Tradimento e devozione

Though this might just be the ending Of the life I held so dear, But I won't run, there's no Turning back from here. (Within Temptation - Stand My Ground)

      Тсунаеши не стала тратить время на то, чтобы снова искать свою комнату. Не выпуская шкатулку из рук, она бродила по лабиринту коридоров, мысленно себя убеждая, что совсем не заблудилась. Где-то на задворках сознания маячила мысль, что надо бы выпросить у Бьякурана карту базы с пометкой «для чайников».       В этот раз Саваде катастрофически не везло: люди почти не встречались, а те, что попадались на глаза, были незнакомыми и куда-то дружно торопились, так что она даже не успевала и слово сказать, не то, что спросить дорогу.       После почти получаса блужданий Тсунаеши была готова сдаться и попросить помощи. Телефона с собой, конечно же, не было (иначе давно бы уже вызвонила Шоичи и все-таки попросила проводить), но на базе был Мукуро, и Савада не сомневалась — стоит ей позвать, он появится тут же. Хотя бы чтобы позлорадствовать. Но Рокудо сам сказал, что должен Тсуне, и хотя та не собиралась что-то требовать, помочь найти путь он бы все же не отказался.       Звать иллюзиониста Тсунаеши не пришлось. Где-то вдали, почти в самом конце коридора, мелькнул знакомый силуэт. Понимая, что вот он — шанс, девушка тут же сорвалась с места.       — Ву! — крикнула она, не особо надеясь, что товарищ услышит.       Добежав до поворота, Савада чудом в него в писалась, но удача оставила ее. Врезавшись в кого-то, Тсунаеши в попытке удержать равновесие сделала пару шагов назад, но запнулась об свою же ногу. Она бы упала, если бы подскочивший ближе Ву не успел ухватить ее за плечо, помогая удержаться. Отпустил он подругу только когда убедился, что та твердо стоит на ногах и падать больше не собирается.       Савада благодарно улыбнулась и окинула иллюзиониста взглядом. Он был одет легче, чем обычно, а на шее его сзади отпечаталась тонкая линия (Тсунаеши решила, что это от фартука). Одной рукой Ву удерживал картонную коробку из-под выпечки. Крышка, видимо из-за столкновения, открылась, и не мешала девушке увидеть, что внутри лежали пряники — очень похожие на те, что она видела в Китае. Савада хотела спросить, откуда у Ву лунные пряники, но вместо этого сказала:       — Ву, я тебя искала! Мы можем поговорить?       — Конечно, — иллюзионист попытался как можно более непринужденно пожать плечами, но от взгляда Тсунаеши не укрылось, насколько скованно он себя чувствует.       Закусив губу, она тихо выдохнула и глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. Зря она так тянула с разговором.       — Я хотела извиниться. И объясниться. Я совсем не хотела тебя обидеть! Там, в Модике, я… я испугалась. Всей этой ситуации, — Савада обессиленно махнула рукой. — Просто тот человек… знаешь, я раньше не видела мертвых. Ну, мертвых по-настоящему, — поспешила добавить она, так некстати вспомнив дурацкий розыгрыш Реборна и знакомство с Моретти. — Я просто подумала… если бы на его месте был ты, я бы просто… И я сама, я же перед этим чуть не убила ту девушку, но потом отпустила, и Расиэль все время попрекает меня этим, но он ведь отчасти прав! Я имею в виду, она враг, она могла навредить Гамме, она хотела навредить Хром и ребятам, и все еще может навредить кому-то из вас, и, может, было бы лучше, если бы она…       Тсунаеши сбилась на торопливый шепот, кажется, уже сама запутавшись в своих мыслях. Ву решительно подошел к ней и положил палец ей на губы, призывая к молчанию. Савада вздрогнула и подняла взгляд, в котором таилась искорка искреннего страха.       — Тише, — Ву улыбнулся уже по-настоящему непринужденно. — Ты не злишься? — Тсунаши торопливо кивнула. — Хорошо. Думал, злишься. Поэтому закрылась. Хотел не мешаться. Не маячить рядом.       — «Закрылась»? — переспросила Савада. — Что это значит?       — Обычно я чувствовал твое состояние. Знал, что с тобой. Сейчас нет. С того дня — нет.       — Н-но я совсем не хотела… прости, Ву, — девушка понуро опустила голову. — Я не хотела сбивать тебя с толку. Ты мой друг, как и всегда. Я верю тебе, и это не изменится.       — Из-за чувства вины? — Ву вдруг удивленно приподнял брови, но тут же по-доброму усмехнулся. — Так похоже на тебя. Хочешь?       Тсунаеши, уже успевшая забыть о коробке в руке товарища, пару мгновений оторопело смотрела на протянутый пряник. Иллюзионист улыбнулся чуть шире, и Савада, очнувшись, наконец, тоже смешливо фыркнула.       — Откуда у тебя лунные пряники? — взяв предложенное угощение, все же спросила девушка. Ву аккуратно закрыл коробку.       — Испек. Сегодня Чжунцюцзе.       — Уже? — повертев пряник в руках, пробормотала Тсунаеши. Иллюзионист кивнул. — Так значит, ты искал?..       — Тебя. Искал долго, — усмехнулся Ву, и Савада негромко засмеялась. — Сколько раз мы разминулись?       — Наверное, много, — весело ответила она и смело откусила кусочек пряника. — Очень вкусно. Спасибо. Мне приятно.       — Это только сейчас. Я хотел угостить всех ребят. Мастера тоже.       — Тогда надо всех собрать! Правда, ребята должны быть сейчас заняты… Мы можем пока приготовить еще что-нибудь. У Чжунцюцзе есть еще какие-нибудь традиционные блюда?       — Везде разные… нужны фрукты и овощи. Собранный урожай.       