Я задам тебе вопрос...

— Ты отстанешь от меня или нет? Или пора взять кувалду побольше? — Не отстану. А кувалда — это ложный путь, Ногами-сан. — Кажется, ты смеешь меня передразнивать?.. — Как я могу, Ногами-сан? Вам действительно кажется. Но позвольте напомнить, что ложных путей бывает много. Один из них — отрицание собственного «я», ибо это ведёт к разруше… — Дьявол. Дьявол! Дьявол!! Заткнись наконец! Какой чуши ты начиталась? И, главное, когда успела?! — Но позвольте, Ногами-сан, вы же сами неоднократно говорили, что область человеческих чувств вам недоступна. Следовательно, вы не можете судить, чушь или не чушь написана в трудах уважаемых людей — настоящих авторитетов в области психологии… Нейро быстро трансформировал ладони в нечто мягкое и пористое и заткнул уши, удивляясь, почему не додумался до этого раньше. Сложно вынести мозг демону, но Акане это удавалось блестяще, и теперь Нейро мог уверенно сказать, за что её в своё время замуровали в стене: за редкостное, невыносимое занудство! Когда демон, пребывая в расстройстве чувств (тех самых, которые ему были недоступны), дошёл до офиса, чуть не заблудившись по дороге, первым делом он с удовольствием разбил об стенку телевизор, а вторым — чуть не сломал своё кресло, рухнув в него с потолка. Кресло выдержало, но теперь печально скрипело, что, разумеется, настроения демону не прибавляло. Он попробовал сменить кресло на диван… и тут же опять перебрался на потолок: после сегодняшнего падения Годая диван скрипел ещё хуже, чем кресло. Потом из кармана пиджака выпал мобильник и, по закону подлости, приложился об угол дивана, того самого, который… Пришлось слезть с потолка и вернуть Акане на её обычное место, ибо как ни был зол демон, терять такое полезное существо было неразумно... «Лучше бы потерял», — мрачно подумал Нейро, прижимая ладони покрепче и сверля взглядом монитор: на фоне переливов северного сияния маячило строгое женское лицо, увенчанное короной из знакомой чёрной косы… …Устроившись на потолке в третий раз, демон занялся анализом ситуации. Точнее, попытался заняться, поскольку планировалось ещё раз обдумать историю профессора Исихары, однако в голову упорно лезли воспоминания о словах мокрицы. Ненавидит она, посмотрите на это нахальное насекомое! Надо было её… Нейро представил пару вариантов ловушек, потом котёл с кипятком (а лучше — с кислотой), потом — траурные глаза Годая, оставшегося единственным рабом… В общем-то, проще всего было мокрицу убить. Чтобы не смела говорить такие вещи и провоцировать приличных демонов на бредовые реакции. Убить — и найти кого-нибудь… ну, кого-нибудь. Увы, рассудок и инстинкты хором воспротивились такой идее. Рассудок начал доказывать, что воспитание и дрессировка ещё одной мокрицы — это слишком трудозатратно и непрактично, а инстинкты вопили, что дрессируют собачек в цирке, а Яко — не собачка, и вообще гораздо лучше любой собаки!.. Правда, чем именно лучше, было неясно, но в одном и рассудок, и инстинкты оказались единодушны: зачем-то мокрица нужна. И без неё будет… как-то не так. Как именно, они тоже объяснить не смогли, и Нейро, устав от непривычной борьбы с собственным сознанием и подсознанием, попытался уснуть. Спать ему, в сущности, не хотелось, но до утра всё равно заняться было нечем. Мысль о том, что можно проникнуть в ту больницу, где увиливает от дачи показаний Фурукава Ами, удалось придушить в зародыше, поскольку это был уже явный перебор. Однако поспать демону так и не удалось, даже на родном потолке. В офисе зазвучал женский голос, чем-то напомнивший голос незабвенной Нисиямы-сан, хозяйки глупой Момо-тян… Где