Я задам тебе вопрос...

Четыре пары подряд — это тяжело. Лабораторная и три коллоквиума подряд — это тяжело вдвойне… да нет, в десять, в сто раз тяжелее! Постоянно что-то спрашивают, вокруг идёт бурное обсуждение или, того хуже, никакого обсуждения нет — и преподаватель того и гляди дёрнет тебя отвечать. А если ответить нечего? Нет уж, Яко предпочитала лекции: на лекциях всегда можно забраться в самый конец аудитории, почти под потолок, и подремать. Не всё время, конечно, но хотя бы полчасика. Главное в таком деле — не садиться у прохода, а то ещё свалишься и что-нибудь себе сломаешь. Впрочем, студентка Кацураги-сан считала, что стать калекой ей не грозит. Ежедневные издевательства, в общей сложности составившие аж два года — год до возвращения Нейро в Ад и год после, — принесли свои плоды, и теперь Яко была уверена: пострадать серьёзно она могла, разве что попав под поезд. И то не факт, ибо шеф бдительно следил за тем, чтобы его собственность не вляпывалась в неприятности по собственной воле или чужому злому умыслу. Конечно, сейчас, после его возвращения, свободы у Яко стало чуть больше, не то что четыре года назад… но не намного. Собственно, в любой момент её могли вызвать обратно в офис, слегка поиздеваться и отправить на поиски загадок. К примеру, в полицейское управление, к Ишигаки-сан. Неважно, что уже восемь вечера, и Дзюн наверняка сидит дома и, высунув от усердия язык, клеит очередную модельку. Нейро такие мелочи отродясь не волновали. Оставалось уповать на то, что совесть у шефа всё-таки была, хотя это и звучало парадоксально — совесть у демона. И если уж он сказал, что мокрица сегодня может отдохнуть, так оно и есть. Завтра он, конечно, припомнит Яко и своё благородство, и её склонность к безделью, и редкостную тупость… Что ж, за столько времени можно было привыкнуть. Яко и привыкла. Почти. Раньше, в первые месяцы после знакомства с демоном, она всерьёз задавалась вопросом: а сколько ж её шефу лет, если ему такое удовольствие доставляет постоянно объяснять ей, какая она дура, и устраивать идиотские — да-да, идиотские! — ловушки? Помнится, в начальной школе мальчишки иногда тоже проделывали нечто подобное. Втыкали ручки в волосы, например. Или подкладывали какую-нибудь липкую гадость на стулья. Или… Конечно, до изобретательности Нейро её одноклассникам было далеко, однако сами желания подстроить пакость ничем не различались: столь же назойливо, сколь и бессмысленно. Да ещё эти постоянные обвинения в глупости! Яко, в общем-то, была согласна, что она далеко не гений. Но и не идиотка, это точно. Поступила же она в свою элитную школу, несмотря на жуткий конкурс? Поступила. И в Мэйдзи поступила, и, между прочим, не потому, что по оценкам ей не светил Тодай, а потому, что именно в Мэйдзи оказалась приглянувшаяся ей специальность. Ну и с чего бы идиотка? Из-за слишком большой любви к еде? Так если метаболизм позволяет есть сколько хочется и не толстеть — грех не воспользоваться! Небось, Нейро себе отродясь ни в чём не отказывал. И переев, между прочим, вёл себя как сумасшедший — стоит только вспомнить победу над профессором Харукавой. Так что тоже хорош… А загадки Яко сама теперь щёлкает как орешки. Любые, самые сложные. За три года отсутствия Нейро в мире людей она много чему научилась, пусть даже, вернувшись, демон вёл себя по-прежнему, используя Яко как марионетку и крайне редко признавая за ней умение думать и докапываться до истины. Конкуренции боялся, что ли? Но она загадки не ест, тортик с вишнями всяко вкуснее… Представив себе Нейро, ревниво косящегося на неё пред лицом очередной загадки и предлагающего взамен тортик, Яко тихонько фыркнула. Ну да, конечно, боится он её, как же. Видимо, мозги совсем уже не соображают, раз в голову лезет такая чушь. Впрочем, неудивительно. Проклятый Ямагути! Вспомнив о сегодняшней встрече с научным руководителем, Яко мгновенно помрачнела. Ямагути-сан за пять минут, оторванных, между прочим, от обеденного перерыва, успел сообщить своей подопечной, что её прошлое исследование, несмотря на то, что оно взяло второе место на межуниверситетском конкурсе, никуда не годится. И новое, посвящённое проблеме самоубийств среди подростков, наверняка не