Тсунаеши оживленно зашагала по коридору туда-сюда, кажется, обдумывая праздничный ужин. Наблюдавший за ней Ву не сдержал теплой улыбки: подруга редко настолько загоралась какой-то идеей. И его радовало, что этот энтузиазм вызван желанием собраться с семьей.       — Думаю, кроме ребят и учителя надо позвать Спаннера. И Бьякурана, он друг Шоичи… и Юни! Она как раз должна приехать. Гамма будет рад.       — Это не так работает, — едва сдерживая смех, хмыкнул иллюзионист, но достаточно тихо, чтобы Тсунаеши не услышала и не сбилась с мысли.       Савада тем временем бездумно всучила шкатулку в руки Ву и потянула его за собой. Ему в свою очередь пришлось немного скорректировать ее путь, чтобы подруга не завела их в один из многих тупиков.       — И я хочу позвать Хром. Я бы не сказала, что она для меня как семья, но она мне однажды очень помогла, а я толком и не отблагодарила ее… И наверняка в окружении Кена и Чикусы она чувствует себя одиноко, — продолжала вдохновленно вещать Тсунаеши. Ву не сомневался, что в голове у нее уже сложился целый план мероприятия.       — Не хочу отвлекать, — вмешался все-таки иллюзионист, и Савада с запозданием замолкла. — Что со шкатулкой?       — Это… — Тсунаеши нахмурилась было, но тут же вернула себе хорошее расположение духа. — Я хотела вернуть ее Лукасу, но он убедил меня оставить ее. Сказал, что у этих колец есть своя «воля», и что они выбрали меня, так что… я могу взять их. И отдать моим хранителям. И твое там.       — Я не пользуюсь кольцами, — Ву покачал головой. Он тихо ойкнул, поняв, что едва не проворонил нужный поворот, и, поставив шкатулку поверх коробки с пряниками, освободившейся рукой осторожно потянул Саваду за плечо. Та, хотя была уже не так увлечена, чтобы не замечать ничего вокруг, сразу же послушно развернулась. — Флейта привычнее.       — Лукас сказал, нас даже никто не будет заставлять ими пользоваться. Но это мощные кольца, если они окажутся в плохих руках… Их нужно беречь. И мне кажется, проще их разделить, чем держать все в одном месте и трястись, как бы его не нашли. Ну, а если уж и нужно их кому-то отдавать, то я хочу отдать их людям, которым верю. Вроде тебя, — Тсунаеши мягко улыбнулась, заметив на лице товарища легкое замешательство. — Из тех, кто мог бы их защитить, я не доверяю никому сильнее, чем тебе и ребятам.       — Похоже на шантаж. Завуалированный, — усмехнулся Ву, но кивнул, словно давая согласие. — Хорошо. Буду беречь.       Савада тоже кивнула и, все так же продолжая путь, зажгла свое кольцо — не новое, из набора, а куда более привычное, полученное от Ланчии. Шкатулка, возвращенная иллюзионистом, открылась тут же. Девушка быстро достала из держателя кольцо с синим камнем-мечом и протянула товарищу.       — «Щит» и «меч», — внимательно осмотрев кольцо, пробормотал Ву. Прежде возможностей толком изучить Савадино «приобретение» у него не было, так что он с интересом рассматривал его с разных ракурсов. — В этом есть подтекст.       — Знать бы еще, какой. Если верить Лукасу, эти кольца обладают какой-то особой способностью. Или скорее одаривают ею хозяев. Или пробуждают ее в них? Лукас упоминал кольца Марэ и пустышки аркобалено, но я слишком мало о них знаю, чтобы судить.       — Насчет пустышек спроси мастера, — предложил иллюзионист. — Он аркобалено. Должен знать. Кольца Марэ принадлежат Бьякурану. У тебя все карты.       — Что ж, одной причиной позвать его больше, — немного нервно усмехнулась Тсунаеши. — Мне все равно нужно когда-то сообщить ребятам…       Она осеклась, не договорив, и нахмурилась. Насчет себя она все решила и была твердо уверена в своем решении. Но она совсем не была уверена, что товарищи ее поймут и поддержат. Гамма так точно станет спорить… И Ланчия может не оценить. Пожалуй, единственными, в чьей поддержке Савада не сомневалась, были Найто и Ву. Первый — потому что поддерживал ее и в более тяжелые времена и точно захочет продолжать это делать, второй — потому что только он сможет понять ее мотивы. Почти полностью.       — Понимаю, — словно в подтверждение ее мыслей изрек Ву. Он остановился перед подругой, вынуждая ее тоже замереть, и заглянул ей в глаза, склонив голову к плечу: хотя он сам не выделялся ростом, все же был немного выше Тсунаеши. — Ты уже решила? Не смотри так. Связь не нужна, чтобы догадаться. Я бы… поступил так же. При таких условиях.       — Значит, ты не против? — давя в душе странное волнение, уточнила Савада. Она знала ответ, чувствовала, видела в глазах собеседника, но хотела услышать и увериться. — Это не то решение, которое принимается сходу.       — Ты долго думала, — Ву кивнул, словно точно знал. Впереди показалась дверь, а рядом с ней, на уровне лица, расположилась маленькая панель ввода кода. — Пришла к решению. Ты Небо, я хранитель. Я всегда с тобой.       Тсунаеши слабо улыбнулась, наблюдая, как Ву быстро набирает код и толкает дверь вперед. Она не знала точно, куда иллюзионист ее ведет, и даже когда сама отправлялась, не была уверена, куда собиралась. Просто в пути вести разговор казалось немного проще. Поэтому, увидев ряды плит, столов и холодильников в просторном помещении, она в первое мгновение опешила. А потом облегченно рассмеялась и благодарно посмотрела на товарища. Из-за волнения она успела забыть, что сама же предложила устроить нечто вроде «семейного ужина».       — Тут много всего, — прокомментировал Ву, без труда ориентируясь в большой комнате. Он осторожно поставил коробку в своих руках на стол и отошел к низкой двери, ведущей, скорее всего, в кладовую. — Бьякуран разрешил.       Дверь распахнулась за мгновение до того, как Ву коснулся ручки. Тот молча встряхнул ушибленным запястьем и отошел, пропуская мужчину, державшего в руках составленные друг на друга пластмассовые ящики, которые перекрывали ему любую видимость. Ураганом промчавшись к ближайшему столу, мужчина сгрудил ящики на него и резко развернулся.       — Ну наконец-то! — торопливо заговорил он. — Босс прислал мне помощников? Прекрасно, можете заняться чисткой овощей. У нас гора дел впереди!       Ву не сдвинулся с места, только мрачно взирал на незнакомца. Тсунаеши тоже не подошла, но слишком уж громко вздохнула и скрестила руки на груди.       — Что вы стоите? — слишком искренне удивился мужчина и пару раз хлопнул в ладоши. — Время! Быстрее, быстрее!       — Мукуро, ты хорошо играешь, но я знаю, что это ты, — снова вздохнула Савада. — Надеюсь, ты просто приял чужой облик, а не подчинил себе человека. Как давно ты подслушиваешь?       — Ты стала такой скучной, Тсунаеши, — хмыкнул мужчина.       Рокудо не стал полностью сбрасывать иллюзию, только глаза мужчины вместо карих стали синим и красным. В последнем зрачок сложился в единицу — путь ада, символизирующий иллюзии. Савада облегченно вздохнула.       Ву, наконец, приблизился и придирчиво осмотрел ящики. В них лежали самые обычные фрукты и овощи, но иллюзионист все равно обменялся взглядами с Тсунаеши. Та едва заметно кивнула, подтверждая подлинность продуктов. Она как никто другой могла различить иллюзии бывшего хранителя.       — Воруешь? — наконец, Ву подал голос. Мукуро только покосился на него и ничего не ответил.       — Я задала вопрос, Мукуро. Если уж ты попался, то ответь, — вмешалась Тсунаеши. Она чувствовала нарастающее напряжение, но все не могла понять, как его сбавить.       — Нет, я не подчинял его своей воле. Он, должно быть, сидит дома… отдыхает, — ухмыльнулся Рокудо и принялся показательно накручивать на палец усы.       Савада только покачала головой. Понимание, что перед ней просто иллюзия, нисколько не помогало ее развеять. Единственным утешением было то, что видеть Мукуро, пусть и не в его собственном облике, но со старомодно завитыми усами, было попросту смешно.       — А второй вопрос? — как можно настойчивее изрекла она.       — Все-то тебе сразу, нетерпеливая какая, — хмыкнул Рокудо. — С того момента, как ты упомянула мою Хром. Во что ты собралась ее втянуть, скажи-ка?       — Ни во что втягивать ее я не собираюсь. Мы хотим собраться как семья и друзья. Хром мне подруга, — пробормотала не до конца уверенная в своих словах Тсунаеши. То, что она считала Докуро подругой, совсем не значило, что это взаимно.       — Ты не приглашен, — недовольно посматривая на слишком нагло ведущего себя Мукуро, вставил Ву .       Он решил не отвлекаться на болтовню и успел перетащить на стол гору посуды и большой пакет муки. Мероприятие обещало здорово разрастись, и нужно было как минимум испечь больше лунных пряников.       — Не пытайся втянуть ее в мафиозные дела, — даже не взглянув на Ву, предупредил Рокудо. — И тогда, так и быть, можете устраивать свой праздник. Но если я узнаю, что кто-то обижает ее, ты пожалеешь о том, что вообще подумала об этом.       — Я не просила разрешения ее отпустить! — возмутилась Тсунаеши. — Она не твой питомец, чтобы спрашивать разрешения!       — Не питомец, но я ее представитель, — Мукуро ухмыльнулся. — И я должен ее защищать, так что мне решать, можно ей встречаться с мафиози, или нет.       — Мы не мафиози, — буркнула Савада. — У тебя какое-то искаженное понятие семьи. Это не мафиозный клан, а близкие люди. Может, когда-нибудь, если перестанешь видеть в людях инструменты и игрушки, ты и поймешь.       Тсунаеши резко отвернулась и подошла к мрачно молчащему Ву. На ее вопросительный взгляд товарищ только кивнул в сторону принесенных Рокудо ящиков. Савада припомнила, что начинка у лунных пряников может быть совершенно любая, так что Ву предоставил ей самой выбрать. Подойдя к ящикам, она придирчиво осмотрела их и, наконец, остановила взгляд на ящике где-то в середине стопки — в нем сверкали красными боками яблоки. Только к ним все ее друзья относились одинаково хорошо.       Ву коротко глянул на подтащенный ящик и одобрительно кивнул, а потом вернулся к замешиванию теста. Савада переложила яблоки в глубокую чашу и отнесла к раковине.       Мукуро, первое время просто наблюдавший, подошел к девушке, встав слишком близко и мешая той заниматься делом, но Тсунаеши не сказала ни слова. Ее недовольство выдали только поджатые губы, но иллюзионисту было достаточно и этого.       — Оя, какие обидчивые, — усмехнулся иллюзионист. Савада молча мыла яблоки. — Что, мы теперь не разговариваем?       — Что с тобой разговаривать? — спокойно спросила девушка, как только закончила. Она настойчиво, но все же достаточно осторожно отстранила Рокудо от себя и потянулась к висящему у раковины полотенцу. — У тебя все разговоры сводятся к одному. Все вокруг плохие, хотят навредить, поэтому нагажу-ка я первым.       