Revenge

Мудрая Фригга всегда утверждала будто любовь превосходит ненависть. Однако Локи, не взирая на привязанность к матери, никогда не принимал столь громогласного заверения на веру. Ему не довелось ни испытать подобного на себе, ни ощутить победу созидающего чувства над разрушительным со стороны своих врагов. До сего дня. Пусть Рейвен и сложно было причислять к неприятелям, но после событий последних двух дней йотун не был должным образом уверен в её лояльности. С муспелой любая его затея, не обговоренная заранее, неизбежно грозила обернуться хождением по тонкому льду. По поверхности, что ежесекундно таяла и истончалась под пристальным наблюдением выражающих негодование нефритовых глаз. И сила эта была сравнима по мощи своей разве что с извержением пробудившегося от тысячелетнего сна вулкана. Вручая Рейвен единственное способное отгородить йотуна от огненных великанов орудие, Локи надеялся вернуть расположение своей недальновидной союзницы. Надеялся, а не рассчитывал, как-то было свойственно его изворотливой натуре. Невероятно! Он видел насколько глубоки чувства огненной девы к нему. Повторное завоевание её доверия не представлялось ему трудозатратной сложновыполнимой задачей. Рейвен горячна и скора на расправу, но всё же не глупа чтобы разбрасываться помощью и терять союзника в его лице. И всё-таки… Был бы Бог обмана и иллюзии собой, живя он одними домыслами и догадками, руководствуясь ощущениями и предчувствиями, а не разумом и расчетом? Вряд ли! И потому, с дозволения Суртура, в ночь перед назначенной казнью прогуливаясь по погруженному в полутьму подземных коридоров, трикстер искал потаённые тропы из мира, что был ему чужд и уже успел наскучить. Да и кто знал, как долго муспела собирается гневаться и, что гораздо важнее, что она предпримет, имея на руках лишь лучшие карты из колоды древнейших артефактов? В Муспельхейме, в своей родной стихии, дева способна призвать огненный меч, где бы тот ни находился. И в помощь ей, благодаря его содействию, теперь выступал тессеракт. А стоит вырвать сердце Черному королю, на её сторону встанет бессмертная армия. «На нашу сторону!» — поправил себя йотун, терзаемый противоречиями, что по его мнению выступали последствием магической связи. На рассвете он сопровождал пленницу, ведя ту на поводке как безродное дикое животное, которому суждено стать очередной жертвой ритуала, призванного показать окружающим какая «награда» уготована предателям. «В цепях она, но единственный кто может стать пленником это я. Какая ирония!» Локи мысленно усмехнулся, а затем бросил мимолётный взгляд на Рейвен, что взирала перед собой и с достоинством истинной богини и правительницы Огненного Царства игнорировала возгласы толпы, с наслаждением стервятников приготовившейся приветствовать смерть. Сдерживать улыбку зная кто умрет на самом деле, задача не из простых! Совсем скоро Суртур, лжекороль, ничтожество, осмелившееся не только отравить своим ядом невинное не заслуживающее наказания дитя, но и поднять на него руку падёт. От рук той, что только и делала, что стремилась завоевать хотя бы толику уважения недостойного отца. От рук той, что всей душой жаждала привлечь к себе внимание и показать что достойна большего! От слишком хорошо знакомой несправедливости сводило скулы. Трикстер вцепился в поводок с такой силой, что побелела и без того бледная кожа на кончиках его пальцев. Он не сразу выпустил путы, когда Суртур взял слово. Не стал и выглядывать след троп, ведущих прочь. Лишь взирал на воинственную деву с искусно скрываемым восхищением её мужеством и стойкостью. До тех пор, пока не уловил движение: стены высеченного в вулкане замка оживали одна за другой, и стражи в ониксовых доспехах неизбежно приближались к центру