова бумажка?! — Вик? — Д-да! — я быстро закрываю тумбочку, слыша ленивые шаги по коридору. Не буду же я на его глазах рыться в его же тумбочке! Чувствую, что щеки все красные. Как будто я согрешила тут, ей Богу. — А, вот ты где, — он потирает глаза и облокачивается на дверной косяк. — Как день прошел? — Н-нормально, — почему я заикаюсь? Ничего ж плохого не сделала. — Встретилась с Сашкой, поболтали… По центру пошаталась, вещи купила, как ты и сказал. Кстати, ты мне устроишь экскурсию? Он улыбается. — Конечно, но как-нибудь потом, — проводит рукой по волосам. Ты сводишь меня с ума этим жестом, дядя! — Сейчас слишком много работы. Но завтра я постараюсь прийти пораньше, — ах, мой день рождения! Я прямо вижу, как мои глаза зажигаются пламенем ожидания. Наверняка он мне что-то приготовил! Он всегда дарил мне великолепные подарки. Хотя, не знаю, как уж тут со стороны, но мне кажется, что даже ободранная ромашка с его стороны была бы для меня ну просто самым желанным на свете подарком. — Я приготовил тебе самый лучший и желанный тобою подарок, — он добродушно ухмыляется, в уголках губ появляются ямочки, а в глазах почти детские озорные искорки. Да, дядя, я знаю, как ты любишь дарить подарки. И я уже жду этого твоего сюрприза с нетерпением. Этой ночью я не могла спать. С одной стороны меня волнует Оля и ее эти угрозы, еще и бумажка эта… Вот она — протяни руку, открой ящик и посмотри, но на пути у меня рядом мирно спящий возлюбленный. На что же он так долго и печально смотрел? Черт подери! Ну, а с другой стороны, меня волнует завтрашний день… Что он мне подарит? «Самый лучший и желанный тобою подарок», — ох, дядя… Я посмею процитировать волка из «Ну погоди!», ведь сейчас эта фраза как никогда к месту: «Лучший мой подарочек — это ты».