Жизнь и смерть во мне объявили мне: «Жизнь — игра, у тебя нет масти, Смерть к тебе не питает страсти! Жизнь тебя проиграла стуже, и смерти ты не нужен!» (Кукрыниксы — Никто)
В помещении ужасно пахло. Днем ранее здесь состоялась даже не битва — резня, и теперь почти на каждом шагу можно было наткнуться на мертвое тело. Посреди всего этого безумия сидела, всхлипывая, девушка. Ее не заботило, что почти вся ее одежда перепачкалась, а золотистые волосы некрасиво растрепались и слиплись кончиками, тоже испачканными в крови. Девушку сильно трясло, и она смотрела потерянным взглядом куда-то перед собой, бормоча имена — каждого убитого она знала лично, со многими даже крепко дружила. Этажом выше, в кабинете главы семьи, лежало еще два трупа. У одного из них — почти старика, сидящего в кресле, ровно по центру лба красовалась маленькая дырочка, а стена позади была забрызгана кровью. Рядом со столом лежал молодой человек, едва ли старше той девушки. Умерев, он не перестал прижимать правую руку к простреленному сердцу. Прямо за дверью распластались трупы трех телохранителей. Все источники света в доме были выведены из строя, поэтому девушка не сразу заметила, что дверь в залу, где она сидела, наполовину приоткрылась. В глаза ударил свет фонаря, не позволяя разглядеть гостя, и девушка зажмурилась, даже не беспокоясь, что это мог вернуться враг. Послышались торопливые шаги по направлению к ней, — новоприбывший старательно обходил тела и лужицы крови под ними. — Никогда бы не подумал, что увижу тебя, Виолет, плачущей, — проговорил гость, садясь перед девушкой на колени и откладывая фонарь в сторону. — Мне казалось, что у тебя вообще нет слезных желез. Ты держишься? Она подняла голову, покрасневшими от слез глазами уставившись в его лицо. Гость хмурился, стараясь избегать смотреть куда-то, кроме как на саму девушку. — Они убили их, — хриплым голосом отозвалась Виолет и как-то странно оскалилась. — Дядю Артура, Фло и еще пару сотен людей. Моих людей. Как думаешь, Астер, я держусь? — глаза девушки опасно сверкнули, и она вскочила на ноги. — Я говорил тебе не связываться с Вонголой, — невозмутимо ответил парень, тоже вставая. Он достал из кармана платок и стал вытирать слезы и кровь с лица собеседницы. — Если бы я знал, то отпустил бы тебя раньше. — Если бы ты отпустил меня раньше, я была бы среди всех этих людей. И валялась бы с вышибленными мозгами где-то в подвале, — огрызнулась Виолет, и ее тело сотряслось от нового всхлипа. — О, ты уже ищешь плюсы в этой ситуации? — гость неуверенно улыбнулся. — Нет, я бы предпочла сдохнуть вместе с ребятами, чем прошляпить все, будучи на твоем задании. — Нельзя было в открытую лезть к Вонголе, — повторил свою мысль Астер, будто пытаясь оправдаться. — Я же просил тебя сказать это твоему боссу. — Слышала я! Я пыталась… — девушка болезненно скривилась и медленно осела обратно на пол. По ее лицу снова побежали слезы. — Дядя меня не послушал, а у Фло еще не было права голоса, чтобы что-то предпринять. Если бы только Фло мог что-то сделать… Виолет сжалась в комочек, притянув колени к груди и уткнувшись в них лицом. Голова уже кружилась от запаха крови, а в мозгу стучал маленький молоточек, будто отмерявший каждую прошедшую секунду. Девушка со вчерашнего вечера ничего не ела и не пила, поэтому в горле пересохло, а желудок то и время пытался напомнить о себе, но хозяйка его упорно игнорировала. — Все, Виолет, успокойся, — твердо произнес молодой человек, снова приседая перед девушкой. — Вставай сейчас же. Ты обязана взять себя в руки. — Ну конечно, это же не твою семью перебили, как скот, — крикнула та и грубо добавила, — я никому ничего не обязана, ясно тебе? — Да-да, не обязана, я запомню. — Ты ведь тоже выступаешь против Вонголы. Иначе зачем мне надо было следить за этими их наследничками? — Выступаю, это так, — кивнул Астер, взяв девушку под локти и пытаясь заставить ее встать. — Но не открыто. Я знал, к кому обратиться, они даже не догадываются, что за выродками Вонголы следили. Это слишком большая и влиятельная семья, чтобы лаять на них. А самая большая ваша ошибка в том, что вы полезли на их территорию с наркотиками. Нынешний босс этого очень не любит. К вам было бы больше снисхождения, даже если бы вы торговали оружием. К тому же, там было убито несколько людей из Альянса, а такого они не прощают. И Вендиче ничего им не сделают. — Зарабатываем, как можем! — снова огрызнулась Виолет, когда собеседник перекинул ее руку себе через шею, и пошел к выходу, помогая идти и ей, забыв на полу включенный фонарь. — Уж извините, что нам не повезло заполучить хоть один оружейный склад себе в подчинение на своей малюсенькой территории, а жить нужно. Это же не значит, черт возьми, что нужно убивать всех! Я бы пережила смерть дяди Артура, он, хоть и прекрасный босс, но все-таки уже старый и не мог трезво оценивать обстановку, но не Фло! Он был против всего этого, а тоже пострадал! Он должен был стать следующим боссом, а теперь что? Голос девушки