лучше. Просто потому, что его делает Кацураги Яко, ни на что полезное в принципе не способная… Нет, пожалуй, Нейро всё-таки не ребёнок, неожиданно решила Яко. Профессору не меньше пятидесяти — но удовольствие от своих издёвок он явно получает огромное. На широком дворе перед центральным корпусом университета не было ни души: все уже давно разбежались по домам, только она, как последняя дура, сидела в пустой аудитории и в сотый раз перепроверяла набранную статистику. Результаты, в общем-то, были вполне стандартными — но вдруг Ямагути-сан именно это и покажется подозрительным? А может, стоит выбросить данные полиции? Яко очень не хотелось объяснять, откуда она взяла эти данные, хотя разрешение на работу в архивах департамента полиции у неё было, и получила она его абсолютно честно: до студентки-психологини снизошёл сам Усуи-сан. По старой памяти. И ведь всё равно не оценит! Яко даже всхлипнула, жалея себя и свою неудавшуюся научную карьеру. Право слово, так и хотелось иногда, совсем не по-научному, размахнуться — и стукнуть милашку профессора по физиономии. Или попросить о помощи Годая: именно ему Яко уже полгода втихомолку плакалась на злобное университетское начальство, и бывший якудза, а нынешний менеджер (закончивший, между прочим, наконец школу и поступивший в экономический колледж!) не раз предлагал поговорить с профессором по душам. Яко неизменно отказывалась, представляя, какого рода разговор может устроить Годай: навещать его в тюрьме ей совершенно не хотелось, и ещё меньше хотелось оказаться там самой, как пособнице и подстрекательнице. Ая, правда, живёт как-то уже шестой год, и ничего… Сообразив, что, во имя избавления от Ямагути, она уже согласна на тюремную кормёжку, Яко досадливо тряхнула головой и решительным шагом пересекла двор. Кафе, где они с Куранноске договорились встретиться, было неподалёку, а желудок уже не просто намекал, а прямо-таки вопил о том, что спасти его может только огромная миска удона. Литра на два, не меньше. А кино придётся отложить. — …И ты представляешь, он мне сказал, что если ему не понравится, не видать мне каникул, как своих ушей! — Прямо так и сказал? — Ага, прямо так и сказал. И ещё, что в следующем году он у нас будет читать новый курс. Базовый. И с нетерпением этого ждёт. — М-да, не завидую я тебе, — сказал Куранноске, живо представив все последствия базового курса у профессора Ямагути для Яко и особенно — сдачу экзамена. Это было бы даже забавно, если б молодой человек не понимал, чего это будет стоить его приятельнице. — Послушай, а может, тебе пожаловаться? — И кому я пожалуюсь? — ехидно поинтересовалась Яко. — Точнее, кто мне поверит? Он же не говорит ничего эдакого, за что его можно было бы притянуть к ответу. Только вредничает, да так, что не подкопаешься. Вот если бы он был как мой шеф… Куранноске вскинул голову, как старый боевой конь при звуках трубы. — А что, твой шеф тебя тоже обижает? Да ещё так, что к нему можно… подкопаться?.. Яко-тян, минуточку, это как? «Похоже, мозги тоже решили взять отпуск», — с досадой подумала Яко, как можно более ласково улыбаясь встревожившемуся Куранноске. — Да нет, конечно. Шеф как шеф, — поспешила она разуверить приятеля. Однако въедливый будущий историк — а Куранноске учился на историческом — не отставал: — Но ты же сказала, что, если бы Ямагути-сан был как твой шеф, к нему можно было бы придраться. Значит, твой шеф не только говорит гадости, но и… Яко, ты уверена, что у тебя всё в порядке? — Абсолютно уверена! — отрезала Яко, шаря глазами по стойке кафе. Разговор надо было сворачивать. Дёрнул же её чёрт пожаловаться этому зануде! Теперь не отстанет. А со своими проблемами она предпочитала разбираться сама. Впрочем, Нейро — это не проблема, это уже почти обыденность: проснуться утром, прибежать в офис, вляпаться в очередную ловушку… Рутина. Хотя и порядком поднадоевшая. Слава богам, Куранноске понял, что продолжать разговор становится просто опасно и, проследив взгляд Яко, понятливо двинулся к стойке с пирожными. За два месяца близкого общения молодой человек уже осознал, что путь к сердцу Кацураги-сан лежит через желудок — и никак иначе. Правда, пока Яко с удовольствием поглощала невероятное количество