***
Когда они садятся за столик в середине зала, Гарри видит, что ноги Зейна не стоят на месте, а слегка подпрыгивают, словно он не может удержать их ровно и успокоиться. Он знает, что это один из тех немногих вечеров, когда Зейн очень хочет, чтобы в его руках оказался коктейль и он смог успокоить себя. Поэтому Гарри придвигает свой стул ближе и под столом берёт его за руку. — Расслабься, ты должен расслабиться. — Я вспотел? Я чувствую, что я вспотел. Если они переведут камеру сюда, и я буду весь мокрый, я буду выглядеть, как чёртов идиот, — в спешке говорит Зейн. — Ты не вспотел. Сиди спокойно, это поможет, — отвечает Гарри, и затем он наклоняется и шепчет прямо на ухо, настолько тихо, чтобы никто больше не мог этого услышать. — Эй, малыш, просто хотел тебе сказать, что, когда это всё закончится, независимо от того выиграешь ты или проиграешь, я собираюсь отсосать тебе в нашей машине по пути домой, ладно? Я собираюсь встать на колени только для тебя, но тебе придётся быть очень тихим, чтобы водитель не смог нас услышать, да? — и затем он садится обратно и смотрит на Зейна, мягко улыбаясь, так, словно он только что прошептал ему список покупок, или что-то ещё такое же уместное, чтобы говорить об этом за столом, где сидят коллеги и начальство Зейна. Можно было подумать, что, как актёр, Зейн должен уметь изобразить самое лучшее равнодушное выражение лица в такой ситуации, но его бестолковая улыбка практически кричит, что Гарри только что прошептал мне на ухо про минет!. Гарри улыбается и вздыхает. — Расслабься, всё будет отлично. Скоро будет твоя категория.***
— Номинантами, на лучшую мужскую роль в драматическом сериале, являются... Камера останавливается на нескольких разных актёрах, номинированных в категории, показывая их столы с другими актёрами и продюсерами. Имя Зейна третье, третий ролик в кадре, и он просто кивает головой в камеру и аплодирует, как и все остальные. Гарри кладёт руку к нему на колено, чтобы успокоить его. Камера возвращается обратно к ведущим, когда они уже готовы назвать победителя. Гарри знает, что у него есть только пара секунд, поэтому быстро наклоняется в сторону к Зейну, он сидит слегка позади него, и целует его возле уха. — Удачи, детка. Я тебя очень сильно люблю. Зейн хватает руку Гарри на колене, сильно сжимая, вцепляясь в неё так, словно от этого зависит его жизнь. Гарри задерживает дыхание. — И Актёр достаётся... Зейну Малику. Ему кажется, что время вокруг останавливается, потому что весь зал взрывается аплодисментами, и абсолютно каждый человек поворачивается и смотрит на Зейна, который находится рядом с Гарри и держит его за руку, когда они встают. Он поворачивается и озадаченно смотрит на него. Гарри ненавидит себя за то, что думает об этом, но это напоминает ему о случае в баре, когда Зейна ударили и он потянулся к нему в полной панике. Гарри хватает его и крепко обнимает, и это похоже на то, будто он его никогда не отпустит, настолько он счастлив. Зейн обнимает его в ответ, и его трясёт. Теперь он нервничает. Поэтому Гарри шепчет: — Хочешь, чтобы я проглотил монетку? Я могу, — и делает шаг назад, улыбаясь и проводя пальцем по щеке Зейна. Это встряхивает его, он смеётся и отмахивается от него. — Нет, я в порядке. Люблю тебя, — отвечает Зейн, и когда наконец-то отходит от него и направляется к сцене, у него на глазах слёзы. Зейн идёт к сцене, сопровождаемый громом аплодисментов и оваций. Гарри знал, что так оно и будет, но он всё равно не может поверить в происходящее, когда бешено хлопает в ладони, практически подпрыгивая вверх и вниз. Он чувствует, как его лицо краснеет, когда он пытается подавить слёзы. Зейн принимает статуэтку из рук Риз Уизерспун вместе с конвертом, в который было вложено его имя, и они что-то говорят друг другу, а затем смеются, хотя никто и не слышит их. Затем Гарри чувствует, что камера на нём, на их столе, и в этот момент Зейн подходит к микрофону. Аплодисменты утихают, люди возвращаются обратно на места, и ждут, пока голос Зейна раздастся через колонки. Зейн стоит в своём классическом чёрном костюме от Армани, галстук идеально сидит на месте, он смотрит на статуэтку в своих руках, кольцо сверкает от прожекторов, и широкая, уверенная улыбка запечатлена у него на лице, будто он тоже не может в это поверить. Он подносит руку ко рту, пытаясь собраться с мыслями. Гарри знает, что он пытается не заплакать. — Воу, это... невероятно. Огромное спасибо, — говорит он, поднимая взгляд и оглядывая зал, и улыбается. — Я могу честно сказать, что я этого не ожидал, поэтому буду импровизировать. Эм, прежде всего, это большая честь получить SAG, потому что за неё голосуете вы, мои коллеги — актёры, мои соратники, мои друзья, поэтому спасибо