Bad boys.

Пожалуй, Чонин не думал, что еще что-то в этой жизни может заставить его мир перевернуться. Переживший смерть матери и своей первой любви, месть своему же телу в виде неудачного суицида, а затем и попытки Мена навсегда исчезнуть, он довольно справедливо полагал, что больше никогда не будет чувствовать, что земля попросту уходит из-под ног. Но оказалось, что он ошибался. Слишком жестоко ошибался. После Его смерти Хань стал первым, кому удалось прорвать оборону Короля настолько, что он возненавидел его почти сразу, совсем забыв, что одни сильные чувства способны пробудить в нем и другие. Те, что давно были посыпаны пеплом миллиардов сигарет и могильной землей, те, что лишали его оружия, словно более умелый воин на Турнире за сердце прекрасной дамы. Вот только Ким никак не ожидал, что Хань окажется тем, на кого он молился. После череды невероятной боли Чонин нашел свое увлечение в новом для себя наркотике — адреналине. Он всегда был довольно везучим в том, что было способно работать между его ног, а потому он и предпочел мотоциклы, к тому же Мен не раз водил его на трек к своим друзьям, что казались такими бесстрашными, безбоязненносмертными. И Ким решился, набивая синяки, едва ли не ломая ноги и не врезаясь в ближайший же фонарь. А Удача любит рисковых. И потому после долгих мучений Чонин не только стал гостем ночных гонок, но и впервые услышал о юном гонщике из Китая — Нао. Нао был родом из Пекина, они были примерно одного возраста, и он был богом, дьяволом, и самим Апокалипсисом в одном лице — этого оказалось достаточно для того, чтобы Чонин подсел, подсел с первой же дозы. Сотни фотографий и видео с гонок, обсуждения на форумах, рисунки... Нао был легендой для гонщиков. Но никто никогда не видел его настоящего лица, кроме группки «приближенных». Говорили только, что он очень красивый, и что его руки и спину украшают удивительные татуировки, в которых не было ни единой лишней линии, но каждое слово и символ отражали его душу и то, что мальчишка прятал глубоко от глаз человеческих. Алтарь поклонения Нао — вот, до чего он дошел, когда внезапно его наркотик не исчез, когда Чонина лишили того, чем он дышал и жил — его личного бога. Он внутренне ненавидел Чжунмена за то, что тот смог увидеть Нао, но теперь его трясло по-настоящему. Прямо перед ним стоял Он. Тот, кто единственный мог понять Кима, чье сердце было столь же пропитано тьмой, кто был также проклят и потерян... Кто растоптал себя, свое тело и душу в отчаянной попытке найтись. И не было дела Киму до того, что Хань сидел на игле, что он видел себя грязным и недостойным остальных. И пусть сердце Короля и сжалось когда он услышал, что между Королевой и его Советником было нечто большее, чем просто приглашение на гонки, то, что Нао спас столь дорогого для него человека, не дал Киму прожить всю оставшуюся жизнь без его Менни, оправдывало любые средства. А потому, очнувшись от непонятного и болезненного транса, видя, как, вероятно, для обычных людей справедливо психует Бэкхен, Чонин понял, что не испытывает ненависти или презрения, и что он не чувствует себя готовым упасть в обморок, словно сумасшедший фанат. Его переполнял...покой. Будто что-то гнилое вырвали из его груди стальными щипцами, и теперь он мог дышать поистине свободно. Чонин резко отодвинул парту, переведя всеобщее внимание на себя, и подошел к Ханю, глядя ему прямо в глаза. И пусть в них и читался испуг, волнение о реакции Короля...