Revenge

Не часто трикстеру доводилось умирать от любопытства — Рейвен следовало отдать должное и в этом деле тоже. Теперь, наблюдая за её гонениями по камере, Локи больше не испытывал раздражения. Напротив, он был заинтересован. На сей раз Рейвен подходила не к стенам, а к столбам. У каждого из них на краткий миг касалась золотого ограждения, замирала на мгновенье, что-то прикидывая в уме, и снова подходила к тому столбу, который разделял их камеры. — Что-то интересное? — подгадав момент, когда стражники окажутся в противоположной стороне зала, спросил маг, не удосужившись даже приподняться с софы. Если бы он себя не знал, то и в правду бы решил, что ему скучно. Девчонка устремила свой взор к Лафейсону, со свойственной ей бесцеремонностью заглядывая в глаза. — Ничего. Жаль лишь, что ей не хватало актёрского мастерства. В это «ничего» невозможно поверить и в половину. Скорее, она просто не желала делиться находкой, искала где можно юлить и впоследствии выиграть ситуацию целиком. Эта негласная война началась с той самой секунды, как йотун открыл рот, а муспела ему ответила. Скажи она что-то менее дерзкое, Локи бы и не думал воспринимать её как стоящего противника или рассматривать её кандидатуру как неплохой способ выйти отсюда. Но она сказала то, что ему понравилось — дерзкое, непокорное и смелое — в этот момент игра и началась. «Стоит ли доверять ответственное дело столь импульсивному существу? — рассуждал про себя йотун пока девушка высматривала кого-то в противоположных камерах. — Пожалуй, её можно использовать. Только вот как?» Трикстер всё же горделиво поднялся со своего ложа, подойдя к книжной полке. Его вдруг посетила странная мысль, что две противоположные магии вполне могли бы объединиться для выполнения наипростейшей задачи — крушения барьера. Вот только он пока не знал, совместима ли магия такого рода вообще. Если да, то стоило бы дождаться момента, когда Рейн догадается как снять своё ожерелье и предложить ей себя в качестве проводника.Вряд ли она ориентируется в Асгарде так же ловко как сам маг. Ей при любом исходе нужна будет его помощь, это он знал точно. Найдя на полке нужную книгу, Локи тут же заглянул в оглавление и, как ни странно, практически сразу отыскал нужную главу. «Славные легенды и мифы Асгарда…» — прозвучало в голове бесцветным голосом, ну, а текст гласил. Магия — есть величайший дар, вверенный человечеству предками Асами. Веками люди передавали таинства магических обрядов и свершений по линиям своих родословных. С каждым годом это древо становилось только крепче, ветви волшебства сплетались в единое целое. Люди обучались, росли и вскоре поняли, что волшебство можно не только передавать, но и объединять. Гильдии магов объединяли свои усилия и созидали невероятные вещи. Все их действия несли добро до тех пор, пока однажды друид по имени Муртаг не решил, что таинство чар должны постигать только избранные. Другие воспротивились его мнению и изгнали Муртага, и он ушел. Но ушел лишь для того, чтобы вернуться. В своём изгнании Муртаг нашел сторонников, с душой черной, как и его собственная. Их чары были равноправны, но совершенно противоположны и вместе явились разрушительными… Локи не стал дочитывать писание до конца. Дальше его ожидала только скучная и длинная глава о том как светлые маги сражались с тёмными и как великий предок отца Одина спустился на землю, отобрав всё у первых людей и превратив тех в варваров, почитающих скандинавских богов. Вдаваться в историю так глубоко Лафейсон не собирался. Он уже узнал всё, что ему было нужно — равноправные и противоположные по своей природе силы сеют хаос и разрушение. «Она не так бесполезна», — соединив ладони вместе, подумал трикстер. Он уже полностью погрузился в свои мысли, вынашивая коварный план и не замечая никого и ничего вокруг себя, как вдруг услышал отборную ругань и последующий за ней призыв успокоиться. Мужчина открыл глаза, поглядев на камеру, из которой доносились голоса и увидел довольно забавную картину: заключенные андал из Хелльхейма и воин из Асгарда дрались за нож, таинственным образом попавший в камеру. Трое стражей замерли в нерешительности, не зная стоит ли открывать стену и прекратить бой, или же посмотреть чем всё закончится и после наказать выжевшего. — Я что-то пропустил? — промолвил Локи, подойдя к той стене, за которой всё предстало бы в лучшем свете. — Эти дикари… — Ни дня