Слушайся меня!

Как я понял, этот добрый человек — младший брат моего мучителя. Оказывается, его зовут Хидеки Рийо, как я понял. Хидеки… — А хорошо держался с ним, хоть за это могу похвалить. — Вы меня накажете? — Глупый вопрос, мальчик мой. Ты ночью плохо себя вел, к тому же заболел, да и еще хотел меня ударить, а ударил моего братца, но он это заслужил. В защиту скажу, что ты быстро понимаешь, как нужно себя вести, но этого мало. Я вколочу и втрахаю тебе душу настоящего раба. Этим мы сейчас и займемся. Ты, кажется, есть хочешь? Знаешь, что нужно делать? Я кивнул и встал на колени. Расстегнул ему застежку и приготовил себя к этому. И тут в голову пришла мысль: совсем рядом ножи, стоит только добраться до одного из них. Брать его с собой и спрятать в одежде — нет, не вариант, он меня разденет сразу после завтрака, я просто уверен, а если атаковать сразу, то… что потом? Да и вообще, он уже поел, а значит, готовить я сейчас не буду, не уверен, что смогу подождать еще хотя бы час. Нужно его убить. Ладно, нужно сделать ему это… а потом подумаю, что делать дальше. Я хотел взять сразу в рот, но он меня остановил: — Давай поучимся правильно делать минет. Руки тебе на что? Язычком лижи, как мороженое или карамель, а руками поглаживай, как гладишь кошку. Сделай лицо поспокойнее, будто это ты получаешь удовольствие. Я делал все, как он говорил, но представить себе мороженое и кошку не получалось, хорошо, что он хоть чистоплотный. — Неплохо, научишься еще, а теперь медленно, не спеша заглатывай, работай языком. Просто так не води, работай губами и языком. Теперь полностью охвати его своим ртом. Он слишком большой, меня сейчас вырвет. Не могу. Он не помогает. Как неприятно, когда его член достает моей глотки. Кажется, я еще не совсем отошел после температуры. — Прячь зубы! И языком активнее работай, а то отрежу за ненадобностью. Это было так унизительно. Он сказал, чтобы теперь я быстрее двигался, я пытался, но не выходит. Меня сильно тошнило. Когда он кончил мне в рот, и я попытался проглотить его сперму, мне стало слишком плохо, меня вырвало. Нужно было видеть его взгляд: — Снимай одежду, гниль. Я побоялся ослушаться. Сняв футболку и джинсы, я сидел на полу совершенно голый. Я ждал, что он сделает, и боялся, как оказалось, не зря. Он повесил одежду на стул и, схватив меня за волосы, резко ударил об пол в мою блевотину лицом. Он бил меня по животу и голове. Я плакал. Просто плакал. Когда он закончил, то приказал: — Приступай к завтраку, чтобы все до последней капли вылизал, гнида. Я точно убью его. Но сейчас я был в безвыходном положении. Одна нога стояла на моей спине, не позволяя подняться. Я… «приступил к завтраку». Как только я первый раз лизнул, меня еще раз хотелось вырвать, но было уже нечем, и я пустил только слюну. Я весь дрожал, что он со мной сделает? Что? Это еще далеко не конец. И так будет каждый день? Я не вытерплю. Я убью себя. Нет, я убью его, а потом убью себя. В нем нет ничего хорошего, это просто надежда загнанного в угол зверя. — Не будешь сам, я тебя ложечкой кормить буду, но тогда тебя и не такую дрянь жевать заставлю, поверь. Я могу все! Просто нужно меня выбесить для этого, а я уже на грани. Я представил его обещание, и мой желудок еще раз сократился. Я начал это есть и вылизывать, порой меня повторно вырывало, приходилось сначала. Я говорил, что скоро эта пытка закончится, но тогда начнется новая, но лучше боль и секс, чем это. Я вылизывал пол, заставляя свой желудок успокоиться. Он приказал идти за ним, но передумал, когда увидел, что с меня все еще капает. Я остался на кухне, сейчас нужно схватить нож. Отлично, он у меня в руках. Мне снова хочется блевануть, но сначала я убью его, а потом уже на его окровавленное тело… Он заходит на кухню, совсем не удивлен, увидев меня с ножом. — Лучше сам положи, пока поздно не стало. Я даже не подумаю. Я присмотрелся, он принес кляп и кнут. Мне не страшно. Он бросил кляп на пол, а в руках у него сиял кожаный кнут. Он бил меня уже, я смогу пережить один удар, пока бегу до него. Я ошибался: просто не знал, какой он мастер. Я ринулся на него, а он легким движением ударил точно по моей кисти, где я держал нож. Кнут — это не плеть. Он приложил в удар большую силу и полоснул меня до крови. Я выронил нож и навзрыд закричал, держась за руку. Я не знал, что можно настолько сильно бить. — Это не обычный кнут, которым я пользуюсь в играх со своими любовниками. Этот кнут сделан на заказ, точная копия, идентичными кнутами, сделанными из такого же материала, наказывали нерадивых рабов во времена Древней Греции и Рима. Ими обычно забивали людей до смерти или, по крайней мере, так, что были видны разрубленные кости. Я уже говорил, что могу все? Ты в моей власти, смирись. Он наклонился ко мне, чтобы надеть кляп. Я сначала не даюсь, но понимаю, что сопротивление бесполезно. — Это чтобы ты точно не расстался со своим «завтраком», а то ты сразу ринешься в туалет, как только я уйду, а потом начнешь терроризировать холодильник. Сейчас иди и вымойся, потом вымоешь пол. Чтобы все сделал к моему приходу, а там мы закончим, хозяину нужно купить для тебя пару вещиц. Тебе понравятся. Если бы не это лекарство, у меня снова бы поднялась температура. Меня вырвало, но все осталось во рту из-за дурацкого кляпа, пришлось проглотить. Вымыться было хорошей идеей. У меня все болело, благодаря вчерашней ночи больно было даже ходить. Кровь все еще шла, немного, но была. Интересно, что он купит? Я осмотрел руку. Она тоже кровоточила. Я был в движении и на близком расстоянии, он точно просчитал траекторию и сумел сделать столь точный удар, думаю, это опыт. Он собирается избить меня этой штукой? Ему мою кожу станет жалко или нет? Теплая вода заставила меня успокоиться. А может, смириться? Нет, как я понял, не смогу убить его, убью себя. Я решил, что у меня хватит храбрости порезать вены. Я вышел из душа и зашел на кухню. Хидеки гад: на кухне ни одного ножа. Я попробовал сломать вилку, хорошо, что у него в доме не одни палочки. Но только слегка погнул, видно, из качественного материала. Тогда я решил попробовать целой вилкой. Я несколько раз себя с силой ударил и только на пятый раз поцарапал кожу до крови, больно… нет, я не смогу вилкой. Отлично, повесимся. Но за что? За люстру, вот катастрофа: в доме нет люстр, только светильники, за которые не повесишься, думаю, я не первый, кто хочет покончить с собой в этом доме. Остается задушить себя вручную или утопиться в ванной, но я, благодаря Хидеки, уже знал, что не смогу без воздуха, силы воли не хватит. В аптечке нет никаких таблеток, кроме самых примитивных, хоть тоннами съешь, а не отравишься. Плита у него электрическая, газом не задохнешься и не взорвешь себя. Есть еще одна, последняя идея. Я осмотрел ванную, нет, там нет розеток, чтобы меня какой-то электроприбор током шарахнул. Телефона в доме тоже нет, Хидеки разговаривал по мобильному, даже полицию не вызовешь. Он все продумал на несколько ходов вперед. Я униженно пошел мыть пол. Сильнее меня. Осталось только подчиниться, я даже убить себя не могу. Вымыв все, я продолжал бить себя вилкой в вену, я не смог ударить настолько сильно, чтобы получилось. Зачем вообще нужен этот инстинкт самосохранения, когда жизнь не принадлежит себе? Я еще слышал, что можно проглотить язык. Нет, это тоже тщетно, нужно его или откусить, или отрезать, у меня кляп, но и так бы не смог. Дверь открывается, это он, я спрыгнул со стула на пол и вспомнил еще раз о своей наготе, он куда-то убрал одежду. Ну, сексуальные рабы должны быть голыми. Он зашел на кухню и строго спросил: — Сидел на стуле? Я покачал головой, имея в виду «нет». — Ай-ай! Лгать очень плохо. Он заметил на столе две вилки. Одна погнутая, другая нормальная. Он жестом позвал меня за собой, снял с меня кляп и позволил вымыть рот, а потом повел за собой. — Ты меня очень огорчаешь, но скоро я очищу твою грязную карму страданиями. Мы зашли в комнату «кошмаров», так я ее называю. Где хранятся все его игрушки. Он приковал меня к стене в стоячем положении. Хидеки что-то достает из пакета. Значит, вот какое его наказание! Не ожидал…