вам за это. Огромное спасибо. Я особенно люблю SAG, потому что их страховка спасла меня из щекотливой ситуации несколько лет назад, после того как я ввязался в драку с окном, — он усмехается, и люди присоединяются к нему. — Для меня было большой честью играть Райана все эти два года, и я всегда надеялся показать его достойным персонажем. Я хотел, чтобы его борьба с зависимостью была жёсткой и болезненной и просто немного тревожной. Потому что это то, как выглядит зависимость. Я трезв вот уже четыре года, — говорит он, и люди начинают вежливо аплодировать и свистеть ему. — Поэтому это было очень важно для меня. Эм, чёрт, они уже говорят мне закругляться… — и весь зал смеётся от выскользнувшего слова, Гарри знает, что ругательство всё равно должно было встретиться в речи. Гарри откидывает голову и смеётся, когда Зейн, смущённый, случайно касается щетиной микрофона. Теперь Зейн торопится, время уже поджимает. — Я должен поблагодарить AMC за поддержку, всю мою команду и коллег по сериалу, наших замечательных сценаристов и продюсеров, моего менеджера — Кейт, всех и каждого в САА, Мелиссу, Джека и Сьюзан, мою семью, особенно моих родителей, которые дали мне мой первый капитал, чтобы я смог переехать в ЛА, моих друзей, что были со мной всё это время, — затем он смотрит прямо в камеру и говорит: — Спасибо Найлу Хорану. Гарри громко смеётся от удивления, он знает, что Найл, должно быть, заставил Зейна сделать это. И затем Гарри может сказать об этом ещё даже до того, как оно действительно произойдёт, потому что он знает Зейна, как свои пять пальцев. Зейн всем телом поворачивается в направлении их столика и смотрит Гарри в глаза. — И последнее, но точно не менее важное, я хочу поблагодарить моего Гарри, — он смотрит прямо на него. — Ты — любовь всей моей жизни, моя родственная душа, и неважно, насколько сильно я буду хвастаться этой наградой позже, или показывать на неё каждому приходящему в наш дом и кто будет видеть её стоящей на отдельной перине, — в этот момент вся аудитория снова усмехается. — Ты, без единого сомнения, самое лучшее, что я когда-либо выигрывал. Гарри чувствует такой захлёстывающий прилив любви в этот момент, что вот-вот грозится проронить слезу. Но он не плачет, он просто целует свои пальцы и посылает Зейну на сцену воздушный поцелуй. Зейн поворачивается обратно к залу, к основной камере, и заканчивает с улыбкой: — Огромное, огромное спасибо! Музыка начинает играть, когда он покидает сцену вместе с Риз и несколькими другими людьми, аудитория аплодирует, и затем все садятся на свои места и камера отворачивается. Гарри окидывает взглядом команду Зейна, продюсеров и их супруг за столом, и он ничего не может поделать и только улыбается от уха до уха, когда они все говорят ему, как это было чудесно, и как для них всех волнительно быть друзьями и коллегами такого большого победителя. Они продолжают обниматься, смеяться и произносить тосты, но Гарри отвлечён. Гарри не может дождаться, когда найдёт Зейна, поэтому он встаёт из-за стола и идёт его искать.***
Гарри не приходится искать долго, как раз в это время несколько людей выходят на его поиски, потому что его хотят видеть в комнате для прессы. По пути туда он видит менеджера Зейна, и они быстро обнимаются, поздравляя друг друга. Затем он проходит внутрь и видит Зейна на небольшой сцене: он держит в руках массивную и тяжёлую статуэтку Актёра, улыбаясь группе фотографов и отвечая на их вопросы о победе. Один из репортеров замечает Гарри и немедленно его зовут по имени, люди начинают кричать ему, чтобы он присоединился к Зейну, чтобы сделать несколько фотографий вместе. Они встречаются взглядами, и Зейн смеётся, пожимая плечами. Он должен был ожидать этого, после того как выдал на сцене такую важную и искреннюю речь. Поэтому Гарри направляется к нему, замечая с каждым шагом, как много вокруг вспышек от фотокамер. Он встаёт рядом с Зейном, пробираясь в его пространство, как в старые времена, целует его в щёку, и шепчет ему на ухо: — Я люблю тебя и очень тобой горжусь, — пока комната шумит и порывается заставить их позировать. Они стоят бок о бок, Зейн сжимает свою награду, Гарри улыбается от уха до уха, когда проводит рукой Зейну по спине и задерживаясь на пояснице. Гарри никогда не сталкивался с таким бесценным моментом, на котором он бы не хотел запечатлеть себя идеально, поэтому он делает всё возможное и улыбается, когда прижимается к спине с левого бока Зейна, чтобы обхватить его руками за торс, соединить их руки вместе на его правой стороне, так, чтобы их обручальные кольца были видны в камеру, и прижимается лбом к щеке Зейна, закрыв глаза. Зейн продолжает позировать и затем слегка прислоняется головой к Гарри, вздыхая, зная, что