Заоблачный компас

1. Краб говорит: «Для человека ведь это не опасно?» — а потом слышится рев бёнзопилы, который перерастает… перерастает… Перерастает, мучительно, в дребезжание телефонного звонка, вырывающего Лизу Симпсон из объятий сумбурного сна. — Алло? — произносит она хриплым спросонья голосом. Мельком бросает взгляд на часы: еще нет и пяти утра. А может быть, часы просто остановились. — Лиза, это Милхаус. — Он явно взволнован. — Я понял нечто очень важное, это касается нового проекта мистера Бёрнса. Пожалуйста, приезжай срочно. Люди просто обязаны об этом узнать. Лиза сонно моргает, пытаясь вытряхнуть из головы остатки странной космической одиссеи. — А почему тебе самому не приехать? — Я не могу. Я… боюсь выйти из дома. Постучи два длинных и один короткий стук, тогда я тебе открою. — Да… Да, конечно, я сейчас приеду. Только на выходе из квартиры Лизе вдруг приходит в голову, что она понятия не имеет, как стучать «длинный стук». 2. Уже несколько месяцев Милхаусу плохо спится. Проект мистера Бёрнса по разработке альтернативных элементов питания отнимал много сил, но что хуже всего — он чувствовал там какую-то червоточинку. А сегодня наконец нашел её. Эта мысль посетила Милхауса случайно, пока он устало смотрел в телеэкран, почти не вслушиваясь в речь диктора. Показывали глубоководных, светящихся от радиации трёхглазых спрингфилдских рыб. И тогда он понял… Наверное, так же чувствовал себя академик Сахаров, когда его технология будущего превратилась в технологию смерти. Милхауса захлестывает волна сожаления. Оно никогда не заканчивается, сожаление. Оно пронизывает даже самые счастливые воспоминания. Единственным светлым пятном остается память о Барте. Может быть, хотя бы там ему удастся найти успокоение — и мужество, ведь ему предстоит направлять Лизу в её журналистском расследовании. Милхаус достает из ящика стола пачку писем Барта и снова садится перечитывать их, наверное, в тысячный раз. Он так увлечен этим, что не замечает, как на балкон его дома спускается человек. 3. Лиза поднимает кулачок к двери: стук, пауза, стук, пауза, стук. За дверью тишина. — Милхаус! — зовёт она. — Открой дверь! Я не знаю, как изобразить длинный стук. Тишина. — Милхаус? Лиза дергает ручку и с недоумением обнаруживает, что дверь не заперта. Совсем не так стоило бы вести себя человеку, собирающемуся выдать промышленную тайну мистера Бёрнса… Когда Лиза входит в комнату, ей требуются нечеловеческие усилия, чтобы не закричать. Милхаус лежит на кровати с дыркой во лбу, и он самым несомненнейшим образом мёртв. Мысли обгоняют друг друга. Конечно, первым делом надо вызвать полицию. Но спрингфилдская полиция не всегда в состоянии найти основания для ареста, даже преступник сам приходит с повинной. Нет, здесь Лизе никто не поможет, и зацепки придется искать самой. Она поднимает письма, лежащие рядом с Милхаусом, и в первую секунду её словно ударяет током: это почерк Барта. Нельзя, чтобы это свидетельство старой, странной любви попало в чужие руки, решает Лиза. Она прячет письма за пазуху, чтобы прочитать позже. Она внимательно осматривает комнату Милхауса, но не находит там ничего, что бы могло хоть как-то помочь в разгадке его смерти. Видимо, за тайной мистера Бёрнса придется идти к нему самому. 4. На атомной станции мистера Бёрнса Лизе никто не рад. — Что вам здесь нужно? — интересуется Смитерс, настолько явно недовольный, что даже привычная вежливость исчезает из его голоса. — Наше предприятие не открыто для прессы. Лиза моментально прячет обратно во внутренний карман удостоверение журналиста, которое она уже начала доставать. — Это не официальный визит, — объясняет она. — Это по… семейным обстоятельствам. Понимаете ли, мой отец, когда работал здесь, оставил на рабочем месте нечто очень важное. — Уверяю вас, личного имущества работников станции здесь нет. — Это не имущество, — тут же возражает Лиза. — Это… Мэгги. Да-да, Мэгги, моя сестра. Мы боимся, что он оставил её здесь. Обычно невозмутимый Смитерс поднимает брови так, что вместе с ними вверх отъезжают его квадратные очки. — Но ваш отец здесь уже пять лет как не работает! — Именно, — кивает Лиза. — Понимаете ли, мама очень трепетно относится… к юбилеям. Смитерс смотрит на неё несколько долгих секунд. Сердце Лизы колотится, как миниатюрный отбойный молоток. В эту историю трудно поверить, но ведь Смитерс знал отца лично и прекрасно понимает, что он ещё и не на такое способен… Наконец Смитерс вздыхает, оборачивается к кому-то из служащих и говорит: — Проводите мисс Симпсон. И проследите, чтобы она не заблудилась. Лиза идет по коридору за толстым, неуклюжим сотрудником станции, внимательно глядя по сторонам. У одной из дверей они останавливаются, и служащий открывает перед ней диспетчерскую, где прежде работал Гомер. В этот момент Лиза толкает его в спину, резко захлопывает дверь, поворачивает ключ и бросается по коридору туда, где она видела помещение с надписью «Секретно! Только авторизированный персонал!». Оказавшись внутри, Лиза оглядывается. Вдоль стен аккуратно выставлены телевизоры, мониторы, телефоны, калькуляторы, почему-то фонарики… Выглядит это так, словно мистер Бёрнс решил открыть отдел электроники при атомной электростанции. Лиза хмурится, пытаясь найти в этом хоть какой-то смысл. Она делает шаг к ближайшей полке — и в эту секунду кто-то обрушивает ей на голову сильный удар, и перед глазами всё темнеет.