серая глубина таила под собой знакомую ему боль, страсть и недолюбленность, боязнь довериться и ту невероятную гордость, что всегда Чонина в нем восхищала. Перед ним стоял человек, который действительно мог понять его. И это затопило сердце парня таким теплом, что лед мгновенно рассыпался в мельчайшую крошку, а колени подкосились. Опустившись ниц, Ким с болью и благодарностью взял Ханя за руку. Ведь и он мог понять, каково это, - разорвать перед всеми душу. Он коснулся губами грубоватой теплой кожи и на миг закрыл глаза. Чтобы потом подняться и, уверенно произнести. - Я знаю, как защитить вас, моя Королева. Теперь никто не сможет сделать вам больно. Глаза Ханя вспыхнули удивлением и он хотел уж было что-то произнести, как Ким схватил сумку и выбежал из кабинета. Он все для себя решил. Никто не был в силах пошевелиться или сказать что-то, что звучало бы уместно. Вязкая скользкая тишина стягивала всех своими щупальцами и не давала дышать. Положение, как ни странно, спас Ифань, подскочивший на стуле: - Черт, тренировка! - Точно, Фанни, тебе же пора влезать в свои треники! - хлопнул себя по коленям Чанель, за что заслужил неодобрительный взгляд У, который быстро выхватил из рук зазевавшегося Демона свою шапочку для плавания. - Я когда-нибудь тебя утоплю, засранец, и суд меня оправдает. - Ну уж нет! Я тогда сам тебя утоплю! - фыркнул Бэкхен, обнимая Пака за шею и вплетая пальчики в его волосы. Парень сразу же поплыл, едва ли не урча и притягивая к себе Бена. Фань закатил глаза и убежал на тренировку, напоследок похлопав Королеву по плечу. - Развели тут ваниль! - возмущенно фыркнул Кенсу, кидая в лоб Бэка ластик. Тот охнул, а потом чуть не кинулся на их личного маньяка, благо был перехвачен Чанелем поперек талии, а сам Демон вопил, что не готов лишаться замечательной бэккичной попки из-за его ущемленной гордости и вообще обещал пожаловаться великому и ужасному Тэмину-сонбэ. Тогда Бен присмирел как по команде, но незаметно кулак Кенсу все же показал. Тот в ответ подкинул на ладони еще один ластик. Кажется, он носил их в школу тоннами. Такое незаметное оружие очень массового поражения. Хань засмеялся, наблюдая за картиной. - Придурки. - Ой, а кто бы говорил! - полетевший в сторону Ханя ластик был тут же перехвачен невинно улыбнувшимся Лулу и кинут обратно, отчего охнуть пришлось уже все еще задумчивому Мену. Тот обиженно потер лоб и пробурчал что-то по-китайски, отчего прыснули лишь Хань и Тао. - Йа! Заканчивайте тут свои бои без правил. Нам, между прочим, тоже на репетицию пора. Скоро культурный фестиваль, а нам там еще выступать. И пытаться найти солиста! - Чжунмен схватил за уши недовольных Се и Чанеля, которые ныли, что им лень репетировать, и вытолкал в коридор. Бэк прыснул: - В такие моменты вы великолепны, коллега. Цзытао поднялся, глянув на часы: - Во сколько вы закончите? Я зайду за Се. Чжунмен задумчиво потер переносицу, подсчитывая в уме. - Думаю, часа два нам понадобится. - Мы все равно в зал, Тао, пошли уже, - нетерпеливо потянул мальчишку за локоть Бэкхен, помахав всем на прощание. Кенсу поднялся, донеся до Королевы уже не особенно нужный костыль, и не зная, что сказать. Ситуацию спас Чжунмен. Он подошел, немного робея, а потом улыбнулся Ханю: - Не хочешь посмотреть на нашу репетицию? - О, я с радостью, - удивился Лу, переглядываясь с До, а потом осторожно спросил, - А Кенсу можно с нами? - Су? Конечно, - парни коротко обменялись взглядами, а когда Хань осторожно пошел в сторону выхода, сжал плечо До, поворачивая к себе. - Ты как? - А ты? - с вызовом ответил Су, прищурившись, - У тебя больше причин волноваться, учитывая то, ЧТО вас связывает с Королевой. - Ревнуешь? - хмыкнул Мен, вгоняя Рыцаря в краску. Тот дернул плечом и прошипел. - Ничего я не ревную! А будешь так говорить — я отрежу тебе язык, - Кенсу раздраженно повернулся спиной к Мену, но тот нагнал его, наклоняясь к уху и хрипло шепча. - А я расскажу всем, что у тебя под подушкой спрятана моя футболка, маленький извращенец. Интересно, ты ее просто обнимаешь, или нюхаешь, когда трогаешь себя? - после этих слов Кенсу напрягся и вспыхнул яростью...