Всего лишь секс

Пробуждение было….непривычным. Спала я обычно беспокойно, перекатываясь с одного бока на другой. Только вот в этот раз не вышло. Какого хрена я творю С трудом выпутав одну руку из – под одеяла, придавленного телом мужчины, я дотянулась до телефона и мысленно чертыхнулась. БЕЗЗВУЧНЫЙ! Сначала попыталась высвободиться. Не вышло. Хватка Кравцова была железной. Он спал, уткнувшись мне шею, смачно обнимая со спины. Я поерзала, стремительно покраснела, потом побледнела, осознала вдруг, что мы совершенно без одежды и начала елозить, окончательно понимая, что опаздываю. - Просыпайся, ну просыпайся же! Кравцов, я опоздаю на работу, пусти меня. - Куда опоздаешь? Голос его был хриплым и низким. Дыхание обожгло шею и в ту же секунду я поняла, что если не выпутаюсь сейчас, то никакой работы не будет. - На работу, пусти пожалуйста. Он поцеловал меня сначала в изгиб шеи, потом чуть ниже. Я взвилась, что-то возмущенно шипя. - Макс… - поцелуй, - Максим, - от очередного поцелуя побежали мурашки, - Кравцов! Маа…ах…ксим Але…ух…ксандрович, - я взвилась, предпринимая последнюю отчаянную попытку вырваться. Не вышло. Он лишь теснее прижался ко мне и не видел как я отчаянно посерела и покраснела. - Сколько времени? - Десять минут девятого. Мне правда нужно…на работу. - Днем? Я окончательно прекратила вырываться. Понимала, что бесполезно. Оставалось лишь недовольно пыхтеть и чувствовать жар его дыхания у меня на шее. - Днем. - И где ты работаешь? - Визажистом. Я работаю визажистом. - Серьезно? - Абсолютно. А теперь пожалуйста отпусти меня, я правда, опаздываю Он все же разомкнул объятия и я пулей вскочила с кровати, уносясь в сторону ванной комнаты. Стоя под горячими струями воды, я обессиленно прислонилось лбом к холодному кафелю, пытаясь осмыслить и переосмыслить все, что случилось. Я. Переспала. С Кравцовым. Снова. Да, снова переспала с Кравцовым. С Кравцовым, который мой преподаватель. С Кравцовым, которому тридцать семь. Тридцать. Семь. ТРИДЦАТЬ СЕМЬ МАТЬ ЕГО. Хотелось взвыть. Вместо этого я лишь смыла шампунь и нанесла на волосы бальзам, отводя воду чуть в сторону, чтобы та не попадала на волосы. На секунду задумалась, сожалею ли. Сожалею? О сексе определенно нет. Секс был хорош ровно настолько насколько мог быть хорош первый в жизни качественный секс. Почему-то именно в тот момент, когда я начинала ощущать его пальцы на своей талии и бедрах…его стальную хватку и взгляд, будто бы говорящий «не отпущу», я просто теряла голову. Первый раз в жизни теряла голову настолько чтобы позабыть обо всем на свете. Ровно до того момента пока не начинала думать о Кравцове не как о мужчине из On Air, а как о Кравцове тридцати семилетнем адвокате и моем преподаватели. В этот самый момент хотелось биться головой о стену и бежать далеко и надолго. Не вышло. - Подвинься. Сквозь шум воды я даже не услышала как открылась дверь, а секундой позже он посторонил меня, чуть ли не вжимая в стену. Я возмущенно ойкнула, но он не дал мне и шанса на сопротивление. Сильнее притиснул меня лицом к стене, наваливаясь сзади. Его правая рука тесно оплела талию, а левая – шею, не давая пошевелиться. - Весь месяц, - выдохнул Максим мне в ухо, сильнее запрокидывая мою голову так, что она оказалась прижата затылком к его плечу, - весь месяц… ты бы только знала, как я был зол, думая о том, что ты сбежала. Новая волна желания захлестнула мою неразумную голову. - Знаешь о чем я особенно сожалел? – волнующим шепотом произнес он и прикусил мочку моего уха, - о том, что не успел сделать с тобой в Angel. В душе. Сомнений в его намерениях не осталось, когда его горячая ладонь коснулась нежной кожи живота, вызвав рефлекторный мышечный спазм. - О-ох! – слетело с губ против воли. – Пустите же! Пальцы Кравцова вычерчивали замысловатые узоры на коже, поднимаясь все выше и выше к груди. Было невыразимо стыдно, неловко, когда мужские руки накрыли упругие