***
Джон проснулся в постели Шерлока и твердо решил, что пора завязывать с этой привычкой. За окном гудели городские улицы, но в квартире было тихо, и Джон позволил себе пару минут насладиться этой тишиной, лежа с закрытыми глазами. Он обнаружил Шерлока и Оливера крепко спящими на полу в гостинной под одеяльцем с Периодической таблицей. Шерлок свернулся в клубок, наполовину утопая в горе диванных подушек, а Оливер лежал совсем рядом с ним на спинке, протянув руку в сторону Шерлока и тихо посапывая во сне. Джон покачал головой, про себя прикинув, во сколько же эти двое легли спать. Он принял душ и тихо заварил себе чашечку чая, пока двое Холмсов все еще мирно спали на полу. Решив, что пора бы проведать миссис Хадсон, Джон направился было к лестнице, но там столкнулся с преградой: прихожая была оккупирована Майкрофтом, который с деланным равнодушием замер, опираясь на зонтик. В голове Джона невольно промелькнула их первая встреча в пустынном складе. Как все изменилось с тех пор. Или не изменилось. Майкрофт все также обожал появляться в темных уголках, даже если таким уголком оказывалась прихожая Джона. Джон остановился на лестнице, всеми силами стараясь не морщиться. У него было прекрасное утро (или день, или вечер, в зависимости от того, насколько они заплутали во времени), ну а появление Майкрофта всегда спускало под откос прекрасное утро на Бейкер-стрит ( или день, или вечер, да, впрочем, любой момент дня). - Вы как раз тот, кого я хотел бы видеть, - отметил Майкрофт. - Что ж, небывалое совпадение, учитывая то, что Вы стоите у меня дома. Майкрофт ответил ему вялой улыбкой. Так он, по мнению Джона, улыбался тогда, когда хотел казаться очень умным. - Я думал, мы сможем немного поболтать с Вами. - Только не в фойе, - поднял руки Джон, - я не хочу разбудить Шерлока. - Которого именно? Даже если между собой они порой шутили на эту тему, сейчас Джон не считал это уместным. - Есть только один Шерлок Холмс, - твердо отрезал он, - и есть Оливер Ватсон-Холмс. Они оба спят наверху. Теперь Майкрофт улыбался так, как делал это, когда думал, что Джон идиот. Эта улыбка была гораздо приятнее. - Как Вам будет угодно, - снисходительно ответил он. Джон стиснул зубы. - Мне нужно взять пальто. - Нет нужды, - махнул рукой Майкрофт, - нас ждет машина. Как только Джон спустился с лестницы вниз, боковая дверь распахнулась, и появилось любопытное лицо миссис Хадсон. - О, мне показалось, что я слышу голоса. Привет, Майкрофт, - она повернулась к Джону, и ее голос значительно потеплел, - здравствуйте, дорогуша. Как там наш сладкий малыш? - Спит, - коротко отозвался Джон, - мы с Майкрофтом собираемся выйти, чтобы немного поговорить. Я вернусь до того, как он проснется. - Ох, не беспокойтесь, если Олли проснется, я смогу о нем позаботиться. - Благодарю, миссис Хадсон, - улыбнулся Джон и проследовал за Майкрофтом в машину. - Олли? – скептически поднял бровь Майкрофт, когда автомобиль мягко двинулся вперед. - Порой иначе его и не назовешь, - пробубнил Джон, надеясь, что голос его звучал не слишком оборонительно. Майкрофт молчал и изучал его в тишине. Изучал, изучал и изучал. Джон уже хотел бы поинтересоваться, что у него с лицом, настолько долго и внимательно Майкрофт его разглядывал. Слишком долго. - Послушайте, я бы предпочел прекратить все эти нелепые игры в шпиона. Это же Ваш племянник. И Вы в любое время можете приходить к нему, общаться с ним, брать на руки, да что угодно. Мы никогда не запрещали Вам приходить к нам домой. Майкрофт издал странный звук, похожий то ли на смешок, то ли на кашель. - Посмотрел бы я, как бы Вы мне это запретили. - Нет, - категорично отрезал Джон, - такого не будет, так что не посмотрите. Майкрофт снова пристально уставился на него. - Вчера вы привозили его на место преступления, а потом занимались расследованием. Всю ночь. Ребенку всего три месяца и три недели. - У Вас действительно не нашлось другого занятия, кроме как следить за нами? – Джон старался, чтобы его голос звучал непринужденно, но предательское напряжение сковывало все тело. Он и сам сомневался в правильности их недавнего поведения, так что защищаться было