но стоило только ему услышать то, что сказал Чжунмен потом, как он мгновенно оттаял и лишь смутился так сильно, как только мог, - Меня, лично, устраивают оба варианта, Кенсу-я. Одна из репетиционных баз ребят была в почти заброшенном крыле школы, где действовали лишь пара спортивных клубов, которым не слишком мешала музыка. Лу Хань с любопытством оглядывался, казалось, что ему было интересно все до самого последнего паука под потолком. Ну а что поделать, раз крыло было столь малоиспользуемым. Особое внимание Королевы привлек большой постер, что висел на стене над барабанной установкой. На нем были изображены Сехун, Чжунмен, Чанель и еще один парень (как ему потом сказали — уже выпустившийся) и стояли их подписи. Се хихикнул, когда увидел, как Хань его разглядывает: - Это с нашего первого мини-концерта в одном кафе. Тогда Кан-сонбэнним учился в третьем классе, а мы только в первом были. И выступали часто во всяких подпольных клубах, на улицах, в парках... А это было рок-кафе его знакомых. - Это круто! - похлопал в ладоши Хань, опускаясь на скамью, - Я и не ожидал. - Ты нас послушай, вообще обалдеешь! - гордо выпятил грудь Чанель и все прыснули со смеху. Кенсу присел рядом с Ханем и, пока мальчишки настраивались и разогревались, решился спросить: - Ты злишься на меня? Что я заставил тебя все это рассказать? - Злюсь, - спокойно ответил Хань, но потом накрыл ладонь Кенсу своей и мягко сжал ее, - Потому что из-за твоего эгоизма я вынужден был натерпеться невероятного страха. - Простите меня, моя Королева... - виновато опустил голову Кенсу, но Хань продолжил. - Но в чем-то ты был прав. Я не должен был скрывать правду хотя бы от тебя. Ты — мой Рыцарь. Ты защищаешь меня и я должен был больше доверять тебе, знать, что ты не оставишь меня, что бы ты ни узнал обо мне. - Именно так. Я могу объяснить свои мотивы, но не считаю, что оправдываться - достойное занятие. - Ты опять прав. Я бы не стал слушать твоих оправданий. А потому я тоже хочу извиниться перед тобой и поблагодарить. Потому что благодаря тебе я смог убедиться в том, что нашел в этой школе настоящих друзей, которым я могу доверять. Нашел тебя, мой Рыцарь, - Лу улыбнулся, проводя ладонью по темным волосам До, и тот прикрыл глаза, наслаждаясь этой немного покровительственной лаской. Он вытащил из-под футболки кулон, который подарил ему Хань и сжал в ладони, чувствуя, как тревоги постепенно уходят. Ведь его Королева больше не держала на него зла. - Все хорошо. Мы определенно стоим друг друга... - О, тут уж я не буду спорить, - засмеялся Хань, а потом заговорщически спросил. - Что у вас с Меном происходит? У вас там чуть ли не искры летают. - Ну... - враз застеснялся мальчишка, опуская глаза на сцепленные руки, - Когда я лежал в больнице, он пришел ко мне... И мы очень долго говорили. Обо всем. О Чонине, о нашей прошлой жизни... О тебе. И о его догадках. Мену надо было где-то переночевать и я пустил его в свою квартиру. - Ничего себе! Я надеюсь, у тебя там не было алтаря имени его?! - Слишком громко! - зашикал Кенсу, дергая