становился все громче и выше. Ясно было, что она балансирует на грани истерики, однако понимает, что, даже потеряв семью, она все еще осталась мафиози, и такой слабости себе позволить не может. Тем более при посторонних — а гость, при всем уважении к нему, был именно посторонним. — Что ты теперь будешь делать? — спросил он, помогая перешагнуть через очередное тело. — Что я смогу сделать? Без семьи я пустое место. Долго мне не протянуть. Осталось только умереть, хоть как-то насолив при этом Вонголе и Альянсу, — срывающимся голосом ответила Виолет, споткнувшись о чье-то тело и едва не завалившись на пол. — Ты даже не думаешь о полноценной мести? — Ты даже не слушал. Одна я ничего не смогу сделать против целой семьи. Я всей душой хочу, чтобы Вонгола Ноно сполна отплатил за отданный приказ, но едва ли я это могу. Даже если убью его, этого будет мало, — морщась, изрекла девушка, вглядываясь во мрак комнаты, чтобы понять, правильно ли они идут. — Мне хочется, чтобы он почувствовал то же самое, что и я. Например, по одному убить оставшихся наследников, желательно на его глазах. А закончить Занзасом и всей Варией, старикашка к ним неравнодушен, иначе бы не позволил этому ублюдку оставаться их главой. Но одна я едва ли смогу даже завалить эту японскую девку, учитывая, что ее долбанутый папаша приставил к дому слежку, да еще и два малолетних киллера при ней. И главный кандидат в наследники Томазо в последнее время сильно с ней сблизился, и ее смерть может привести к союзу, который только усилит Альянс. А сопляк из Манчини постоянно с хранителями. Я уже не говорю о Занзасе — к нему я не смогу подобраться даже на расстояние выстрела, а если и подберусь, то получу пулю в лоб, прямо как дядя. Видишь? Одна я бесполезна. И даже не могу отомстить за честь своей семьи. — Ты уверена, что погибли все? Кто-то же должен был быть, подобно тебе, на заданиях, — напомнил Астер. — Точно… — на мгновение Виолет оживилась. — Человек десять, может, двадцать, но не больше. И я не знаю, где они все сейчас, не удивлюсь, если они залягут на дно. Если бы я могла, я бы приказала так и сделать. — Ты можешь, — послышался от двери новый голос. Щелкнул выключатель, и вспыхнул тусклый свет — часть лампочек оказалась разбита. Девушка словно испуганно замерла, а затем медленно переместила взгляд от пола к двери. На несколько секунд на ее лице застыло замешательство, а затем на губах расплылась едва заметная улыбка, немного неуместно смотрящаяся на фоне всего произошедшего. Забыв про поддержку, она вывернулась из хватки растерявшегося Астера и рванула к пришедшему, то и дело спотыкаясь и едва не падая, но упорно продолжая двигаться. — Гаспар! Ты жив! — крикнула Виолет, бросаясь на шею мужчины. — Как ты умудрился, у тебя ведь не было заданий? — Не тараторь, — тот поморщился, и только теперь Виолет заметила на его лице безобразную рану, растянувшуюся от правой брови до левого уголка губ. Рану никто не обрабатывал, и кровь не хлестала только за счет той, что уже свернулась. — Когда эти уроды пришли, Флориэно приказал моему отряду отступать. Нам пришлось подчиниться. Ситуация стала критической, и я попробовал высунуться, тогда-то и получил это, — Гаспар криво ухмыльнулся, указав большим пальцем на свое лицо. — А потом меня кто-то вырубил. Я пришел в себя около часа назад, все мои парни в порядке. Даниэла и Рассела тоже, будь спокойна, — ухмылка превратилась в теплую, успокаивающую, но немного грустную улыбку. — Я все проверил, кроме нас есть еще одиннадцать человек, которые были на заданиях. Но с тремя связь очень плохая, а еще с четырьмя она совсем пропала. — Неужели у Каваллоне и Вонголы нет и доли сострадания? — девушка презрительно искривила губы, отодвинувшись, наконец, от мужчины. — Не спеши так, — мягко попросил тот, заглядывая Виолет в глаза. — Не Каваллоне избавились от всех. Они убили только босса, Флориэно и... Марию тоже. Все остальное за них доделали Дарано, хотя я уверен, что босс Каваллоне знал о полной зачистке. Тебе невероятно повезло, что тебя здесь не было, и что в документах ты не значишься как наследница. — Я и не наследница. Это роль Фло, я обещала ему. Я не прощу ни Вонголу, ни Каваллоне, ни тем более Дарано. Они все поплатятся, — прошипела девушка. — Теперь ты думаешь о мести? — неожиданно влез в разговор Астер. — Кстати, кто он? — тут же настороженно спросил Гаспар. На его правой руке сверкнуло синим камнем кольцо, а уже через мгновение он держал внушительного вида секиру, чье лезвие, охваченное зеленовато-синей дымкой, было направлено куда-то в район шеи парня. — Опусти оружие, Гаспар, благодаря этому человеку я имею возможность видеть тебя, — Виолет строго посмотрела в глаза мужчины, и секира в его руках вдруг исчезла. Тот недовольно посмотрел на свои руки и снова мягко улыбнулся, тут же морщась от боли: — Видишь, ты даже без кольца сильнее меня. Ты должна возглавить семью и не позволить ей развалиться окончательно. — Туман не твой основной атрибут, разумеется я сильнее, — отмахнулась Виолет и замолкла, погружаясь в мысли. Ее собеседники переглянулись и, словно придя у общему решению, молча уставились на девушку, ожидая ее решения. — Но ты прав. Кто-то должен. Я официально принимаю обязанности главы семьи. Семью Венженс нельзя уничтожить. Астер, я согласна на твою помощь и, в свою очередь, тоже буду помогать тебе. Мы отомстим.* * *
