Действие, что вызывает цунами, Так до смешного ничтожно. (Otto Dix — Эффект бабочки)
Солнечная Виттория осталась позади, а ее ухоженные дороги сменились лесными тропами. Взятую еще в Поццало напрокат машину (Ланчия оказался прекрасным водителем) пришлось оставить еще на подъезде к лесу и дальше двигаться на своих двоих. Гамма сразу по прибытии на Сицилию предупредил, что добраться по поместья Джильо Неро будет сложно, поэтому сначала они попытали счастья в главном офисе почти в центре Рагузы. Там почти всегда находился кто-то из высшего состава семьи, чтобы в случае чего быстро среагировать. К огромному удивлению Гаммы, в этот раз в офисе обнаружилось всего пара младших офицеров и с десяток рядовых членов клана. Ни Генкиши, ни Нигеллы, ни даже Тазару на месте не было, и это здорово настораживало. Если всех отозвали, значит, произошло что-то действительно из ряда вон выходящее. Окончательно Гамма в этом убедился, когда не обнаружил связного в Виттории — подобное происходило только в самых крайних случаях. Тсунаеши видела, как волнуется товарищ, и корила себя за то, что совершенно не представляла, как ему помочь. Она знала чувство страха за любимых, но ей помогали отвлечься сначала тычки Реборна, потом тренировки и разговоры с Фоном. Аркобалено Урагана всегда находил слова, которые помогали ей собраться. Но то была она, а отвлекать Гамму болтовней или тренировочным боем, когда времени было в обрез, не имело смысла. Проще было быстрее добраться до Юни и убедиться, что еще не поздно. Оставалось последнее место, где можно было найти Юни — тайное западное поместье в лесу неподалеку от Виттории. Гамме с трудом далось решение показать товарищам его расположение. Все-таки Джильо Неро слишком ценили его секретность: даже Фон не знал точно, где оно находится. Но Гамма слишком верил в Тсунаеши и в ее веру в остальных, и потому теперь они все вместе продирались сквозь густые заросли, чтобы добраться до поместья кратчайшим путем. Шли они долго. К тому моменту, как небо стало оранжевым от закатного солнца, Тсунаеши успела расцарапать лицо ветками и порвать рукав кофты, а Найто — случайно наступить в муравейник. Ланчия и вовсе один раз чуть не угодил в ловушку — его остановил вовремя заметивший опасность Гамма. Тому новичок в компании не слишком нравился, но Тсунаеши ему доверяла, и этого было достаточно, чтобы все-таки принять его. Ловушки были поставлены недалеко от поместья, так что Гамма поспешил сообщить товарищам, что они скоро доберутся, и попросил их идти точно за ним, чтобы не угодить в капкан или что похуже. Уже через десять минут деревья поредели, а потом и вовсе расступились, открывая вид на широкую лужайку, на которой то тут, то там гнездились высокие кусты, а чуть поодаль среди деревьев скрывался не очень большой двухэтажный особняк. Гамма жестом дал товарищам знак пока не высовываться, а сам вышел на обозримое пространство. Тут же мимо него просвистела пуля. Остановившаяся ближе всех к Гамме Тсунаеши едва успела оттолкнуть Ву в сторону от линии огня. Ее саму тут же потянул вниз Найто, больше интуитивно, чем действительно обдуманно прикрывая ее собой. Ву тоже пригнулся к земле, чтобы не схлопотать случайную пулю, а Фону и не нужно было что-то делать, чтобы скрыться — рост позволял. Один только Ланчия так и остался на ногах, чтобы удобнее было наблюдать за тем, что происходит на лужайке. — Эй, это я! — крикнул Гамма раньше, чем прозвучал новый выстрел. — Гамма? — послышался удивленный вскрик, — ты, что ли? — Да! Юни вызвала меня! — Не стрелять! — из-за кустов показался рослый темнокожий мужчина. Он высоко поднял свободную от ружья руку и подошел ближе. — Я уж думал, ты не вернешься. — Я тоже так иногда думал, — хмуро отозвался Гамма и тоже приблизился, остановившись напротив мужчины. — Здравствуй, Тазару. Они крепко пожали друг другу руки. Прежде хмурый, Тазару позволил себе улыбнуться. Поначалу он осуждал товарища за бегство, но потом понял, что у него нет на это права. Гамму в семью приняли раньше, и его отношения с прежним боссом были куда теплее, так что смерть Арии должна была ударить по нему куда сильнее, чем по многим другим членам семьи. — Ты выбрал самый сложный путь, чтобы сюда добраться, — прокомментировал Тазару, взглянув за спину Гаммы. — Должно быть, сильно торопился. — Мне передали, что у семьи проблемы. А если Юни вызвала меня, значит, проблемы серьезные. Я не мог не поторопиться. Почему в главном офисе никого нет? И где Леон и Франческо? — Везде-то проверил, — Тазару беззлобно хмыкнул. — Все отозваны на охрану поместья и босса. По мере разговора мужчина оглядывал лес: за Гаммой мог быть хвост. В какой-то момент его взгляд зацепился за что-то рыжее — то, чего быть не должно. Вглядевшись лучше, Тазару убедился, что это чьи-то волосы. Обладатель рыжей головы вдруг зашевелился и отодвинулся, и из-за травы показалась еще одна. Гамма тем временем продолжал. — Значит, не зря я... — Ты привел чужаков! — взревел Тазару и резко наставил ружье на товарища. Наблюдавшие из прикрытия Тсунаеши, Найто и Ву тут же поднялись. К ним приблизился и Ланчия. Тазару окинул их взглядом и направил прицел теперь уже на стоящую ближе всех Саваду. Та, испуганная переменой, вскрикнула и подняла руки, стараясь не нервировать незнакомого мужчину лишний раз. Найто и Ву последовали ее примеру. Только Ланчия вел себя так, словно все происходит именно так, как надо, и нисколько его не напрягает. — Им можно доверять, — попытался объяснить Гамма, постаравшийся сдвинуться так, чтобы прикрыть Тсунаеши, но в ответ получил только гневно-разочарованный взгляд. — Даю слово. Они пришли помочь. А мне кажется, помощь вам нужна. — Даже если эти чужаки и хотят помочь, они по-прежнему чужаки. И за вами могли увязаться враги, — Тазару сощурился, раздумывая, что делать. Если бы не Гамма, он бы перестрелял незнакомцев без вопросов, но Юни ему не простит, если с любимцем ее матери что-то случится. И сам он себе не простит, если убьет друга. — Враги за нами не следовали, — заверил Фон, показываясь на глаза. Высокая трава очень удачно скрывала его от чужих глаз, но вечный ребенок не собирался прятаться, особенно когда его подопечные в беде. — Мы здесь, чтобы выручить аркобалено Неба. И ты держишь на прицеле мою ученицу, Тазару. Тот перевел взгляд на Фона и чертыхнулся. Оружие мужчина опустил, но все же держался наготове. Из-за кустов, где он прежде скрывался, высунулся парнишка с необычного цвета волосами. — Братишка Тазару, у тебя все нормально? — поинтересовался подросток, не рискуя выйти совсем. — Да, — неохотно ответил мужчина и отошел. Он не мог тягаться с кем-то из аркобалено, да и не было в этом необходимости. Своему Небу вечные дети были по-своему преданны. — Не волнуйся, Нозару. — Тазару, не стреляй! — раздался звонкий девичий голос, и на лужайку выскочила темноволосая девочка. Она выглядела слегка запыхавшейся, но полной решимости. — Это друзья, не стреляй! Гости разом перевели взгляды на девочку. Все они, кроме Фона и Гаммы, видели ее впервые, но почему-то сразу поняли, что именно она — та самая Юни Джильо Неро. Маленькая, на вид не старше лет восьми, она умудрялась смотреть так, словно знает наперед все, что скажет любой ее собеседник, и словно прекрасно понимает, что делает. У детей обычно такого взгляда не бывает. Даже Фуута, который, казалось бы, старше нее, почти никогда не смотрел так уверенно и серьезно. — Принцесса, — Гамма не сдержал мягкой улыбки и словно бы бездумно шагнул вперед, приближаясь к Юни. Та, убедившись, что Тазару понял приказ, солнечно улыбнулась и сама подбежала к старшему товарищу. — Гамма, я так рада! — она крепко обняла быстро присевшего на корточки юношу. — Я скучала. — Я тоже, принцесса, — тот кивнул и растрепал волосы девочки. — Я надеюсь, ты не тянула до последнего, чтобы вызвать меня? — Нет, — Юни помотала головой. — Еще есть время. Договорив, она мягко отстранилась и повернулась к остальным гостям. Фон тут же опустил голову в поклоне. За ним повторил Ву, и, наконец, с запозданием поклонилась и Савада. Найто и Ланчия обошлись приветственными кивками — и если