труднее, чем до этого. - Как Вы, наверное, смогли заметить, молоко и подгузники прибывали к вам точно в срок, так что, полагаю, за мою слежку меня стоило бы поблагодарить, - мягко заметил Майкрофт. - Не будь у Вас желания, чтобы мы торчали в Скотленд-Ярде, боюсь, свежих подгузников нам бы не доставляли. Отсутствие оных быстро бы вернуло нас на Бейкер-стрит. - Я всего лишь беспокоюсь за него. Этот ребенок всю свою недолгую жизнь был подчинен строгому графику, а вы меньше, чем через месяц, уже устраиваете ему конференцию в полицейском участке. - Он сын Шерлока Холмса, - напомнил ему Джон, - ему понравился полицейский участок, а вот графики и распорядки он терпеть не может. У нас растет счастливый малыш. Он смеется, улыбается, радуется и интересуется всем вокруг. Держу пари, что он никогда не придерживался графика очень строго. - Ах, Вы забыли. Он не сын Шерлока, он и есть Шерлок. Целиком и полностью. - Для нас это не имеет значения. И чем скорее Вы перестанете его так воспринимать, тем лучше. - Я лишь хочу заметить, что от сына Шерлока Холмса можно было бы ожидать большого пристрастия к местам преступления, но от самого Шерлока, как ребенка, едва ли. - Вы, возможно, упустили это, - заговорил Джон, и голос его стал резким, - но мы воспитываем Оливера с целью вырастить его самостоятельной личностью. Целиком и полностью, - закончил он с усмешкой. - За полицейской лентой? - Везде, где ему захочется. - А что если он этого не хочет? - Тогда он там и не будет. Не понимаю, почему, даже спустя столько времени, Вы продолжаете считать меня идиотом. - Ну что Вы, ничего подобного, - отмахнулся Майкрофт. - Нет, все именно так и есть. Вы полагаете, что мне не приходит в голову, что если ребенка с ДНК Шерлока воспитать должным, по Вашему мнению, образом, то, в конечном итоге, вырастет абсолютно самостоятельный человек, который не любит криминал и не зовется уродом. - Шерлок думает, что у него появился друг. Приятель. Компания. - Шерлок думает, что у него появился ребенок. И если бы Вы понаблюдали за ними хотя бы пару минут, Вы бы поняли, что это так. Если Вы считаете, что мы не способны вырастить его, зачем Вы вообще рассказали о нем? - Я не думал, что Вы позволите ему оставить малыша, - ответил Майкрофт. Джон пораженно моргнул. - Что? - Я сказал ему, потому что должен был это сделать. Как я мог не рассказать? Что бы вы обо мне ни думали, держать существование ребенка в тайне от Шерлока никогда не входило в мои планы. И я прекрасно знал, что он потребует его себе. Шерлок импульсивен и эгоистичен, предсказуемо, что он не видит для воспитания ребенка лучшей кандидатуры, чем он сам. Но Вы практичны и рассудительны, я был уверен, что Вы объясните ему невозможность такой идеи. Кто же знал, что этот ребенок так очарует Вас с первого взгляда? Объективно Джон осознавал, что Майкрофт прав, и в любой другой ситуации он бы действительно налетел на Шерлока, критикуя его непрактичный замысел. Но как он мог повести себя подобным образом с Оливером? Джон не мог даже представить. - А разве сами Вы не полюбили его сразу же, как увидели? Разве такое вообще возможно? - Дело не в том, полюбил я его или нет, - нежно проговорил Майкрофт, и Джон вдруг понял, что это первый раз, когда он вообще допускает возможность своей любви к кому либо, - дело лишь в моем желании наилучшей жизни для него. - И Вы полагаете, что Шерлок для него плохой вариант? – обвинительно процедил Джон, будто эти слова Майкрофта задевали его лично. - Если бы я попросил Вас написать мне список достоинств Шерлока, Вы бы исписали сотни листов, но точно не упомянули бы «воспитание ребенка». - Почему же, вовсе нет, - запротестовал Джон. - Да, - утвердительно прервал его Майкрофт, и в голосе его сквозили странные, отстраненные нотки, будто бы он подтверждал что-то другое, чего Джон не знал. Серые глаза его сверкали, - я не думал, что так случится, но Вы по-прежнему безгранично верите Шерлоку. Когда он заявил, что хочет воспитать ребенка, Вы сразу же поверили, будто он блестяще подходит на эту роль. И, я абсолютно уверен, продолжите верить в эту нелепицу даже когда будете менять малышу подгузник в