Ты или тебя

- Тащи! Тащи! - Давай же, поднимай свою толстую задницу! - Брось его! Бежим! - Маги, там маги! Их поймали, словно бродяжек и посадили в гостиной ждать родителей. Никто не предложил им чай или кофе, а господин Торсе смотрел на них с брезгливым презрением. Им тогда были абсолютно безразличны бросаемые уважаемым гражданином неодобрительные взгляды. В крови гуляла адская смесь алкоголя и адреналина. Ощущение вседозволенности зашкаливало, и они безумно хохотали, презрев все приличия. Они прекрасно знали, что ничего им не будет: отцы выплатят штрафы, наследников пожурят и отпустят кутить дальше. Так было всегда, проверено временем. И для всех, кроме Ирита, все сложилось именно так. Но вот его отец, князь Шувье был в ярости: он посчитал поступок сына большим унижением для семьи. - В армию! В армию тебе надо! Чтоб выбили из тебя эту дурь! – кричал на Ирита отец. - Не слишком много чести для дворянина ходить в офицерах, - бросил Шувье-младший тогда, равнодушно глядя на истерику отца. Это была не первая их ссора и, по мнению Ирита, далеко не последняя. - В офицерах? Да я тебя рядовым отправлю! – отец швырнул об пол подвернувшуюся под руку вазу и, равнодушно оглядев осколки, вышел. Если бы Ирит знал тогда, что говоря эти слова, отец был полностью серьезен – то валялся бы у него в ногах, вымаливая прощения. Холодная, вечно продуваемая казарма, постная пища, далекая от привычного для аристократа меню, отсутствие выпивки и развлечений, ранние подъемы и бесконечные тренировки стали ежедневной жизнью Шувье. Но все равно, в далеком «тогда» Ирит отчаянно надеялся, что это наказание со стороны отца будет недолгим. Ему было семнадцать, и он не желал проводить свою жизнь так. Полгода пролетели, словно один дурной сон. Ему с первого дня объяснили, что прикрываться в армии титулом глупо и недальновидно, плечом об косяк и мордой в помои объясняли, пока он не взвыл. Однажды, когда Ирит почти смирился и почти проникся вечным холодом, большой нагрузкой и общей с простолюдинами спальней, приехал отец. Князь Шувье был встрепан и бледен. - Война, Ирит! Начинается война! Что я буду делать, если не успею вытащить тебя из этой этой дыры? - Спешу напомнить, папа, что вы сами меня сюда и отправили. - Ох, Ирит! Не мели ерунды! Ты же знаешь, что я хотел тебя лишь постращать! - Полгода, папа? Я все понял еще в первую неделю. Здесь Ирит покривил душой, но выглядело это намного лучше, чем если бы он признал, что отец был прав, выдерживая столь долгий срок. - Я все сделаю, слышишь? Все! А завтра была война. Безобразное действо с обожженными и исковерканными трупами, сослуживцы, молящие прекратить их страдания ножом в сердце. Его первая жертва и первая рана. Горящая, рваная ткань и запах паленой плоти. Ирит навсегда запомнил, как горел заживо его друг. И как он сам пытался побороть мертвое пламя, посланное магами, как пытался убить его, чтобы избавить от жутких мучений. Свою боль, горящую кожу руки и вязь грубых шрамов, оставленных себе на долгую память. Награды, геройства и бессонные от кошмаров ночи. Повышение и снова бессонные ночи. Осознание и понимание, что каждый день твоя задача – отправить на смерть сотню людей. Сколько вернется живыми? Он помнил, как пил после первого разгромного поражения. Задыхаясь от вкуса дешевого пойла и железного запаха крови. И помнил, как полковник окунал в его собственную блевотину, как тащил на холодную реку. Война закончилась, а Ирит понял, что уже не принадлежит тому миру, из которого пришел в армию. Он возвращался домой, пил и гулял с бывшими друзьями, развлекался с красотками и сорил деньгами отца. Пытался забыть холод казармы, который въелся под кожу и стал совершенно родным, кровь и грязь, стоявшие перед глазами. Отец виновато молчал и позволял гулять на широкую ногу, не заикаясь даже о непотребном его поведении. Но всего лишь через пару недель такой жизни он уже стоял в кабинете отца, чтобы сообщить ему, что возвращается к службе. В холодные казармы, где грубеют руки и обветривается кожа лица. С тех пор прошло уже десять лет и он снова в военном лагере. В палатке, где расположился наследный принц, к которому его приставили нянькой. - Ты же аристократ, ты лучше знаешь, как с ним разговаривать, - дернул плечом Маршал, объясняя свое решение. Давить в себе любые эмоции, и дикую ярость в том числе, Ирит научился уже очень давно. Еще раньше, чем перестал быть капризным аристократом, неизвестно как попавшим в армейские ряды. - Война, маршал Лусют. А я не самый худший полковник в ваших