второй просто посчитал это достаточным, то первый просто рассчитывал чуть позже пожать руку юной аркобалено. И расспросить ее обо всем-всем — в теневом мире ходили слухи, что боссы Джильо Неро имеют силу видеть будущее. — Здравствуйте, дядя Фон, — Юни, все так же тепло улыбаясь, ответила поклоном, — синьорина Савада. Я ждала вас всех. Но не так рано, — чуть задумчиво добавила она. — Значит, времени осталось совсем немного. — Времени на что? — нахмурился Ланчия. Аркобалено Неба действительно не выглядела удивленной, и на каждого из них смотрела так, словно хорошо знает, хоть это и было невозможно. — На подготовку, — девочка вздохнула. — Давайте пройдем в дом. Объяснять лучше в приятной обстановке. Тазару, спасибо, что приглядываешь за этим сектором. — Твоя безопасность — главное для меня, — кивнул мужчина. — Но в следующий раз все же предупреждай, если кого-то ждешь. — Больше никого не будет, — заверила Юни и снова перевела взгляд на гостей. — Идем, я как раз заварила чай. Несколько секунд все, кроме Гаммы, переглядывались, но в итоге все же пошли следом за девочкой. Тсунаеши не спускала с новой знакомой глаз — ее не отпускало нехорошее предчувствие. Не из-за девочки или Тазару, да и вообще не из-за этого места, но ей казалось, что должно произойти что-то плохое. Что-то, что изменит их текущее положение, пошатнет царящий мир. Рюкзак на ее плечах казался невероятно тяжелым, хотя вещей там было совсем мало: перчатки, пули Реборна, мобильный для связи с Шоичи, да шкатулка, отданная Лукасом, — так что она то и дело поправляла лямки, но от ощущения тяжести избавиться не могла. Вскоре все оказались в большой светлой комнате с уютными диванами, расставленными вокруг журнального столика, и камином недалеко от входа. На полке над камином были расставлены фотографии, как поняла вглядывающаяся в изображения Савада, членов семьи. На фотографиях был и Гамма: на одних он счастливо улыбался, обнимаясь с Тазару и розоволосым мальчишкой, на других он выглядел собранно и, кажется, был занят чем-то страшно серьезным. Только на одной фотографии Тсунаеши заметила женщину с таким же взглядом, как и у Юни — это, должно быть, и была Ария Джильо Неро. Фон, рассказывая о ней, говорил очень уважительно, и было понятно, что вечные дети ценят своего босса. — У мамы редко была возможность сфотографироваться с остальными, — проследив за взглядом гостьи, улыбнулась аркобалено Неба. Савада вздрогнула, а следом за ней и Гамма. Словно заметив смятение товарищей, Ланчия выступил вперед. — Ты говорила о подготовке к чему-то. Может, пояснишь? — спросил он, перетягивая внимание всех присутствующих. Тсунаеши благодарно улыбнулась, ей вторили Ву с Гаммой. Один только Найто, кажется, даже не заметил на миг возникшего напряжения — или же предпочел не замечать. — Да, конечно, — Юни серьезно кивнула и указала рукой на диваны. — Располагайтесь. Дождавшись, пока все рассядутся и снова обратят на нее взгляды, аркобалено Неба глубоко вдохнула. — Несколько дней назад Генкиши, один из наших лучших разведчиков, заметил странных людей на нашей территории. Это показалось подозрительным, но мы не придали тому большого значения... Пока один из них не оказался на нашей базе в Модике. Наши люди спугнули его, но стало ясно, что кто-то шпионит за нашими делами. Мы попытались усилить патрули, но... — девочка замялась, и голос ее стал тише. — У нас не хватает людей. — Как это? У нас всегда были достаточные резервы на случай опасности, — пробормотал Гамма. — После смерти мамы, — улыбка Юни вдруг показалась очень вымученной, — многие отряды дезертировали. Некоторые переметнулись к нашим конкурентам. Генкиши, Тазару, Нигелла... многие хотели наказать перебежчиков, но я не позволила. Кровопролитием ничего не исправишь, сделаешь только хуже. После этого ушел Нигелла, а с ним и его отряд. От нашей прежней численности осталось не больше половины, и если вдруг в Альянсе станет известно, нас тут же вытеснят из первой десятки, а тогда... — Конкуренты тут же попытаются распотрошить наши земли, — задумчиво добавил Гамма и вдруг крепко зажмурился и сжал кулаки, едва сдерживая порыв стукнуть кулаком по столику. — Это моя вина! — Нет, — попыталась возразить девочка, но тот ее не слушал. — Я был первым, кто ушел, и, должно быть, таким образом подал дурной пример. Если бы я не... — Не кори себя. Это ведь я отпустила тебя, помнишь? — Да, я помню, — Гамма вдруг нахмурился и поднял взгляд на Юни. — Ты знала, что так будет? — Нет, неточно, — твердо ответила та. — Я предвидела, что настанут тяжелые времена. Но еще я видела, что в путешествии ты снова обретешь счастье. У меня не было права отбирать у тебя шанс. — И ты была готова рискнуть семьей ради этого? — все еще сжимая кулаки, спросил Гамма. Тон его стал выше, выдавая возмущение, и Тсунаеши, не решавшаяся вмешаться в чужой разговор — понимала она не так уж много, — опустила враз погрустневший взгляд. С одной стороны, она понимала Гамму, потому что тоже предпочла бы всеобщее благо своему, но с другой — сердце сжималось от одной мысли, что друг жалеет об их встрече. Сидящий рядом с ней Ву ободряюще сжал ее запястье, и Савада выдавила почти искреннюю улыбку. За поддержку она была благодарна. — Дезертиры все равно были бы, это не твоя вина, — Юни покачала головой. Она встала со своего дивана, подошла к юноше и присела рядом, заглядывая ему в глаза. — Я не могу увидеть все, Гамма. Но я видела, что вы придете. Так что я верю, что все будет хорошо, — аркобалено Неба выглядела совершенно убежденной в сказанных словах. Затем она вдруг перевела проницательный взгляд на Тсунаеши. — Нет, синьорина Савада, он не жалеет. Он просто ругает себя за то, что не оказался здесь раньше. — Она права, Тсунаеши! — виноватый вид Гаммы вдруг стал еще более виноватым, когда тот понял, как звучало то, что он говорил. — Я не имел в виду, что не хотел тебя встречать, я просто... — Я понимаю, — севшим голосом ответила девушка. Улыбка ее стала более искренней. — Почему ты не попросила помощи? — неожиданно серьезно спросил Найто, за что словил на себе несколько удивленных взглядов. — Разве Вонгола не должна помогать другим семьям Альянса? — Я отправляла запрос, — аркобалено Неба снова поднялась на ноги, но возвращаться на место не стала. — И не получила ответа. Потом я попыталась обратиться к Арчело и Каваллоне, но наши каналы связи кто-то перекрыл. Должно быть, это те же люди, что вынюхивали что-то на базе. Мы не можем связаться даже с нашими друзьями вне Альянса. — А что насчет причины? — наконец подал голос Фон. Прежде он только слушал и обдумывал полученную информацию, но кое-что не давало ему покоя. — Смена власти произошла еще два года назад. Почему кто-то решил напасть на вас только сейчас? Сомневаюсь, что дело в обыкновенной утечке информации. — Мама часто говорила, как вы проницательны, дядя Фон, — Юни устало прикрыла глаза. — Я думаю, дело в людях, которых мы недавно укрыли у себя. — Вы что? — в тон Гаммы снова вернулось возмущение. — Если ты знала, что укрывать кого-то опасно, зачем ты это сделала? — Если бы я этого не сделала, последствия были бы куда хуже нынешних, — ответила девочка, словно совершенно точно зная это. — Это был единственный способ избежать наихудшего варианта событий. Собиравшийся было продолжить Гамма замолк, едва взглянув в ее глаза. Когда Юни, а прежде Ария смотрели так, это значило, что не стоит и сомневаться — именно так все бы и случилось. Фону этого тоже было достаточно, чтобы и не думать возражать. А их уверенность заражала и остальных. — Я все понимаю, но что могут сделать шесть человек? — неуверенно спросила Тсунаеши. Она слабо понимала тонкости сложившейся ситуации, но успела сделать вывод, что одна из основных проблем Джильо Неро — нехватка людей, и едва ли их небольшой отряд сможет исправить ситуацию, тем более, что едва ли все они захотят связываться с мафией таким образом. — Вы можете защитить базу, — улыбнулась Юни. Ей не так-то просто давались объяснения текущей ситуации. — До того, как прибудет помощь. — Почему именно базу? — удивленно протянул Гамма, но девочка не ответила. — Босс, у