Акане добыла программу, переводящую текст в речь, демон не знал, да и знать не хотел… «Меня окружают одни идиоты», — констатировал Нейро, осторожно отнимая одну ладонь от уха. — …ни в коем случае нельзя держать в себе, это опасно, потому что подавление чувств — путь к стрессу и депрессии. Если вы всё будете держать в себе… — И почему я до сих пор не выбросил тебя в окно? — задумчиво поинтересовался демон, спрыгивая с потолка и подходя к компьютеру. По косичке пробежала лёгкая дрожь, но нарисованное лицо осталось невозмутимым. — Потому что я говорю правду, и вы это понимаете, Ногами-сан. — Правду? Про чувства, что ли? — Нейро хмыкнул и уселся на стул. — Какие ещё, к дьяволу, чувства? У меня есть обоняние, осязание, слух, вкус, зрение… и с десяток других, вам, людям, недоступных. Не припомню, чтобы «держал их в себе». Когда я голоден — я ищу загадку. Когда раб номер два ругается с телевизором, я это слышу, хотя мог бы отключить слух… но зачем? Не глупи, Акане. — Я про другие чувства! Демон поморщился: интонаций в механическом голосе не было, зато громкость он менять мог. — А другие чувства мне недоступны, ты же знаешь, — с удовольствием парировал он. — И не могу сказать, что меня это расстраивает. Впрочем, меня вообще ничего не расстраивает. Разве что голод… О, точно. Я потому и взбесился, что голоден. А вы вместо того, чтобы помочь, занимаетесь всякой ерундой. Вы жалки, люди. Вы тратите слишком много времени и сил на незначащие вещи… Взгляд на экране раздражал своей неподвижностью. Нейро нахмурился. — Не могла бы ты убрать эту фотографию? Почему именно она? Косичка, молча слушавшая самодовольные разглагольствования демона, встрепенулась. — Это я, — ответил бездушный голос. — Я — настоящая. — А, вот в чём дело… Хочешь узнать, что с тобой случилось?.. Кстати, откуда ты взяла фотографию? На диске её не было. — Из архива одного новостного сайта, там ещё была заметка, но я её не читала… Нет, Ногами-сан, я не хочу ничего знать. — Почему? Акане помолчала. — Потому что мы жалки. И не хотим знать того, что всё равно изменить не можем. Это больно. — Понимаю, — Нейро кивнул. — Но не согласен. Даже если не можешь изменить… ерунда, изменить можно всё. — А некоторые ничего менять не хотят… — Опять ты за своё! Фотография вдруг исчезла с экрана. Вместо неё возник обычный текстовый файл. Косичка нерешительно зависла над клавиатурой, а потом быстро набрала несколько символов. Демон прочитал и пожал плечами. — Почему я что-то должен делать? По-моему, ничего не изменилось... Так, Акане, я собираюсь отдохнуть. Очень надеюсь, что ты не станешь меня будить, моё терпение не безгранично. «А почему не дома?» Демон, не ответив, показал острые зубы и взлетел на свой потолок. На потолке он торжественно сложил руки на груди и закрыл глаза, всем своим видом подчёркивая, что сию же минуту предастся глубокому здоровому сну… «Глупый… до чего же глупый демон!» Проворочавшись до четырёх ночи, Яко не выдержала. Нога по-прежнему вела себя тихо, работа на сегодня была закончена, а уснуть не получалось, хоть ты разбейся. Сначала детектив пыталась считать коров, потом вспоминала все известные ей аутотренинги и объясняла организму, что завтра будет тяжёлый день, а послезавтра — ещё тяжелее… Бесполезно. Наверное, не надо было ужинать, решила она наконец и сползла с кровати. Живот отозвался на крамольные мысли голодным бурчанием. «Ужинать надо плотнее!» — быстро поправилась Яко, успокаивая живот ласковым поглаживанием. — «Может…» Живот затих было в предвкушении, но его хозяйка пребывала в сомнениях. Ночные набеги на холодильник она прекратила ещё год