сладостей (и не только), но в его объятия прыгать не спешила, однако Куранноске не терял надежды. Сегодняшний же вечер добавил надеждам ещё пару плюсиков, потому что девушка наконец-то заговорила о том, что её тревожит — а это уже, безусловно, знак глубокого доверия. Если бы юноша знал, что такового глубокого доверия Годай удостоился на полгода раньше, возможно, его радость бы сильно померкла. Но Яко и в страшном сне бы не привиделось знакомить Куранноске со своими «коллегами», поэтому она только с облегчением вздохнула, когда молодой человек сосредоточенно начал нагружать тарелку пирожными, и решила выкинуть из головы Ямагути-сан с его вредностью. Хотя бы на время. Акане, вытянувшись в струнку, чуть покачивалась туда-сюда. Если бы косичка могла говорить, она бы уже час назад спросила, с чего это неформальный глава детективного агентства бродит из угла в угол по офису как неприкаянная душа, так что у неё уже волос за волос заходит. Конечно, можно было воспользоваться компьютером… но Акане подумала, что очередная угроза перевести её с шампуня на перекись и отбеливатель плохо скажется на густоте, и ничего писать не стала. А через минуту похвалила себя за терпение, ибо Нейро наконец-то остановился и заговорил сам: — Акане, наше одноклеточное что-то скрывает. Косичка сделала волнообразное движение, неуловимо напоминавшее пожатие плечами. Демон слегка оскалился: — А я думаю, что знаешь. И если знаешь, лучше скажи. Терпеть не могу идиотские невкусные тайны. Акане изобразила ещё одну волну, причём постаралась сделать это как можно выразительнее. Похоже, перекись была ближе, чем ей хотелось, но она совершенно честно не знала, что скрывает Яко и, главное, скрывает ли она вообще что-нибудь. — Отлично, — зловеще сказал демон, вернулся к столу и извлёк из ящика зажигалку. — Если ты немедленно не заговоришь, я не посмотрю, что рабов у меня два. Их всегда может стать три. А ты знаешь, что бывает с непослушными рабами. Компьютер, ушедший в спящий режим часа два назад, ожил, и на мониторе побежали строки: «Я правда не знаю. И я вообще ничего не заметила». — Да-а-а? А как же этот, который «буду ждать, пока ты не придёшь»? «Куранноске? Это её друг. Они познакомились на конференции несколько месяцев назад. Яко больше ничего не говорила. Клянусь!» Демон внимательно оглядел секретаршу, не обойдя вниманием даже еле заметный силуэт на стене, и наконец-то вернулся в своё кресло. — Друг — это ничего. Бывает. Но почему она стала так часто огрызаться? «Может быть, влюбилась?» — медленно напечатала Акане. Медленно — потому что сама сомневалась в своих словах. Кое-что Яко ей всё-таки рассказывала, хотя описания походов по кафешкам не производили впечатления горячей влюблённости. Но мало ли? Вдруг за последнюю неделю что-нибудь изменилось? Например, Яко разглядела в своём поклоннике — в чувствах ни разу не виденного Куранноске Акане как раз совершенно не сомневалась — что-то новенькое и влюбилась по уши? Чем демоны не шутят… — Л-люди! — В устах Нейро это прозвучало ругательством… да, собственно, им и было. — Эмоции, дьявол побери… А работа стоит. Что на меня нашло, зачем я ей дал выходной? Акане! Ты же знаешь адрес нашей мокрицы? Найди мне квартиру в том же доме. Поближе. Желательно — за стеной. Акане затрепетала в недоумении. Скажем, в то, что за Яко беспокоится Годай, она поверить могла. Но даже у Годая беспокойство никогда бы не дошло до такой степени. Тем более Нейро и так в любой момент мог заявиться к Яко прямо домой, что временами и проделывал: деликатностью демон-детектив отродясь не страдал. Правда, если вспомнить, как он бесился, когда девочка сбежала из агентства четыре года назад… Не хочет потерять хорошо дрессированного сотрудника, не иначе, решила секретарша. Хотя для этого надо не квартиры снимать, а вести себя чуть более по-человечески. Даже демону. Мечты, мечты… — Перекись! — напомнил Нейро, со скрежетом проводя мгновенно отросшими когтями по стальной пластинке, заботливо вмонтированной в подлокотник Годаем год назад. — Чего ты ждёшь? Стук клавиатуры отозвался отчётливым «Есть!», и на экране высветился огромный список риэлторских агентств. Косичка обречённо поникла. Ночь обещала быть насыщенной и долгой.