***
Когда два года спустя он все же уговорил Джима поступить в Академию, то сделал это из-за наличия у него того же духа безоглядного азарта, который был у его отца. Крис хотел его поступления еще и потому, что парень был столь же умен, как и его отец. Он стремился сделать Джима частью Звездного флота, поскольку тот, как и его отец, не верил в безвыигрышные сценарии. К сожалению, приглашая Джима, он не заметил ни одной его уникальной способности. Теперь Крис знал, как тогда ошибался, предположив, что эти качества унаследованы, а не сформированы жизнью. У Джима Кирка были голубые глаза его отца и умение очаровать любую девушку в баре (ну, за исключением кадета Ухуры), такое же, как было у Джорджа. Но даже если улыбка Джима как две капли воды походила на улыбку его отца, им он не был. Джим Кирк был самостоятельной личностью, пусть Крис и был не готов пока этого заметить. Джордж Кирк никогда не совершал глупостей вроде устраивания пожара в своей комнате, лишь бы привлечь чье-то внимание. Джордж Кирк никогда не ввязался бы в драку с четырьмя кадетами. Джордж просто ушел бы, а его сын предпочитал сначала бить, а потом задавать вопросы. Джордж не стал бы флиртовать сразу со всеми девушками в баре. Не было у Джорджа Кирка такого сильного отвращения или увлечения в отношении какого-либо сегмента популяции. Оглядываясь назад, Крис понимал, что именно сравнение с отцом добило Джима и вынудило его все же объявиться тем утром на верфи. Крис довольно быстро понял, что быстрейший путь заставить Джима сделать что-то — это сравнить его с Джорджем. Правда, не стоило надеяться, что получите непременно желаемый результат. Джим ненавидел, когда его сравнивали с отцом и делал все возможное, чтобы не быть на него похожим. Крис не сомневался, что 99% проступков Джима на первом курсе были спровоцированы попытками однокурсников и преподавателей увидеть в нем Джорджа Кирка. Взамен Джим делал все, чтобы казаться анти–Джорджем. Именно этим желанием были спровоцированы связи с большей частью женской половины Академии. Конечно, не стоило столь безоговорочно доверять слухам. Личный опыт давно убедил его в их ошибочности. Но до него доходили только истории о том, как Джим пользовался своими невинными голубыми глазками, чтобы добиться успеха у женщин: кадетов, преподавателей, простых жительниц большого Сан-Франциско. Поэтому он решил, что Джиму интересна именно эта часть населения. Опять же, Вайнона рассказала ему про глупости, которые Джим совершал ради разных девушек, и как он приобрел репутацию сердцееда еще в средней школе. В итоге Крис решил, что Джим такой же покоритель женских сердец, каким был его отец до встречи с Вайноной. Считая Джима покорителем, он был прав, да только не все сердца принадлежали женщинам. За первый год его обучения Крис не раз думал, что уговорить Джима поступить в Академию оказалось не такой уж и хорошей идеей. Даже будучи большую часть года на задании, он наслушался историй про Джима Кирка. Ему казалось, что командование обвиняет его за присутствие Джима в Академии и стремится донести до него, что же он натворил. По сравнению с этими историями рассказы его матери потускнели. Можно было ожидать, что в двадцать три Джим будет вести себя разумнее, чем в тринадцать. Однако его любимая история включала в себя бочонок категорически нелегального инопланетного алкогольного напитка, холм и старинную машину, уничтоженную тем самым бочонком. Говорят, вышеупомянутая машина принадлежала одному генералу, принимавшему участие в слушаниях по делу теста Кобаяши Мару. Честно говоря, он удивлялся, как Джим не попал под трибунал до третьего курса или, что вероятнее, не был пойман на чем–то, от чего отделаться трибуналом не получилось бы даже у него. Возможно, так вышло потому, что большинство его выходок не доходило до командования. Только за первый год