назад, и восстанавливать вредную привычку не собиралась. Разве что в критических ситуациях. «А разве ситуация не критическая?» Яко закуталась в халат и отправилась на кухню, но на полпути остановилась. В темноте гора мебели у двери выглядела довольно зловеще. Особенно зловеще смотрелись ножки кресла, торчащие как чьи-то сломанные конечности. «И ведь всё равно бестолку… Если Нейро захочет, он войдёт, что ему эта дверь… Да и стена тоже…» Бурчание в животе сменилось рыком. — Да помолчи ты! Я не хочу есть! То есть хочу, но не буду. Потому что это неправильно — есть по ночам! Голос гулко отозвался в полупустой гостиной. Определённо, свалить мебель в одну кучу было не лучшей идеей. «Ещё немного, и я свихнусь. Надо хотя бы кота завести. Или крысу. Собаку, наверное, нельзя, с ней возни много… Интересно, а Нейро любит котов? Хотя какое мне дело…» — Заведу кота. Вот как только каникулы наступят — сразу и заведу! — пообещала она торжественно. — А разные демоны могут думать что хотят! Никто не отозвался. Кота ещё не было, а «разные демоны», похоже, действительно шлялись где-то и домой не собирались. Яко показала ножкам кресла язык и ушла на кухню. Тихое мурлыканье холодильника слегка успокаивало, а если заглянуть внутрь… — Да провались ты в свой Ад! — пожелала госпожа детектив и, решительно повернувшись к холодильнику спиной, отправилась обратно в гостиную разбирать баррикаду. Ужинать по второму разу Яко так и не стала и, засыпая, неимоверно гордилась собой. Даже живот притих, осознав, видимо, что потакать его прихотям никто не собирается. Заснуть на этот раз получилось на удивление легко, и сны снились тоже лёгкие, цветные… ни одного из них запомнить не удалось. Наверное, потому, что ровно в девять над ухом затрезвонил мобильник. Яко, не открывая глаз, потянулась к тумбочке, нашарила телефон и нажала на кнопку приёма. — Да-а-а-а… — Так я и знал. Дрыхнешь, насекомое. — Я встаю! — запротестовала Яко, вскакивая с постели и тут же падая обратно: глаза открываться не хотели. — Уже встала! — Неужели? …а если опереться на подушку, становится гораздо удобнее. И даже можно попробовать разлепить глаза-а-а-а-у-у-у… — Перестань зевать! Яко чуть не уронила мобильник, зато глаза выкатились так, что теперь отказывались закрываться. — Не кричи, а? — попросила она жалобно. — У меня голова болит. — Не зли меня, насекомое. Ты способна воспринимать информацию или нет? — Ни на что я не способна, — проворчала Яко, вставая и нашаривая халат. — Ты… — Ну? — Ты дома не ночевал. С тобой всё в порядке? В трубке раздался кашель. — Со мной всё в порядке, — сдавленно просипел демон, отдышавшись. — Просто ты опять сломал дверь… Нет, всё нормально, не в первый раз, можешь не волноваться… Нейро, точно всё в порядке? Вчера ты… — Я сломал дверь? — недоверчиво переспросил демон. — Не помню. Вероятно, сон у инстинкта самосохранения был более глубоким, нежели у его хозяйки. — Знаешь, Нейро, — сказал рассудительно Яко, — всё-таки ты опять становишься человеком. Если бы ты оставался демоном, ты бы ничего не забывал. Помнишь, ты говорил… — Ещё раз услышу про «человека», и того, что от тебя останется, не хватит даже на похороны! Поняла? Яко недоверчиво оглядела телефон. Похоже, период доброты у Нейро резко закончился. А жаль. — Ты поняла, я спрашиваю? Или мне заняться тобой прямо сейчас? — Поняла! Не надо! — Я несказанно рад! — с сарказмом сообщил демон. — Раб должен быть послушен, раз уж ни на что больше не годится… и потому ты сегодня сидишь дома. Ясно? — Иначе того, что от меня останется, не хватит даже на похороны? — уточнила Яко, медленно начиная закипать. Демон