— Привет, — произнесла Тсуна, открыв дверь. Хару, улыбаясь в своей типичной манере, зашла в дом, быстро разуваясь и ставя свою сумку на пол. Она повернулась к замешкавшейся Саваде и вгляделась в ее лицо. Та вопросительно приподняла брови, и Миура засмеялась: — Тебе и правда немного лучше. Это хорошо. Прости, что не заходила, у папы выдалась тяжелая неделя на работе, и мне нужно было ему помогать. — Все в порядке. Проходи, — Тсунаеши освободила проход, позволяя подруге зайти внутрь. — Мама сейчас на кухне, лучше не будем ей мешать. Так что давай поговорим в моей комнате. Хару не ответила и молча последовала за хозяйкой дома. Проходя мимо кухни, она услышала детские голоса, среди которых был один незнакомый, но не стала заходить и интересоваться. Это всегда успеется, а вот желание Тсуны уединиться для разговора очень интриговало. Особенно учитывая, что по дороге сюда девушка успела наткнуться аж на троих мужчин, отчаянно пытающихся слиться с толпой, что, однако, у них явно не выходило. Миуре даже в какой-то момент захотелось подойти к одному из них и преподать пару уроков по маскировке, но Хару все-таки решила, что не стоит испытывать судьбу. — Так на каком перепутье ты стоишь? — спросила Миура, когда Тсунаеши плотно прикрыла за собой дверь и села на кровать. — Я хочу уехать, — немного неуверенно сказала та, пожав плечами. — То есть, я еще не совсем… Я не знаю. — Уехать, как в отпуск? Тогда даже не думай, сразу соглашайся! Тебе это пойдет на пользу. Отдохни, наберись новых впечатлений. Заодно и здесь все волнения улягутся. Знаешь, сегодня ко мне в школу заявилась эта твоя сумасшедшая одноклассница. Вот ведь неймется ей! — затараторила Хару. — А насчет учебы не волнуйся, мы с Киоко-тян тебя поднатаскаем, как вернешься. Наверняка это будет весело! — Мияма-сан?.. Да что с ней такое, — Тсуна покачала головой. — Хотя неважно. Я не могу решиться, потому что не знаю точно, как долго эта поездка может продлиться. Возможно, она растянется на год или даже… четыре, — девушка договорила каким-то странным тоном. — И даже если я решусь… я не хочу, чтобы кто-то посторонний знал, куда я уехала и зачем. — Ну, я не думаю, что слишком многие будут интересоваться… — Дело не в этом! Я хочу уехать незаметно для… — Так те парни все-таки за твоим домом следят? Жутковатые, если честно, — перебила Миура. — Откуда они вообще взялись? — Это долгая история, — вздохнула Савада, принимая наблюдательность подруги как должное. — Во всяком случае, я не хочу, чтобы они знали, что я уехала. Но не представляю даже, как сбежать незаметно. — То есть, ты все-таки поедешь? — уточнила Хару. — Я могу помочь с маскировкой. Тсунаеши слегка нахмурилась, злясь на себя. Она ведь еще ничего не решила, а уже ищет пути отступления… Да и Фон тоже должен уйти вместе с ней, и такие вещи стоило бы обсудить в первую очередь с ним. — Точно. Я поеду, — серьезно заявила Тсуна, вставая с кровати и подходя к окну. Немного подумав, она распахнула его — в комнате стояла духота. — Нельзя пускать все на самотек, иначе все усилия ребят останутся бессмысленными. — О чем ты? — полюбопытствовала Миура, проводив подругу взглядом. — Это неважно, — Саваде удалось изобразить вполне натуральную улыбку, судя по тому, что Хару удовлетворенно кивнула. — Так куда ты хочешь поехать? И когда? — Точно не знаю. Это будет длительное путешествие. А поедем мы, скорее всего, завтра утром. — Ты с мамой? — Нет, — Тсунаеши отчего-то смутилась. — Мне предложил эту поездку учитель И-Пин. — Как интересно! Это тот самый человек, который обучил ее боевым искусствам? — еще больше оживилась Миура. Тсуна утвердительно кивнула. — Ух ты! Мне всегда хотелось его увидеть! Наверняка он знает все… Хару продолжила бы восхищаться «тем самым ‘учителем’», которого постоянно вспоминает китаянка, но ее перебила Нана, крикнувшая, что к Тсунаеши пришел ее одноклассник. Девушка незаметно для себя заулыбалась — они не виделись с Найто уже несколько дней, и без него, надо было признать, было немного тоскливо. Конечно, появление Фона очень помогло ей морально, но все равно не хватало беззаботной болтовни Лонгчемпа, которой тот был способен хоть ненадолго, но все-таки отвлечь от плохих мыслей. Попросив Миуру немного подождать, Савада выскочила из своей комнаты и побежала по лестнице, рискуя споткнуться и набить себе новых синяков как минимум, а как максимум — сломать руку или ногу. Однако все прошло вполне благополучно, разве что у подножия лестницы девушка все-таки споткнулась, но ее вовремя поймал подоспевший Найто. — Не бегай так, это же опасно! — парень привычно широко улыбнулся и шутливо поклонился вместо