Джим Кирк совершил восемь попыток взлома компьютерной сети Звездного флота и Федерации, участвовал в пяти больших драках, дважды попадался на сексе в неустановленных местах и однажды закрутил роман с преподавателем. И это не считая обычного идиотского студенческого поведения: беспробудного пьянства, употребления запрещенных веществ, организации глупых розыгрышей и беспорядочного секса. И снова он был удивлен, как же Джима в тот год не исключили. Он удивился еще больше, узнав, что несмотря на весь этот бардак, Джим получил «хорошо» по итогам года. Он никогда не докладывал об этих инцидентах командованию, ведь в драках страдал только Джим. Самыми серьезными последствиями взломов были замена судьи на слушании об опеке его соседа по комнате и его бывшей жены, а также организация повторных занятий у скучных преподавателей. На самом деле его проникновения в компьютерную систему сохраняли Флоту приличные деньги, выявляя ее уязвимые места. Опять же, ну кого ни разу не заставали с партнером? Пока Крис лично не поймал Джима со спущенными штанами, ему было не о чем говорить. Он не доложил о случае с преподавателем потому, что она часто спала со студентами, за это повышая им отметки. У Джима быстро организовалась слава местного плейбоя, и она решила этим воспользоваться. Поскольку Джим бездельничал на занятиях, она сделала вывод, что стать ее любовником — единственная для него возможность сдать ее предмет. Ей не стоило этого говорить Джиму. Это его взбесило. Он принес на экзамен камеру и записал ее выражение лица, когда отвечал на любые вопросы. Конечно, большинство слухов, просачивающихся из Академии, говорило, что Джим предпочитает развлекаться с женщинами. Ему стоило догадаться. В конце концов, когда это Джим Кирк был тем, кем его все считали? Как-то очень ранним субботним летним утром между первым и вторым курсами Джима сладкий сон Криса разбил настойчивый писк коммуникатора. Быстро выбравшись из теплых объятий партнера, он ответил на звонок. — Или кто-то умер, или я отключаюсь, — сказал он вместо приветствия. — Не отключайтесь. У меня есть только один звонок, а Боунз со своей дочерью на другой планете, — Крис покинул спальню, не желая разбудить бойфренда, ведь вопли неизбежны, если позвонил Джим Кирк. — А почему у тебя есть только один звонок? Откуда ты звонишь? — Кажется, из полицейского участка рядом с Академией. Я слегка не в себе от фиолетовых колес с «Фиолетовых высот». О, а складно звучит! Пожалуйста, заберите меня отсюда, — Крис всерьез обеспокоился, ведь Джим наглотался фиолетовых таблеток, и совсем упустил из виду, что «Фиолетовые высоты» — известный гей–клуб, в котором он сам неплохо отжигал в молодости. — Мне стоит знать, за что тебя арестовали? — спросил он, в отчаянии хватаясь за голову. — На самом деле нет. Кажется, у меня руки фиолетовые, — и звонок резко оборвался. Джим действительно обнаружился в том полицейском участке. К счастью, его руки не были фиолетовыми. Со всеми его аллергиями было бы неудивительно. Дежурный офицер привела Джима, и он выглядел даже хуже, чем в тот день, когда его избили четыре кадета за домогательства к девушке, которая могла послать его как минимум на двадцати пяти языках. Оба глаза заплыли, все лицо было в синяках и ссадинах. Порванную одежду залила кровь разных цветов. А неизвестные фиолетовые таблетки, похоже, вынудили Джима приложиться о ступеньки или двери. — Ты задолжал мне объяснение. Почему я должен вытаскивать тебя из камеры в три утра, а не остаться со своим парн…партнером? — спросил Крис как только они оказались на улице. Он был так взбешен, что едва не сказал «парень» вместо безличного «партнер». Не стоило рассчитывать, что гениальный Джим Кирк этого не заметит. — Парня? Я еще не в форме, но уверен, вы сказали «парень», — да, Джим был проницателен. — Понимаешь… — он не стал