кипения то ли не уловил, то ли ему было всё равно. — Именно. Сиди тихо. Всё, у меня дела… И никаких гостей! Яко послушала короткие гудки и отключила телефон. — Дела у него, — сказала она с расстановкой. — У него дела. А у меня, конечно, дел быть не может… Да как он смеет! Замах удалось остановить в последний момент. Всё-таки телефон был ни в чём не виноват. Она, значит, беспокоится, плохо спит, чуть не съела пол холодильника, а этот… Подумав, Яко сунула телефон в тумбочку и пошла переодеваться. Вообще-то, она и не собиралась сегодня никуда выходить: продуктов было предостаточно, а проект нужно было добить во что бы то ни стало. Но нахальство Нейро внесло коррективы в её планы, и сейчас госпожа детектив была совершенно уверена, что любимое французское кафе ждёт не дождётся, пока она снова нанесёт ему визит. Ему — и его чудесным багетам. В конце концов, перед тяжёлым днём необходимо было как следует подкрепиться. А день ожидался тяжёлый. Впрочем, как всегда. «Ну и зачем вы её запугиваете, Ногами-сан?» — Я никого не запугиваю. У меня в самом деле много дел. А тебе лучше помолчать. «Я и так постоянно молчу. А Вам всё же следовало бы…» — Ещё волосы меня не учили! Про перекись помнишь? «Помню, конечно. И всё-таки, Ногами-сан…» Нейро очень человеческим жестом взялся за голову, и Акане прервалась на полуслове. Она, в отличие от Яко, умела вовремя остановиться. — Найди мне телефон того лысого придурка, — сказал демон, помолчав. — Строителя. «Миры-сан?» — Да, побыстрее. Тодороки обещала познакомить меня с одним интересным человеком, я уже опаздываю. В кафе пахло свежей выпечкой. Этот запах сам по себе всегда заманчив, а уж когда ты не ела со вчерашнего вечера… Яко прижала возликовавший живот обеими руками и уселась за ближайший к стойке столик. Хозяин, узрев постоянную клиентку, возликовал не меньше живота: прожорливая барышня в одиночку могла сделать ему утреннюю выручку. — Кацураги-сан! Вам как обычно? — Да, пожалуйста. И то, что так вкусно пахнет… Пять штук. — Круассаны с вишнёвым джемом, — заговорщицки сообщил хозяин, наклонившись над столиком: такую клиентку не грех было обслужить лично. — И ещё у нас новый сорт жасминового чая, не желаете? Яко передёрнуло. — Нет, только не жасминовый. Мята, может быть… Или… Кофе, пожалуйста, Огата-сан. — И мне кофе. Яко подняла голову и поняла, что день действительно не задался. На второй стул уселась не кто-нибудь, а Акира-тян. Та самая гламурная подруга Мориоки Каны, после общения с которой даже Нейро покажется ангелом. — Доброе утро, Кацураги-сан, — сказала Акира и сдержанно улыбнулась. — Доброе утро… — Вы любите это кафе? Я не очень, здесь всегда слишком много народу… да и обслуживание не на высоте. Взгляд, который Акира-тян послала хозяину, мог смело конкурировать со взглядом змеи, готовящейся к атаке. Впрочем, Огату-сан таким было не пронять, он только фыркнул в усы и, поклонившись Яко, вернулся к стойке. — Вот видите! — торжествующе сказала Акира. — Всё ужасно! — Э… ну да, наверное… А что ужасно? — Ну, как же! Обслуживание отвратительное. И Кана-тян… Гламурная барышня вытащила из сумочки пачку бумажных платков, извлекла один и показательно всхлипнула. Яко удивлённо наблюдала за этими манипуляциями. — Знаете, что Кана умерла? Погибла! Её нашли какие-то чужие люди! Одна-одинёшенька, в глухом лесу… — Да, я слышала, — осторожно согласилась госпожа детектив. — Я звонила её матери! Представьте себе, она была так груба, так груба!.. И почти без подробностей, сказала только, что пока неизвестно, когда будут похороны. Как будто меня это волнует! — Вы не пойдёте, Акира-сан? — удивилась