холмики, а пальцы нащупали затвердевшие соски. Меня прошил электрический заряд, я дернулась, сильнее прижимаясь к его груди и упираясь ладонями в стену. Слова застряли в горле, на висках выступили капельки пота, и я до крови закусила губу, чтобы не завыть. Он совмещал пощипывания сосков с покусыванием кожи шеи, прихватывал её губами, так, чтобы явно остались красноречивые следы от их утех. Он не был чересчур нежным, но в то же время в этих действиях не виделось животной грубости и желания опустить, растоптать, причинить боль. От собственного распутства ощущения казались острее, низ живота давно горел огнём, требуя логического завершения. С ужасом я поняла, что уже некоторое время сама трусь бёдрами о его чресла, и возбуждённая плоть упирается ей прямо в… Он стиснул грудь до боли, которая растеклась удовольствием по венам. Опоздаю. Определенно опоздаю. Его рука неспешно погладила бок, скользнула по талии, ягодицам. Он по-хозяйски проник ладонью на внутреннюю поверхность бедра. Я испуганно ойкнула и свела ноги вместе, поймав чужую руку в ловушку. Но препятствие оказалось несущественным – мужчина усмехнулся, обдавая шею жаром своего дыхания, и протиснул колено меж моих бёдрами. В тот же миг мышцы свело судорогой, будто в них вонзились сотни тонких игл – я беспомощно распахнула рот, хватая воздух, потому что боль была мгновенной, зато наслаждение, которое пришло ей на смену, чуть не лишило меня рассудка. Я заёрзала, заскребла ногтями стену, изо всех сил сдавила его ногу, будто хотела расплющить её и вместе с наглой рукой, что уже добралась до святая святых. Пальцы, нежные и настойчивые, принялись поглаживать меня. Ритмично, чуть надавливая, да так, что я мигом забыла, как надо дышать, и застонала. Левой рукой мужчина развернул подбородок к себе и впился поцелуем в алеющие губы, вбирая, покусывая, терзая. Я извернулась змеей и ответила со всем пылом неудовлетворённого желания, в то же время желая отомстить за то, что он творил со мной. Едва ли не рыча, укусила за нижнюю губу, оттянула на себя, но услышала лишь его одобрительный стон. В безотчётном порыве я вскинула правую ногу, шире разводя бёдра. Кажется, это была моя капитуляция. Остатки стыда и совести спешно покинули мозг, оставив лишь туманную дымку вожделения. Больше всего на свете я боялась того, что он остановится. Он шептал мне на ухо откровенные пошлости сбивчивым шёпотом, заставляя щёки гореть от смущения, в то время, как внизу его руки творили что-то невообразимое, и я, как больная, извивалась и хватала ртом загустевший воздух. В какой-то момент привстала на носочки, сильнее откидывая голову и напрягаясь всем телом, лицо исказилось, будто от нестерпимой муки. Сейчас? - промелькнула единственная здравая мысль, когда я почувствовала надвигающуюся волну, и Кравцов, будто зная об этом, ускорил темп и сильнее прижал меня к груди. Я закусила фалангу до боли, подавляя судорожный всхлип, но из глаз хлынули слёзы. Тело наполнила неведомая доселе лёгкость, оно стало донельзя слабым, и я обязательно бы упала, если бы он не держал меня сзади. Не давая прийти в себя, Максим поцеловал меня. Я мелко дрожала и плакала, не понимая, что со мной происходит, ведь было так хорошо, так приятно, откуда тогда эти слёзы? Хотела повернуться к нему лицом, но он не дал. Мужчина мягко, но настойчиво прижал мои раскрытые ладони к стене, осыпал жаркими поцелуями шею, плечи, верх спины, не забывая уделять внимание груди и поглаживать упругий живот, округлые ягодицы, которые прижимались к нему. Он запустил руку ниже, и вскоре его горячий член скользнул между бёдер. Я прикусила губу и зажмурилась, готовясь к боли и понимая, что и ему и мне это сейчас жизненно необходимо. Он чуть помедлил, вдруг потянулся через мое тело и я лишь краем глаза заметила одиноко лежащую между баночками с косметикой упаковку презервативов. И когда только успел? Мужчина ласково провёл пальцами