нас проблемы! — в гостиную вдруг ворвался Тазару, на вид весь взъерошенный, словно пробежал не один километр. — На базу в Модике напали! Я хотел отправить туда Генкиши, но он сказал, что должен охранять офис, а я... — Не волнуйся так, Тазару, — мягко, но все же настойчиво перебила Юни и повернулась к гостям. — Я понимаю, что не могу так просто просить вас отправиться неизвестно куда, чтобы защищать базу семьи, которая почти для всех вас ничего не значит, но... — Мы поможем, — уверенно произнесла Тсунаеши. В тот момент она была как никогда уверена, что товарищи с ней согласны. — Но мы не знаем, как туда добраться. — Я знаю, — выдохнул Гамма, напряженный, как пружина. Он в любой момент готов был сорваться с места и понестись, куда нужно. — Тазару, обеспечь им лошадей и машину, и отправляйся с ними, — попросила аркобалено Неба. Несмотря на свой юный возраст, она была слишком похожа на босса — собранного и готового действовать. — Вам нужно только дождаться помощи. — Понял, — мужчина кивнул и жестом позвал гостей за собой. Те торопливо потянулись за ним. Тсунаеши шла позади всех, раздумывая, правильное ли решение она приняла, фактически, за всех. Но достаточно погрузиться в размышления она не успела: ее запястье перехватили, останавливая. Удивленная, Савада развернулась и не сразу заметила Юни. Та заглядывала прямо в глаза и выглядела слишком серьезной. — Вы уже пробовали открыть шкатулку, синьорина Савада? — спросила девочка, не отводя взгляда, и Тсунаеши вздрогнула. Шкатулка по-прежнему лежала в ее рюкзаке, но за время, пока аркобалено Неба объясняла ситуацию, как-то совершенно забылась. Помедлив, девушка все же кивнула. Она действительно пыталась. — Не нужно волноваться, что не вышло. Она откроется, когда будет нужно, и когда Вы будете готовы. — Спасибо, — искренне произнесла Савада. Почему-то она верила словам девочки. — И будьте осторожны, пожалуйста, — продолжила аркобалено. — Присмотрите за Гаммой. — Поняла, — Тсунаеши решительно кивнула и поспешила за товарищами.* * *
Раггиро необнадеживающе маячил за спиной, но Рассела на это могла только вздыхать и крепче сжимать в руках чужой трезубец. Наличие подобного сопровождения громче любых слов говорило, какое нынче к ней отношение. Это не то, чтобы удивляло — их с сестрой провал был просто ошеломляющим. То, что шансы на успех изначально были мизерными, не особо успокаивало. Как минимум, это давало Лисандру возможность снова вести себя как мелкая дрянь и еще долго припоминать провал. И это бесило больше всего. Молчание было тягучим, но нарушать его никто не спешил. Рассела была уверена, что Пираньере не стал спрашивать, в чем она провинилась, и потому даже оправдаться перед ним она не могла. Ей только и оставалось, что чувствовать разочарование старшего товарища. К удивлению Расселы, привели ее вовсе не к кабинету, где при переезде в Энну обосновалась глава Венженс. Обшарпанная широкая дверь вела в тренировочный зал. Это было странно: Виолет давно забыла, что такое толковая тренировка. Она лишь изредка упражнялась в создании иллюзий, чтобы просто не забыть сам навык, но для этого ей хватало и рабочего пространства. ...Тот факт, что предстоящий разговор будет проходить в подобной обстановке, уверенности точно не добавлял. Все так же, без слов, Раггиро толкнул дверь и придержал ее открытой, пропуская девушку внутрь. Сам он остался снаружи, и это, с одной стороны, настораживало, а с другой — все-таки успокаивало. После смерти Марии и своего возвращения именно Пираньере занял место «карателя» для предателей и особенно провинившихся членов семьи. До сих пор ему не приходилось заходить слишком уж далеко в наказаниях, но все бывает в первый раз. Расселе этим «первым разом» быть отнюдь не хотелось. А если разговор будет проходить без хранителя Облака, то за сохранность собственной жизни можно и не волноваться. Виолет бы не нарушила порядок, который сама же и установила. Исключением стал лишь Гаспар, но Рассела не знала деталей их размолвки, да и не стремилась узнать. Едва войдя, девушка тут же присела — в дверь над ее головой что-то воткнулось. На ее короткий вскрик никто не обратил внимания: Виолет была слишком занята тем, что пыталась дотянуться кулаком до лица Астера, а тот — тем, что пытался этого не допустить. Поначалу Рассела приняла это за банальную драку (что вызывало смех), но, понаблюдав, она все же поняла, что босс и консильери устроили спарринг с минимальным использованием иллюзий. Если это можно было так назвать, учитывая, что за все время боя Астер так ни разу и не атаковал. Посетительницу долго не замечали. Противники выглядели слишком сосредоточенными, и в то же время — удивительно довольными, так что Рассела и сама не решалась их прервать. Она просто стояла и наблюдала, пока, наконец, пытающийся уклониться от очередного удара Астер не повернулся к ней. Отвлекшись на посетительницу, он пропустил удар, пришедшийся ровно ему в нос. Довольная собой Виолет издала торжествующий клич, но противник не дал ей радоваться победе долго, кивнув в сторону двери. Веселое выражение лица главы Венженс тут же трансформировалось в недовольную гримасу. Было только непонятно, что ее так разозлило — явление Расселы, или то, что их с Астером бой прервали. — Неплохо для иллюзиониста, который давно не дрался, — прокомментировал тот, привлекая к себе внимание. Виолет хмыкнула. — Что, правда? — она отошла, стянула с вколоченной в стену перекладины полотенце и принялась вытирать пот со лба и шеи. — Нет, — улыбнулся консильери. К удивлению Расселы, полотенце в него не полетело, как и какой-нибудь опасный морок. — Бьешь как девчонка. — Посмотрю я на тебя, когда мы перейдем на мечи, — широко улыбаясь, протянула глава Венженс. Она хлопнула Астера по плечу и, наконец, повернулась к новоприбывшей. — Долго же ты добиралась. Пешком, что ли, шла? Обе иллюзионистки поджали губы, смотря друг на друга с одинаковым градусом напряжения. Но если Виолет источала недовольство, то Рассела больше пыталась сделать вид, что ее нисколько не задевает такое отношение. Оно было заслуженно — она сама же и вызвалась на это задание, несмотря на сомнения сестры, уверив всех, что справится. Тем серьезнее должен был выглядеть провал в глазах боссов и Внешнего советника. — Сарказм здесь неуместен. Если ты не в курсе, на Корсике у нас нет союзников, у которых можно было бы попросить помощи с переправой, — Рассела фыркнула и скрестила руки на груди. — Использовала бы свои данные. Смазливую внешность там. Ты же красотка, — хмыкнул Астер. Свирепый взгляд Виолет его словно бы ничуть не напугал. — Или хотя бы иллюзии. На что они тебе, если не пользуешься? — Мои иллюзии — для семьи, а не чтобы втихаря пробираться на корабли, — прошипела Рассела. С самого появления несносного консильери в семье он страшно ее раздражал. Астер, кажется, совершенно не воспринимал юную иллюзионистку всерьез: ни ее способности, ни ее красоту. Да что там, он даже к Дэни относился с куда большим уважением, а ведь та была младшей из сестер, да еще и не обладала ни единой искрой Пламени! Это роднило консильери с младшим боссом, и только добавляло причин для недовольства. По мнению Расселы, Виолет, при всех ее достоинствах, совершенно не умела подбирать людей себе в окружение, чем неизменно проигрывала прошлому боссу. — Довольно, — вмешалась Виолет, не позволяя перепалке развиться. — Рассела, будь добра, в следующий раз являйся вовремя. Из-за тебя решение насчет Рокудо придется отложить. Кстати, откуда этот трезубец? — Рокудовский, — Рассела поморщилась с отвращением и прислонила оружие к стене. Трогать вещи других иллюзионистов — сомнительное удовольствие: носители атрибута Тумана больше других были склонны в целях защиты оставлять отпечатки Пламени на своих вещах, а на оружии особенно. У обычных людей соприкосновение с подобной вещью вызывало малопонятное неприятие, а вот носители Пламени имели реальные шансы пострадать — достаточно было взаимного отторжения атрибутов. И Расселе здорово повезло, что дело ограничилось неприятным ощущением, будто искупаться в ванне после чужого человека. — Увезла