Мукуро, и сам потянувшийся к полотенцу — непонятно только, чтобы помочь или чтобы помешать, — замер, и Тсунаеши сдернула ткань с крючка. Затем так же невозмутимо забрала чашу и вернулась к столу. Ву к тому времени уже положил перед ней разделочную доску.       — Нарежь мелкими кубиками, — пробормотал он чуть слышно.       Скрестивший руки на груди Рокудо забарабанил пальцами по своему плечу. Он окончательно сбросил иллюзию и принялся расхаживать по комнате, то ли чтобы отвлечь, то ли просто задумавшись. Старательно игнорирующим его Саваде и Ву, по большому счету, было все равно. Им было уютно и без разговоров, и присутствие постороннего, даже такого непредсказуемого и опасного, ничуть не мешало их маленькой идиллии.       — Мукуро! Если тебе нечем заняться, то мог бы и помочь, — все же не выдержала Тсунаеши. Она слишком резко резанула кусочек яблока и только чудом не поранилась. — Ты был прав, когда говорил, что дел невпроворот.       — Даже если бы я умел готовить, — насмешливо протянул Рокудо, — ты доверишь мне продукты, которые будет есть твоя семья ? Что бы ты ни подразумевала под этим словом.       — Ты сейчас на территории мафиозного клана, лояльного ко мне и моей семье, — в тон ему отвечала девушка. — Один из моих друзей — член другого клана, подчиненный босса аркобалено. И мой учитель, который, я знаю, будет меня защищать от любой угрозы, — тоже аркобалено. Хочешь ли ты навредить кому-то из моих близких? Возможно. Можешь ли ты это сделать? Я так не думаю.       Тсунаеши отложила недорезанное яблоко и вопросительно посмотрела на Ву. Тот, хотя и не мог заметить ее взгляда, почти тут же выдвинул один из ящиков стола и протянул подруге вынутый оттуда нож. Затем так же, без слов, он махнул рукой в сторону висящих на специальных держателях досок.       — А твои коготки-то не бутафорские, — искренне удивился Мукуро. С еще большим изумлением он уставился на всученный ему нож. — Стой, ты серьезно думаешь заставить меня готовить?       — Ошиваешься здесь — помогай. Не хочешь — не мешай, — вместо подруги изрек Ву, и Рокудо все-таки взглянул на него недовольно.       — Если поможешь, тоже приходи. И Кен с Чикусой, — добавила девушка.       — Мне не нравится, как ты изменилась, Тсунаеши, — Мукуро почти сокрушенно покачал головой. — Такими темпами мне придется искать Гокудеру, этот никогда не разочаровывал своим умением беситься на ровном месте. Что ж, я должен передать приглашение Наги.       Едва договорив, иллюзионист исчез. Савада тут же вернулась к своему столу и продолжила нарезать яблоки. Она даже не сразу заметила, что Ву уже некоторое время ничего не делает, а только стоит, прислонившись боком к столешнице, и наблюдает за ней.       — Не понимаю твоего доверия, — наконец, изрек он, и Тсунаеши медленно подняла голову. — Он пытался убить тебя. Твоих друзей.       — Может, это и глупо, но я хочу ему верить, — ровно, с непоколебимой уверенностью в каждом слове, произнесла девушка. — Мукуро не знал хорошего отношения, так что нет смысла ждать от него иного. Да, он сделал много ошибок, но это не значит, что теперь нужно усадить его на цепь и подвергать сомнению каждое слово. Доверие должно быть для него в новинку, поэтому он и ведет себя так. Но он бывает и хорошим. Я уверена, если вы пообщаетесь, не ища подвоха, то сможете подружиться.       — Сомневаюсь. Я занял его место, — развел руками Ву. — Такое сложно простить.       — Это какое же место ты занял? Место моего хранителя? Оно никогда не было его. Он был хранителем Вонголы, но не Савады Тсунаеши, — девушка покачала головой. — И он никогда не свяжет себя подобными узами с кем-либо.       — Думает ли он так же? — вздохнул Ву. — Дальше я сам. Нужно всех предупредить.       — Может, лучше скажешь мне, что делать? Я всех соберу только к завтрашнему вечеру, и то, если смогу найти Гамму и попросить помочь, — хихикнула Тсунаеши. Иллюзионист покачал головой, но тоже усмехнулся.       — Мамин рецепт. Она не простит раскрытия, — с заметной долей вины пояснил он и потянулся к полотенцу. — Не заблудишься. У меня есть план базы. Комнаты ребят помечены.       Тсунаеши негромко что-то пробурчала под нос, но не стала спорить. Ву достал из кармана сложенный несколько раз листок и подошел, на ходу разворачивая его.       — Найто собирался в бильярдную, — пояснил он, показывая нужную комнату на плане. — Гамма с ним. С остальными проблем не будет. Найто должен знать.       — Хорошо, с них тогда и начну. Спасибо, — Савада кивнула, рассматривая забранный у товарища лист и прикидывая, насколько далеко ей придется идти. — Точно помощь не нужна?       Ву мотнул головой и направился к столу, а Тсунаеши, уткнувшись в план, вышла.       Поиски прошли на удивление быстро. В бильярдной, которую девушка нашла даже почти сразу, лишь раз случайно пройдя нужную дверь и едва не свернув в другое крыло базы, оказались не только Найто и учивший его обращаться с кием Гамма, но и Ланчия, выступавший лишь зрителем. С его силой велика была вероятность случайно сломать стол, и мужчина решил не рисковать, несмотря на уговоры товарищей сыграть.       