Королеву за рукав и краснея еще больше от ухмылки на губах королевского Советника. - Нет... Ну не совсем. Не суть. Ну... В общем, все сложно очень. Но я чувствую, что мы становимся немного ближе друг к другу. Это приятно. - Вот же негодник, - прыснул Хань, а потом лукаво улыбнулся, - Вы ведь там еще не переспали? А то кто вас знает. - Дурак совсем?! - шутливо возмущенно надулся Кенсу, пряча смешинки в темных глазах и потирая тату на шее, - Я девушка приличная, только после пятого свидания! - Кхм, - кашлянул прислушивающийся Чжунмен и начал отсчитывать ритм, ударяя палочками друг о друга. Чанель тут же подключился, скользя пальцами по грифу бас-гитары, что своим низким звучанием и глубиной практически безупречно подходила к его в жизни грубому, хрипловатому голосу. Се прикрыл глаза, глубоко вздохнул и включился в игру. Его партия была одной из самых сложных, все же не зря он был лид-гитарой. Хань завороженно смотрел за выступлением парней, поневоле качая головой под музыку, и чувствуя, как глаза загораются от восторга. Вокалиста, безусловно, не хватало, но и без него их сыгранность была на высоте. Они чувствовали и подстраивались друг по друга практически постоянно... И Хань и сам не заметил, как стал мурлыкать себе под нос мелодию, что пришла на ум. Кенсу заинтересованно на него покосился, улыбаясь, и сжал руку юноши, переплетая его пальцы. - Ты неплох. - Ах, праааативный. Да я просто фэбьюлос! Парни прыснули, а когда группа с весьма интересным названием «RAF» завершила свое выступление, то дружно захлопали и заулюлюкали. Чанель поклонился, чуть не огрев Сехуна грифом, а тот от этого отшатнулся и едва не упал на барабанную установку Чжунмена. В общем, истерика медленно, но верно началась у всех. - А что значит ваше название? - заинтересованно протянул Хань, утирая влажные от слез глаза. Чанель без промедления ответил. - «Ready, aim, fire!». Это была идея Короля, ну а мы поддержали. - А это забавно, - задумался Хань, а потом хлопнул в ладоши, - Тогда я, пожалуй, вступлю в ваш фан-клуб. Мне очень понравилось выступление. Мальчишки расцвели, но тут Кенсу толкнул Лу плечом: - Лучше вокалистом попробуйся, чего терять. - О, а ты поешь? - Нет не пою! - замахал руками Хань, ища путь к отступлению, но у Чжунмена уже загорелись глаза и он быстро приблизился, положив тяжелую ладонь Ханю на плечо. - А ну, стоять. Кажется, нам нужно серьезно поговорить. Вместе с утром пришли первые грозовые тучи, отсутствие солнца и предчувствие важных перемен. Редкие капли, что могли почтить своим вниманием земной мир, разбивались о твердь асфальта, словно неудачники-парашютисты. В воздухе пахло свежестью и бурей, и Исин довольно улыбался, глядя в окно медпункта на метаморфозы природы. Он грел руки о кружку чая, но она была уже восьмой, и неплохо было бы наполнить его желудок чем-то помимо утреннего белка после встречи с Ифанем и заваренных трав. А потому он взял кошелек, запер медпункт и пошел в сторону столовой, очаровательно улыбаясь на приветственные слова и перешептывания. В школе все больше людей начинало узнавать, что Син — брат их Королевы, а потому и популярности у парня стало больше, что не могло не раздражать Ифаня. Ну а он сам виноват. И хотя Чжан вроде бы как был взрослым и понимал, что его парню надо готовиться к предстоящим соревнованиям, но он все равно немного чувствовал себя покинутым и эгоистично хотел внимания. Ну, совсем чуть-чуть. Он вошел в просторный зал и сразу заметил за одним из столиков сладкую парочку — вечно неразлучных учителей физкультуры и английского. Которые палились как черти каждым своим очень говорящим взглядом. На их счастье, дети были не столь осведомлены о подобных отношениях. А если опыт и имелся, то с таким мастерством переглядок сравнить его было нельзя. Исин выбрал себе несколько блюд, немного поболтал с женщиной за прилавком, очаровав ее ямочками на щеках...