приветствия. Только в глазах его пряталась тревога и как будто затравленность. — Твоя подруга сказала, что ты не против, чтобы я пришел, и вот я здесь! — Конечно, я только рада! Хару в моей комнате, так что пошли туда, — даже не заметив, что льющаяся через край энергия одноклассника своеобразно воздействует и на нее, Тсуна усмехнулась. Лонгчемп закивал, скинул кроссовки (так, что одна оказалась около входной двери, а вторая — у входа в гостиную) и поспешил наверх, передвигаясь немного странной, но весьма забавной походкой. Савада со смехом подумала, что зря он так наплевательски отнесся к своей обуви — учитывая, что в гостиной резвится Ламбо, который вполне может принять чужую кроссовку за новую игрушку и утащить неизвестно куда. Однако девушка не стала ничего говорить, чтобы не портить все веселье. Вернувшись в свою комнату, Тсунаеши снова повторила свои мысли об отъезде специально для Найто. Тот с интересом ее выслушал и вполне серьезно, но как будто поспешно вынес свой вердикт: — Езжай, — слишком быстро отозвался Лонгчемп и тут же улыбнулся, словно пытаясь смягчить свою поспешность. — Я, конечно, буду очень скучать, но учитывая все последние события, — на мгновение он замялся, а Тсуна нахмурилась, снова вспомнив про письма. Настроение ухнуло куда-то в очень большую пропасть и обещало вернуться нескоро. — Тебе так будет определенно лучше. Знаешь, я бы даже не отказался съездить с тобой, но если я совсем брошу учебу, Пантера обреет меня налысо. И она явно не шутила… — Найто смешно передернул плечами и состроил испуганное лицо. — Она так орудует ножами, что любой мировой шеф-повар от зависти удавится! — Ты шутишь, — недоверчиво заявила Хару. — Ничуть, — парень мотнул головой и вдруг подошел к Миуре, наклоняясь к ней слишком близко. — Эта женщина точно следит за мной и все контролирует. Вот, смотри. Он выждал секунд двадцать, а затем резко отстранился и оттолкнул Хару. Та хотела было возмутиться, но в стену сбоку от нее вдруг воткнулся нож до середины лезвия. Девушка удивленно и испуганно вскрикнула — если бы она осталась на своем месте, ее бы точно зацепило. — Не знаю, в кого из нас она целилась, но согласись, силы у нее не занимать, — Лонгчемп, в отличие от Хару, самообладания не потерял. — Как тебе? Правда, Пантера удивительна? Она каждый день тренируется… только непонятно, почему своей целью она выбирает меня, но кто вас, девушек, поймет! Юноша засмеялся так заразительно, что и Савада с Миурой не выдержали, присоединяясь к его веселью. Они сидели еще долго, успели попить чаю с домашним печеньем, а гости даже познакомились с Фоном и немного обсудили детали предстоящей поездки, несмотря на все протесты и неуверенность Тсуны. Хару осталась очень довольна — вечный ребенок позволил ей расплести и заплести по новой свою косичку. Найто же, знакомый с понятием «аркобалено», был рад познакомиться еще с одним — к Реборну после его отъезда Лонгчемп относился с какой-то непонятной обидой и несвойственным юноше раздражением, впрочем, как и к остальным хранителям и Вонголе в целом. Разошлись все только к вечеру. Сначала Миура, вспомнив, что обещала родителям не задерживаться, наспех попрощалась, пообещав заглянуть утром ненадолго, и убежала домой. Затем Найто, который, впрочем, не слишком торопился, тоже понял, что ему нужно возвращаться, о чем ему ненавязчиво напомнил новый нож, просвистевший в сантиметре от его уха и врезавшийся в ни в чем не повинный шкаф. Тсунаеши отнеслась к порче ее имущества философски — просто закрыла окно и задернула шторы. Лонгчемп собрался уходить, но, как и предполагала Савада, одна из его кроссовок бесследно исчезла, и обувь пришлось искать всем домом, пока, наконец, она не обнаружилась в закромах Ламбо — тот пытался убедить всех, что он здесь не при чем, но ему не поверили. Когда, наконец, со всеми проблемами было покончено, на улице уже совсем стемнело. Тсуна вышла проводить друга до калитки, с трудом убедив детей, что им не обязательно идти с ними. По дороге Найто рассказывал очередную забавную историю «из жизни», и только выйдя за пределы двора, стал на минуту серьезным. — Знаешь, я очень рад, что ты решила взять себя в руки. Ты молодец, что решила бороться, — его обычная улыбка с легким налетом безумия стала на удивление нормальной. — Можно я загляну завтра? Я очень хочу попрощаться. Тсунаеши удивленно замерла. Она уже даже озвучила свое решение Фону, что тот принял с радостью, однако, наверное, еще до конца не осознала, на что пошла. Если подумать, то как долго она может не видеть друзей? Одно дело — сидеть дома в затворничестве, но иметь возможность встретиться, и совсем другое — быть на другом конце мира и иметь под рукой только телефон — да и от того, скорее всего, придется отказаться, учитывая слежку отца — с Емицу станется поставить мобильный дочери на прослушку. В душе появилась какая-то непривычная печаль, сродни ностальгии — девушка понемногу осознавала, что если она действительно завтра уедет, то жизнь ее навсегда