продолжать, врать Джиму не хотелось. — Да, все в порядке. Дайте догадаюсь: ничего подобного на Звездном флоте быть не должно, пусть оно и есть. Не так-то много капитанов, открыто признающих свою ориентацию. Я лично обвиняю в этом адмирала ККК и его прихвостней, — Джим говорил о самом узколобом человеке в организации, который, к сожалению, сделал достаточно, чтобы прозвище заслужить. — А вы знали, что этот кекс — гомофоб? Вот кексы я люблю, а его — нет. Мы можем достать какой-нибудь еды? Келли, принеси еды, а? — очевидно фиолетовые таблетки продолжали действовать на Джима. — Как только протрезвеешь достаточно, чтобы перестать звать Келли, — буркнул он себе под нос, а Джим снова вернулся к теме. — Не то чтобы я не знал, — шокировал он Криса. — Вы были начальником моей мамы, сколько? …почти два года? Пусть она ничего обо мне не знала, но я все знал про нее. Она в вас влюбилась. Она так злилась на ваше равнодушие. Вся команда знала, они просто молчали. Я вообще не понимаю, когда вы находите время с кем-то встречаться? Предполагается, что вы или в космосе, или пытаетесь привлечь заблудшие души на Звездный флот. — К счастью для меня мы служили на одном корабле, пусть он почти вдвое меня и младше, — улыбнулся в ответ Крис. — Он мой офицер по науке. Но следующие два года, пока мне не отдадут «Энтерпрайз», он будет преподавать в Академии. До твоего звонка у меня была такая чудесная ночь. И я бы советовал воздержаться от посещения занятий по вулканскому в следующем семестре, пусть это и полностью нелогично, но он может дуться вечность. — Я расстроил вашего парня, простите. Сегодня я достал много чьих парней. Расстроенные парни, отказывающиеся целоваться, — причина того, что все вокруг кружится и шкурка у меня в разводах, — последнее предложение прозвучало малость невнятно — Джим зашипел от боли. — Мне тебя в медчасть отвести или куда? — спросил он со вздохом. — Тебя, возможно, исключат. Или за принятые таблетки, или за драку с причинением серьезного материального ущерба. — Нет. Это всего лишь кое-что из запасов моего соседа, доктора Маккоя. Он у нас в комнате ничего серьезного не держит. — Так, я этого не слышал, — снова вздохнул Крис, остро желая выпихнуть Джима обратно в Айову. — На сегодня с тебя наркотиков хватит. Ты добиваешься исключения? К чему все эти выходки? — Неа. Я просто стараюсь соответствовать ожиданиям, точнее делаю все наоборот. Я не чувствую себя живым в тени человека, умершего еще до моего рождения. Я его даже не знал, а люди ждут, что я буду им. Даже если у нас наполовину общая ДНК, как кто–то может быть отцом, когда я его никогда не встречал? Как я могу быть похожим на него, когда даже смутно не представляю, каким он был? Почему я не могу быть собой? Я себе иногда нравлюсь. Вот вам я нравлюсь? — Джим посмотрел на него щенячьими глазками, заставляя чувствовать себя еще отвратительней из-за его попыток подогнать Джима под Джорджа. — Я люблю тебя как сына, которого у меня никогда не было, но не в такие дни. Похоже, наркотики приводят тебя к самоанализу. Теперь я кажется, понял, ты пытаешься быть анти-Джорджем Кирком. Дай угадаю, ты клеился к чьей-то подружке, и ее парень решил тебя проучить. Я прав? — Почти. Только я клеился к парню, и его друг выбил из меня дерьмо. Это все из-за таблеток. Не помню, все такое мутное, и вы тоже, — а сильная вещь эти фиолетовые таблетки, не может быть, чтобы парень по всеобщему убеждению не вылезавший из женских трусов, оказался не натуралом. — Парень? Эти таблетки тебя совсем сбили с толку. Если верить всем тем девушкам, с которыми ты переспал за этот год, ты — натурал, — заработанный им злой взгляд Джима подсказал, что он сморозил глупость. — Большинство людей, считающих, что знают вас, говорят тоже самое. А знаете ли вы, что согласно слухам, вы спите со своим старшим помощником? Предполагают, что