темном переулке, пока Шерлок занят изучением зазубрин на асфальте в поисках улик. Вы поразительно лояльны, мистер Ватсон, и не перестаете меня этим удивлять. - Оливер любим, - сказал Джон, - Оливер обожаем. Когда он голоден, ему дают то, что он любит, когда пачкается, его купают. Если он плачет, кто-то из нас всегда рядом, чтобы успокоить его, а если улыбается, кто-то из нас улыбнется ему в ответ. Он в безопасности. Он никогда не будет тем одиноким мальчиком, который вырос в одинокого человека, потому что рядом с ним всегда будет наше тепло и наша забота. Не важно, по какую сторону полицейской ленты он хочет быть, не важно, где он спал и как долго. Важно лишь то, что везде, в любую минуту он будет чувствовать себя любимым и нужным. Думаю, мы достаточно поговорили. Отвезите меня домой. Взгляд Майкрофта стал рассеянным. - Это Ваше окончательное решение, не так ли? Любите его безмерно, все прочее будет под контролем. Джон не был уверен, о ком именно он говорит, Оливере или Шерлоке, да и не горел желанием это выяснять. Он собирался снова потребовать, чтобы его отвезли домой, когда автомобиль вдруг замер, и в окне появилась знакомая дверь на Бейкер-стрит. Он открыл дверь. - Советую в другой раз брать с собой пару-тройку подгузников на место преступления, - посоветовал Майкрофт. - Я прослежу, чтобы Оливера было хорошо видно в Ваши камеры наблюдения, - сухо отозвался Джон и вышел из машины, со вздохом вновь окунаясь в нормальный мир, которого, казалось, не существовало в удушливом пространстве черного автомобиля Майкрофта. Джон вошел в фойе и попал в вихрь голосов и звуков с кухни. Оливер весело болтал что-то, а затем, судя по звуку, столкнул какой-то тяжелый предмет на пол. Тут же слышался уверенный и мягкий голос Шерлока, переплетающийся с воркованием миссис Хадсон, обращенного то ли к Оливеру, то ли к ним обоим. Джон закрыл глаза и слушал. Просто слушал. Воздух вокруг него заполнялся отдаленными голосами его семьи, его жизни, и он до чертиков устал объяснять все это кому-либо еще. Или даже себе самому. Через минуту он ступит на лестницу, Шерлок услышит его шаги и высунется, начав какой-нибудь вдохновенный монолог, Оливер заворкует, приветствуя его, а миссис Хадсон предложит чаю. Каждая мелочь делала его безмерно счастливым, а на все остальное ему было глубоко наплевать. Джон ступил на первую ступеньку, затем на вторую. Он вернулся домой.***
Оливер явно был не в духе. Он сидел с самым красноречивым выражением лица, будто говоря: «Поверить не могу, что вы живете так скучно. Как вы вообще это терпите? Скука смертная!» Это было так по-шерлоковски, так предсказуемо. - Мы раскрыли убийство буквально вчера, - увещивал его Шерлок, пытаясь успокоить, - конечно, особо интересным его не назовешь, но все же это было довольно приемлемое дело, Оливер. Оливер забарабанил по клавиатуре ноутбука, клик, клик. Джон, только что помывший на кухне пару бутылочек, вошел в гостинную и наклонился к Оливеру, забирая у него ноутбук. Малыш послал ему вслед разгневанный взгляд, тут же замахав своими маленькими ручками во все стороны. - Оливер играл с ним, - нахмурился Шерлок, который сидел на полу рядом с Оливером. - Это не игрушка, Шерлок. - Да и компьютером это никак не назовешь. Ты используешь его только для просмотра порно и своего отвратительного бложика, а твои пароли настолько идиотские, что Оливер взломает их в два счета. Джон почувствовал, как к щекам приливает краска. - Я не смотрю порно, - запротестовал он, и это была чистая правда. - Я в курсе, - ответил Шерлок. «Тогда какого черта ты это говоришь? », - хотел было спросить Джон, но решил не развивать тему порнографии. Он поднял на руки Оливера, который вовсю разразился воплями и рыданиями. - Тебе пора спать, - сказал ему Джон. Оливер вскрикнул. - Он в порядке, - бросил Шерлок. - Нет, не в порядке. Ты опять сбиваешь ему режим. - А ты отобрал у него игрушку, - надулся Шерлок. - Это был мой ноутбук. - Никак не пойму, почему ты так одержим каким-то режимом. Ты прямо как Майкрофт, такой же нудный. Скажи, ты всегда тайно мечтал стать министром? - Кстати, о Майкрофте, - начал Джон, подбрасывая Оливера