Revenge

— Славная победа, Тор! — в сотый раз повторила Леди Сиф, но тут же вставила, не дав Одинсону порадоваться. — Жаль только, что ты теперь жизнью мне обязан. — А ты не устанешь это повторять, — добродушно улыбнулся Тор в ответ на подначивание боевой подруги. — Никогда! — двуручный меч Сиф блеснул молнией, и его рукоять тут же исчезла в воздухе. Воительница подошла к Тору, демонстрируя круглую дыру от гигантской стрелы в своем щите: — Купи мне новый щит, тогда я подумаю над искуплением. — Я куплю вам сотню щитов, леди Сиф. И новый меч, если это избавит меня от расплаты и искупит долг за спасенную жизнь. — Тор поднял правую руку и воззвал к молоту, стремящемуся к нему через все поле битвы. Мьёльнир, выкованный из ядра звезды и закаленный тысячью битв и магией гномов, мягко приземлился в руку мужчины. Он провел большим пальцем по обрамлению рукояти и вновь одарил Сиф сияющей улыбкой. — Славная битва, но пора возвращаться в Асгард.  — проговорил он. За тридцать дней и ночей, проведенных в лагерях Ванахейма, Тор успел изрядно соскучиться по своему родному дому, по храброй и добродушной матери Фригге, по мудрому и строгому отцу Одину и по верным соратникам в битве и лучшим друзьям на пиру — стражам Асгарда. Чего уж там! Он скучал и по Локи, своему вечно попадающему в неприятности братцу. Каким бы тот ни был, Тор всё же считал его своим братом. Пусть и не мог простить всего случившегося. Но более всех Тор Одинсон тосковал по своей возлюбленной Джейн. Он надеялся, что когда мир во всех девяти мирах будет восстановлен, он сможет отправиться в Мидгард и повидаться с ней. А до тех пор каждую свою победу он будет посвящать ей.  — Хеймдалль, открывай! На Тора и Леди Сиф хлынула бесконечная неописуемая мощь Биврёста, унося обоих за много лик от Ванахейма и от верных друзей, что решили остаться и присмотреть за порядком: от Фандрала, Грундорта и Хейлстрама.

***

— Это восстание затянулось.  — изрек мудрый всевидящий Хеймдалль, не успел Тор приземлится. — Да, чем дальше мир от Асгарда, тем наглее глупцы. — отвечал Тор, приближаясь к старому другу. — Что с них взять? Как поживает отец? Хеймдалль перевел всевидящий взгляд с Одинсона на Сиф и та, поняв все без слов, сняла щит с руки и произнесла: — Я наведаюсь в кузницу. Как только воительница ушла на безопасное расстояние, Хеймдалль вновь заговорил: — Восстания утомляют его, но королевство процветает. Он будет рад видеть тебя, когда уладят проблемы с узником. — Что-то с Локи? — Нет. Пока тебя не было. — Хеймдалль закрыл радужный мост поворотом могучего меча и только после, лишь на секунду обратив взор в пучину бескрайней вселенной, продолжил. — Всеотца пытались убить, я не смог увидеть этого, пока не обратил свой взор на самого Одина. Нападавший каким-то образом скрылся от ока. — Вы поймали его?! — чувствуя, как напрягаются рельефные мышцы по всему телу, встревоженным голосом спросил Тор, перебив старого друга. — И посадили в тюрьму, иначе я доберусь до него и он пожалеет, что не мертв! — Один не пострадал, и виновницу заперли в тюрьмах Асгарда до тех пор, пока Всеотец не узнает всей правды. «Чего и думать здесь? Нужно было казнить этого глупца в тот же день!» — Это решение царя, — словно увидев своим оком не только то, что творится во всех мирах, но и то о чём думал Тор, произнес Хеймдалль. — Ладно, пусть так. Я сам с ним поговорю! — Тор направился к выходу, надеясь нагнать по пути Сиф и обсудить хотя бы с ней неожиданное происшествие. — Это твоё решение. — услышал он сквозь гул противоречивых и абсолютно не связанных между собой мыслей. Дорога от ворот Биврёста до небесного замка заняла, казалось бы, часы, месяцы и годы. Даже подавление мятежа в Ванахейме и подобного ему в Альфхейме не казались столь утомительными. К счастью, Одинсон перенес это испытание и добрался-таки до врат. Ему не пришлось тратить время на долгие приветствия, поскольку все друзья остались в мятежном мире, посему Тор сразу же направился в тронный зал повидать отца. — Он наш сын, милый… — эхом отскочило от рельефа высоких стен тронного зала и донеслось до ушей Тора. — Лишь потому, что ты считаешь его сыном, он все еще жив. — твердым, как сталь, голосом отвечал Один. Он был непоколебим. Даже не видя его, Тор мог сказать, что отец изрядно измучен и жутко устал. В голосе матери, который он сразу же узнал, слышалась та же усталость, но разбавленная материнской печалью. Что-то подсказывало Тору Одинсону, что подобный этому разговор повторялся уже неоднократно. Бог грома остановился, решив послушать. — Мы растили его и воспитывали… — И воспитали чудовище, чуть не уничтожившее мир на всех континентах! — перебил Один — И это лишь наша вина… Он чувствовал себя потерянным, одиноким и лишь старался заслужить твоё уважение. А теперь, когда ты запер его в темнице, он нуждается во внимании более всего. Кто-то должен объяснить ему, что мы любим его ни смотря ни на что. «Фригга, — с раболепием подумалось Тору. — мама, ты так добра…» Он гордился тем, что у него есть такая мать. Мать, готовая отдать жизнь за своих детей. Прямо как сейчас, когда она многочасовыми разговорами, а Одинсон был просто уверен, что эта беседа длиться не один час, выбивает из отца крохи милосердия и заставляет уступить себе в споре. — Разговор окончен, Фригга. Локи заслужил только изоляцию, и пока он не поймет всю тяжесть свершенных им деяний и последствия этих деяний, тебя он не увидит. Это моё слово! — Он давно уже понял, но слишком горд, чтобы это признать. Ты сам воспитал в нём это. Гордость — вот твоя и его слабость, — добавила она мягким, как шелк, голосом. — Отец! — Тор вышел из-за двери и направился к золотому трону. Он кивнул матери и поклонился своему царю: — Мятеж в Ванахейме подавлен. Фандралл и остальные остались, чтобы восстановить порядок в мире и отправить узников в воздушные тюрьмы Ванахейма. — Встань Тор, сын Одина. — по-прежнему уставшим голосом, в котором плескалась толика гордости, сказал Всеотец. — Отец, я слышал о покушении. — тут же взялся Тор, решив не оставлять подобные темы на потом. — Почему ты не казнил преступника на месте, зачем оставил жить? — На всё есть свои причины… — отрывисто произнёс царь, поднимаясь с трона. — Идём, я всё тебе расскажу, но прежде тебе нужно увидеть меч. Сотни, тысячи лет о нём ничего не было слышно до того самого дня. — Один подошел к сыну, но вдруг внезапно остановился, как делал всегда, когда ему удавалось проникнуться магической энергией царского жезла и узреть царство Асгард во всей красе. — Узники, — коротко сказал он. — ЛокиЁ — Тут же спохватился Тор, зажав Мьёллнир в правой руке. — Я разберусь. — Будь осторожен, милый, — сетовала Фригга, когда Тор с помощью молота вылетел через каменную арку.