изменится. Теперь, смотря в лицо своего одноклассника, так неожиданно ставшего действительно близким другом, девушка понимала, что ради того, чтобы и через десять лет она могла так же разговаривать с ним и договариваться о встрече, она готова к переменам. Ради того, чтобы жить — готова. Следуя какому-то странному указанию интуиции, Савада порывисто обняла Найто — немного неловко и неуклюже, но очень искренне. Юноша оценил старания подруги и обнял ее в ответ. Никто из них еще не понимал, что это уже прощание, и с нетерпением ждал следующей встречи. — Ну ладно, не кисни! — впечатление, что и Лонгчемп может быть нормальным, в мгновение развеялось. Тсуна весело усмехнулась, в душе тихо радуясь, что юноша именно такой, какой он есть — по крайней мере, Найто ее точно никогда не обманет.* * *
«Эй, кто там на связи?» — рация заработала так внезапно, что два мужчины, без особого интереса смотрящие на дом семьи Савада, вздрогнули. Один из них грязно выругался и достал рацию, прошипев: «Что стряслось, черт возьми?». «Марио, ты тоже нужен. Тут недалеко иллюзионист какой-то разгуливает, он направляется к Кокуе-ленду», — отрапортовали на том конце. — Рокудо? Что ему здесь надо, если он уже свалил с кольцом? «Неизвестно. Может, забыл что-то, или он издевается. Во всяком случае, нам надо его захватить. Внешний советник и Девятый рвут и мечут из-за пропажи кольца». — Хорошо, что нам делать? «Нам нужны все, кто может хоть немного чувствовать сквозь иллюзии. Двигайтесь в сторону Кокуе-ленда, нам надо его окружить. Все остальные пусть продолжают наблюдение». — Понял, — быстро сообщил Марио и кивнул своему напарнику. — Мне следует поторопиться. Свяжись с теми, кто тоже остался, и следи за домом в оба глаза. — Как скажешь, — тот пожал плечами и вновь повернулся к дому. – Там, кажется, вполне спокойно.* * *
В основном поместье Вонголы царил настоящий ажиотаж. Слуги, возбужденные возвращением хозяина, его наследника и еще кучи народа, торопливо носились туда-сюда, пытаясь делать уборку сразу везде. Тимотео тоже был оживлен и решил обсудить дела с Емицу не у себя в кабинете, а в саду. Своим появлением Девятый босс семьи на пару с Внешним советником разогнали весь персонал — каждый в этом поместье знал главное правило: не совать свой нос в дела семьи даже случайно. Но куда большее оживление сейчас происходило в комнате для тренировок. Желая изучить новое место, здесь собрались сразу все хранители, даже Хибари соизволил явиться перед Азуро. Да еще и Реборн, заявив, что у него есть дела, предоставил проведение тренировки ученику. Новый хранитель Тумана, пока так и не получивший свое кольцо, прибыл самым последним и умудрился заинтересовать сразу всех, кроме уже знакомых с ним Гокудеры и Масси с Согредо. Такеши с веселым любопытством наблюдал встречу «старых друзей» — Витторио и Михеля. Если второй вел себя вполне спокойно, невозмутимо поздоровался со всеми и представился, кажется, напрочь игнорируя хранителя Грозы, то Согредо всем своим видом напоминал разъяренного пса, только и ждущего приказа. Для полноты картины ему не хватало разве что ядовитой слюны, капающей из пасти. Было заметно, Вито титаническими усилиями удерживает себя от того, чтобы протянуть руку к оружию: на сидении рядом с ним лежала железная палка длиной чуть меньше полутора метров, напоминающая дзе, но с острыми наконечниками, выполненными, похоже, из серебра. У центра палку опоясывали две резиновые ручки, препятствующие соприкосновению рук владельца с непосредственно металлом, однако при ближайшем рассмотрении можно было найти на одной из них небольшое отверстие. Хаято тоже заинтересовался таким поведением и решил потом спросить у Ферси, с чего бы такой прием. Кея с хорошо скрытым интересом рассматривал новых хранителей, прикидывая, кто из них сильнее, и стоит ли начинать драку с хранителем Тумана — тот своей хитрой лисьей мордой немного напоминал Рокудо Мукуро, и это не нравилось Облаку. Правда, у него еще болел бок — как оказалось, Дино сломал ему не одно ребро, а сразу три, да еще и поначалу Хибари не собирался лечиться, доведя себя почти до потери сознания, но ГДК был слишком горд, чтобы отказаться от боя хоть с кем-нибудь. И только Рехей в упор не видел напряжения между некоторыми хранителями и энергично общался сразу со всеми. — Думаю, мы не будем устраивать бессмысленную бойню все-против-всех, — прекращая немногочисленные разговоры, сказал Азуро и встал со своего места. — Можем разбиться на пары… хотя кто-то пролетает. Итак, кто желает быть первым? Хибари молча сделал шаг вперед, но этого никто не заметил — Витторио резко выпрямился, как пружина, поднял свое оружие и, направив один из концов палки в сторону сидящего в нескольких метрах от него Михеля, прошипел: — Вызываю на бой. Масси растерянно приоткрыл рот – он, конечно, был готов к ссорам своих друзей, но не ожидал такой злости со стороны обычно самого адекватного из них. Кея потянулся за тонфа, старательно делая невозмутимое лицо, хотя даже такое простое