площади, окружая их. Вдох. Следующий миг, в который мужчина опомнился, все они уже успели исчезнуть, а огненные великаны с восторженным боевым кличем склонялись перед королевой, что обещала им возможность вкусить плоды войны и вновь ощутить давно позабытый вкус победы. «Если бы и в Асгарде всё было так просто…» Некогда покинутая и презираемая всеми, Рейвен Сурт’яр в один миг обрела не только запредельную власть, но и дом. Дом, который могла изменить или разрушить в угоду своим сиюминутным желаниям. И хотя тессеракт вернулся в руки Локи, своего единственного и истинного хозяина, в тот миг настоящей силой обладала только огненная дева. От восхищения что испытывал трикстер в одночасье не осталось и следа. Его разум принимал тот неоспоримый факт, что план удался и, более того, Рейвен заслуживала и бурных оваций, и всеобщей любви… Но была и та часть его, что не испытывала ничего кроме черной, неприкрытой, всепоглощающей зависти. Это именно он рожден, чтобы править! Пред ним и ни пред кем более все должны пасть на колени! Он и никто другой должен вести за собой людей! Это ему не должно быть равных ни среди смертных, ни среди бессмертных во всех девяти мирах! Локи заслуживал оваций и всеобщей любви не меньше других. А что всякий раз получал в итоге? Снисходительное отношение, недоверие, пренебрежение… Всякий раз. Локи стоит посреди толпы огненных великанов и снова ощущает себя всего лишь жалкой тенью, отброшенной лучами чужого триумфа. К своей чести, он никогда не был пешкой. И он смолчал в ответ на едкий выпад муспелы. В конечном итоге, только глупец способен потерять армию из-за каких-то чувств. Куда проще поступиться принципом «око за око» и подбирать слова с осторожностью. По крайней мере, пока они не останутся один на один. И такой шанс, к великой радости, представился сразу после отданного Рейвен приказа. Дева без колебаний взяла мужчину за руку и повела за собой вглубь извилистых коридоров, так хорошо изученных им накануне. Она отпустила Локи лишь после того как за их спинами закрылись тяжелые двери тронного зала, в котором они оба, на фоне убранства великаньего логова со стороны выглядели малыми детьми, что по сути лишь играли в беспощадных взрослых богов. Само собой, первым кто нарушил молчание, стала Рейвен. — Напомни мне, как ты меня назвал? Заносчивая, грубая, носительница хаоса? — Грубой я тебя не называл. Хотя подмечено верно. Временами ты бываешь просто невыносима. — ответил трикстер без малейшего желания придать своему голосу ответной игривости. Ему хотелось чтобы Рейвен злилась. Пусть вспылит! Пусть счастливый день омрачат хотя бы его слова. Пусть знает, что победа не дается легко, а вкус ее скоротечен и бледен. Пусть знает, что блеск славы меркнет также быстро, как сияние звёзд в дождливую ночь. — И да! Если ты позвала меня за этим, то Я не собираюсь извиняться. План сработал и только по его итогу ты стоишь здесь. Живая. — Что с тобой, Локи? — И в руках у тебя столько власти только благодаря моему плану. — Обычно закатывать сцены и гневаться без причины это мой удел. Рейвен абсолютно не умела скрывать эмоции, да и вряд ли видела в этом толк. Девушка казалась обеспокоенной и вместе с тем уязвлённой. И всё же Локи отчётливо различал следы внутренней борьбы от того как самоотверженно Рейвен сдерживала порывы гнева когда он пытался задеть её самолюбие. Но неужели всё ради него? Чтобы побеспокоиться о состоянии коварного божества в столь значимый для себя день? Она… жалеет его? В воспоминаниях муспеле довелось за секунды пройти мрачный, травмирующий и разочаровывающий жизненный путь Локи. Но это не давало ей никакого дозволения испытывать нечто подобное по отношению к законному правителю Асгарда и хранителю Йотунхейма! Это казалось