вдоль позвоночника, вынуждая сильнее прогнуться. - Давай же... – я вся сжалась. - Сейчас... - шепнул он и прикусил мочку уха, правую ладонь положил на живот, и его плоть начала проникать внутрь. Он не спешил, щадил. Я, плотно зажмурив глаза, застонала, но стон этот быстро перешёл в изумлённый вздох - удовольствие накатило так резко, что помутилось в голове. Я оказалась зажата между стеной и его сильным телом, а он не торопился, будто пробуя на вкус, входя постепенно и сдерживая звериные порывы. - С-с-с… - я втянула воздух сквозь плотно сжатые зубы, когда потерявший терпение Максим, положив обе руки на талию, резко насадил меня на себя. От его низкого рыка по телу прокатились мурашки, и я прогнулась, шире разводя ноги, подалась назад, стремясь усилить ощущения абсолютной полноты. Кравцов замер на некоторое время, упираясь лбом в мою шею и крепко сжимая в объятьях, а потом начал двигаться - сначала медленно, выходя почти до самого конца и снова входя целиком, уверенно руководя девичьими бёдрами, всё быстрее и быстрее. Не желая, чтобы всё это заканчивалось, я охотно следовала заданному темпу, совсем позабыв о реальности. Никто не учил меня тому, как правильно заниматься любовью, но что-то подсказывало - я всё делаю верно, так, как велит далёкий и глубинный зов человеческой природы. Слёзы застыли на щеках солёными дорожками, волосы разметались по спине, повисли безжизненными прядями, ноги тряслись, и я боялась, что они подогнутся. Тело окутала нега, концентрируясь там, где соединялись их тела - слишком жарко. Было хорошо и сладко, даже боль, когда мужчина слишком сильно сжимал пальцы, отдавалась яркой вспышкой и лишь усиливала наслаждение. Я дышала прерывисто, то и дело постанывая. - Макс… - позвала я, сама не зная, зачем, не зная, что хочу сказать, потому что меня разрывало изнутри. Когда я бессильно застонала, у него сорвало крышу окончательно. Видя, с какой готовностью я выгибалась ему навстречу, он не стал больше медлить и вошёл до конца - низ живота тут же свела приятная судорога. Это была не только радость от осуществления того, о чём он грезил в моменты собственной слабости, это было гораздо больше, удивительней. Максим, сжимая мои бедра и оставляя короткие влажные поцелуи на солоноватой коже, начал вколачиваться, чередуя короткие резкие рывки с медлительными движениями, заполняя меня до упора. Кравцов переместил ладонь на грудь и сжал маленький твёрдый сосок, чуть оттягивая – будто мои стоны были настоящей музыкой для его слуха. Мужчина наклонился, прижимаясь к моей взмокшей спине, вдохнул аромат шелковистых волос и, стиснув зубы, вышел. Но лишь затем, чтобы развернуть меня к себе лицом, на котором отражалась сложная гамма эмоций. Румянец и смущённый взгляд очень, вероятно, красил меня, я обвила руками его шею и запрокинула голову, прося поцелуев. Он просто не мог отказать, припал к губам. Не разрывая поцелуя, закинул ногу к себе на талию и продолжил то, что недавно прервал. Он чувствовал, как я впиваюсь пальцами в плечи, стремясь притянуть ещё ближе, слиться кожей и стать единым целым. Я оторвалась первой, жадно втянула воздух, обрисовала пальцем контур его губ… - Посмотри на меня… - велел он, и встретился взглядом с моими затуманенными изумрудными глазами. Зрачки были расширены от удовольствия, ресницы трепетали. Кравцов толкался в меня, как одержимый, и, спустя несколько коротких мгновений я запрокинула голову и часто задышала, по лицу пробежала судорога, а после я обмякла в его руках. Сердце грохотало. Он стиснул гладкие бёдра, сделал несколько размашистых движений и, поймав ртом мои губы, кончил. Утолив голод, он слегка отодвинулся и, удерживая меня одной рукой, пальцами второй погладил мою щёку. Я совсем разомлела от ласк, веки была наполовину прикрыты. Встрепенувшись, я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. - Ох, - кажется, я только сейчас стала осознавать, что произошло.