вы тайно поженились, а ваши дети припрятаны где-то в Альфа-квадрате. — Так теперь мы уже женаты, — на это он рассмеялся. Чего только люди не придумают! Он пригласил своего старшего помощника на один официальный обед, а все уже думают, что они спят вместе. — Прошлый раз говорили только про жаркий секс в капитанском кресле. И это все из-за одного ужасно скучного официального обеда. Если ты все же закончишь Академию и получишь свой корабль, придется привыкнуть к таким ужасным вещам, — рассмеялся он. — А еще говорили, что у вас роман с послом планеты, название которой я не смогу выговорить. Горячая штучка, — возразил ему Джим. — Я предпочел ее мужа. Как человек, выросший под прицелом репортеров, ты должен знать, что половина информации — ложная, а вторая половина — перевранная. В отличие от тебя, у меня надежные источники. — Адмирал Арчер или адмирал Барнет? — уточнил Джим. — Я слышал от самого адмирала Барнета, что ты с трудом избежал дисциплинарного слушания из-за инцидента с дочерью дипломата и чуланом, — он услышал эту историю от жены Барнета, но не собирался говорить об этом Джиму. — Если бы ее мать не согласилась на компенсацию, тебя, возможно, уже исключили бы. — Вы говорите о Чан'те'релле'а. Пусть у нее есть грудь и она позволяет называть себя женщиной, у нее есть еще и то, что мы назвали бы членом. Который неплохо выглядел, кстати, — усмехнулся в ответ Джим. — Для тебя это, видимо, стало новым опытом, учитывая все те истории, которые твоя мать рассказывала о твоих школьных годах. Было бы неудивительно, я до Академии вообще не подозревал, что мне могут нравиться парни, — сказал он и заработал очередной раздраженный взгляд. — Моя мать — совершенно ненадежный источник. Пока я рос, ее никогда не было рядом достаточно долго, чтобы знать хоть что–то. Она принимала большинство моих школьных парней за девчонок, даже когда их звали Вилли и Эрни, — даже помутнение от фиолетовых таблеток не скрыло насколько он обижен, и Крис решил поскорее вернуться к делам сегодняшним, пока расстроенный парень не начал рыдать ему в жилетку из-за того, что Вайноне когда-то было все равно. — Ну, раз мы выяснили, что ты вполне счастливый скрытный пансексуал, может объяснишь мне, что же сегодня произошло? — спросил Крис с легким раздражением. — Вы называете меня скрытным? Чья бы корова мычала! Я просто ничего не говорю. Пусть люди думают, что им угодно. Я уже устал опровергать их домыслы. А у вас какое оправдание? — возмутился в ответ Джим. — А я и не скрываюсь, — не остался в долгу Крис. — Моя семья знает, мои настоящие друзья знают. Даже адмиралы Арчер и Барнет в курсе. Конечно, есть на Звездном Флоте некоторые излишне консервативные личности, с которыми я не готов связываться. Но у меня нет настроения пойти на «Мир сплетен» и рассказать Барбаре Сойер о моем парне. Это мое личное дело. — В этом разница между нами. У вас есть близкие люди, а у меня — нет. Всю мою жизнь ко мне относятся как к реинкарнации Джорджа Кирка. У меня отвратительные отношения с братом потому, что он винил меня в смерти отца, да еще и нахватался нетерпимости от Фрэнка. Мы с ним не разговаривали с тех пор, как мне исполнилось шестнадцать. Мама погрузилась в горе после смерти отца и порой забывала, что у нее есть дети. Можно сказать, меня вырастили репортеры, — самым страшным для Криса было понимание того, что все сказанное надо понимать буквально. — Ты же знаешь, она об этом сожалеет, — сказал он. — Может быть. Я не готов с ней разговаривать, — ответил печально Джим. — У нее номер изменился, — добавил Крис, отлично зная, как сильно Вайнона хочет поговорить со своим сыном и что она не решится сделать первый шаг. — Может я хочу, чтобы она первой позвонила, — Джим замолк на мгновение и продолжил, перескочив на другую тему. — Пока я не встретил Боунза, у меня не было друзей. Ну, разве что