Revenge

Её ярость была столь неистовой: пугающей, взывая к воспоминаниям случайно увиденным Локи во время слияния душ, но вместе с тем эфемерно прекрасной. И красота не самого желанного чувства из многих заключалась в неизмеримой его искренности. Всё же Рейвен, не взирая на всю мощь текущую по венам, была так хрупка и уязвима! В иные дни сей факт позабавил бы йотуна, не вызвав ни капли сострадания и, напротив, заставив заиграть на тонких устах широкую и кривую ухмылку, пробудив интерес к конструированию манипуляций. Однако, в момент когда почитаемый и восхваляемый муспелой отец отшвырнул её в сторону подобно наскучившей сломанной игрушке на стратегической доске продумываемых полей сражений, Лафейсона одолевало лишь одно желание — скорее закончить маскарад чтобы собственноручно оборвать жизнь ничтожного сгустка огня и лавы, что так самонадеянно величал себя богом. Вот только осуществить это можно лишь оставшись один на один с Суртуром. В ином случае у Локи и Рейвен не было ни единого шанса против королевской четы великанов. И он это явно видел, в то время как самонадеянная дева мечтала скорее расправиться с прошлым и приступить к завоеванию мира. Понимал ли он, что согласившись уничтожить единственную семью которую знала, Рейвен шла на жертву? Пусть она не была любима, но не так просто избавиться от собственных корней и оборвать нити привязанностей. «Я знаю это как никто другой…» — про себя подумал мужчина, провожая пленённую союзницу взглядом и, впервые за прожитые им сотни лет, осмелившись вообразить каково ей придётся в темницах, когда вдруг кажется что весь мир сражается против. Трикстер видел как скоро она уверовала в его иллюзию и как вспыхнула огнём ненависти. Он понимал, что гнев не утихнет даже когда она узнает правду, но всё же не решился отступать. Пусть между ними снова разразится пропасть, но по крайней мере оба они будут живы. Более того — совсем скоро на глазах огненных великанов и их рабов свершится настоящая история. История, которую не посмеют забыть и через тысячу лет… Но только лишь если Локи хватит терпения и решимости осуществить задуманное до конца. Каким бы жестоким это не казалось, каким бы монстром он вновь не предстал перед глазами того единственного человека, который хоть в чём-то был похож на него и даже сумел разглядеть нечто хорошее! Цена немалая, но она вполне по карману Богу лжи. Он был готов уплатить её. Пусть пришлось провести ночь в тронном зале, заискивая перед Суртуром и умасливая его возлюбленную семью как только умел. И ради чего? Чтобы самолично надеть кандалы на прекрасную Рейну и в который раз, играя на её чувствах, обезопасить себя от скорой смерти видимостью противостояния. Вынужденного, не доставляющего никакого удовольствия кроме предвкушения победы. — Наслаждаешься видом? — Проходя мимо немых каменных стражей, вопросил Йотун с издёвкой. Их глаза сопровождали каждый размеренный шаг, пока он не достиг клетки в которой томилась дева. К удивлению мужчины Рейвен не удостоила его ни ответной ремаркой, ни презрительным взглядом. Дева сидела спиной к нему, уперев настойчивый взгляд в стену словно медитирует или всё же, что больше подходило её натуре, придумывает как избежать казни и отомстить всем, кто причинил боль. — Здесь ты должна сказать: «Пришел чтобы глумиться надо мной?» На что я с великим удовольствием отвечу тебе, что да и что хоть в этом твоё чутье не подвело тебя, прекрасная Рейна. — Я всегда знала что ты предашь меня. — Не упрёк. Вовсе не полагающееся обвинение, на которое он рассчитывал. Значило ли это, что всё куда более серьёзно, чем йотун мог представить, выставляя контрольные точки в сумбурно возникшем полностью импровизированном плане? Спустя мгновение Рейвен, пугающе спокойная, точно изваяние изо льда и стали, стояла напротив него и с вызовом смотрела на трикстера. Она сбросила облик огненного великана и потому лишь мужчина сразу неосознанно отметил, что лицо девушки отекло, а глаза покраснели от слёз. Она не вынашивала план мести. Нет, дева была полностью разбита. И всё же она нашла в себе мужество сохранять самообладание. — Но имела глупость поверить будто в твоём сердце есть место для преданности хотя бы кому-то, кроме тебя самого. И вот он — обещанный свет презрения, сфокусированный лишь на бесстрастном лице йотуна. Слова резки, бьют подобно размашистой пощёчине. Ему не хотелось ранить Рейвен ещё сильнее, но он не станет подставлять вторую щёку и позволять наблюдателям Сурта допускать хотя бы мысль о лояльности Локи к предательнице. Мужчина завёл руки за спину, позволяя деве узреть уменьшенный с помощью магии тессеракт, что до сего действа скрывался под верхним слоем плаща-доспеха. Но как видно, слишком погруженная в океан тёмных разрушительных чувств, она не заметила. «Что же… — разочарованно подумал про себя Локи, почти чувствуя вкус крови на своих разбитых губах. А они будут разбиты, ведь ему, очевидно, придётся сыграть на импульсивности своей союзницы. Нанести решающий удар. — Этого следовало ожидать». — Я только начал игру, а ты уже сдалась? Один поцелуй, одна ночь… и вот твои взгляды изменились. Пожалуй, это было слишком легко. И ты была права — все наши мероприятия на Земле были лишь пустой тратой времени. Чтобы залезть тебе в голову. Ты заносчивая, импульсивная и не несёшь в себе ничего кроме хаоса! Всё это — он обвёл помещение руками, призывая девушку оторвать испепеляющий взгляд от своего лица и обратить его на нечто более ценное. — лишь игра. Лафейсон приблизился к клетке намеренно позволяя Рейвен схватить себя за грудки. И был уверен, что она тотчас разорвёт его на куски, однако в её бездонных нефритовых глазах вспыхнула искра понимания. Дева быстро осмотрелась по сторонам и, теперь уже играя, представила йотуну свой истинный облик. — Моя реплика, не так ли? — Пурпурный плащ-доспех обуглился и приобрёл ониксовый оттенок, зрачки её расплылись и залили оттенком чёрным как сама ночь каждый глаз, а кожа муспелы покраснела и покрылась мельчайшими чешуйками в наиболее уязвимых местах. — Пришел чтобы глумиться? Так лицезрей же меня!  — Склонив голову набок, прошипела она и тут же впилась острыми зубами в шею йотуна, незаметно для глаз наблюдателей срывая с шеи заветный кулон. Когда стражи наконец среагировали на выходку пленницы, Рейвен уже успела спрятать тессеракт в многочисленных складках одежды. А гордый собой Локи, с нескрываемым удовольствием зажимал рану, самоотверженно игнорируя боль. Сочащаяся из неё кровь никак не желала останавливаться, но всё же трикстер был по-настоящему рад возможности устранить возникшее недопонимание. Пусть это и не было похоже на него и, что было вероятнее всего, являлось последствием духовной связи, сей факт не умалял удовольствия от происходящего. — Хорошо, что я выбрал сторону победителя.