Ты был всех лучше для меня

Остаток ночи Дима просто лежал, тупо уставившись в потолок. Сказать, что невозможно было уснуть из-за переполнявших мыслей, он не мог: мыслей не было. Совсем. Но и сна тоже не было, ни в одном глазу. На следующий день, дождавшись, когда Роман уедет по своим неведомым делам, Дима кинулся к ноуту, молясь, чтобы перед «Йодой» стоял зелененький значок с галочкой. Повезло, его незримый друг был в сети. — Ромка меня, как в том анекдоте, чужим именем во время секса назвал, — обида, горечь, боль выплескивались в ехидном издевательстве над самим собой, — и я отозвался. Вот такое чудило, только с буквой “м“. Нет, ты представляешь, я даже не смог ему сказать об этом, не то, что рожу набить. Совсем докатился. Даже бабы так себя не ведут. Какого черта я это делаю? Страшно. К тридцатнику найти нормального мужика не может даже умница-красавица, а уж я... Дима слегка прикусил губу: выговориться было приятно, но в то же время после такой исповеди было стыдно за себя. Он получался жалким убожеством. Не слишком приглядная картина со стороны. Увидев на экране: «Туманно знание чужой жизни. Ошибки жизни своей увидеть надо. И исправить в грядущем будущем». — Да какой там туман… Много ты знаешь разведенок или даже незамужних, которые смогли жизнь устроить после тридцати лет? Я — нет. Если к этому моменту у мужика нормальной семьи не имеется, значит, он алкоголик, иждивенец, бл…н, или вообще три в одном. Женщине трудно в таком возрасте пару найти, а гею — почти невозможно. Я не смазливенький мальчик. Характер у меня сформировался, привычки… Уживаться, притираясь характерами в таком возрасте тяжело. Вот и сидишь в своём болоте — грязно, зато привычно… Дима споткнулся на середине прочувствованной речи, прочитав: « Гей? Гей — ты сказал? Дима, не так это. Лишь кажущаяся сторона». От удивления он даже забыл, что собирался говорить об эгоистичных и самовлюблённых мальчиках-нарциссах, бродящих в поисках приключений, отыскивающих себе лакомые «кусочки» в голубой среде, отбирающих их друг у друга, словно звери. Как это не гей? Прожив почти десяток лет с мужчиной, услышать такое? Йода, что издевается? «Вижу так я, бисексуальны оба вы». — У меня слов нет. Ладно, Ромка, он даже не би, он — …би всё, что движется. Но я?.. У меня вообще кроме него никогда и никого не было. И про девчонок я даже и не думал, не хотелось как-то. «Бисексуальности есть разные причины. Две назову тебе. Твой случай первая из них — бисексуальность ситуационная. Там, где мужчин избыток, а женщин нет совсем, где разделение процветает по гендерным различиям, там вынужден мужчина вступать в контакты с подобными себе, лишь подчиняясь существующему порядку. Но после может изменится всё». — Да ну, не может быть… «Воистину в тумане разум твой. Скажи, сколь часто ты любил других мужчин? Пусть даже лишь в мечтах своих». Дима растерялся. Какие другие мужики? Ромаш был настолько активен, что Дима стал понимать жен с анекдотической головной болью. «Молчание твое с чем связано ?» — Вот пытаюсь представить кого-то другого вместо Ромашки и не то, что не возбуждает — помыться хочется. «Тогда продолжу я». « Другая есть причина у твоего сожителя. Он равнодушен к полу того, с кем собственный оргазм достигает. Фетишем для него является разрядка». — В общем-то, да, наверное. «Ты сам поведал о себе и Романе, что не зациклены вы на мужчине. Мужчина как объект для секса и есть ориентация. Для женщин распространенная она, а для других мужчин нечасто. Вы оба не были». — Бред какой-то… Мы не гомосексуалисты, но столько лет друг от друга оторваться не можем. Абсурд. Допустим, в институте девчонок было мало, а от спермотоксикоза и на столб полезешь. Только после института мы не побежали баб искать. — Дима кое-что вспомнил и исправился: - Я-то точно. «Сексуальное поведение. Вот почему вы парой стали. Ты был как девочка домашняя. Стабильность в отношениях семейных, верность, честность. Хозяйственность, возможно. Отреагировал Роман на это моментально, ему нужна была такая Пенелопа. А сексуальный вызов? Ты интерес его подогревал ещё…» — Я?! Это как же? Да я боялся до смерти, что он на меня посмотрит. Блин, он такой был… А я? Деревня. Короче, я бы умер, если бы попытался привлечь к себе внимание. « Но делал это. Ускользанием вечным, непредсказуемостью поступков. Провоцированием невинности постоянным. Ты на крючок не просто подцепил его. Не напрягаясь слишком, ты возбуждал до безумия его». — А я? Почему я на него запал? «Вещи другие возбуждают тебя, Дима: поведение вызывающее само по себе уж сексуально. Стиль. Холод и огонь. Запрет. Цинизм и разврат. Да, "цинизм жесток и неудобен, как коленно-локтевая позиция. Но также сексуален"***. Невиданное, дикое животное - вот кто для тебя Роман. Прекрасное и опасное одновременно». — Что же мне делать? «Привязанность такая к ревности приводит, а ревность — ведь это алчности тень. Рождает гнев она, а гнев рождает ненависть; ненависть — залог страданий. Отпустить ты должен скорее всё то, что потерять боишься... Возможно лишь тогда к тебе любовь твоя вернётся. Вглядись в себя». — Только этим и занимаюсь. Отпустить, говоришь? Я его и не держу, он сам не хочет ничего менять. Его всё устраивает. Это меня не устраивает быть половой тряпкой. Ты прав, Йода, мы устали друг от друга. Нужно отдохнуть, заодно и понять как лучше — вместе или врозь. Спасибо. Пока. Захлопнув крышку ноутбука, Дима взялся за телефон. Он позвонил Оксане Александровне, предупредив, что в отпуске с сегодняшнего дня, и они должны справляться сами. Задумчиво покидав в сумку самое необходимое, походил по квартире. Набросал записку: «Уехал отдыхать. Устал, пять лет без отпуска. Не звони, телефон я выключу». Постоял, подумал. Сначала решил приписать: «Целую, Василёк», — но, вспомнив «Ежа», ожесточился и оставил всё как есть.