рядах. Так за что вы меня наказываете, ссылая в няньки какому-то принцу? - Не какому-то, а наследному. Думайте, что говорите, полковник Шувье. Приказы в армии обсуждать было не принято. И лишь поэтому Ирит смотрел сейчас на уставшее лицо наследного принца. К вечеру следующего дня в лагерь прибыл Люминимель Даши. Леша давно не видел Леля и сейчас, как показалось принцу, взглянул на карлика по-новому. Люминимель был одет как угодно, только не для того, чтоб выглядеть «своим» среди солдат. Он брезгливо косился на снующих мужчин и стряхивал с себя невидимые пылинки. - Прошу в мои покои, - ухмыльнулся Леша, особо выделив слово «покои». Лель криво усмехнулся и шагнул в палатку. Не глядя, не ожидая и не проверяя, пойдет ли за ним Леша. - Ваше Высочество, как вы добрались? – поинтересовался Лель, едва палатка закрыла их от посторонних. - Выяснилось, что я ужасно переношу порталы, - сухо отозвался Леша, кивком указав Лелю на стул. – Поужинаете со мной, Люминимель? - Благодарю, Ваше Высочество. С удовольствием, - кивнул тот и опустился на стул. Незаметная тень, советчик Леши, организовал ужин, не пустив внутрь местных слуг, и тихо вышел. Лель, не скрываясь, разглядывал принца, дерзко встречаясь с ним взглядом. Лешке от этого хотелось сказать какую-нибудь фразу о допустимости поведения королевского брата, но он сдерживался и молчал. За ужином темы ходили вокруг столичных новостей и ситуации на фронте. Леша не был уверен в Леле. Сейчас он мог осознавать это с поразительной четкостью. По сути, у Даши не было ни единого мотива быть с ним искренним и отстаивать интересы наследного принца. Лель, казалось, позволял Леше практиковаться в искусстве дипломатических бесед. Он ловко выводил разговор на сложные темы, задавал каверзные вопросы и криво ухмылялся на невнятные ответы, аккуратно предлагая варианты ответа. Чем и доводил Лешу до глубокой ярости. - Вы изменились, Ваше Высочество. - О чем вы, Люминимель? – спрашивает Леша, устало отпивая вина. - Вы перестали быть мальчиком из неизвестного мира. - Благодарю за щедрый комплимент, Лель, - принц зло сузил глаза и сжал бокал в руке. – Вашу проверку я, видимо, прошел? - Ваше Высочество, вы знаете историю про виток? - Виток? – Леша протянул руку к бокалу с вином и отпил. - Интересно, что история повторяется раз за разом с периодом в тысячу лет, не так ли? - К чему вы это рассказываете, Люминимель? – губы принца скривились, и он отпил еще вина. - Такое уже было, принц. Дважды. Вам забыли об этом рассказать, не так ли? Моя сестра не хотела, чтоб ты волновался, принц. Люминимель выдержал паузу и отпил вино из своего бокала. - Дважды из вашего мира приходили сыны наших королев. Дважды приходили и дважды погибали. Вам интересно, Ваше Высочество? - Лель встал и насмешливо посмотрел на Лешу. - А я расскажу вам, если пожелаете. Леша смотрел внимательно на Леля, ожидая продолжения, но тот, поклонившись, вышел из помещения. Ирит Шувье стоял перед принцем Алексиелем, стараясь разглядывать юношу не слишком откровенно. Молодой высокомерный мальчишка смотрел на него снизу вверх, сидя на кровати. Он пил вчера и явно лишнего. Об этом говорили бледное лицо, складка между бровей и большой бокал холодной воды. - Присаживайтесь, полковник Шувье, - хрипло предложил принц. - Благодарю, я постою, - сухо отозвался полковник. - Как пожелаете, - пожал плечами мальчишка. Меньше всего он напоминал напуганного мальчика из другого мира. От этого Шувье испытывал к принцу презрение. Человек, который должен будет возглавить страну, интересовался лишь выпивкой и бабами, судя по тому, что привез с собой парочку девчонок. Кем бы он ни был в прошлом, здесь он, похоже, решил насладиться прелестями жизни по полной. - Как хорошо вы знаете историю, полковник? - Достаточно хорошо, - Ирит намеренно опускал положенное обращение, для себя отметив, что принц совершенно не обращает на это внимания. - Расскажите мне о правлении Тейсета, - велит принц Ириту и отпивает из бокала большой глоток. - Тейсет был великим и мудрым правителем, внесшим множество прекрасных изменений в политику страны. Он ввел различные законы. Одним из лучших его решений считается его приказ о разделении княжеств. Он действителен до сих пор. - Хорошо. Кто был его наследником? - Малавиан. - Его сын? - Зять. - У него не было сыновей? - Был. Крипт. - Что с ним стало? - Он умер. - Ясно. Благодарю, вы можете идти полковник. Ирит двинулся к выходу. - И в следующий раз не забывайте обращаться ко мне «Ваше Высочество», - насмешливо раздалось за его спиной.