Revenge

Жажда битвы заглушала все остальные чувства Рейвен; недавно пережитое и неизвестно откуда взявшееся чувство обиды, утомление от бесконечных ожиданий и даже то мимолетное тепло, растекшееся по телу. В своем мире Рейн уже давно устала от бессмысленных кровопролитий и постоянной необходимости доказывать что-либо силой, но несколько недель проведенных без дела казались деве намного хуже. Ведь о днях, проведенных в бесконечных беседах и обсуждениях планов, вряд ли кто-то станет вспоминать с таким же пылом как о времени затраченном на битву. В прошлый раз муспела не была готова, но сейчас… Сейчас ей больше всего на свете хотелось обмакнуть «великих героев Земли» в их собственную кровь. К несчастью, лидера всех праведных мошенников здесь не было, — насколько дева успела понять, он лишь отдавал приказы и редко выходил в свет — а благородный Стив Роджерс не стремился нападать на девушку.

***

Когда Старк был повержен совместными усилиями трикстера и Рейвен, в игру вступила Наталья Романофф. Рыжеволосая девушка, с грациозностью смертоносной пумы, возложила палец на курок пистолета и нацелилась прямо в грудь Рейвен. — Да ладно тебе… — выдохнула дева, отходя в сторону. — Я думала, будет веселее. — Я не большой любитель отрываться на работе. Сдавайся, на нашей стороне бог. — Наташа кивнула в сторону сражающегося Тора, затем вновь сосредоточила своё внимание на Рейвен. — И парочка ребят покрепче. Вам с Локи не победить. Без армии, уж точно. «Посмотрим», — игриво прошелестело в голове огненной девы. Она подняла руки в примирительном движении, произнеся: — Это мило, но ты забываешь кое-что еще. Я и Локи — боги стихий. Рейн медленно повернула ладонь против воображаемой часовой стрелки, нагревая тёмную сталь пистолета. Уже через минуту оружие начало плавиться в руке Наташи, заставив шпионку выпустить его из рук. — Умно, но я считала тебя лучшим человеком. Это ведь так. Я знаю подобных тебе: ты думаешь, что тебе нравится убивать, но на самом деле просто привыкла к этому. Убийство и грубость — способ выжить, но не более. Я разбираюсь в людях. — А я думала, что ты не очень разговорчивая. И что мне достанется кто-то посильнее… Ну знаешь, не тратящий время, — муспела легким движением руки сняла сперва одну туфлю, затем вторую. Она завернула за угол очередной колонны, отдаляясь от западной обрушенной части и все ближе подходя к скандинавскому каменному столу. Девушка отбросила неудобную обувь в сторону, готовая в любой момент обратиться в плоть подобающую Мирхеймскому жителю, — на разговоры! Рейвен метнулась вперед, занеся кулак, нацеленный в грудь шпионки. К сожалению, той удалось увернуться в самый последний момент, и Рейн тоже пришлось развернуться, чтобы не упасть. — Почему же ты не воспользуешься магией? — спросила агент будничным тоном, будто только что не отскочила от кулака огненной девы. Разговоры о чести были напрочь позабыты. — Банальная женская драка куда интереснее. Разве нет? — Рейн улыбнулась, нутром чувствуя подвох в этом вопросе. Удалиться от огненного меча, находящегося в руках трикстера, было не лучшим решением. В мире, где магия едва ли не на нулевом уровне, этот артефакт был единственным средством подпитки. Нужно было вернуться к нему как можно скорее, пока слабость от недостатка магии не расползлась по телу, а сама муспела не была застигнута врасплох. Наташа проскользнула по поверхности стола, выставив ногу вперед и больно ударив Рейвен в живот. Девушка отступила назад, пытаясь увернуться от нового потока из комбо шпионки. Мысли о магии слишком сильно занимали её сознание, не дав сосредоточиться на реальности. К сожалению, та крупица магии, с таким трудом накопленная со дня последней битвы, была уже израсходована, и слабость понемногу давала о себе знать. — Что такое? — спросила Наташа, отходя вправо, чтобы обойти противницу со стороны. — Ваша армия опаздывает? — Она прибудет вовремя, не сомневайся. — огрызнулась муспела. Этот разговор не ведет ни к чему хорошему. Нужно срочно прекратить всё