Яко. — Она же ваша подруга. Акира извлекла ещё один платочек и зеркальце и начала придирчиво разглядывать накрашенные ресницы. — Не пойду. Ненавижу похороны, — сухо проинформировала она. — Но это так печально! — Очень… Похоже, Акире-сан собеседники не требовались, её несло дальше. — А ведь мы были такими задушевными подругами, — сообщила она, не отрывая глаз от своего отражения. — Она всё-всё мне рассказывала, все свои секреты. Вот вы знаете, что у неё была огро-о-о-о-омная любовь? Яко очень правдоподобно вытаращила глаза, хотя больше всего ей хотелось взять принесённое блюдо с круассанами и опустить его на аккуратную причёску Акиры-сан. — Что вы говорите?! — Да-да. Я однажды встретила их здесь, неподалёку. Конечно, он мне не очень понравился, но Кана-тян прямо сияла. Хотя чего сиять-то? Какой-то старый извращенец, посмотреть не на что… Губки Акиры-сан искривились в понимающей усмешке. Яко схватила сразу два круассана и начала откусывать от них по очереди, чтобы не поддаться порыву: не годилось переводить хорошую еду на такую дрянь. Акира с изумлением уставилась на жующую детектившу. — А вот я на диете, — сказала она поучающе. — Кофе и салат. Жаль, что в этом кафе никогда не бывает нормального салата. — У меня нет проблем с фигурой, — Яко задумчиво погладила свой впалый живот и протянула руку за следующим круассаном. Акира прищурилась. — Обязательно будут. И тогда неизбежны проблемы с парнями. Вот у Каны было лишних килограмма два, и на неё позарился только лысый старикан. Нет, я ничего не имею против мужчин постарше, но это уже слишком. — Вы, наверное, пытались её отговорить? — спросила Яко, пытаясь сообразить, как бы выяснить поподробнее приметы «лысого старикана». Похоже, портье в гостинице и Акира видели одного и того же человека. Если Мориока ещё и назвала «подруге» имя… — Зачем? — Акира смяла платочек в комок и изящным жестом отправила его на пол. — Я только сказала, что видела их, а она сразу же стала просить меня никому об этом не рассказывать. Плела ещё что-то про двоюродного дядюшку. Знаем мы таких дядюшек. Но я пообещала. Мало ли кто как сходит с ума… — Тогда почему вы рассказали мне? — не выдержала Яко, но Акира только пожала плечами: — Кане уже всё равно. А вы вроде спрашивали, не было ли у неё каких-нибудь секретов. — Вы знаете, что она покончила с собой? — спросила Яко, перегнувшись через стол. Если бы её сейчас видел Нейро, он бы, наверное, сказал, что чему-то мокрица научилась: глаза госпожи детектива горели таким нехорошим огнём, что Акира вжалась в спинку стула. — Н-нет… — Именно так. Она когда-нибудь говорила о самоубийстве? — Да вроде нет… Не помню. — Как звали «двоюродного дядюшку»? Как он выглядел? — Она не сказала… Да обычно выглядел, старый старикан с лысиной в полголовы… Послушайте, при чём тут я? Вот и делай добро людям! Я всего-навсего однажды объяснила ей, как найти магазин манги, а она вцепилась в меня как клещ! Да меня бы засмеяли, если бы узнали, что я общаюсь с этой дурочкой! Акира оправилась удивительно быстро и перешла в нападение. Но Яко уже было всё равно. — Дурочка? Да глупее тебя я в жизни никого не видела! — с удовольствием сказала она, не замечая, как в голосе проскальзывают удивительно знакомые интонации. — Ты даже очков Каны-тян не стоишь. И, кстати… у тебя размазалась тушь. …Кресло скрипело так, как будто собиралось сию секунду развалиться. Нейро попинал его по основанию и, досадливо цокнув языком, растянулся прямо на полу. В полиции он провёл часов пять: сначала разговаривал с «интересным человеком» Тодороки-сан, оказавшимся её коллегой-полицейским, потом полчаса отбивался