без комментария, да Локи? — Тут же спросила Рейвен, злобно покосившись на трикстера. — В той же мере, что и ты, — ухмыльнулся в ответ внезапно озадаченный мужчина. Её ли это рук дело? И если да, то каким образом? — Но я отношусь к этому более мужественно, нежели ты. — Неужели? — Лафейсон приподнял брови, как делал всегда, чтобы выказать толику удивления. Не испытываемого, но театрально обрисованного для лучшего восприятия его холодной как льды Йотунхейма речи. — Комментарии бывают разные, — девушка отвела левую руку за спину, а правую прижала к противоположному плечу и деланно поклонилась, — ваше высочество… — Что же, принцесса, — ведя бессмысленную игру слов дальше, проговорил йотун, — рискну предположить, что ты имеешь отношение к этому переполоху. Губы девушки растянулись в горделивую почти счастливую улыбку, напомнившую трикстеру его собственную. Он смотрел на свое огненное искажённое отражение. Снова. — Возможно. — И каким образом, позволь узнать? — Язык, — не только враг, но оружие в умелых руках, — вместо ответа она процитировала его оброненную невзначай фразу. «Неплохо, но откуда взялся нож?» — секундой позже заключил Локи, однако ничего не ответил.Его и радовал и злил тот факт, что во всех девяти мирах наконец нашёлся человек хоть сколько-нибудь равный ему. Верно, не стоит спорить, Рейна была не так глупа, как-то казалось с первого взгляда. И в нынешних реалиях виделось вполне реальным, что она действительно сообразительна и находчива, а виной столь частым ошибкам и промашкам служила излишняя импульсивность. «Не будь она так горячна, Один был очень даже мертв.» — Даже не спросишь как я это сделала? — Разочарованно, скорее всего с деланным разочарованием, спросила Рейна. — Это было бы слишком предсказуемо. Лучше спрошу о том, какой выход ты нашла. — А я нашла выход? — Теперь настал час Рейвен: она приподняла правую бровь и скрестила руки на груди, как это делал сын Лафея. Прекрасная демонстрация. — Вполне может быть, но дело в том, что я не уверен на счет тебя. Я то уж точно его нашёл и даже знаю как выбраться отсюда, минуя стражу… — Он принялся расхаживать по своей камере, соединив руки за спиной и время от времени поглядывая на свою собеседницу. — Пару тайных троп и даже доступ к чертогам Одина, к его арсеналу. — при слове «арсенал» глаза девушки блеснули живым огоньком, но она, как и ожидал того Лафейсон, старалась не выдавать свою заинтересованность. Видимо, ей нужна не только смерть Одина, но и какое-то оружие из его личных трофеев. — Но тебе нужно что-то от меня, раз ты посвящаешь меня в свой план. — Мне? — Снова в его голосе сквозили нотки невинности, которым Лафейсон и сам бы с легкостью поверил. — Ты не так сильна, чтобы мне могло что-то понадобиться… — Однако, ты продолжаешь заманивать сладкими речами и всеми способами вовлекаешь меня в разговоры. Остается только узнать зачем… Это что-то, что касается магии? — Это что-то, что касается скуки. Почему бы просто не поговорить? Почему нет? — Тому, кого прозвали богом лжи и озорства, верить нельзя. К тому же все поступки людей преследуют какую-то цель. Это в нашей крови, мы умеем лишь пользоваться, а не созидать. — Я улавливаю печаль в твоем голосе, хотя слова признаны укорять. — Заметил Локи, а девушка ответила ему: — На этом можно закончить. — Она отошла к противоположной стене, сняв свой плащ дабы использовать как подушку, а через один или два обхода стражей уже крепко спала. Локи же остался наедине со своими мыслями и догадками. Он редко проявлял интерес к какому-либо живому существу, но уж больно знакома была ему эта грусть в голосе. Странная тоска, накатывающая периодическими волнами, как напоминание об одиночестве. Но поддаваться чувствам, человеческим чувствам вроде сострадания, нельзя. Нужно использовать людей в своих целях, потому что это единственно верное и самое простое, что можно сделать. «Дочь Сурта права, мы от природы лишь пользуемся».— Локи опустился на мраморный пол, подтянув одну ногу к себе, он уставился на стражей. Ближе к рассвету снова смена караула, а это значит пять дополнительных минут без посторонних глаз и еще две минуты, когда стражи будут в другой части зала. «Насколько же её магия сильна, раз отец решил обезопасить всех и заключил её? Знай я больше о Суртуре, мог бы себе представить, а сейчас остается лишь надеяться, что дело выгорит. Не подведи меня, Рейна из Муспельхейма».