от греха подальше. Дэни ведь не может повлиять на барьер, а мы на таком расстоянии его усилить не сможем. Если Рокудо вырвется, то хотя бы будет без оружия-проводника, а там его и Лисандру усмирит, — пояснила Рассела. Она могла сколь угодно дуться на младшего босса, но не принимать во внимание его умелое обращение с атрибутом было просто глупо. Глава Венженс кивнула, принимая ее слова к сведению, и приблизилась к трезубцу. С минуту она разглядывала его, всматривалась в узоры, но слишком близко не подходила и тем более не трогала. У таких людей, как Мукуро, всегда был запасной план, а конкретно в его случае — наверняка еще и сильная связь с оружием. А давать ему возможность что-то узнать о своем атрибуте Виолет не собиралась. Потому-то и не занялась делом сама, пусть и жалела теперь об этом. — Какого черта ты притащила оружие столь сильного туманника сюда? — нахмурился Астер. Он даже приближаться к трезубцу не стал. — Это не страшно, — отмахнулась глава Венженс. — Защита Верде не позволит отследить его. Но вот трогать нам с тобой, да и никому, кроме Расселы, его не стоит. А лучше вообще отдать Верде. Может, чего полезного для себя выяснит. Да и для нас прикрытие — если вдруг Рокудо и выяснит, у кого трезубец сейчас, с нами он это не свяжет. — Ты слишком оптимистична, — Астер покачал головой. — Ты же не думаешь, что все обойдется так легко? — Ты больше ничего сказать не хочешь? — Виолет не обратила на его слова внимания и повернула голову к Расселе. — А я должна? — та вскинула брови, очень натурально разыгрывая удивление. Но этого было недостаточно, чтобы обмануть слишком хорошо ее знающую старшую подругу. — Ты забрала у Рокудо еще и кольцо ада. И судя по тому, что я не вижу его у тебя на пальце, ты решила его припрятать, — глава Венженс говорила спокойно, словно ничего из ряда вон выходящего не случилось. Словно у ее подчиненной не было одной из самых опасных вещей, которые можно представить. — Так что мне интересно, где оно. — У меня его нет, — уверенно солгала Рассела без особой надежды на то, что ей поверят. Скептический взгляд собеседницы это только подтверждал. — Эй, разве я не заслуживаю его? — Ты провалила задание, — напомнил Астер. — Заткнись, — шикнула Рассела, даже не взглянув на него. — Ты и сама носишь кольцо ада. Я заполучила его в схватке, я имею на него право! — Заполучила его Даниэла, и она не очень-то хочет, чтобы оно было у тебя, — продолжил консильери. Этим он здорово разозлил девушку. — Что бы ты понимал! Оно будто зовет меня. Я уверена, я должна им владеть. Виолет, слушая Расселу, вдруг прищурилась, вглядываясь в ее глаза. В них она видела незнакомые искры — не решимости, но почти одержимости. Это пугало, как пугал рассказ Астера о прошлой владелице того кольца, которое ныне висело на шнурке на шее главы Венженс, чтобы не мешаться в ходе тренировки. Как босс она не могла позволить, чтобы кто-то из ее людей стал жертвой собственной слабости перед могущественным артефактом. — Рассела, — обращение вышло холоднее, чем планировалось, и Виолет отвесила себе мысленную оплеуху. — Отдай кольцо. Я не собираюсь забирать его себе или передавать Астеру или еще кому-то. Кольца ада опасны. Я надежно его спрячу. Как и свое, как только вопрос с Рокудо разрешится, и не нужно будет поддерживать барьер. — Зачем прятать такую мощь? — искренне удивилась собеседница. — С ними нам не нужны какие-то особые силы, численное превосходство и подобная муть. С этими кольцами мы легко можем развалить ту же Вонголу изнутри! — Ты не такая мощная иллюзионистка, чтобы справляться с силой кольца ада, — Астер снова встрял, словив на себе недовольный взгляд уже Виолет. — И даже с ним, у Вонголы есть три Неба с гипер-интуицией, где-то бродит еще одно такое же, готовое помочь старым друзьям, и всегда есть возможность возвращения Варии. И это только верхушка, а ведь там полно и других людей, которые способны распознать иллюзии самого высокого качества. Одного желания и наличия колец ада маловато. Нужно еще и умение противостоять влиянию колец. У тебя я этого, уж прости, не вижу. — Да ты ничего не видишь, кроме босса, — Рассела окрысилась и постаралась незаметно отступить. — Думаешь, я не понимаю, что ты просто хочешь сам его забрать? — Если бы я так хотел кольцо ада, я бы просто не отдавал другое Виолет! — Да тебя просто рогатое кольцо не принимает. Вот ты и хочешь другое. Да еще и смеешь использовать босса! — Ты сама-то себя слышишь? Приписываешь другим то, чего нет, ведешь себя как параноик, таишься, обманываешь... Ты уже поддалась его влиянию! — Хватит, — оборвала обоих Виолет. Она говорила негромко, с отчетливо ощутимой усталостью. Слова достигли цели: спорщики замолкли. Немало тому способствовала ударная волна, разнесшаяся по помещению. Рассела и Астер едва устояли на ногах — от неожиданности удержать равновесие оказалось сложно. Они, будто забыв о недавней перепалке, удивленно переглянулись и вместе повернулись к источнику ударной волны — Виолет. Та выглядела едва ли не больше всех удивленной, и с долей ужаса смотрела на кольцо ада, болтающееся на шнурке на ее шее. «Рог» кольца был охвачен мутно-синим огнем, что тонкими нитями тянулся к Астеру с Расселой. Одна из нитей, самая короткая, тянулась к медальону с изображением переплетенных змей на шее главы Венженс. Это-то ее и напугало: она уже очень давно прятала украшение в иллюзии, которую по привычке не снимала даже в поместье в Аджире. Добавляло страху и то, что восстановить иллюзию сразу ей не удалось. Собственное Пламя ощущалось по-прежнему легко, но совершенно не подчинялось, словно бы было... оглушено. Раньше, чем Виолет сообразила, какого черта происходит, перед ее глазами появилось кольцо с большим камнем, лежащее на ладони Астера. Тот, кажется, оклемался быстрее остальных, и успел к этому времени стянуть с пальца Расселы кольцо ада, прежде скрытое за иллюзией. Сама девушка словно даже не заметила «ограбления». Она с ужасом, намного превосходящим страх главы Венженс, смотрела на полыхающий «рог», затаив дыхание. Второе кольцо осталось и без внимания Виолет. Она успела заметить, что с левой рукой Астера что-то не то, но рассмотреть лучше не успела — тот спрятал ее за спину. Как завороженная, глава Венженс приблизилась к своему советнику и потянула за плечо в негласной просьбе показать. Неохотно иллюзионист позволил ей взглянуть, и Виолет не сдержала судорожного вздоха: вместо кисти левой руки у Астера был механический протез. Этот факт настолько не вязался со всеми представлениями о ее консильери, что вызывал самый настоящий ступор. Как она могла все это время не замечать иллюзии? Недовольный такой реакцией Астер поспешно вырвал руку из хватки главы Венженс и снова убрал ее за спину, протягивая кольцо ада куда настойчивее. Только тогда Виолет сморгнула, сбрасывая оцепенение, и все-таки обратила внимание на артефакт. Синие нити, все более истончаясь, вдруг окончательно рассеялись. «Очнулась» Рассела. Она забегала взглядом по помещению, пока не увидела, что ее кольцо забрали. К общему удивлению главы и консильери Венженс, возмущаться Рассела не стала. Наоборот, она вдруг поникла, ссутулилась и нерешительно отступила. Из глаз ее не пропало выражение страха. — Вы правы, они опасны, — тихо пробормотала она, так что собеседники едва поняли ее слова. — И лучше бы держать их подальше. Как минимум, подальше от меня. И тем более, лучше позаботиться о том, чтобы никто из наших врагов не завладел одним из оставшихся колец. — Приятно видеть, что ты поняла это, — слабо улыбнулась Виолет. — Поэтому я и не хотел его давать, — пробормотал Астер на грани слышимости. — Кольца ада приносят только проблемы и горе. — Что ты имеешь в виду? — глава Венженс, немыслимым образом услышавшая его. Ответить тот не успел. В зал вдруг вошел Раггиро. В вытянутой руке он держал коммуникатор, разрывающийся оглушительным звоном. Так и не дождавшись ответа от консильери, Виолет поспешила к товарищу, мысленно делая заметку, что нужно отрегулировать громкость вызова на чертовой штуковине. — Что слу... — начала иллюзионистка, принимая вызов, но ее тут же