от Ишигаки, который непременно желал услышать наконец «Убийца — ты!» в исполнении Яко и ехидно спрашивал, когда же состоится представление, а потом сидел в архиве. Единственный, пожалуй, с кем можно было иметь дело в полицейском управлении, был Усуи — спокойный, нормальный человек. А Ишигаки остался жив только потому, что изменять из-за него своим принципам было слишком расточительно. Если уж убивать кого-нибудь, есть кандидатуры и поинтереснее… — Вы недовольны, Ногами-сан? — спросила Акане. Свою программку она запустила сразу же, как демон вернулся в офис и машинально перекинул её на комп. — Доволен, — задумчиво ответил Нейро. — Но пока не знаю, чем. — Тот инспектор много рассказал. — Да. Слишком много. И слишком мало. Не уверен, что всё это правда. — А вдруг правда? — Ещё одна любительница случайностей, — проворчал демон, стукнув каблуком по ковру. — У Яко всё «просто», у тебя «вдруг»… Дело закрыли, авария была признана несчастным случаем. Знаешь, мне не кажется, что свежий… как его, дьявол… маникюр, причёска и новая одежда — признаки самоубийства. Этот Асага фантазёр. — Но он говорил про какого-то свидетеля, который видел, как машина вдруг резко начала набирать скорость прямо перед мостом… — И что? Где этот свидетель? В деле ничего подобного нет. Либо Асага всё выдумал, либо свидетель отказался от своих показаний. В любом случае, доказательств самоубийства Исихары никаких. А мне нужны доказательства. И те две ампулы! — Асага-сан дал вам адрес свидетеля. — Точнее, я из него извлёк этот адрес. А толку? Гораздо интереснее, за кого собиралась замуж старая курица, если вообще собиралась. Или с кем она ехала на свидание — опять же, если ехала. Никто никогда не видел её с мужчиной, даже соседи... Знаешь, я не прав, этот Асага молодец: никого не забыл, до всех добрался. Может, предложить ему должность раба номер три? — Вряд ли он согласится, — ответила после паузы Акане. — Он хочет сделать карьеру в полиции, сам сказал. — А, ну да. Тогда дьявол с ним, — легко согласился демон. — Мне и двух рабов хватит. Кстати о рабах. Надеюсь, с дверью уже разобрались, надо бы позвонить… — Кто-то стучит, — заметила косичка, вытягиваясь над клавиатурой. Лицо на экране исчезло. Нейро приподнялся на локте. — Если это мокрица, я её убью, — сказал он мечтательно. — Войдите! Вернувшись из кафе, Яко в порыве вдохновения успела за три часа подкорректировать выводы и переработать те места в отчёте, которые не понравились профессору. Точнее, просто переписала их другими словами: за год мучений с Ямагути-сан она научилась этому в совершенстве. Осталось распечатать — и можно было сдавать. А через неделю начнутся каникулы, и даже если уважаемый профессор опять станет придираться… да пусть придирается. В конце концов, сколько можно позволять себя запугивать? Даже на него найдётся управа! Можно пожаловаться декану, ведь на самом деле студентка Кацураги на неплохом счету в университете… Похоже, порыв вдохновения от утреннего бунта и поставленной на место Акиры-сан (как она забавно таращилась в зеркальце!) оказался слишком силён, а вынужденное безделье провоцировало на странные мысли. Яко жаждала справедливости. Например, извинений от профессора Ямагути за постоянную нервотрёпку. Или — в идеале — покаяния одного демона, который смеет распоряжаться её временем, а сам занимается какими-то загадочными делами. Яко представила себе кающегося Нейро… Нет, пожалуй, это выглядело так же неправдоподобно, как замёрзшие горячие источники. Но хотя бы сказать, чем занят, было можно? А он просто отстранил её от дел без всяких объяснений. Ещё и укусил! Хм… Когда