Никки в выпускном классе. Все остальные видели во мне сына Джорджа Кирка и не более. А Боунз видит во мне меня. И мне это нравится. Он знает. Больше никто. — Может больше никто не заслуживает знать, — предположил Крис. — Знаете, моя мама в вас влюбилась, а я бы хотел, чтобы вы были моим отцом, — сказал Джим и окончательно затих. Оглянувшись, Крис увидел, что его пассажир отключился. — Ты уже говорил. И ты мог бы быть хорошим сыном, — сказал Крис, ни к кому конкретно не обращаясь, решив отвезти этого кадета в больницу как можно дальше от Академии. Фиолетовые колеса с «Фиолетовых высот» оказались инопланетным сбором трав, развязывающим людям язык и лишающим воли. Галлюцинаторные явления возникли из-за аллергии Джима на вышеназванные таблетки. Кто их ему подсунул, так и осталось тайной. Джим утверждал, что принял их по доброй воле, но Крис в этом сомневался. Согласно полицейскому отчету, персона А была возмущена отношением своего парня к себе. В отместку она решила поразвлечься с самым горячим парнем в клубе. Ее бывшему это не понравилось, и он накинулся на Джима, заставив его влететь головой в бар. Джим не остался в долгу и разбил о его голову стул. Из произошедшего потом все помнили только то, что второго парня унесли на носилках. К счастью, никто не пытался докопаться до истины. Крис был уверен, что именно поэтому никто не узнал, насколько Джим был не в себе из-за тех фиолетовых пилюль. Если бы это всплыло наружу, его бы отчислили. Учитывая нынешнее поведение Джима, нужно было вмешаться и срочно. И они с доктором Маккоем нашли идеальное решение. — Вы отправляете меня к психотерапевту? — Джим так и не смог в шоке закрыть рот. — Да, я отправляю тебя к психотерапевту. Или ты предпочитаешь, чтобы я рассказал командованию о твоем участии в драке с местными и употреблении инопланетных наркотиков? Тогда тебя точно выгонят. Или ты этого и добиваешься? Думаю, мне стоит подойти к проблеме творчески. Я могу рассказать адмиралу Арчеру, что именно ты уничтожил его старинный родстер от БМВ. Хотя я все еще никак не пойму, как тебе это удалось. Слышал, что случилось с парнем, использовавшим его породистого бигля для теста транспортатора? Бедолага сидит сиднем на Дельте Веги. Страшно представить, что он сделает с тобой, — так искренне, как только мог, закончил Крис. — Боже, я вас ненавижу. Вы самый отвратительный отец из всех возможных. И почему вы не крутой папочка, который мне все спустит? Вы хуже Боунза! — сказал Джим, падая на диван во временном кабинете Криса. — Как ты думаешь, кто подкинул мне идею? — ответил тот с дьявольской улыбкой. — Я ненавижу вас обоих! — возмутился Джим. — Твой сосед за тебя переживает и думает, что ты — сексоголик. Я считаю, что ты — это ты. Однако, очевидно, что у тебя проблемы. Я ничего не говорю командованию, а ты до выпуска ходишь к флотскому психотерапевту дважды в неделю. — Прошлый раз мне не очень помогло. Мне не нужна помощь профессионала, чтобы обвинить мою маму или мертвого отца в своих проблемах. Я и сам как-нибудь справлюсь. — Ты просто не хотел, чтобы тебе помогли. Выбирай: терапия или отчисление. Ты же знаешь, есть люди, которые спят и видят, как тебя исключат в назидание остальным за малейший повод. Не дай им шанса. — Ладно, я пойду к чертову доктору. А вы были бы отвратительным отцом. И так-то вы обо мне заботитесь? — Именно. Привыкай, дружок.***