перебили. «А ну-ка объясни, какого черта ты творишь? — спросил Верде. Его видео-проекция вспыхнула над коммуникатором. Тон вечного ребенка казался разъяренным. — Ты мне все показатели сбила!» — Ты о чем? — растерялась Виолет. Она невольно подняла взгляд на Раггиро в поисках поддержки. Тот разве что плечами пожал, но ничего подбадривающего не сказал — перетягивать гнев аркобалено Грозы на себя не хотелось совсем. «Я о том, что иллюзии с барьера сняты, — ядовито отозвался вечный ребенок. — Так что мне интересно, чем это ты так была занята, что так вышло?» — Иллюзии сняты? Как это... а, — глава Венженс хлопнула себя по лбу и недовольно поджала губы. — Точно, вот, что это было. Из-за кольца ада я, похоже, сбила все иллюзии, в том числе свои. Да еще и контроль Пламени пошатнула, или оглушила, я не поняла еще. Взгляд ее сам собой остановился на Астере, но руку тот по-прежнему прятал. «Звучит, конечно, интересно, — протянул Верде. Тон его смягчился, хотя нотка недовольства все равно осталась. — И раз уж ты сорвала мне эксперимент, восполнишь парой испытаний этого вашего кольца ада. Но ты, кажется, не поняла. Иллюзии с барьера сняты». — Да, и... — глава Венженс замолкла, осознавая, что ей хотят сказать. — Дэни... Она разом побледнела и едва не выронила коммуникатор. До этого не вслушивающаяся в чужой разговор Рассела вдруг вскинула голову, бросив на босса обеспокоенный взгляд. Астер и Раггиро тоже напряглись, но разговор оставили на Виолет. — Ты хочешь сказать, барьер снят, и Рокудо больше ничего не сдерживает? — уточнила она. «Кажется, мы теряем и моего подопытного кролика, и твою дорогую подчиненную, — без тени улыбки, зато с заметной долей злорадства ответил вечный ребенок. — Если только она и твой недоросль-помощник его не сдержат, но что-то я в этом сомневаюсь». Не дослушав, Виолет сорвалась с места. Коммуникатор она бросила в руки не успевшего отойти в сторону Раггиро. Верде продолжал что-то ворчать, но его уже никто не слушал: сначала за главой Венженс рванул ее советник, затем зал покинула Рассела. Последним оттуда вышел Пираньере. — Дурдом, — констатировал он, сбрасывая вызов продолжавшего вещать Верде.* * *
— Фундук, говоришь... — задумчиво пробормотал Лисандру. Даниэле его улыбочка совсем не понравилась. — А можно я еще арахиса куплю и подкину Расселе? Даниэла на это только закатила глаза – догадывалась, что Джакопо задумает какую-нибудь пакость для ее сестры. Та, в принципе, даже заслуживала небольшого урока — если бы мальчишка задумал что-то другое, девушка бы и не возражала. Но у Расселы была сильная аллергия на арахис, а рисковать здоровьем и тем более жизнью сестры Даниэла позволить не могла. Так что она только яростно замотала головой. — Ну и ладно, нам больше денег останется, — Лисандру ничуть не расстроился. — Больше ничего не надо? — девушка снова мотнула головой. — Тогда я пошел. Давай, не вляпайся в неприятности, пока меня нет. Джакопо махнул рукой, убрал в карман кошелек и список покупок и скрылся в арочном проходе помещения, похожего на подсобку и служащего им как место ночлега. Даниэла выждала несколько минут, чтобы убедиться, что Лисандру ушел на достаточное расстояние, чтобы не почувствовать всплеска Пламени, и вышла тоже. Она направилась к небольшой постройке почти в центре старого ангара. Комнатушка четыре на четыре метра служила камерой для их именитого пленника и охранялась иллюзорной стеной, объединенной с созданным Верде барьером. Он не позволял иллюзии, окутывавшей комнату, рассеяться, и в то же время сдерживал любое другое Пламя, так что прорваться изнутри обитатель камеры не мог. На миг зажмурившись, Даниэла открыла слишком уж хлипкую дверь ключом, который стащила у Расселы. Она почти не могла бороться с иллюзией — та была сооружена с помощью кольца ада и коробочки Виолет из будущего, да еще и усиливалась прибором Верде. Что и говорить, если даже Мукуро не заметил подвоха и принял вид ухоженного домика с садом вместо заброшенного ангара за чистую монету. Сейчас поддерживать иллюзию сада не было необходимости, как и вид снаружи комнатушки, так что все Пламя Тумана, создающее иллюзию, было направлено на поддержание иллюзии внутри. Поэтому Даниэла всегда заходила с опаской. Слишком уж сильно различалось то, что она видела снаружи комнатушки, и то, что виделось внутри. Девушке было немного стыдно. Из-за отъезда Расселы и приезда Лисандру, который не особо стремился куда-то уходить, навестить пленника ей не удавалось. Сегодняшнее решение Джакопо сходить в магазин и пополнить запасы было просто подарком свыше. — Ку-фу-фу, долго же ты думала, — хмыкнул Мукуро, как только дверь за девушкой закрылась и будто бы слилась со стеной. По привычке Даниэла подняла было руки, собираясь ответить, но насмешливая улыбочка Рокудо напомнила ей, что такой необходимости нет. — Не могла зайти раньше, — прочистив горло, пояснила девушка. И тут же одернула себя. Оправдываться перед пленником ей точно не нужно было. — Но ты прав, я думала. Пламя Расселы недостаточно сильное, чтобы провернуть такое. — Ой ли. Разве обмануть «пустышку» так уж сложно? — наигранно-удивленно поинтересовался Мукуро. Даниэла поморщилась. Определение, данное иллюзионистом, верно передавало суть, но было очень обидным. Рокудо поднялся из извечного кресла, подошел к девушке и пытливо заглянул ей в лицо. Та попыталась отвернуться, но Мукуро схватил ее за подбородок пальцами целой руки и настойчиво повернул к себе, вынуждая смотреть ему в глаза. Его взгляд пугал, и не столько потому, что радужки были разного цвета, а в одном один зрачок складывался в какую-то японскую цифру. Просто во взгляде иллюзиониста читалось, что, сделай Даниэла хоть одну ошибку, его пальцы сомкнутся уже на ее шее. Только не факт, что он решит пощадить ее и в этот раз. — Я не знаю, — девушка понимала, что ответа на вопрос не требовалось. Просто ей хотелось хоть как-то разбавить гнетущую тишину. В глазах Рокудо мелькнула подозрительная усмешка, и Даниэла не выдержала. — Зачем ты это делаешь? Если хочешь мести, мог бы просто убить меня! Зачем так изворачиваться?! Повинуясь порыву, девушка наотмашь ударила по чужой руке. Хватка у Мукуро была сильной, так что он не отпустил, и только ее голова нелепо дернулась, и это заставило Даниэлу насупиться еще более недовольно. А вот иллюзиониста ситуация откровенно забавляла. — Зачем мне тебя убивать? — искренне спросил он. — Весь интерес пропадет. И что мне делать, если ты умрешь? Сюда больше никто не заглядывает, мне скучно. Да и если ты умрешь, думаю, твоей сестрице придется действовать. Что нежелательно, учитывая, что у нее сейчас мое кольцо. Да и тот, кто оставил на тебе отпечаток Пламени Урагана, явно не оценит подобный поворот. Занятно, кстати. Атрибут разрушения на правах защиты... Знаешь, если бы я преследовал цель навредить тебе, Пламя Урагана давно бы выжгло мое. — Разве ты не можешь навредить мне впоследствии? — Даниэла сощурилась, в этот раз заглядывая в глаза собеседника сама. Несмотря на показную смелость, она едва могла подавить дрожь. — Могу, — согласился Рокудо. — Но мне незачем это делать. Ты можешь быть полезна. — Если ты думаешь, что я разболтаю тебе какие-то секреты, то ты очень ошибаешься, — зашипела Даниэла. — Зачем ты пришла? Вопрос сбил девушку с толку. С Мукуро сошел добродушный вид, теперь он смотрел без доли дружелюбия, даже напускного. Даниэла опустила голову. Она все не могла понять, насколько ее идея плоха. В том, что плоха, сомнений не было. Но другого пути девушка не видела. Лисандру рассказал ей, что ждет строптивого иллюзиониста и его приспешников. Все это вытекало из их с Расселой просчета. А допустить подобное ей не позволяла совесть. — Собирайся, — грубо бросила Даниэла. Взгляд ее был полон решимости. — Ты уходишь. — Оя-оя, ты здорова? — опешил Рокудо. — Как я это сделаю? — Я помогу тебе уйти, — напряженно пояснила девушка. Выглядела она все менее уверенной. — Разумеется, при некоторых условиях. — Дай угадаю: сохранить тебе жизнь и не следить за тобой после того, как уйду? — И не пытаться отомстить Расселе или нашим работодателям. Мукуро почти