Гарри тоже нравится держать его за руку. Это фото отправляется в журнал PEOPLE, появляется в передаче «Доброе утро, Америка» на следующий же день, и расползается по всему интернету меньше чем за десять минут. Фотография, вместе с замечательной речью Зейна Малика о своём муже, это всё, о чём говорят в последующие три дня. (Гарри получает эту фотографию в огромном чёрно-белом варианте и после этого вешает её на их совместную синюю стену в гостиной комнате их нового дома, рядом с фотографией печатной машинки и небольшими рамочками с цитатами, картинками и чем-то ещё вдохновляющим. Зейн выигрывает SAG снова в следующем году, а затем Эмми и Золотой глобус, и они все, внезапно, оказываются расставлены на постаменте рядом с этим фото, рядом с писательскими наградами Гарри и почётной табличкой, которую он получил за заслуги перед GLAAD* в прошлом году. Это всё очень мило сочетается вместе; очень живописно, как бы сказал Гарри).***
В лимузине этой ночью, после афтепати, и после того, как они позвонили своим родителям и потом покричали немного из окна, просто ради веселья, Гарри отсасывает Зейну прямо на заднем сидении. Зейн дрожит в своём костюме от Армани и новеньких туфлях от Прада, пока Гарри снимает его напряжение так, как только ему одному известно, так, как он делал почти каждый день с того момента, когда они снова нашли друг друга в Нью-Йорке. Этого не случается, пока Зейн не кончает с тяжёлым вздохом, зарывшись рукой в волосы Гарри, а Гарри отстраняется от него, выравнивая дыхание, и тогда они оба встречаются взглядом, в один и тот же момент осознавая: они на заднем сидении лимузина, на пути в их дом на Голливудских холмах, Зейн держит в руке бутылку абсурдно дорогой воды, а у Гарри сперма на губах, и всё это происходит в ночь, когда Зейн выиграл престижнейшую актёрскую награду, и это их чёртова жизнь. Они смеются и смеются, когда прижимаются друг к другу и пьют эту идиотскую воду, проливая на свои костюмы. Но им наплевать. Они целуются и развлекаются в этом лимузине, словно они снова подростки. И продолжают смеяться весь оставшийся путь до дома.***
На следующее утро Гарри просыпается первым, потому что, конечно, он первый. У Зейна была большая ночь, он всё ещё измотан. Он перекатывается на кровати и целует Зейна в затылок, вдыхая запах его волос и, как всегда нежно, пробегая рукой вниз по его обнажённой спине. Ленивец Зейн немного сдвигается, подаваясь на него так, будто он говорит — продолжай делать это, а не оставь меня одного, Гарри — и Гарри не знает, сможет ли он когда-нибудь от этого не улыбаться, от того факта, что Зейна даже в бессознательном состоянии хочет его ближе и ищет его тепло. После того, как он позволяет себе свернуться рядом с Зейном ещё на несколько минут, он всё же поднимается и направляется вниз, на кухню, начинает делать кофе и наполняет ёмкость для воды, точно так же, как и в любое другое утро. Он выходит на солнечное крыльцо, оглядывая прекрасные дороги Лос-Анджелеса, и потягивается. А затем он говорит: — Привет, привет мальчики, что было утром? Как вы поживаете? Уверен, вам это нужно, да? Что за прекрасный день, — когда проходит вокруг и поливает каждое растение, проводя пальцами по их листьям. Он пишет сообщение Найлу, что тот должен заглянуть после обеда, дать своей бедной жене небольшой перерыв и взять с собой малышку Шелби, чтобы поиграть, потому что Гарри безумно скучает по этому маленькому толстому личику. Она растёт слишком быстро и это тревожно, потому что означает, что они все стареют. Он также вспоминает про подарок, что купил для неё — небольшой плюшевый жираф, мимо которого он просто не смог пройти. Потом он пишет маме «С добрым утром», следом набирает Джемме, а потом Трише и остальным девочкам. Он проходит к их апельсиновым деревьям на заднем дворе и срывает несколько фруктов, зная, что Зейн захочет хотя бы один на завтрак. И когда он садится за кухонный стол, оставляя окна открытыми, слушая пение птиц, он берёт кружку кофе в одну руку и хорошую книгу в другую, и одна мысль снова проникает в его сознание. Он может делать это, всю свою утреннюю рутину, прежде чем Зейн проснётся, каждое чёртово утро своей жизни и чувствовать себя вполне довольным происходящим. Конечно, рутина может измениться слегка, если вдруг они заведут собаку, о которой уже говорили какое-то время, или когда, однажды, они принесут домой ребёнка, о котором они говорили ещё больше, но это всё равно будет его рутина. Он всегда будет этим доволен. А пока, Гарри пьёт свой кофе и читает книгу, пока ждёт, когда проснётся Зейн. И на какое-то время, в течении долгого времени, в течении многих лет, так оно и происходит.КОНЕЦ
* GLAAD — Союз Геев и Лесбиянок против дискриминации.