затрезвонил домофон, Яко как раз разглядывала губу на предмет гангрены, ибо в пылу обвинений в адрес Нейро пришла к выводу, что он просто решил избавиться от раба номер один. А что? Раньше он таскал её с собой даже туда, где она в любой момент могла поймать пулю. А теперь, значит, из-за какой-то больной ноги… Бред! — Да! — рявкнула Яко в трубку домофона. — Кацураги-сан? Это я, Маэда. Ваша дверь… Яко молча нажала на кнопку. Она совсем забыла, что мастер по ремонту дверей собирался сегодня закончить работу. Ну, пусть доделывает. В самом деле, негоже жить с такой дверью, даже если твой шеф — псих и в любой момент может снова разнести её вдребезги. Маэда-сан оказался не один. Рядом с ним на площадке стоял тот нервный бедолага-строитель, которому не повезло воспользоваться услугами Нейро: Мира-сан. Правда, сейчас он выглядел куда более жизнерадостно, чем несколько дней назад. Да и дверь, хранящую следы демонского вандализма, разглядывал с неподдельным интересом. — Здравствуйте, хозяюшка! А что, супруга дома нет? — Он не… — На работе, понятно. — Мира-сан бочком протиснулся в прихожую и начал разглядывать дверь с внутренней стороны. — А что это у вас, хозяюшка, случилось? Прямо натуральный взрыв. Преступники мстят, что ли? Строитель хихикнул, довольный своим остроумием. — Нет, — язвительно ответила Яко. — Это мой супруг! Лично! Своими руками!.. Мира-сан, вам нужен Нейро? Опять проблемы на стройке? Мира-сан слегка побледнел и замахал руками: — Ни в коем случае!.. Ногами-сан позвонил утром, прика… попросил прийти, посмотреть дверь. Ну, я, конечно, пришёл… Суров он у вас всё-таки, ой, суров… До сих пор молчавший Маэда кашлянул и многозначительно тряхнул чемоданчиком с инструментами. Строитель спохватился. — Приступим! — провозгласил он, решительно отбирая чужой чемоданчик. Мастер не сопротивлялся, решив, видимо, что с сумасшедшими лучше не спорить. Яко посмотрела, как оба что-то обсуждают, по очереди рассматривая новенький замок и дыру в двери, и ушла в комнату. Во-первых, пора было звонить Канаэ, во-вторых, сил слушать чужой бред у неё уже не было. Через час дверь была готова, и гордые собой мастера позвали «хозяюшку» полюбоваться на результат. — Как новенькая, а? — Мира-сан торжественно открыл и закрыл замки. — Парень, не хочешь ко мне на работу? Я бы взял… Маэда не успел ответить, потому что дверь заходила ходуном. Яко попятилась. Строитель машинально отщёлкнул замки — и в квартиру шагнул Нейро. В угол прихожей полетела очередная ручка. — А вот и хозяин пришёл! — радостно провозгласил Мира-сан, не обращая внимания на угрожающий оскал своего спасителя. — Ногами-сан, гляньте, как хорошо получи… Нейро, как мебель, отодвинул строителя с дороги и наклонился к Яко. — Если ещё раз… — тихо начал он, — если ещё хоть раз… К сожалению, объяснить, что именно «ещё раз», демон не удосужился. Оглядев всю честную компанию, он тряхнул головой и чеканным шагом удалился в комнату. Через пару секунд грохот двери и звон осыпающихся стёкол возвестил, что витражу пришёл конец. — Случилось что-то, наверное, — задумчиво сказал Мира-сан, вытягивая шею и пытаясь оценить масштаб разрушений. — Ничего, Ногами-сан, не переживайте. Поправим. Работа у вашего супруга нервная, опасная… Яко дико глянула на утешителя и побежала в гостиную. Дверь грохнула ещё раз. — Эх, молодёжь… — умилённо прошептал строитель. — Ничего, разберутся. А уж когда детишки пойдут… Так что, парень, как насчёт работы? Пойдём-ка, обсудим. — А ручка? — робко заикнулся Маэда. Мира-сан подобрал выдранную с мясом ручку и покачал головой. — Молодё-о-ожь… Завтра поставим. Не будем им мешать.