Терапия пошла Джиму на пользу. Во-первых, он прекратил творить глупости, которые могли привести его к исключению или, что еще ужаснее, даже убить. Хотя Крис не думал, что это можно сказать про историю с Кобаяши Мару. И по сей день он уверен, что причина произошедшего в проблеме с отцом. Он мог только надеяться, что у Спока хватит такта не затрагивать эту тему на слушании. К сожалению, к тому времени они почти не разговаривали и попросить об этом Крис не мог. Кроме того, плюсами терапии стало снижение числа взломов сети Академии, барных драк, пьянок и случаев незащищенного секса. Джим начал встречаться с людьми, а не просто спать с ними. В то время, как Джим учился строить отношения с другими, его собственная личная жизнь катилась под откос. Парень Криса хотел объявить об их отношениях. А Крис все не решался из-за вероятных последствий. Он хотел в будущем стать адмиралом, но, несмотря на равенство на бумаге, некоторые члены командования (та же клика адмирала ККК) могли не допустить этого, узнай они о его ориентации. За последние двадцать лет только девять капитанов открыто признали свои нетрадиционные предпочтения, но ни один из них не стал адмиралом, сколь бы высокие показатели они не демонстрировали. Так, он и его партнер решили расстаться, но закончили совместной работой на «Энтерпрайз», пока одну планету не разрушили, а его не похитили. Теперь, когда у него было звание адмирала, он никак не мог понять, почему так сильно его желал. И все больше сомневался, стоило ли оно возможности иметь семью. Но если не брать в расчет легкие сожаления, все шло отлично. Он привык постоянно находиться на Земле. Привык постоянно общаться с неприятными людьми. Крис даже смог приноровиться к коляске. В то же самое время Джим привыкал к должности капитана и необходимости наконец повзрослеть. Теперь капитан Джим Кирк звонил ему значительно реже, чем в свою бытность в Академии. Чаще он и не смог бы. В космосе связь не всегда стабильна. И большинство их разговоров были по работе. Правда, как-то ночью, спустя девять месяцев от начала миссии его псевдо-сын позвонил, чтобы рассказать про влюбленность в своего старшего помощника. Он был слегка удивлен и смущен, но понимал, что Джиму нужна его помощь. Крис сделал свой выбор, теперь приходилось жить с его последствиями. — Я всегда знал, что вы хорошо подходите друг другу, но не ожидал, что все закончится на «жили они долго и счастливо», — Крис попытался скрыть дискомфорт за смешком. — Я вас ненавижу. Я обратился к вам за эмоциональной поддержкой, а вы издеваетесь над моей влюбленностью. Господи, я скучаю по доктору Сараян, к которой вы меня ходить заставили. Она бы сейчас надо мной не издевалась, она бы меня поддержала, — Джим раздраженно надулся. — Я обещаю больше не смеяться. Не понимаю, чего ты так всполошился. — Ну, возможно, дело в том, что я втрескался в парня, который может полностью вырубить меня считай за секунду и уже однажды так поступил? Или дело в том, что его не менее крутая подружка может вырубить меня секунд за пятнадцать. Я упомянул горячую, но пугающую подружку? Так вот, я не уверен, что он вообще в парнях заинтересован. Когда я его впервые на суде увидел, я почти не сомневался, что он — гей. Представьте мой шок от его поцелуя с Ухурой. Я обычно в таких вещах не ошибаюсь, — Крис тихонько рассмеялся. Если бы Джим знал. — Поверь мне, он интересуется парнями, — успокоил его Крис. Он не мог поверить, что выступает сводником в этой совершенно абсурдной ситуации. Он точно мазохист. — Да откуда вы можете знать? — дерзко возразил Джим. — Просто поверь, я знаю, — настойчиво повторил Крис. — Но как вы… — на осознание Джиму потребовалось несколько секунд. — О, мой Бог! До преподавания в Академии он служил с вами на разных кораблях как офицер по науке. Он ваш бывший? Вы с ним спали? — Джим уставился на него взглядом полным шока и ужаса. — Все сложно. Мы расстались за четыре месяца до разрушения Вулкана. Я думаю, он устал, что я приглашаю на ужины своего старшего офицера, — на самом деле он много от чего устал. Он хотел того, что Крис дать не мог. — Так Спок был вашим маленьким грязным секретом, пока вы пытались стать адмиралом? — голосом Джима можно было замораживать воду. — Наверное. Под такой разговор стоит выпить, — у него всегда был небольшой запас под