движение отдавалось тупой болью в боку. Ямамото стал медленно подниматься, чтобы удержать Согредо в случае чего, а Гокудера с неприязнью смотрел на хранителя Грозы. За те два дня, что им с Азуро пришлось провести в Алькамо, Хаято успел пообщаться с Ферси и даже немного подружился — тот разделял многие его взгляды и интересы. Сасагава с восторгом наблюдал разворачивающуюся картину, не понимая всей ее серьезности. Михель лениво пожал плечами, переместил взгляд на лицо Витторио и как-то саркастично улыбнулся, еще сильнее напоминая шкодливого ребенка. — Серьезно, Вито? Ты, обладатель одного из самых сильных колец в мире, хочешь драться со мной, хотя у меня даже какого-нибудь вшивенького колечка нет? О-о-очень честный бой. А как же твое хваленое благородство? — хранитель Тумана ворковал, будто говорил с младенцем, не хватало только характерного надувания губ и междометия вроде «агу». — На тебя оно не распространяется! — рявкнул Согредо, вновь ткнув в сторону «друга» своей палкой. — Или ты трус? — Пусть так, — иллюзионист пожал плечами и ухмыльнулся. — Меня не волнует твое мнение относительно меня. И вообще, Азуро, ты босс, ты и рассуди нас, — Ферси вдруг демонстративно повернулся всем телом в сторону так и стоящего неподвижно Неба. — Я с тобой сражусь, Вито, — вздохнул тот, собираясь выйти на площадку, но его опередили — Кею вконец достало, что его активно игнорируют, и он, грубо оттолкнув Масси в сторону, сам вышел на «ринг». — Я забью тебя до смерти, — сообщил он, предвосхищая все вопросы. Хранитель Грозы смерил долгим взглядом как ни в чем не бывало насвистывающего навязчивый мотив Михеля и нехотя кивнул. Спустившись со своеобразных «трибун» на площадку, он развернул кольцо «лицом» во внутреннюю сторону ладони и посильнее сжал свое оружие — кольцо точно вошло в отверстие в резиновой ручке. Все это происходило в полнейшей тишине, и наблюдатели могли даже услышать потрескивание, исходящее от палки, а на ее концах заискрились зеленые огоньки, похожие на электрические разряды. Хибари едва сдержался от того, чтобы чертыхнуться — он один из первых понял, почему дзе Витторио сделана из железа. Равно как и его собственные тонфа, которые тоже очень неплохо проводили ток. За время общения с Дино Облако Вонголы успел узнать, какие хранители обладают каким Пламенем. Пламя Грозы не было полноценным электричеством, но было очень близко к нему по своей структуре, и любое соприкосновение их оружий могло привести к неприятным последствиям. Тем более, что Согредо явно был слишком взвинчен, чтобы контролировать выброс Пламени, и вопрос стоял только в том, насколько Витторио силен. Однако Кея и помыслить не мог, чтобы отказаться от собственных слов, потому воинственно нахмурился и приготовился атаковать. — В бой! — громко крикнул Михель и хлопнул в ладоши, притягивая к себе взгляды всех присутствующих. Согредо презрительно хмыкнул и закатил глаза, подобная реакция была и у Хибари. — Стойте, нужно решить, когда их растаскивать! — влез Ямамото, когда парни уже снова собрались начать сражение. — Бой продолжается, пока кто-то из нас не упадет, — процедил Витторио сквозь зубы. — Есть еще что сказать, или мы можем уже начать? — Все-все, мы поняли, приступайте, — Такеши прикрыл рот руками, показывая, что он замолчал. Вито снисходительно фыркнул, чем заслужил одобрительный взгляд Хибари. Больше внезапных заявлений не было, и битва наконец-то началась.* * *
— Ты правильно сделала, что приняла решение, — подавая Тсуне аккуратно сложенные штаны, улыбнулся Фон. Почти сразу после ухода Найто Савада вспомнила, что в долгой поездке нужна сменная одежда, элементарная зубная щетка с пастой и еще множество самых разных вещей, и решила, что лучше собраться заранее. Фон и И-Пин помогали ей в этом непростом предприятии, но оставшийся без дела Ламбо в какой-то момент решил помочь, чтобы занять себя хоть чем-то… в общем, китаянка взяла на себя самое сложное задание — больше не подпускать Бовино к комнате Тсунаеши. Далее предстояло решить два вопроса: какую сумку взять (удобную среднюю или большую, но громоздкую), и в зависимости от этого понять, что из одежды с собой брать нужно, а что нет. У самой Тсуны с этим всегда были проблемы — она не умела разумно выбирать необходимое. Собственно, поэтому она и попросила помощи не у матери, которая была точно такой же, а у куда более практичного, как казалось девушке, аркобалено. И тот со своей задачей справлялся на ура: он предложил вытряхнуть из шкафа все, что имеется, разложить так, чтобы было видно сразу все, и уже так выбирать. Дело легко пошло, и вскоре в сумку (Савада решила, что лучше взять поменьше) постепенно перекочевала почти половина одежды — Фон еще и умел складывать ее так, чтобы занимала наименьшее количество места. — Честно говоря, я все еще не уверена, что это правда, — Тсунаеши неопределенно пожала плечами и уложила штаны, утрамбовывая все остальное. — Думаю, на этом все. Я уже взяла с собой столько всего… Смешно, многое из этого я даже