вверх, от чего его рыдания переросли в икоту. - Да, было нехарактерно любезно с его стороны избавить меня от его присутствия. - Черт возьми, какого дьявола ваши родители творили с вами обоими? – воскликнул Джон, который совсем не хотел быть резким, но разговор с Майкрофтом никак не выходил у него из головы. Он понимал, что это была игра вслепую, но ничего не оставалось делать, кроме как просто спросить напрямую. Просто спросить. Шерлок моргнул, явно удивленный вопросом. - Я имею в виду, - продолжил Джон, - что меня не волнует, что случилось тогда, это уже случилось, и мне действительно не важно, что это было. Но, возможно, это повлияет на Оливера, потому что влияет на то, как ты относишься к Оливеру, и как Майкрофт к нему относится. Я лишь хочу, чтобы ты просто сказал мне: «Джон, они были абсолютными ублюдками, они заперли нас в детской, выкинули ключи и три раза в день поднимали к окну няню, чтобы она передала нам еду». Тогда я хотя бы буду знать, с чем имею дело. Глаза Шерлока опасно заблестели, но Джон проигнорировал это, как и всегда, кидаясь в омут с головой. - Что ты имеешь в виду под «имею дело»? - Разве ты не думаешь, что то, как тебя воспитали родители, повлияет на то, как ты будешь воспитывать Оливера? - Не вижу никакой связи. Джон нервно усмехнулся. - Как ты можешь так говорить? - Легко, потому что я не они. - И ты не понимаешь, что чем больше ты не они, тем меньше он это ты? - Это что, угроза? - Нет, это факт. Твои глаза, скулы, волосы, все это лишь твой ДНК, а остальной ты состоишь из вещей, о которых мне ровным счетом ничего не известно. Знаешь, насколько это неприятно? Шерлок смотрел на него совершенно спокойно, и Джон не мог точно сказать, было ли это спокойствие лишь маской, под которой кипит гнев, или же его недовольство и правда отступило. - Почему тебя это так расстраивает? - Потому что ты знаешь обо мне все. С того самого момента, как я открыл дверь Сент-Барт, ты уже знал обо мне все, даже не услышав еще моего имени, я же ничего о тебе не знаю. Наши отношения абсолютно односторонние. Воцарилось молчание. Оливер сунул пальчики в рот, будто жуя поп-корн, и переводил взгляд то на Шерлока, то на Джона. - А как это относится к Оливеру? - Что? – непонимающе моргнул Джон. Шерлок поднялся с пола. - Какое отношение это имеет к Оливеру? Ты развел целую демагогию о том, как несправедливо, что ты ничего не знаешь о моем детстве, но к Оливеру это никак не относится. Мы будем растить Оливера и воспитывать его дальше, как делали это последние недели, вот и все. Я задал тебе вопрос, как мое детство влияет на него, на что ты мне ответил, что наши отношения односторонние. Так вот, это касается только нас с тобой, но совершенно никак не касается Оливера. - Мы растим его, - подчеркнул Джон, - вместе. Как же то, что касается нас с тобой, может не касаться его? Сейчас мы – это он. Ну, не в том смысле, что он клон… Я хочу сказать, что сейчас мы с тобой для него – весь мир. Разве ты не видишь? Мы… Мы должны быть на равных с тобой, – в голосе Джона сквозило отчаяние, и это не нравилось ему. Он хотел быть спокойным и рациональным. Шерлок подошел к нему, и Джон невольно отклонил голову назад, чтобы поддерживать зрительный контакт. - В чем причина разногласий? – мягко спросил Шерлок. Чем спокойнее был Шерлок, тем больше нервничал Джон, и его жутко раздражал этот эффект, который Шерлок на него оказывал. - Что? – переспросил он, понимая, что это звучит идиотски. Оливер скептически покосился на него, будто говоря: «И это все, что ты можешь?» - Ты хочешь, чтобы мы были на равных. В чем именно? - Я не знаю. Я… Мы не обсуждали… Школу. - Он туда не пойдет. - Не пойдет в школу? - Я имею в виду, не поедет надолго. Майкрофт подыщет ему дневную школу без интерната где-нибудь здесь, в Лондоне. А что, ты бы хотел его сослать? - Ну что ты… - Тогда, - прервал его Шерлок, - следующее. - Ты ненавидел, когда тебя ссылали, - ответил Джон, для которого это было очевидно. Да и, черт возьми, он должен знать такие вещи, почему Шерлок не может ему довериться? - Почему это так важно для тебя? - Из-за него. - Как это связано с Оливером, если его отсылать