рукой на случай всяких непредвиденных ситуаций, подобных этой. — Теперь, добившись в профессии всего, чего хотел, я понимаю — не так оно мне было и нужно. Не повторяй мои ошибки. — Вы думаете, что в отношениях с Ухурой Спок ищет утешения? — спросил Кирк, когда тишина стала совсем уж давящей. — Не знаю, — честно ответил Крис, вынужденный признать, что не знает Спока так хорошо, как думал, несмотря на все совместно прожитые годы. До конца разговора они обсуждали только рабочие вопросы. Так было проще. Месяц спустя на его стол лег подозрительный отчет от одного доктора, с которым они отлично сотрудничали, пытаясь справиться со слегка невменяемым Джимом Кирком. — Ты не хочешь ничего мне объяснить по поводу одного отчета, который прислал твой друг-врач? Серьезно, столкнулся с дверью? — не удержался он от сарказма. — Нет. Это же Боунз. Кто знает, что у него в голове творится, — само собой, в глаза ему Джим при этом не смотрел. — Ты думаешь, я не понимаю, что это за отчет? Ты столкнулся с дверью на космическом корабле? Я был лучшего мнения о твоем интеллекте, — отчитал его Крис. — А Фрэнку всегда верили. Когда я приходил в школу весь в синяках, он говорил, что я упал с велосипеда. История с дверью тоже пользовалась популярностью. Никто не задавал лишних вопросов, разве что будущая миссис Барнет. Это не вопрос жизни и смерти, не думал, что кто-то заинтересуется, — погрустнел он, и Крис задумался, насколько плохим должно было быть его детство. — Я никогда бы не поверил такому объяснению. Ни тогда, ни теперь. Так что с тобой произошло? — спросил он, мысленно настраиваясь на традиционную историю «подвигов» Джима Кирка. — Я, наверное, должен был рассказать вам, что встречаюсь с вашим бывшим, как-то по-другому. Я не могу вам объяснить всего, все так сложно, но вы же знаете, что Спок не умеет расставаться с людьми, — Крис на это согласно кивнул. — Он фактически соврал Нийоте в своей вулканской манере, почему они должны расстаться. Ну, хотя бы он не сказал, что искал у нее утешения. Но она все равно расстроилась, когда увидела нас целующимися. Она была просто в бешенстве, попыталась прибить своего экс-парня, ну и мне случайно досталось. Вот так я и влетел в дверь. Так что формально в отчете написана правда — больше всего я пострадал именно от двери, — покачал головой Джим. — И почему я не пишу твоему куратору рапорт о нарушении субординации? — расстроено спросил Крис. Из-за Джима Кирка он точно поседеет. — Потому, что она извинилась, а Спок повел себя по-свински. Я и так у нее парня увел, поэтому не сопротивлялся. А вас мне стоит опасаться при следующей личной встрече? Уверен, несмотря ни на что, вы легко со мной справитесь, — хихикнул Джим. — Чертовски верно. Но я предпочитаю быть заботливым отцом, а не бывшим парнем. Передай Споку, что ему не поздоровится, если он тебя обидит, — принял окончательное решение Крис.***
Три года спустя его вызвали на экстренное заседание командования и он понял, что Джим Кирк как-то причастен, когда увидел как трясет одного адмирала. Про себя он так и продолжал называть его, используя кличку, — адмирал ККК. Крис слышал обсуждение тайных отношений, но все замолчали, когда он вошел. — Вы знали? — спросил его адмирал ККК, передавая падд. На дисплее висели разнообразные статьи с заголовками типа «Спасители Земли решили пожениться». Они что, из-за этого его вызвали? — Ничего не знал о свадьбе. Как его почти отец, я рассчитывал получить приглашение до того, как он решит оповестить весь мир. Но когда это Джим Кирк действовал по правилам? Это больше на вас похоже, — почти нагрубил он в ответ. Он уже несколько недель знал об этом (кто-то же должен был санкционировать увольнительную, настоящая цель которой состояла в покупке колец), но не ожидал, что все произойдет так скоро. — Так вы знали, что капитан Кирк состоит в