еще ни разу не надевала. — Почему? — полюбопытствовал Фон, расчищая место на кровати, чтобы сесть. — Случая как-то не представлялось… Вот смотри, — девушка, немного покопавшись в недрах сумки, достала скрученный валиком бежевый сарафан и расправила его. — Мама купила мне его в прошлом году, но благодаря Реборну я старалась по возможности всегда быть в наиболее удобной одежде, мало ли когда ему могло взбрести в голову устроить тренировку. Так что я его еще ни разу не носила, даже ценник на месте. А еще я практически не ношу светлого, потому что Гокудера-кун всегда и везде мог устроить взрыв, и можно было легко испачкаться. Спортивные вещи тоже нежелательны — Рехей мог бы подумать, что я так вырядилась, потому что хочу вступить к нему в клуб. Слишком яркие вещи и вовсе вне закона — Хибари-сан чрезмерно щепетилен в этом вопросе, и даже вне школы на него лучше не нарываться. Так что выбора у меня особо никогда не было, — снова свернув сарафан, Тсуна вернула его на место. — Ты так ограничивала себя ради них? — аркобалено, похоже, искренне удивился. — Ну, они тоже немного… ну да, — осекшись, Савада хмыкнула и подошла к столу. — Погоня за дружбой. Наверное, то, что они уйдут от меня, было предрешено, потому что я дура. Но это не меняет того факта, что я по ним скучаю. — Ты могла бы ответить на звонок Гокудеры. — Я не могу! — слишком громко воскликнула Тсунаеши, едва не выронив из рук несколько взятых книжек. Надпись на верхней гласила: «Японско-английский разговорник». — Я очень ценю то, что он так старается, но я физически не могу пересилить себя и поговорить с ним. — Тогда позвони кому-то другому, — резонно заметил аркобалено, помогая девушке уложить книги. Та странным взглядом уставилась на него, но вскоре усмехнулась: — Об этом я и не подумала. Как закончим, обязательно позвоню Ямамото… — Тсуна, — жалобно позвал детский голос. Девушка резко повернулась на зов, и одна из книг все-таки упала на пол. От удара томик раскрылся, и из него вылетело несколько сложенных вдвое листов, запрятанных среди его страниц. У входа мялся под пристальным надзором И-Пин Ламбо — он явно боялся подойти ближе. — Я знаю, что ты уедешь, и не буду тебя отговаривать… Вслушавшись в его бормотание, Савада с удивлением осознала, что Бовино готов разреветься, но действительно сдерживает себя. — Но я… то есть, ты наверняка будешь скучать по Ламбо-сану, поэтому вот, — ребенок отвернулся и протянул вперед руки, в которых держал одну из своих мягких игрушек. — Он будет напоминать тебе обо мне, и скучать будет легче. Пока Фон собирал листки и поднимал книгу, донельзя удивленная Тсунаеши успела принять подарок и несмело поблагодарить Бовино — обычно тот забирал вещи, не спрашивая разрешения, и уж точно никогда не отдал бы одну из самых любимых своих игрушек, тем более так надолго. Как только с благодарностями было покончено, ребенок поспешно ретировался. Почему-то девушка не сомневалась, что Ламбо просто все-таки не сдержал слез. И-Пин быстро поклонилась и убежала за Бовино, оставляя Тсуну обдумывать произошедшее. — В том будущем он так старался, чтобы предупредить меня о том, что произойдет… а сейчас действительно не возражает против моего отъезда. Он умеет удивлять, — растерянно произнесла она, прижимая немного потрепанную игрушку к груди. — Ему этого львенка подарила мама. — Ты берешь то письмо с собой? — аркобалено Урагана запрыгнул на кровать и показал Саваде листы, выпавшие из книги, когда та с предельной аккуратностью уложила игрушку в почти заполненную сумку. Тсунаеши кивнула, забрала бумаги и, вернув их в книгу, отправила и ее к остальным вещам. — На всякий случай. Лучше маме этого не видеть, да и нужно быть готовой, если что, — пояснила девушка, застегивая молнию на сумке. Что бы могло значить это «если что», она предпочла не объяснять. – Ну, вот и все. Одежда собрана, документы и прочие мелочи в рюкзачке. Можно хоть прямо сейчас в путь. Она обессилено плюхнулась на кровать и откинулась на спину. Тсуну снова посетила мысль, что не поздно еще отказаться, но перед глазами всплыла картина ее будущего, и все сомнения поспешили исчезнуть. Внезапно Саваду охватило очень необычное чувство. Оно было смутно знакомым, но слишком неясным и слабым, чтобы в памяти мог всплыть нужный момент. Тсунаеши осторожно поднялась, поворачивая голову в сторону Фона — тот настороженно замер. Тсуна хотела что-то спросить, но аркобалено поднял руку, призывая к молчанию. Немного погодя, вечный ребенок подошел к окну, отодвигая одну из штор, и запрыгнул на подоконник, всматриваясь в темноту за стеклом. — Что происходит? — наконец, не выдержала девушка, тоже подойдя к окну и пытаясь понять, что надеялся увидеть Фон. — Людей Вонголы практически нет. И я, конечно, могу ошибаться, но у нас, видимо, появился доброжелатель. — В каком смысле? — Похоже, мы с тобой скрыты в иллюзии.* * *