восхищенно присвистнул. Он не ожидал подобной смелости от этой забитой девчонки. Но та выглядела так, что было ясно — она будет стоять на своем. Это добавляло ей уважения. Особенно после того, как она умудрилась его ранить, увидев сквозь иллюзию, пусть и созданную наспех. Люди, подобные ей, могли быть полезны — проблема заключалась только в ее искренней преданности тем, на кого она работает. Но и это было решаемо — нужно только помочь ей разочароваться в тех, кому она так доверяет, и вовремя оказаться рядом. — Обещаю, — с самым искренним видом изрек Рокудо. — Я же понимаю, что ты врешь, — вздохнула девушка. — Это характерная черта всех туманников. Мне нужны гарантии. — Могу отозвать свое Пламя. То, которое дарует тебе голос, — иллюзионист лукаво усмехнулся. — Или можем поклясться на мизинчиках. Правда, один ты мне уже оттяпала... — Ага, заблаговременно, — хмыкнула девушка. — Давай без шуток. У нас мало времени. Я действительно хочу тебе помочь, но ты просто не даешь мне такой возможности! — Подумай сама, чем я могу доказать тебе свои слова? Клятвы тебе будет недостаточно. А что еще я могу сделать? Мы даже закрепить клятву Пламенем не можем, ты ведь не атрибутница. Даниэла обессилено опустила голову. Рокудо был прав — не было такой вещи, которая могла бы подтвердить его слова. Девушка могла бы ограничиться и клятвой, если бы речь шла не о Мукуро Рокудо. Придумать альтернативу она не успела. Пол под их ногами вдруг пошел трещинами. Даниэла с подозрением уставилась на иллюзиониста, но тот выглядел по-настоящему удивленным. Присмотревшись к трещинам, девушка испуганно отпрянула — в воздух медленно поднималась синеватая дымка. В голову приходило только одно объяснение — иллюзия, окутывающая комнату, рассеивалась. — Оя, я бы поблагодарил тебя, но, очевидно, это не твоих рук дело. Я прав? — Мукуро тоже отступил от трещины, прошедшей совсем близко от него. Он не мог знать, чего стоит ожидать от реальности, и не собирался рисковать. — Не моих. Я бы сказала, это твой шанс, но все это выглядит слишком хорошо для тебя, чтобы быть правдой. Подожди здесь, я проверю, что снаружи, — Даниэла оттеснила собеседника плечом и зашагала к двери, которую, она не сомневалась, теперь мог видеть и пленник. Высунувшись из комнаты по пояс, девушка завертела головой, выискивая возможного врага — или же союзника. Поблизости никого не было. Только прибор Верде все так же мерно гудел, мигая зелеными огоньками. Значит, решила Даниэла, проблема не в технической неисправности. Саму иллюзию создавала Виолет, пусть и при помощи Астера. А это значило, что с главой Венженс что-то стряслось. Девушка запаниковала. Кома Виолет в свое время здорово напугала остатки Венженс. Теперь же, когда у той было кольцо ада, страх был еще сильнее — слишком хорошо помнились предостережения Астера. Дрожащими руками Даниэла достала телефон и быстро напечатала сообщение. Ожидание ответа тянулось, кажется, целую вечность. Но мобильник, наконец, звонко пиликнул, и на экране высветилось: «Все в порядке. Иллюзии сбились, но босс в норме. Она говорит, чтобы ты присмотрела за Мукуро, но если не выйдет его сдержать, хватай Лисандру и беги. И не вздумай умереть, Дэни». Слова Раггиро успокаивали — он был не из тех, кто стал бы врать подобным образом. Переведя дух, Даниэла вернулась к двери и распахнула ее. Рокудо, к ее удивлению, действительно оставался на своем месте, ожидая ее. — Твой счастливый шанс, — хмыкнула девушка, но в глазах ее не было веселья. Одно волнение. — Идем. Препятствий быть не должно. — Что, больше никакие подтверждения не нужны? — Мукуро не двинулся с места и спрашивал без издевки. — Ты уже в любом случае уйдешь. Предпочту быть той, кто поможет тебе выбраться, и заработать хоть каплю твоего расположения, нежели предпринять бесполезную попытку тебя остановить и окончательно записаться тебе во враги. — Мудрый выбор, — кивнул иллюзионист и все-таки подошел. Даниэла поспешно ухватила его за рукав и резко потянула за собой. Рокудо позволял себя вести и едва заметно ухмылялся. Все действительно складывалось до подозрительного хорошо, но терять шанс он был не намерен. Комната постепенно заполнялась синеватой дымкой — разрушение иллюзии словно бы что-то сдерживало. Но задумываться об этом времени не было: Даниэла уверенно тянула его вперед. Когда они пересекли порог бывшей камеры Мукуро, тот почувствовал, как его окутывает нечто, похожее на силовое поле. Оно странно давило, и Рокудо не сомневался — если бы иллюзия не разрушалась, последствия пересечения этого поля для него были бы куда более серьезными. Убедившись, что с ее спутником все в порядке, Даниэла отпустила чужой рукав и дальше шла, даже не оборачиваясь. Показать спину возможному врагу — жест доверия. Но на поясе ее, как и всегда, висели ножны с мечом, а дон Виграно, ей хотелось верить, успел достаточно натренировать ее рефлексы. Ожидание опасности не подвело: когда они приблизились к старой, местами ржавой двери ангара, девушка поняла, что ей не хватает воздуха. Она остановилась, все более судорожно хватая ртом воздух, и потянула фальшион из ножен. Хотя у нее и было мало шансов хотя бы задеть Мукуро, чью силу теперь уже практически ничего не сдерживало, попытаться стоило. — Эй, ты чего? — начал было Мукуро, но тут же ему пришлось уклоняться от лезвия — то едва не задело его горло. — Какого черта? — Перестань, — мрачно, насилу проговорила девушка и свободной рукой схватилась за горло. На щеках ее играл болезненный румянец. — Мне казалось... мы договорились... Меч выпал из рук Даниэлы, а сама она медленно осела на пол. Перед глазами ее уже поплыли разноцветные круги, но это не помешало ей заметить, что Рокудо выглядит по-настоящему изумленным. Иллюзионист оттолкнул ногой чужое оружие и наклонился, вглядываясь в лицо девушки — та уже откровенно задыхалась. — Не дергайся, я хочу понять, что с тобой, — вздохнул Мукуро и потянул руку к ее шее. — Я не собираюсь тебя добивать. Но Даниэла его будто и не слышала. От чужой руки она дернулась, как от огня. Иллюзионисту пришлось грубо перехватить ее руки и зажать их подмышкой своей пострадавшей руки, удерживая девушку на месте, чтобы другой все-таки коснуться ее шеи. Проблема оказалась до нелепого проста. Пламя, дающее Даниэле иллюзорные голосовые связки, теснилось другим, видимо, посчитавшим чужой атрибут враждебным. Иллюзия, делавшая явно заброшенный ангар уютным домишком в пригороде, к тому времени окончательно рассеялась, так что Рокудо решил, что с этим состояние девушки и связано. И именно это мешало Мукуро сделать хоть что-то, чтобы помочь корчащейся на полу Даниэле. Да он и попытаться не успел — мимо его лица промелькнуло что-то, срезавшее пару прядей волос. Щеку обожгло Пламенем Урагана. — Отойди от нее, — прорычал ранее незамеченный мальчишка. В руках он держал вновь заряженный арбалет (наконечник стрелы ярко полыхал) и целился в Мукуро. — Живо! — Эй, я вообще-то хотел помочь, — проворчал тот, но все же поднялся и отступил. — Парень, нужно быстро что-то делать, если не хочешь, чтобы она тут подохла. Лисандру, а это был он, метнулся к Даниэле, успевшей потерять сознание, но арбалет не опустил. Он поспешно ощупал лицо девушки. Злоба на его лице сменилась пониманием, а затем страхом. Красный огонек на кольце с выпуклым изображением скалящейся змеи загорелся будто сам собой. Джакопо собрался было просто выжечь оба враждующих атрибута, но в последний момент остановился. Последняя его попытка помочь кому-то подобным образом закончилась тремя неделями комы и пятью клиническими смертями той, кому он хотел помочь. Повторения истории ему совсем не хотелось. — А ты можешь? — Лисандру поднял взгляд на иллюзиониста, который на удивление даже и не подумал исчезнуть под шумок. — Помочь ей. — Оя, да ты в отчаянии, — усмехнулся Рокудо, и его собеседнику пришлось здорово постараться, чтобы не выстрелить. — Возможно. Только что мне за это будет? — Но ведь ты и так собирался это сделать! — возмутился Джакопо. Иллюзионист только руками развел. — Черт! Уйдешь беспрепятственно. Мешать не стану. Даю слово. Кроме нас тут никого в