это. Девушка подставила подножку Наташе, но та увернулась и от неё тоже. Шпионка сделала выпад вперед, целясь в висок, но Рейн перехватила руку Романофф, пользуясь мимолетным преимуществом, потянула ту вперед и что есть силы ударила девушку ладонью в переносицу. Горячая соленая кровь залила половину симпатичного лица Наташи, девушка была в ярости. Она мгновенно отреагировала на удар; вывернулась из захвата в своем фирменном стиле — подставила подножку Рейвен, затем обхватила талию девы ногами, и та уже через мгновенье оказалась пригвожденной к полу. Капли крови из носа агента Романоф капали на бледную кожу и одежду муспелы, мгновенно впитываясь в шелковую ткань платья. — И кто же представляет вашу армию? Надеюсь, не тот сброд, вышедший на улицы неделю назад? Иначе можете считать, что вы уже проиграли. Впрочем, так и есть. «Кто её представляет?.. Хотелось бы и мне об этом знать», — с сомнением подумалось Рейн. В руках Романофф появился миниатюрный шокер, которым она собиралась воспользоваться, но медлила. Почему она медлила? Видимо, уловила какую-то долю сомнения в глазах огненной девы и решила дать этому зернышку прорасти в её сознании. Вместо того, чтобы улучить момент и поймать Рейн, Наташа придавила её горло коленом и спросила: — Вижу, твой хозяин держит тебя на коротком поводке. Верно? — сказала она, приводя механизм ярости в действие. — Он мне не хозяин! — выдохнула Рейвен настолько громко и гневно, насколько это было возможно. Крохотный огонек сошел с её пальцев, опаляя ткань костюма. Наташа выдернула ногу из-под руки муспелы, даруя той чудный шанс, чтобы оглушить шпионку. Рейвен прогнула спину, в момент оказавшись на ногах, она пнула лежащую Наталью Романофф в живот. Как ни странно, она улыбалась, еще сильнее зля этим Рейвен. — А кажется, что наоборот… — утирая кровь капающую из носа, произнесла рыжая. Она не поднималась, просто продолжала говорить. — Ты бегаешь по его заданиям как послушная собачонка, он держит тебя на короткой цепи… не дает знать всю суть плана, ты даже об армии ничего не знаешь. Только палишь во все стороны, когда он этого пожелает. — Ох, заткнись. Я знаю что ты делаешь. У тебя ничего не выйдет. — совершенно спокойно произнесла Рейвен. Но было поздно. В её душе уже вспыхнул давно потушенный огонёк ненависти к Локи. Она ненавидела Наташу, но на сей раз не из-за того кто она, а из-за того, что была права. За все эти недели Рейвен ни разу не поинтересовалась как они будут захватывать власть, чьими силами. «Мы поговорим об этом, но сперва я расправлюсь с ней», — решила про себя дева. Наташа улыбнулась, будто услышала её мысли. — У меня получилось. Поверь, если ты уже об этом говоришь. — Слова ничего не значат. В руках Романоф блеснул короткий нож, девушка нацелилась на босые ноги своей противницы. Рейвен, все еще погруженная в сомнения и ярость, отпрыгнула в сторону, оказавшись позади лежащего агента. — Нож? Я ожидала от тебя большего. Почему ты не сражаешься? — Я уже победила. — произнесла она. Почти в ту же секунду в спину Рейвен прилетела стрела, а позади послышался мужской бас: — Я немного задержался… думал сколько стрел прихватить. — Соколиный глаз, видимо. — Рейвен вынула стрелу из плеча, не обращая внимания на зудящую боль и хлещущую кровь, окончательно испортившую платье. — Приятно познакомиться. Девушка позволила гневу овладеть собой, а глазам засверкать черным ониксом. Её кожа стала бронёй цвета языков пламени, повергая в едва уловимый шок обоих убийц. Они вряд ли успели что-то сообразить, когда Рейвен подняла агента Романофф за волосы и приложила головой к стене. Девушка моментально обмякла, её глаза на какое-то время закатились и только потом закрылись. — Нат! — приглушенно выкрикнул Сокол. Теперь его голос не был столь бодрым как секунду назад. Он воздел лук, но тот вспыхнул, обжигая пальцы. И одного гнева хватило лишь на несколько секунд, затем Рейн вновь приобрела привычный для Мидгарда образ. Подол её платья слегка обуглился, но то не стесняло движений. — Ты сделал мне