унизительным. Уж лучше ненависть, нежели жалость! Пусть сгорает от желания ударить или вовсе уничтожить его, но Локи никому и никогда не позволит щадить свои чувства. Только проигравшие нуждаются в прощении и милости! — Мы здесь чтобы ты закатила сцену? — переспросил он, сардонически приподняв бровь для усиления акцента. — Я-то уж подумал, что ты привела меня в этот не сказать что тесный коридор, чтобы сказать: «Теперь ты мне не нужен, божок!» А затем взять свой сияющий меч и пырнуть меня им. По крайней мере, это в твоём характере куда больше, чем это сочувствующее, так раздражающее меня выражение на твоём лице. Тебе в пору идти и праздновать захват трона со своими людьми. Что ты здесь забыла, раз не собираешься мстить за невинную импровизацию? Рейвен с минуту пристально смотрела в его изумрудные глаза и ему оставалось лишь догадываться о чём дева думает. Видеть её столь уравновешенной и хладнокровной было непривычно, даже дико. Это выбивало почву из-под ног трикстера и выводило его из состояния равновесия не хуже размашистой пощёчины. «Ну и что ты скажешь на это, моя королева?» — Ты — мои люди. Словно отвечая на заданный мысленно, пусть и с ядом, вопрос, произнесла она. Не колеблясь и тысячной доли секунды муспела шагнула навстречу трикстеру, заключила его в крепкие объятия, прижавшись к его широкой груди своей нежной щекой. От неожиданности Локи даже утратил всяческое самообладание, забылся, поддался порыву. Его руки обвили плечи девушки, прижимая ту к себе в ответном проявлении нежности. Со всей искренностью, на которую он только был способен. — Я здесь благодаря тебе. И я не хочу, чтобы ты чувствовал, что кто-то отнимает принадлежащее тебе по праву рождения. — Неужто? Собираешься подарить Мидгард мне? — Он отстранился от девы, пальцы правой руки заботливо легли на её подбородок, вынуждая ту поднять взор и удерживать зрительный контакт. — А что на счёт остальных миров? Говоришь так, будто больше не злишься. Признаться, я удивлён! — Ещё как злюсь! — возразила она, накрывая руки Локи своими. — Ты и представить себе не можешь, насколько я тебя ненавижу! — Так просвети меня, Рейвен из Муспельхейма. Насколько? Муспела обречённо вздохнула, какое-то время собираясь с духом. Словно отыскивая идеальный баланс, выверяя вес каждого слова на воображаемых весах и определяя его ценность, в конце концов, она всё же решилась. — Также сильно, как и люблю… Угораздило же! — Да, не повезло тебе. — Выдохнул он, с полуусмешкой склоняясь к девушке и соединяя их уста в чувственном поцелуе. Не преисполненным страсти и жадности, но желанном, трепетном и нежном. И у них вновь был лишь этот миг, лишь они двое во всей бесконечной вселенной… Движимая любовью, а не жалостью, Рейвен была необычайно внимательна, рассудительна и, что виделось Локи наивностью, альтруистична. Решение признаться ему в своих чувствах далось деве непросто. И то читалось в каждом движении. Но когда слова были произнесены, трикстеру всё представлялось совершенно иначе. Будто предназначенное судьбой, где каждая секунда от самой первой встречи и до этого момента вела именно к этому. Но если всё так просто… Почему Локи не может вымолвить ни слова в ответ? Что он испытывает по отношению к этому бойкому сильному духом созданию? Привязанность? Влечение? Любовь? К великому счастью, Рейвен не требовала от него сиюминутных исповедей в чувствах, принятия сложных решений или жертв. Казалось, ей достаточно было самой излучать свет, не прося ничего взамен кроме преданности, на которую йотун был едва-едва способен. «Моя прекрасная огненная королева, разве ты не допускаешь мысли, что я погублю тебя? Ведь если доверчивость — главное свойство глупцов, то любовь — это величайшая слабость для всех без исключения…»