Объяснить, что именно они с Ву задумали, оказалось немного сложнее. Гамма уже знал, о чем речь, и даже не возражал — им всем действительно стоило расслабиться, и небольшой праздник мог как ничто другое в этом помочь. Найто, еще даже не выслушав толком, о каком именно празднике идет речь, согласился: он просто хотел развеяться, да и понять ему было не так трудно, все-таки он довольно долго жил в Японии и успел не только изучить, но и проникнуться некоторыми восточными традициями. Сложнее всего было с Ланчией, который даже когда понял, что это за зверь такой, этот Чжунцюцзе, не был особенно вдохновлен.       — Я католик, и ваши восточные верования от меня слишком далеки, — пытался объяснить он свой отказ, но под давлением уговоров Тсунаеши и живо присоединившегося к ней Найто все-таки сдался, пообещав прийти. Про себя он добавил, что не видит смысла во всем этом, но расстраивать заметно оживившихся друзей не стал.       Следом настала очередь Шоичи, и егó присоединившийся к подруге Лонгчемп нашел даже слишком быстро: Ву оказался прав, когда говорил, что Найто должен знать местонахождение всех. С Шоичи обнаружились Бьякуран и Юни, — последняя только приехала, и еще даже не успела отойти от поездки, как получила приглашение. Несмотря на усталость, она даже согласилась, не забыв заглянуть проницательно Тсунаеши в глаза. Глава Джессо тоже не отказал — более того, пообещал предупредить персонал, что в большой гостиной будет праздник, и что готовящему на кухне Ву может пригодиться помощь. А потом крикнул уже уходящей Саваде вслед, что им нужно будет поболтать с глазу на глаз. Девушка не успела ни согласиться, ни отказать, — Найто, загоревшийся идеей даже больше самой Савады, уже тащил ее по коридору, чтобы позвать очередного «нового друга».       В итоге к вечеру, в назначенный час в большой гостиной, даже слишком оперативно украшенной шариками, собралась целая толпа. Тсунаеши, раскрыв от удивления рот, выглядывалась в лица людей, силясь вспомнить их имена. Если с хранителями Бьякурана проблем не возникло, то один из людей, обнаружившихся рядом с Юни и Гаммой, был незнаком даже внешне. Так же было и еще с некоторыми людьми, разбредшимися по залу. И среди всех них девушка к своему разочарованию не обнаружила Спаннера, ведь так хотелось с ним если не поговорить, то хотя бы поздороваться.       Остальные хранители Савады собрались отдельной группкой в углу гостиной и дружно что-то выговаривали Лонгчемпу. Девушке даже не нужно было подходить, чтобы знать, в чем суть их претензий — она бы и сама с удовольствием высказалась, что не стоило собирать на праздник весь свет. Сам Найто, судя по его виду, виноватым себя не чувствовал ни на йоту, да еще и умудрялся сам что-то настойчиво доказывать.       Двинувшейся было к товарищам Тсунаеши преградил дорогу Расиэль. Это уже даже не удивляло, только слегка раздражало — любая встреча с Бельфегоровым братцем проходила по одному сценарию, но в этот раз девушка не хотела портить себе настроение. Она уже открыла рот, чтобы вежливо отослать юношу подальше, но тот ее опередил.       — Что ты такое сказала своему ручному генератору, что он заставил меня пообещать прийти, мисси? — с искренним возмущением спросил он, и Савада от неожиданности так и не вымолвила ни слова из того, что собиралась.       — Ч-что ты имеешь в виду? — пробормотала она едва слышно. Расиэль многозначительно закатил глаза, и девушка поспешила исправиться. — Про тебя я ничего ему не говорила.       — Тогда почему он притащил меня сюда?       — Теперь и мне тоже интересно. И почему ты пришел тоже.       — Ты слушала вообще? Я же сказал, он заставил меня пообещать прийти. Монархи всегда держат обещания.       — Даже выбитые силой?       — Я бы посмотрел, как этот парень пытается выбить из меня обещание силой, — ухмыльнулся Расиэль. — Он не нападал, иначе был бы уже мертв. Но он так много болтал, что мне пришлось пообещать прийти, лишь бы он заткнулся.       — Найто слишком буквально воспринял слово «праздник», — тепло улыбнулась Савада. Тон ее казался похожим на то, как матери рассказывают о забавных промахах своих детей. — Не злись на него. И разве тут так плохо?       — Слишком много людей. Но должен признать, пряники твоего хранителя Тумана хороши. Даже несмотря на яблоки, — Расиэль неприязненно скорчился. — Ну все, иди к своим... — он осекся, не став договаривать. Тсунаеши, впрочем, и сама догадалась, что он хотел назвать ее хранителей чем-то обидным. — Я свое обещание выполнил, можно и уйти. Передай своему… Лонгчемпу, что он — заноза в заднице.       Расиэль отсалютовал и освободил, наконец, путь. За их недолгий разговор Найто успел, кажется, перетянуть в споре на свою сторону Шоичи, и теперь они спорили с Ву и Ланчией. Они настолько увлеклись, что подошедшую Саваду заметил только Ланчия. Он кивнул ей и с недовольством покосился на Лонгчемпа.       — …заслуживает любой! — припечатал тот. — Здесь нет посторонних!       — Я тут некоторых даже не знаю, — не выдержала Тсунаеши. — И предполагался праздник только для нас, а не для всего клана Джессо!       — Здесь не только люди Джессо! — Найто возмущенно взмахнул руками. Если бы Шоичи вовремя не отодвинулся, получил бы ладонью по подбородку. — Здесь еще и кое-кто из Джильо Неро! Правда, я хотел позвать только Тазару, но этот Генкиши напоминает злую ведьму из сказок, которая разобиделась на весь свет, потому что ее не пригласили, так что я позвал и его тоже!       