охране. — Это мне подходит, — кивнул иллюзионист — именно такого условия он и ждал. Он снова приблизился к девушке и присел на корточки, бегло оглядывая ее. — Я подавлю враждебное Пламя. А ты разберись с тем, что удерживает остаточное Пламя от той грандиозной иллюзии. Мешает. Лисандру через силу кивнул. Соглашаться с условиями былого пленника не хотелось, но выбор был невелик. К прибору Верде он направился куда резвее, поудобнее перехватывая арбалет. Рокудо тем временем положил ладонь на горло Даниэлы. Она почти не дышала — можно было этого и не заметить, но вот сердце ее билось слишком быстро. Времени оставалось все меньше. Цифра в правом глазу иллюзиониста сменилась единицей, — Лисандру даже обернулся на вспыхнувшее Пламя. Если бы у него было время, мальчишка бы восхитился — очень мало кто из его знакомых мог без вспомогательных средств использовать свой атрибут на таком уровне. Но времени не было, так что Джакопо поспешил вернуться к заданию. Прибор Верде работал не от электричества — и это было все, что Лисандру о нем знал. Но был один безотказный способ вырубить машину. Джакопо прицелился и выстрелил. Корпус прибора был достаточно прочным, но атрибут разрушения сделал свое дело: из небольшой дыры повалил темный дымок, а мигающие огоньки разом потухли. Вынув стрелу (все-таки снаряды на дороге не валяются, а с собой у него взято было совсем мало), Лисандру перезарядил арбалет, не став в этот раз пропитывать стрелу Пламенем, и вернулся к Даниэле. Девушка выглядела намного лучше — грудь ее мерно вздымалась, на бледное лицо вернулся румянец, и сама она, кажется, приходила в себя. Джакопо опустился на колени рядом с девушкой, напрочь игнорируя так и не убравшего руки с ее горла Мукуро. Тот на это только усмехнулся, но промолчал. Открывшая глаза Даниэла скользнула взглядом по чужим лицам. Затем она осмотрела помещение. Мало-помалу девушка осознавала, что происходит — прошло несколько минут прежде, чем она испуганно подскочила. — Эй, эй, не дергайся, — Лисандру почти всем весом навалился ей на плечи, удерживая на месте. Даниэла перевела испуганный взгляд с Рокудо на Джакопо. — Он помог тебе. Теперь полный непонимания взгляд переместился на иллюзиониста. Девушка открыла рот, собираясь задать вопрос, но вовремя себя одернула — Лисандру не знал, что Мукуро вернул ей голос. А ощущения говорили ей, что говорить она все еще может. — Однажды ты споешь мне, — протянул Рокудо с улыбкой. Он посмотрел в глаза Даниэлы и грубовато погладил ее шею большим пальцем, но эта обманчивая почти нежность не могла скрыть вложенной в жест угрозы. Девушка ответила долгим, испытующим взглядом. Мукуро продолжал улыбаться, и эта его улыбка говорила куда больше любых слов. Обещание. Даниэла кивнула, и иллюзионист тут же отпустил ее и поднялся. Лисандру схватил девушку за ладонь и сжал ее, поднимая на Рокудо недоверчивый взгляд. Происходящее ему совершенно не нравилось. — Оя-оя, никак ты забыл наш уговор? — издевательски протянул Мукуро. Настал черед девушки сжимать ладонь Джакопо — она чувствовала, как нагрелись его руки. — Иди уже, — обронил мальчишка, отводя взгляд. Он поднялся на ноги и потянул Даниэлу за руку, помогая подняться. Та встала, оперлась о плечо Лисандру и благодарно ему кивнула. Ноги пока еще плохо слушались, а упасть снова она не хотела. Девушка хотела хотя бы жестами поблагодарить иллюзиониста, но когда она перевела взгляд на то место, где он стоял, не обнаружила его. Джакопо чертыхнулся — отвлекшись на подругу, он упустил момент, когда былой пленник ушел. Да еще и даже его Пламени не чувствовалось. Похоже, ушел он намного раньше, чем могло бы показаться. Преследовать его, однако, Лисандру не собирался — он дал слово, и ради подруги готов был его держать, какими бы ни были последствия. — Ты в порядке? — спросил он, помогая Даниэле дойти до потрепанной жесткой софы в их закутке. Девушка осмотрела себя, подвигала руками и аккуратно сглотнула. Она по-прежнему не очень верила Мукуро, но тот, видимо, действительно не собирался ей вредить. И убирать иллюзию здоровых голосовых связок — тоже. Даниэла подтянула было руки к груди, собираясь сказать, что все в порядке, но замерла. Джакопо не заметил ее движений — был слишком занят мыслями о том, что даже в магазин спокойно выйти нельзя. Благо, он не успел уйти далеко, когда пришло сообщение от Астера, и он успел вернуться раньше, чем случилось что-то ужасное. Хотя говорить о том, что не случилось, было бы поспешно. Мукуро Рокудо, один из опаснейших иллюзионистов в мире, так просто ушел. Явно не с самыми теплыми чувствами к своим конвоирам, пусть по каким-то неясным причинам он и помог Даниэле. И этот человек явно захочет отплатить обидчикам равноценной монетой. А значит, все они в опасности. Мальчишка лишний раз убедился, что его идея провернуть все на Корсике, как можно дальше от поместий Виграно и Венженс, была очень правильной. От размышлений Лисандру отвлекла дернувшая его за руку Даниэла. Она сидела на софе и смотрела снизу вверх. Взгляд ее был очень серьезным и полным решимости. — Ты чего это? — подозрительно сощурился Джакопо. Раньше такой взгляд у подруги ему видеть не доводилось. Даниэла глубоко вдохнула и закрыла глаза. Сам Лисандру так делал, когда ему было сложно на что-то решиться, но это было необходимо. Все это мальчишке совсем не нравилось. — Лисандру, — наконец, изрекла девушка, открывая глаза и заглядывая в его. Джакопо в ужасе раскрыл рот — он отлично знал, с какой болью подруге давались любые попытки издать хоть какой-нибудь звук. Даже обычный кашель при простуде был для нее сродни жестокой пытке. — Я должна тебе кое-что рассказать.* * *
— Как ребята? — обеспокоенно спросил Базиль, усаживаясь на диван рядом с Ямамото. Последние дни в гостиной почти никто, кроме хранителя Дождя, не появлялся. Поэтому ли Такеши выбрал именно это место, чтобы побыть в одиночестве, или же наоборот именно из-за его постоянного тут присутствия даже прислуга почти не совала нос в одну из главных комнат особняка, Базиль не знал. И не очень хотел. Ему вообще не хотелось находиться на территории поместья. Он хотел вернуться на базу CEDEF в Патерно и поддаться общему трауру. Марко был другом и ему. Расследование убийства поручили CEDEF, как формально независимой, а значит, и непредвзятой организации. Добавило причин к такому решению и то, что ни один из членов CEDEF не только не находился на территории поместья Вонголы, но и даже не был замечен поблизости от Катании в течение суток до и после инцидента — а значит, формально и участвовать в нем никто из них не мог. Базиль все никак не мог забыть слова Висконти, приехавшего передать Емицу приказ Девятого. «Это сделал кто-то из своих». Не доверять словам одного из хранителей Девятого поводов не было, и потому становилось страшно. Крот зарылся настолько глубоко, что добрался до хранителя (пусть и не утвержденного) будущего Десятого! Лал мыслила рационально и задавалась вопросом — какие слухи поползут, как только информация просочится. Остальные... остальные прежде в шутку ставили деньги на то, кто же станет в конечном счете хранителем Азуро (у Марко был непреодолимый перевес — Марселла не пользовалась и половиной того расположения семьи, которое было у него), и теперь горели желанием найти предателя. Вонгола погрузилась в мрачную атмосферу ожидания и всеобщего недоверия. Особенно это отражалось на хранителях. Базиль их почти не видел: все расползлись «по своим норам», как цинично комментировала происходящее Лал Мирч. Ученик Емицу ее не винил — кто-то же должен сохранять трезвость ума. — Им плохо, — просто ответил Ямамото и даже не попытался улыбнуться. В прошлом Базиль видел его мрачным, пугающе-мрачным лишь пару раз, и то — на мгновение или два. Сейчас хмурое выражение будто бы прочно поселилось на лице Такеши. — Гокудера с Ферси выплескивают гнев, громя тренировочный зал, Рехей в полной растерянности и не представляет, что ему делать. Кажется, даже до сих пор не верит. Азуро... он пытается быть боссом. У него не получается. — А Марселла? — голос Базиля стал тише. Он не хотел думать, что чувствует