скандальной свя.. в отношениях со своим старшим помощником-инопланетянином? Это же катастрофа! — кое-что в этом утверждении его сильно расстроило. Его раздражало, что адмирал ККК обсуждает вопрос, не имеющий значения ни для кого вне его узкого круга. — Нет в их отношениях ничего скандального. И именно я подписывал их разрешение, — начал злиться Крис. — Что тут такого ужасного? Вы боитесь, что маленькие мальчики по всей галактике разочаруются в Звездном Флоте, если узнают, что их герой предпочитает мужчин? На дворе 2262 год. Успокойтесь. Геев даже в бойскауты принимают, — «но это далось нелегко» осталось за кадром. — Это неправильно, — тихо, но все же слышимо, произнес тот. Крис удивился, что же с ним случилось. Обычно адмирал ККК лучше скрывал свое отношение. — Вы имеете право так думать. Но не можете требовать такого отношения от других. У всех есть свои предрассудки. Но нельзя позволять им влиять на ваши решения. Вам стоит с уважением относиться к чужим особенностям, — Крису пришлось почти прикусить себе язык, чтобы не добавить «но мы все отлично знаем, что вы не сможете». — Сядьте, адмирал, пока не потеряли звание и снова не оказались в лечебнице, — адмирал Барнет стукнул кулаком по столу. — Капитан Кирк и коммандер Спок ничего не нарушали. Командование Звездного Флота прекрасно осведомлено об их отношениях, странно, что вы — нет. Мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать их отношения, а чтобы разобраться с последствиями этого бракосочетания, например, с тем, кого же назначить капитаном USS «Мандела», раз кандидатура коммандера Спока теперь вне рассмотрения. Конечно, адмирал ККК не смог смолчать и продолжил гнуть свою линию: — Может, это и к лучшему. По крайней мере, этот гребаный выскочка никогда не станет адмиралом, — пробурчал он себе под нос. К несчастью, у одного адмирала был навык в понимании невнятных бормотаний подростков. — Не могли бы вы повторить, а то не все вас услышали? — попросил взбешенный Барнет. — Я хотел бы понять, каким образом ориентация капитана влияет на его навыки командования. Их выбирают по их способностям и никак иначе. Мне очень неприятно слышать, что вы опираетесь на другие критерии, принимая решения о назначении, — Ричард наградил того одним из «убийственных» взглядов, подобранных им у жены. — Тогда почему нет ни одного адмирала-гея? — нагло возразил ККК. Крису показалось, как кто-то прошептал «Это ты так думаешь, ограниченный ксенофобный идиот», но он не был уверен. Многие возмущенно закатывали глаза. У Криса был миллион различных вариантов ответа, но он не хотел быть арестованным за нападение на «коллегу», так что выбрал самый простой, понятный даже идиотам способ. — Ну, я — гей, так что как минимум один точно есть, — пошутил он. «Несмотря на все ваши усилия с тех пор как какой-то недоумок дал вам власть» также осталось непроизнесенным. Крис не смог бы это доказать, но почти не сомневался, что именно из-за ККК командование Звездного Флота состояло в основном из землян-мужчин. — Что?! — заорал ККК, отскакивая в сторону. Крис только покачал головой — похоже, тот совсем чокнутый. — Вы удивлены? Большинство других знали еще до того, как я получил назначение. Вы же понимаете, что находитесь в 2260-ых, а не в 1960-ых? — саркастично поинтересовался Крис. — Отсутствие гетеросексуальности больше не дает вам права вышвырнуть меня со Звездного Флота, а вот быть ксенофобным фанатиком сейчас чревато последствиями, — ядовито продолжил он. Нет, правда, как парень вообще попал на Флот? Крис не сомневался, что не обошлось без кумовства. Теперь выдворение этого урода вон станет его персональной миссией. Оказывается, заставить некоторых людей задыхаться может быть так весело. Благодаря этому маленькому объявлению он захватит своего партнера на свадьбу своего протеже и сына, которого у него никогда не было.