Савада подавила стон: Лонгчемп, похоже, искренне не понимал суть претензии. Вторя ей, Ланчия показательно закатил глаза, но промолчал, предоставляя слово подруге. В конце концов, его собственное в разрешении спора ничего не дало.       — Найто, предполагался семейный сбор, — собравшись с мыслями, изрекла девушка. — Только для тех, кого мы считаем близкими людьми, а не первых встречных!       — Кроме Гаммы, никто из нас толком Юни не знает, не говоря уже о Бьякуране, — Ланчия все-таки вмешался, за что тут же словил на себе уже два возмущенных взгляда.       — Мы на базе Бьякуран-сана, — фыркнул Шоичи. — И он мой друг!       — Вот видишь, все свои! — тут же добавил Лонгчемп.       — Ну хорошо, Юни и Бьякуран здесь понятно, почему. Но их хранители? Не то, чтобы я не был им благодарен за помощь в Модике, но это не значит, что мы теперь лучшие друзья навек, — продолжил Ланчия.       — Согласна. Это все равно что звать любого человека, когда-либо оказавшего нам помощь, — закивала Савада.       — Ты звала Хром. Звала Мукуро, — напомнил доселе молчавший Ву.       — Ты позвала его? — насупился Ланчия, и Тсунаеши втянула голову в плечи. Ее слова были обычной вежливостью, с полным пониманием, что Рокудо не придет. Если Докуро и могла согласиться, то он — точно нет.       Первый страх прошел — Ланчия мог злиться, мог не одобрять, но никогда бы не причинил ей вреда. Она всегда могла объяснить ему свои мотивы — и он бы понял.       — Звала, — признала девушка. — Но каковы шансы, что он придет? Ланчия, прости, что не предупредила, но ведь он и не…       — Придет? — вкрадчиво прошептали ей на ухо, заставив вздрогнуть всем телом.       Мукуро отступил, тихо рассмеявшись то ли от реакции Савады, то ли от реакции остальных. Ланчия неуловимо напрягся, Ву нахмурился, но промолчал; Шоичи тихо ойкнул, почему-то сразу догадавшись, кто появился перед ними; даже Найто потянулся рукой к поясу, где обычно крепил кобуру с пистолетом. Видимо, они уже успели познакомиться.       Тсунаеши поспешила загнать подальше мысль, насколько все вышло из-под контроля. Она же просто хотела собраться с ребятами! Хотела в спокойной обстановке сообщить, что собирается сделать, и сразу всем объяснить свои причины, чтобы не повторять из раза в раз одно и то же. И если присутствие Юни и Бьякурана, как людей, которых ее планы касались напрямую, было обосновано и даже необходимо, то теперь все шло под откос.       — Ну что за лица! — хмыкнул Рокудо и отошел от Савады.       Та заметила, что Гамма, прежде занятый разговором с Юни и Тазару, теперь внимательно наблюдает за ней. Вся его поза говорила о готовности в любой момент сорваться с места, и будь ситуация не такой напряженной, Тсунаеши бы даже посетовала на излишнее, но несомненно приятное беспокойство.       Мукуро тем временем обошел их компанию, благоразумно отступив от Ланчии подальше, и улыбнулся еще шире.       — Приятно знать, что меня не недооценивают, но это не тот случай. Наги решила принять приглашение, а я решил присмотреть за ней. Она скоро придет, так что не обижайте ее, — в тоне иллюзиониста промелькнула явственная угроза. Ву коротко переглянулся с Ланчией и достал флейту. — Оя, ну что за недоверчивый народ. И это те, кто доверил готовку угощений отравителю.       Ву крепче сжал флейту и только усилием воли удержал себя от того, чтобы тут же сыграть одну из своих трелей. Тсунаеши, ощутившая волну гнева, поспешила приблизиться к товарищу и положить руку ему на предплечье, негласно прося успокоиться.       — Ты знаешь? — удивительно ровным тоном поинтересовался Ву. Ни один мускул его тела не выдавал ярости, клокочущей внутри — если бы Савада не могла ее ощутить, она и сама бы решила, что друг совершенно спокоен.       — Решил навести справки, — Мукуро равнодушно пожал плечами. — Было любопытно, кто заменил меня. И других. Тсунаеши, как так вышло, что ты заменила всех, кроме хранителя Урагана? Неужели хранишь надежду? И совсем не боишься того, что тебя ждет?       Савада медленно отшатнулась, чувствуя, как кровь отливает от головы. Страх, так долго и тщательно загоняемый в закоулки сознания, вдруг навалился с новой силой. Ву, растерявший всю свою ярость, шагнул к подруге и удержал ее за плечи, опасаясь, что она потеряет равновесие. Ланчия и Шоичи недоуменно переглянулись, а Найто, точно так же, как Тсунаеши, бледнея, бездумно шагнул вперед, загораживая подругу.       — Зачем ты это говоришь? — прошипел он, вновь потянувшись к поясу. — Зачем пугаешь ее?       — О чем вы все говорите? — неуверенно спросил Шоичи и тут же поежился под пронизывающим взглядом Рокудо.       — Я хотел обсудить это с тобой наедине, Тсунаеши, но что поделать, если с тобой всегда кто-то рядом. Это из-за страха оказаться одной? — продолжил тот. Савада передернула плечами и замотала головой, пытаясь взять себя в руки.       — Я, — клацнула зубами девушка, но упрямо уставилась в глаза Мукуро, — никого не заменяла. Ребята были хранителями Вонголы, не моими. Даже ты.       — Это не так, — иллюзионист наклонил голову к плечу. — Я твой хранитель. «Я хочу, чтобы ты был хранителем Тумана Тсуны, Рокудо Мукуро», — добавил он голосом Емицу, и Тсунаеши зажмурилась. — Ни о какой Вонголе речи не шло. И хотя твой отец, как и ожидалось от мафии, не сдержал слова, я не мафия. И у меня, как твоего хранителя, есть работа.       — Ты никогда не стремился сдерживать свои обещания, — недоверчиво пробормотала Савада. Она наконец-то смогла более-менее успокоиться, но руки ее все еще тряслись. Она положила ладонь на плечо Найто и осторожно отстранила, выступая вперед. В глазах ее появилась первая искра решимости. — И почему почти два года ты ничего не предпринимал, а сейчас вдруг появился, выставляя какие-то претензии?       — Ты права, обещания — пустые слова, инструмент. Но ты — особый случай. Ты мой щит, и я не намерен позволять тебе ломаться. Что касается бездействия… Ты права, я не вмешивался, пока ты перемещалась и была под достаточной охраной. Но сейчас-то случай совсем другой, я прав?       Тсунаеши с силой провела ладонями по лицу. Все слишком усложнилось, и Мукуро только усугублял проблему. Если он и правда все понял, то градус его непредсказуемости возрос в пару раз. Пусть Рокудо уже давно не предпринимал ничего серьезного против мафии, это не значило, что он отступился от своей цели. И это делало его слишком опасным.       — Откуда ты знаешь? — устало выдохнула Савада. Ей надоело бояться, защищаться и убегать. — Я еще никому не говорила.       — Что говорила? — влез Найто. Девушка не видела его, но, услышав приглушенную ругань, догадалась, что кто-то из товарищей одернул его.       — Скажи, Тсунаеши, — Мукуро медленно приблизился и чуть наклонил голову, вкрадчиво нашептывая Саваде на ухо, — ты же думала, что только ты побывала в моей голове? Я знаю тебя. К тому же, — Рокудо резко отодвинулся, чтобы полюбоваться на растерянное выражение лица девушки, а затем бросил быстрый взгляд на Гамму, которого удерживали на месте Тазару и человек, которого Тсунаеши не знала, — я не слепой. Ты любишь привязываться не к тем людям.       — Дело не в моих привязанностях, — напряженно пробормотала Тсунаеши.       — Ну разумеется, — непонятно было, насмехается Мукуро или действительно согласен. — Нет места лучше, чтобы спрятаться, чем под носом у тех, от кого прячешься.       — А, так вы об этом, — Лонгчемп снова вмешался, но тон его звучал уже не так напряженно. — Я согласен, это умно!       Савада открыла было рот, чтобы спросить, о чем Найто говорит, но не успела. В другом конце зала раздались крики и грохот; кто-то торопливо отбегал, а кто-то даже успел выскочить за дверь. Тсунаеши запоздало тихо выдохнула и попятилась. Лязг цепей знакомо ударил по ушам.       Рокудо, в первое мгновение оцепеневший, тоже отступил, но упрямо уставился на в миг пересекшего расстояние до него стража Вендиче. Лицо иллюзиониста в одно мгновение преобразилось: исчезла спокойная усмешка, ее заменила искренняя злоба. Он сжал руки в кулаки, словно хватая трезубец, — но оружие так и не появилось.       Страж не был похож на тех, что видела Тсунаеши раньше. Он казался выше, из-под бинтов торчали свалявшиеся черные волосы, а его сила… от него веяло чем-то мрачным, до умопомрачения страшным и полным злобы. Это было похоже на ауру, и аура тех троих, что Саваде доводилось встречать, не шла с ним ни в какое сравнение.       Вендиче поднял руку, но коснуться Мукуро не успел. Тот удивленно охнул, когда его одернули за плечо. Савада, тяжело дыша, шагнула вперед и выставила руки перед собой.       — Н-не трогайте его, — сипло проговорила она. Не нужно было присматриваться, чтобы увидеть, как ее трясет. — У-ух-ходите…       — Что ты творишь? — зашипел окончательно осознавший происходящее Рокудо и уже сам дернул девушку за плечо. — Ты совсем дура?       — Один раз я п-позволила этому случиться, — едва слышно зашептала Тсунаеши, так что услышать ее смог только сам Мукуро. — Я так жалела… я в-видела… т-там, в тюр-рьме… снова я так не п-поступлю…       — Сначала перестань трястись, а потом уже лезь в самое пекло, — злобно процедил иллюзионист, попытавшись оттолкнуть Саваду, но та стояла на удивление твердо.       Страж продолжал стоять на своем месте, опустив руку и склонив голову к плечу. Казалось, что он с интересом рассматривает развернувшуюся перед ним картину. К Тсунаеши тем временем присоединились Ву и Найто; Ланчия подоспел с заминкой — он тоже знал, что такое тюрьма Вендикаре. Рисковать ради Рокудо он не желал совсем, но Савада упрямо стояла на месте, готовая защищать иллюзиониста, несмотря на ужас, внушенный стражем мафии. И меньшее, что Ланчия мог сделать — это встать рядом с ней.       Пока Тсунаеши и Мукуро препирались, те немногие, кто остался в помещении, тоже приблизились. С беспокойством смотрела Юни, выглядывающая из-за спины не подпускавшего ее ближе Тазару. Остановился в центре зала Гамма, разрывающийся между порывом встать рядом с Тсунаеши, защитить ее, и остаться охранять юную аркобалено. Запоздавший на праздник Фон принял решение быстрее, и в пару широких прыжков пересек расстояние до ученицы. Выглядел он очень хмурым, но единственный взгляд, который он бросил на Саваду, был полон молчаливой поддержки. Оставшийся позади товарищей Шоичи лихорадочно шарил по карманам, бормоча себе под нос ругательства. Самым спокойным выглядел Бьякуран: он торопливо провел по волосам Юни, стараясь успокоить ее, и подошел еще ближе.       — Зачем ты явился сюда? — на вид совершенно спокойно спросил он. Казалось, присутствие стража законов мафии нисколько его не пугает.       — Глас разума, — с ноткой насмешки изрек Вендиче. Все взгляды обратились к нему. — Тсунаеши Савада неправильно поняла. Я здесь не для того, чтобы забрать Мукуро Рокудо.       — А для чего тогда? — Бьякуран сощурился, и в глазах его вспыхнули искры Пламени. Страж издал негромкий смешок и снова повернул голову к застывшей Тсунаеши.       — Предостеречь Саваду. Однажды тебе удалось избежать мафии. Мы не вмешивались, потому что это был не твой выбор. Но сейчас ты собираешься добровольно войти в мафию. Если ты это сделаешь, дороги назад не будет. Ты понимаешь?       Савада медленно кивнула, сильнее сжимая руки в кулаки. Ей было чертовски страшно — от всего, что происходило последние минуты, и ей больших трудов стоило держать себя в руках.       — В этот раз уйти, как бы тебе ни хотелось, не выйдет, — продолжил страж. — Готова ли ты, столь упорно отказывавшаяся стать частью Вонголы, связать себя с мафией теперь? Понимаешь ли, что если ты решишь уйти, мы не позволим тебе это сделать?       — Я еще не получила сог… — неуверенно заговорила Тсунаеши, и Вендиче махнул рукой, заставляя ее замолкнуть.       — Это не имеет значения. Слово вступит в силу, как только ты окажешься в семье. Так каков твой ответ?       — Я… — девушка закусила губу, заставляя себя замолчать. До этого момента она не осознавала до конца, насколько далеко все может зайти. Слишком мало она знала о стражах мира мафии, но и этого было достаточно, чтобы понять: все слишком серьезно. Вопрос на грани жизни и смерти. Наконец, решившись, Савада глубоко вдохнула и на выдохе произнесла: — Согласна.       — Таково твое слово, — кивнул Вендиче и отступил. — Я утверждаю закон.       Он вернулся к тому месту, откуда появился, и медленно провел рукой вдоль стены. За его ладонью оставался черный след — непонятная субстанция, движущаяся, распространяющаяся, и чем-то отдаленно напоминающая Пламя.       — Мукуро Рокудо, — отвернувшись к стене, изрек Вендиче. Несмотря на расстояние, слышно его было даже слишком хорошо. — Мы будем присматривать за тобой.       Едва договорив, он скрылся в черном сгустке, который тут же закрылся и исчез, словно его и не было.       Несколько секунд было поразительно тихо: никто не смел шелохнуться. Затем ожили все разом. В пару мгновений Тсунаеши окружили хранители, со всех сторон сыпались вопросы, и только оставшийся на расстоянии Гамма с непониманием смотрел на нее. Не так, совсем не так она представляла себе момент, когда скажет ребятам!       С трудом протиснувшись между Найто и окончательно потерявшим связь с происходящим Шоичи, Савада направилась к Гамме, но в последний момент свернула, обходя его, и остановилась перед аркобалено Неба.       — Юни…       — В мафию нельзя попроситься, — перебила та и тепло улыбнулась. — Можно только получить приглашение.       — Юни, ты же не думаешь, — начал Гамма, возмущенно взмахнув рукой, — предложить Еши войти в семью?       Девочка отвела взгляд от зачарованно застывшей Савады и посмотрела Гамме в глаза. Она ничего не сказала вслух, но ему этого и не требовалось.       — Но, принцесса! Ты сама слышала Вендиче! Если Еши войдет в семью…       — Так нужно, — твердо ответила аркобалено. Гамма растерянно выдохнул.       Он развернулся, надеясь найти поддержки у товарищей. Но все они, за исключением Ирие, выглядели как-то по-плохому решительными. Они были готовы принять выбор подруги и последовать за ней. Даже Фон смотрел мрачно, но твердо, не смея вмешиваться в разговор подопечной и Юни.       — Эй ты, Рокудо! — совершенно отчаявшись, позвал Гамма. Мукуро заинтересованно взглянул на него. — Ты против мафии! Неужели допустишь, чтобы Еши вошла в нее?       — А почему я должен мешать? — иллюзионист пожал плечами, всем своим видом источая равнодушие. — Это решение Тсунаеши. К тому же, ее присутствие в мафии мне полезно. В некотором роде.       — А моего мнения ты спросить не хочешь? — хмуро спросила Савада. Гамма беспомощно уставился на нее.       — Еши, ты не должна из-за меня… я не хочу тебя втягивать… — забормотал он, силясь подобрать правильные слова. — Это опасно!       — Оя, какое самомнение, — хмыкнул Рокудо.       — Дело не только в тебе, Гамма, — отрезала Тсунаеши. — Юни права. Так нужно.       — Но почему?! Зачем тебе ввязываться в это? Это опасно, для тебя, для твоих близких…       — Думаешь, я не понимаю? Но это единственный выход, который я вижу. Прости, Гамма, я не могу сейчас всего рассказать, — Савада закусила губу, резко шагнула вперед и осторожно взяла товарища за руку. — Пожалуйста, доверься мне. Я знаю, что делаю.       Несколько мгновений Гамма смотрел ей в глаза, пытаясь найти ответ. Взгляд Тсунаеши выражал что угодно: от надежды до упрямства, но никак не помогал понять, почему она приняла такое решение. Наконец, Гамма сдался. Он опустил голову, словно признавая поражение, и едва заметно кивнул. Савада улыбнулась, но не облегченно, а виновато, и отвернулась к молча ожидающей Юни.       — Готовы ли вы, синьорина Савада, войти в семью Джильо Неро? — твердо спросила та, убедившись, что споров больше не будет.       — Готова, — с мрачной решимостью кивнула Тсунаеши. На расстроенный взгляд Гаммы она постаралась не обращать внимания.       — В таком случае, добро пожаловать, — аркобалено Неба ободряюще улыбнулась и, подняв руки, осторожно сжала ладони Савады в своих. — Поначалу может быть трудно привыкнуть, но ты справишься.