Такеши уже откровенно зевал — Витторио и Хибари, конечно, дрались очень эффектно и интересно, но… черт возьми, они пытались отмутузить друг друга уже добрых полчаса, и никак не желали остановиться! То ли оба вошли во вкус, то ли их задевал тот факт, что за довольно долгое время сражения счет их был равным — оба смогли задеть друг друга всего по два раза, да еще и сделать пару вмятин в стене, но прекращать никто из них явно не собирался. Кея удовлетворенно скалился — ему понравился соперник, который был почти равен ему по силе. Облако Вонголы был уверен, что, если бы не дурацкий бок, бой закончился бы куда быстрее, однако ребра были сломаны, и изменить это ГДК был не в силах. Согредо тоже удовлетворенно улыбался — он и не думал, что приехавшие из-за границы гражданские вообще смогут быть на одном уровне с ним. К тому же, Хибари к удивлению всех в зале смог зажечь пламя с помощью кольца, и это очень помогало ему в борьбе. Прошло еще около пяти минут, когда Вито, решив, что пора сворачивать сражение, сделал обманное движение и почти достал соперника. Этого удара хватило бы, чтобы вывести из сражения даже Кею, однако хранитель Грозы почему-то замер, так и не доведя удар до конца. Он удивленно моргнул, сделав шаг назад, и пробормотал «Казу…», когда его настигло наказание за безрассудность — хранитель Облака ударил его в солнечное сплетение, вложив в этот удар почти всю силу. Согредо выронил свое оружие и согнулся по полам от боли. Хибари не составило труда лишь слегка подтолкнуть Витторио, чтобы тот завалился на пол. — Победа за Хибари, — утомленно возвестил Азуро. Хранитель Облака перевел дыхание и протянул Вито руку, помогая ему встать. Кея был не слишком доволен исходом сражения — он понимал, что в бою все его слабости видны прекрасно, и смог заметить, что Согредо со временем взял себя в руки, полностью включившись в битву. Самое неприятное, что Витторио специально давал Хибари фору из-за «боевого ранения». А вот почему соперник так глупо открылся под конец битвы, было немного непонятно. Хранитель Грозы точно не выглядел человеком, который легко отдаст свою победу, да и он что-то говорил… Приняв помощь, Вито встал. Он немного пошатывался, но это не мешало ему окинуть взглядом трибуны, на которых сидели и смотрели остальные хранители. Наконец, его немного расфокусированный взгляд остановился на хихикающем Ферси — тот готов был по-детски показать язык. Издав громогласное «Михель, ты точно сдохнешь!», Согредо сорвался с места, будто забыв о недавней боли. В невероятные сроки он пересек все расстояние, разделявшее его с уже откровенно смеющимся хранителем Тумана и собрался его ударить, но кулак его прошел сквозь голову ухмыляющегося Ферси. — Не сердись, Вито, тебе не идет. Просто ваш бой слишком затянулся, и нужно было его прекратить. Если бы я знал о каких-нибудь слабостях Облака, я бы использовал и их, — мальчишка пожал плечами и снова ухмыльнулся, наблюдая, как краснеет лицо Витторио. Из-за спины хранителя Грозы показался не менее злой Хибари. Он достаточно услышал — этот чертов иллюзионист намеренно помешал их дуэли, а значит, его нужно наказать. Почувствовав, что пахнет жареным, Михель буквально растворился на миг и снова появился, но уже около выхода. Махнув на прощание, он, все так же посмеиваясь, выскочил наружу. Согредо хотел броситься следом, но его остановил Сасагава, в кои-то веки понявший, что, если не вмешаться, то в поместье точно появится один труп. Пока хранители разбирались между собой, Ямамото достал вибрирующий телефон. Имя, показанное на дисплее, едва не заставило Такеши подскочить с победным воскликом — звонила Тсунаеши. — Привет, Тсуна! Ты долго не отвечала, что-то случилось? Скорее рассказывай, мы все о тебе беспокоились, особенно Гокудера! Он иногда даже по ночам не спал, пытаясь до тебя дозвониться! — выпалил парень, отвечая на вызов. «Успокойся, Ямамото, — Дождь Вонголы почти чувствовал, что подруга улыбается. — У меня все хорошо, честно. Я просто была немного занята. Я тоже очень скучаю». — Я надеюсь, ты больше так пропадать не будешь! И чем же ты была так занята? «Прости, я не могу сказать. У меня очень мало времени, и я просто хотела услышать ваши голоса. Это старший брат там что-то втолковывает Хибари-сану? Хотя… неважно. Можешь передать трубку Гокудере-куну, пожалуйста?» Такеши удивленно хмыкнул — это ему показалось, или голос Тсуны и правда слегка дрожал? Как бы там ни было, он отозвал раздраженного Хаято немного в сторону и протянул трубку, сообщив, кто его спрашивает. Глаза хранителя Урагана тут же заблестели, и сам он весь подобрался, что казалось, будь у него хвост — точно завилял бы. — Джу… Тсунаеши! Наконец-то ты с нами связалась, что стряслось? Почему ты не отвечала? У тебя все хорошо? Мне приехать? Что-то привезти? Если попросишь, я даже Хибари заставлю съездить в Намимори! — затараторил Хаято. «Гокудера-кун, успокойся, пожалуйста! Я не могу долго говорить. Я только хочу попросить кое-что. Выполнишь одну мою просьбу? Только в точности, как я скажу!» — Конечно, все, что угодно! «Тогда… — Савада немного замялась. — Не звони мне. Не надо меня искать».