да и пошел прямо за столик «сладкой парочки». Те вначале встрепенулись и посмотрели на него несколько настороженно, что вызвало у парня смех. - Расслабьтесь, голубки. Я из вашей темы. - К...какой нашей? - смущенно спросил Чондэ, поправляя очки и нервно облизывая губы. Минсок пнул его под столом, явно напрягаясь от таких его манипуляций. Чжан лукаво улыбнулся, открывая упаковку с булочкой. - Ну... Меня зовут Чжан Исин и у меня есть парень. Такое объяснение подойдет? Мужчины немного расслабились и по очереди представились, выяснив, кто кого старше. Имея множество общих тем, хотя бы в плане своей ориентированности по определенным вопросам, они быстро нашли общий язык. - Тут неподалеку от нашего дома открылся хороший японский ресторан. Может, как-нибудь соберемся и выпьем? - предложил Минсок, что-то сосредоточенно жуя, и Чондэ поневоле умиленно улыбнулся, но потом одернул себя и перевел взгляд на практиканта, который с радостью закивал. - Было бы здорово. С вами интересно. - Можешь и...друга своего захватить, если он есть. - Есть-то он есть, только ему еще пить нельзя, - заговорщически шепнул Исин и парни хором прыснули. - Педохен. - Совратитель! - Ну вас, - засмеялся Исин, а потом с любопытством спросил. - А вы сами-то... Давно вместе? - Тшш. Не на всю школу же! - возмутился Минсок, и на этот раз его пнул уже Чондэ, - С первого курса педагогического. То есть уже... Лет семь, нет? - Вроде того. Мы как старые женатики. - А по вам и не скажешь, - удивился Исин, - Но приятно видеть, что у вас еще все так горячо. - О, с этим не поспоришь. Да простит нас подсобка спортзала, - шутливо прискорбно вздохнул Чондэ, и врач засмеялся, прикрывая рот ладонью. - Да ладно... Тогда мне надо просить извинений у медпункта. - А твой... Он у нас учится?! - заинтересованно подались вперед учителя и Исин поневоле подумал, что после стольких лет вместе они даже мимику друг друга научились копировать. Он хотел было уж ответить на столь эмоциональный вопрос, как заметил, что школьники внезапно повставали со своих мест и куда-то поспешили. Отловив одного, Исин спросил: - Что произошло? - Чжан-сонсэнним, там Король зачем-то собирает всех в главном зале, сказано было явиться всем ученикам, - отрапортовал мальчишка и побежал дальше. Мужчины удивленно переглянулись и поднялись со своих мест, последовав за толпой. В главном зале школы было не протолкнуться. В него набились все ученики, кажется, даже те, кто не ходил на уроки месяцами. Все были необычайно взволнованы предстоящим выступлением Короля: никто не знал, чего ждать. Ропот медленно шел по залу морскими волнами и отталкивался от стен. Королевская Банда, Президент с Ки и Королева со свитой тоже были среди присутствующих. Они лишь примерно догадывались о том, что же решил провернуть Чонин, но никто не мог его ни найти, ни дозвониться до него. И лишь по прошествии определенного времени на сцене вспыхнул свет и к микрофону вышел сам Король. Он шел уверенной, но напряженной походкой, его сопровождали громкие аплодисменты и крики, и, встав перед всеми, Чонин глубоко вздохнул. Чтобы потом произнести: - Итак, я приветствую всех, кто пришел. У меня для вас небольшое объявление. Я, Ким Чонин... Ухожу из школы.