девушка, только что потерявшая своего брата. — Я ее почти не вижу, — резко ответил Такеши, и его собеседник едва заметно повел плечами. — Прости, зря я... — Базиль опустил голову и замолк, так и не договорив. С минуту он молчал, раздумывая, как можно подступиться к хранителю Дождя. После Марко тот был самым дружелюбным из десятого поколения, но то — прежде. До того, как он, мальчишка еще, который прежде толком смерти не видел, вдруг потерял друга, да еще и таким образом. Ученик Емицу так и сидел, косясь на Ямамото, который не спешил продолжать разговор, и словно бы вообще забыл, что в комнате есть кто-то, кроме него. Наблюдая за хранителем Дождя, Базиль понял кое-что. — Ты и Витторио не упомянул, — пробормотал он задумчиво. Иногда они все-таки встречались с ребятами, особенно после инцидента на торжественном приеме в начале года, и Базиль еще тогда заметил, что Такеши очень сдружился с Согредо — оба постоянно трепались между собой, шутили на понятные только им двоим темы, и вообще весьма ценили общество друг друга. То, что Ямамото ничего не сказал о своем друге, выглядело странно. Такеши медленно повернул голову к собеседнику, и тот понял, что упомянул то, что трогать не следовало бы. Но хранитель Вонголы все же устало вздохнул, на мгновение став похожим на себя обычного, и ответил. — Вито... молчит, — он покачал головой. — Слова Марселлы сильно его задели. — Какие слова? — Базиль нахмурился. Если смерть Марко не только подавила хранителей будущего поколения Вонголы, но и заставила их рассориться, то все гораздо хуже, чем представлялось. — Она обвинила его в том, что случилось. Она ничего не пояснила, но Вито сам додумал и поверил. И тоже так считает. — Едва ли, — возразил ученик Емицу. — Тот, кто убил Марко, носит Пламя Тумана. — Вы что-то выяснили? — оживился Такеши. — Да. Мы проверили все, что могли, и вышли на того, кто мог это сделать. Единственный подозреваемый, и он, как оказалось, туманник. Свое Пламя он на удивление хорошо скрывал, мы даже выяснили это совершенно случайно, — Базиль устало вздохнул и опустил голову. — И если чья вина тут и есть, так это моя. Я проверял его, когда решался вопрос о принятии в семью. Ямамото равнодушно взглянул на сжавшиеся кулаки собеседника. За прошедшие дни голову пеплом не посыпал только ленивый: Вито был убежден, что, не позови он близнецов Пьянета, все бы обошлось; Азуро винил себя за то, что разрешил друзьям остаться несмотря на давнее предупреждение отца; Марселла корила себя за то, что не уследила за братом; даже Ганаш, в тот день лично патрулировавший территорию и первый, кто обнаружил тело Марко, выглядел подавленнее других хранителей Девятого. Такеши и сам себя винил. Он до сих пор не мог забыть странное чувство, прорывающегося сквозь дрему в ту ночь, и звон стекла, который он сначала принял за сон, а в итоге оказавшийся реальным — к разбитому окну его комната была ближе других. Каждый из хранителей переживал это молча, не говоря остальным и силясь делать вид, что они справляются. Не будь сам Ямамото таким же, осуждал бы товарищей за то, что таятся, но он был, и потому осуждал в основном себя. — О ком ты говоришь? — спросил, наконец, хранитель Дождя, и Базиль, уже полностью погрузившийся в свои мысли, вздрогнул. — Кто это сделал? — Я скажу, только если ты поклянешься не устраивать самосуд и никому не скажешь, пока все не решится, — с заминкой ответствовал ученик Емицу. Такеши без слов протянул руку с оттопыренным мизинцем — сколько бы он ни прожил в Италии, родные традиции не забывались. Базиль с готовностью вытянул свою руку, и они закрепили клятву. — Эмилио Бастьен, но у нас он больше известен как Эмилио Эспозито. Он очень постарался, подделав документы. На самом деле, если бы я копнул глубже, когда проверял его, я мог бы вовремя найти несостыковки... — Связной? — Ямамото удивленно моргнул. — Он забрался так далеко? — Думаю, Пламя Тумана ему здорово помогло. Как оказалось, вся информация, которая подверглась утечке, так или иначе проходила через него, хотя в большинстве случаев не должна была. Он одурманил некоторых членов информационного отдела, и так, должно быть, выяснял нужные сведения... Хотя непонятно, зачем ему это было нужно — информация сливалась не кому-то одному и целенаправленно, а как попало и кому попало. Как будто он просто хотел нам напакостить. Мелочно даже как-то. Правда, в эту версию не очень вписывается убийство Марко... Должно быть, он случайно узнал, что Эмилио крот, и тот попытался остановить его. Возможно, он даже не планировал такой исход. — Что с ним будет? С Эмилио, — напряженно спросил Такеши. — Ты не должен брать это в свои руки, — Базиль отметил некоторую перемену в его настроении, и потому повторил. — Его схватят, будет суд. Хотя приговор очевиден, дон Тимотео настаивает. Он надеется узнать у Эмилио о его возможных подельниках. — Кто будет выносить приговор? — Думаю, хранители Девятого и учитель. Из всех, кто имеет такой высокий доступ, они наиболее... непредвзяты. Они не наделают глупостей из желания мести. В комнате снова повисла гнетущая тишина. Базиль не должен был рассказывать так много, но чувствовал себя обязанным это сделать. Марко был тем, кто помог ему хоть как-то наладить отношения с Ямамото, Гокудерой и Сасагавой, и те заслуживали знать правду. Тем более, что едва ли кто-то из ныне действующей верхушки решит сам все объяснить юному поколению должным образом. — Вы приехали, чтобы забрать его? — Такеши вспомнил, что связной тем утром был в поместье, а значит, и теперь должен был быть там. На время расследования всем, кто был на территории, запретили ее покидать. Хранителю Дождя пришлось постараться, чтобы подавить порыв в тот же момент ринуться на поиски. — Да, группа захвата уже наготове. Они скоро разберутся, — кивнул Базиль, внимательно наблюдая за собеседником. — Объясни все ребятам, когда все закончится. — Спасибо тебе, — Ямамото слабо улыбнулся. — Спасибо, что хоть ты нас не игнорируешь. Я знаю, ты до сих пор злишься на нас из-за Тсуны... — Злюсь, — перебил Базиль, и Такеши послушно замолчал. — Но здесь другое. Марко не имеет отношения к вашим поступкам. — Они бы поладили, — хранитель Дождя Вонголы улыбнулся живее. Базиль сначала даже не понял, о чем речь — так удивили его слова Ямамото. Но затем он осознал, что имел в виду собеседник, и улыбнулся уже сам. И правда, Тсунаеши и Марко были очень похожи, и явно бы подружились. — Базиль, мы уходим, — дверь распахнулась, и в ней замаячила фигура Емицу. Внешний советник хмурился и выглядел еще более устало, чем его ученик. Такеши мог только посочувствовать сотрудникам CEDEF, и немного позавидовать. Им, в отличие от него, было чем заняться. Пусть даже их занятие и касалось столь мрачного дела. Но после нескольких дней почти взаперти Ямамото был готов на стену лезть. Собственные тренировки стопорились, Пламя почти не слушалось, и даже в бейсбол играть не было желания, хотя раньше именно в любимой игре Такеши всегда находил утешение. Высмотрев под глазом старшего Савады наливающийся синяк, Ямамото и вовсе был готов завистливо присвистнуть. Что ж, хотя бы на отца Азуро обращал внимание — их недавние крики были не слышны разве что на псарне, самой удаленной от особняка части территории, но даже за это хранитель Дождя не мог ручаться. Ученик Емицу поспешно вскочил и ринулся было к выходу, но резко затормозил и взглянул на былого собеседника через плечо. — Помни, ты обещал ничего не предпринимать и молчать, пока CEDEF со всем не разберется, — негромко напомнил Базиль, и Такеши медленно, явно нехотя кивнул. Внешний советник вновь окликнул ученика, и тот, поспешно поклонившись, быстрым шагом вышел из комнаты. Ямамото устало откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Лицо его приняло очень виноватый вид. Технически, он не обманул былого товарища — он собирался сдержать слово и не вмешиваться. А вот за явно подслушивающего все разговоры в поместье Михеля он не ручался. Как и за Марселлу, во время разговора Дождей Вонголы и CEDEF прячущуюся за высокой статуей, и теперь пулей вылетевшую из гостиной через другой выход.