больно… — прошептала муспела, подойдя к Бартону со спины. — Я сделаю больно тебе. Ногти Рейн вцепились в шею Соколиного Глаза, его кровь тонкими струйками стекала на белоснежный мраморный пол, сперва касаясь плоти, а затем и мыслей своего обладателя. Перед внутренним взором Рейвен предстала ясная картина, от которой она поспешила оградиться. Ей нужно было лишь прочитать чувства, но не переживать их вместе с хозяином. Вместо обычного приёма, она воспользовалась другим видом магии. Тем, который питался именно гневом. Дева проникла в воспоминания Клинта Бартона, омрачая каждое из них своим гласом. Её голос разрывал сознание наёмника изнутри, заставляя его преклонить колени и кричать от невыносимой боли:  — Ты убивал невинных и виновных. Тебя пытали, чтобы лишить способности любить… Но не смотря на это ты все равно любил ту, чьё сердце пропитано сочащимся ядом. Почему? Она ведь никогда не полюбит тебя так, как тебе того хочется… Ты всегда будешь одиноким, что бы ты не думал. Ты всегда будешь убийцей, что бы ты не чувствовал. Ты всегда будешь желать себе смерти, что бы не произошло… Каким бы героем ты ни стал бы в будущем, тебе никогда не исправить прошлого. Спаси ты хоть миллионы жизней, ты не искупишь грехи прошлого. Ты не вернешь десяткам детей их родных и близких. Тех, кто пострадал от твоих рук. Зачем ты сражаешься с собой, если заранее проиграл? Зачем просыпаешься каждый день, если хочешь умереть? К чему тебе жизнь, в которой ты вечно грешник и никогда спаситель? Ответь мне. — Я не знаю… — голос Бартона казался надломленным, когда Рейвен выпустила острые как лезвие ногти из его глотки. — Я не знаю… — повторил мужчина, опуская руки. Он стоял на коленях с помутнённым взглядом, обращенным в никуда. Этот приём, в котором Рейн не была уверенна, сработал. Она не знала насколько, но пока что лучник был выведен из строя. Суть заключалась в том, чтобы поднять всю душевную боль на поверхность и заставить Клинта прочувствовать её вновь, в одно мгновенье. Весь тридцатилетний груз обид и страданий вывалился наружу и сломил его. Эффект быстро проходит, — но это зависит от того сколько пережил человек за свою жизнь. Муспела оглянулась на Наталью Романофф; её грудь еле заметно вздымалась и опускалась, к величайшему сожалению агент была жива, просто находилось без сознания. «Лежачих не бьют…» — хмыкнула Рейвен, оглядываясь на шум боя. Локи всё еще сражался с Тором и «Мистером Благородство», наловчившись атаковать и отражать удары обоих почти с космической скоростью. Рейвен хотелось вмешаться в бой, но какое-то тёмное злобное чувство внутри говорило не делать этого. Ей хотелось бы посмотреть как трикстера ударят, ей самой хотелось бы это сделать. Но на этот раз повинуясь не мимолётному приступу раздражения, нет, чему-то более мрачному и серьёзному. Девушка без лишней суеты прошествовала к центру зала и заняла одно из винтажных кресел на выставочном пьедестале: — Ты скоро? — спросила Рейвен в обычной разговорной манере, будто они престарелая пара собирающаяся в театр. Ничего необычного. — О, еще пару минут! Ты уже закончила? — произнёс Локи, выставивший жезл перед летящим в его сторону молотом. — Да. И мне уже скучно. Из тессеракта Лафейсона вырвался вихрь, ненадолго заморозивший Тора. Только тогда Локи ответил муспеле: — Присоединяйся. Вместо ответа Рейн метнула в кэпа огненную сферу, чтобы обратить внимание «заступника человечества» на себя. — Ты все еще не бьешь женщин, Стив? Потому что после того, что я сделала с твоими друзьями, я бы себя ударила. Капитан обернулся на Рейвен, не в самый подходящий момент. Локи занёс жезл и ударил мстителя по голове. Капитан потерял равновесие и выпустил щит из рук. Секундная разминка позволила Рейн и Локи исчезнуть из зала, оставив после себя хаос и разруху, как подобает злодеям. «Долго же Щ.И.Т.у придется размораживать Тора и Старка. еще дольше водить по врачам Клинта и Наташу… — Рейн посмотрела на трикстера недовольным взглядом — и еще дольше кому-то придется объясняться со мной»