я не собираюсь? - Хорошо, - отрезал Джон, - ладно, это важно для меня лично. Шерлок поднял брови. - А лично для тебя это почему важно? - Потому что даже после всего, через что мы вместе прошли, ты все равно мне не доверяешь. Шерлок задумался, и Джон знал, чувствовал, что ему удалось его задеть, удивить. - Конечно, я доверяю тебе. Почему ты считаешь иначе? - Ты доверяешь мне купить молоко, или заказать на дом еду, или чай заварить, доверяешь ходить за тобой везде или быть с тобой здесь, но все, что касается тебя самого, это тайна покрытая мраком. - Ю-хуу, - нерешительно присвистнула миссис Хадсон, заглядывая в гостиную, - у вас тут все в порядке, ребята? - У нас все отлично, - устало ответил Джон, отведя взгляд от Шерлока, - к сожалению, сегодня все в этой квартире немного на взводе, - он попытался улыбнуться. - Может, вам чайку заварить? – обеспокоенно поинтересовалась миссис Хадсон, вызвав отстраненное недоумение Джона, ведь они с Шерлоком постоянно ссорились. Может, все из-за того, что в этот раз с ними был Оливер? - Чай – это прекрасная идея, - согласился Джон, не придумав ничего лучше, - пойду заварю нам по чашечке, - он ушел на кухню, наконец, ощутив себя в относительной безопасности. Оливер все еще был у него на руках, но Джон уже начал привыкать делать все одной рукой. Оливер что-то доверительно ворковал у него на плече. Без сомнения, он давал Джону разумные советы по поводу их отношений с Шерлоком. « Ты все неправильно делаешь, папочка. Чтобы заставить папу сделать то, что ты хочешь, не кричи на него». Увы, Джон никогда не умел заставлять Шерлока что-то делать. Шерлок всегда был огромным айсбергом, большая часть которого скрыта в темных водах, а Джон, по сравнению с ним, лишь крохотный кусочек льда, ничего не знающий, ничего не умеющий. Но самое страшное было то, что Шерлок в каком-то смысле прав. Действительно, какое ему должно быть до него дело, если они всего лишь соседи? Но Джон не хотел быть просто соседом. И он хотел знать. Не для того, чтобы распутать его, как клубок, а просто для того, чтобы Шерлок доверился ему. В конце концов, Джон больше всего хотел бы услышать: «Да, я тоже тебя люблю. Вот мое сердце, отныне оно в твоих руках, а твое – в моих, и пока это так, все будет хорошо». Джон вздохнул и подхватил со стола чашку чая, в два захода перенеся все чашки в гостиную. Миссис Хадсон уже ушла, очевидно, полагая, что они вполне справятся и без нее. Шерлок растянулся на диване, его пальцы были прижаты к губам. Оливер протянул к нему ручку и радостно заворковал. Джон осторожно присел в кресло, а Оливер устроился у него на коленях, рассматривая Шерлока. Через пару минут он набрался храбрости. - Я думаю, у Оливера режутся зубки, - Джон решил, что это достаточно безопасная тема для разговора, правда, следует избегать вопроса «а когда у тебя начали резаться зубы»? Но Шерлок не соизволил ответить. - Мне очень жаль, - виновато пробормотал Джон, - я знаю, ты не хотел, чтобы мы ссорились перед Оливером, и я действительно сожалею, что это произошло из-за какого-то Майкрофта. - Я доверяю тебе и Оливеру, - ответил Шерлок, не отрывая взгляда от потолка, - я доверяю вам обоим во всем. - Я знаю, - улыбнулся Джон, - спасибо тебе за это. - Ты почему-то решил, будто доверять вам – мое сознательное решение, но это не так. Всего лишь привычка. Ты есть, просто есть, и я ни о чем не задумываюсь. Не понимаю, как можно быть таким глупым, чтобы не видеть этого. «Типичный Шерлок. Хвалит и оскорбляет одновременно», - подумал Джон и посмотрел на Оливера, который широко зевнул. - Давай прогуляемся с ним, - вдруг предложил Джон. - Хм? - Прогуляться. Он любит гулять, а сейчас он так устал, что уснет прежде, чем мы выйдем на улицу. - Ну, хорошо, - по-прежнему рассматривая потолок, Шерлок махнул Джону рукой, - прогуляйся с ним. - Пойдем с нами. После минутного молчания, Шерлок повернул к нему голову и встретился с ним глазами. Взгляд его был холоден и абсолютно непроницаем. Не это ли та самая причина разногласий? Шерлок был недоступен, нечитаем и непонятен, и это было безмерно печально. Но после короткой, выразительной паузы, Шерлок встал.