Слушайся меня!

А вот и он. Необыкновенно прекрасен в своей наготе. Он подошел ко мне и сел с согнутыми ногами на пол. Он ждал. Я похлопал по кровати, приглашая его присесть рядом. Сел, а потом лег. Я смотрел на него; он мой… он всегда будет моим. Меня заводил этот милый слабохарактерный мальчишка. В первые дни он пытался сопротивляться, но у него и мысли не будет идти против меня. Он весь сжался. Я раздвинул ему ноги. - Хозяин, это и есть Ваше наказание? – как-то он странно говорит, слишком храбро, его «хозяин» звучало как «дружище». - Нет, просто ты такой милый в таком положении, но наказание скоро начнется. Я перевернул его на спину и провел рукой по оставшимся шрамам от кнута, думал, стоит ли еще раз портить его спину. Стоит. - Вставай, лицом к стене. Я взял кнут. Пожалуй, трех ударов хватит, ведь кнут это только начало. Он стоял и ждал. Я замахнулся и нанес удар, вскрик. Я опустил руку. - Сора… ты не хочешь в чем-нибудь покаяться? - О чем Вы? - Можешь одеться. Его крик был искусственный, руки не дрожали, тело не содрогалось. Смысл тогда во всем этом? - В чем дело? – недоумевал Сора, а точнее не хотел признавать, что я раскусил его. Я молча вышел из комнаты, сел в кресло и рассмеялся. Сначала я думал, что точно убью его, что больше видеть его не захочу, а теперь мне кажется это забавным. О, тут на диване одежда Соры. - Сора! – позвал я его, он зашел и робко начал подходить ко мне, но когда увидел мою улыбку, то набрался храбрости. - Получаешь удовольствие от наготы? - Хиде… это не так, хозяин. - Пожалуй, будешь так ходить, пока я не решу иначе. - Простите. - За что? – я поманил его к себе. Он сел ко мне на колени. - Простите меня за обезболивающее. Мне было страшно. - Не важно. Лучше постарайся сейчас загладить свою вину хотя бы просто обычным сексом, раз бить тебя бессмысленно. Особо мне не надо было ему объяснять, что делать: Сора уже более-менее был образован. Он спустился на пол и расстегнул мне брюки. Пока он делал мне минет, я пытался вспомнить, что все-таки с нами произошло, что вот так резко наши отношения поползли вверх? Я не заметил, как испытал сильный оргазм, и, когда кончил, схватился за его волосы. Он чуть меня не укусил, но сдержался. - Осторожнее, - сказал я ему, накручивая его волосы себе на палец, и потянул. Он быстро сообразил и залез мне на колени, а точнее… ну, вы поняли. Меня стало пугать, что он все больше походил на Микку: в меру послушный, страсть в глазах, лишних слов не надо… - Ты любишь меня? – спросил я его в тот момент, когда он двигался на мне, он не мог говорить в этот момент, лишь стонать. Я видел, что он уже давно освоился, конечно, отсутствие смазки неприятно сказывалось, но он был уже довольно хорошо растянут. Я снова кончил. Сора обнял меня. - Вам не нужен любовник. Вам нужна игрушка, хозяин. В чем-то Сора прав, если он будет моим любовником, то наши странные и без того зыбкие отношения быстро разрушатся, а раз он моя игрушка, то и буду с ним так обращаться. Я встал, сбросив его с себя. Порывшись в ящиках, я кинул ему новые джинсы и кофту с длинными рукавами и высоким воротником, так что ошейник видно не будет. - Одевайся, у нас будет гость. Если что, то ты мой племянник. Ко мне приедет тот старик, который неплохо подходит на роль хозяина, честно, я пишу эту картину только ради денег. Сора рад был залезть в одежду, а я ушел в студию подготавливать все для работы. У меня готов только Микку. Я прикоснулся к его изображению, а он красив. Сора сидел на полу за моей спиной. Как я понимаю, он любит наблюдать за тем, как я пишу свои картины. Когда-нибудь я напишу тебя, мой мальчик. - Как только я закончу картину, мы с тобой продолжим. И тогда… ты сто раз пожалеешь, что принял эти таблетки. Кстати, принеси мне их, чтобы вдруг еще не захотелось. Сора надулся, но приказ выполнил. Я покрутил их, осмотрел, прочел инструкцию: жаль, передозировка может привести к летальному исходу, а я надеялся, что смогу их ему скормить и его бы рвало целый день и голова болела бы, и куча других симптомов. Но нет, Шин сознательно дал ему то, что может убить мальчика, а я бы не рискнул вызвать «скорую», чтобы его откачали. Я даже не знаю, что мне думать о своем брате? Сора у меня не так сильно и мучается, я давно перерос жажду медленно довести человека до болевого шока. А вот и моя модель. Я принял его, предложил чаю, но он решил сразу перейти к работе. Мы зашли в студию, я представил Сору и, пока он не успел ничего сказать, сразу посадил его в кресло. - Прошу Вас, смотрите вправо в пол. Представьте, что там собака, дворняжка, которую вы любите, но она доставляет вам столько бед, что пора бы ее усыпить. Как я еще мог объяснить ему эти отношения? Отношения любящего раба и уставшего хозяина. А он неплохо меня понял. - Можно вас спросить, Хидеки-сан, почему мне нельзя будет посмотреть на эту картину? - Я пишу на заказ, а заказчик был против, чтобы кто-то видел эту работу. - Понятно… - потом он довольно долгое время помолчал и вновь спросил. - А я не знал, что у вашего брата есть сын. Довольно милый мальчик. Мне не нужно было оглядываться, чтобы видеть смущение Соры. - Ну, племянник… это сын дочери брата моей матери. - Оу, ну тогда понятно. Не такая дальняя родня, но я их не знаю, да и вообще: ваша семья знаменита только вами, вашим братом и вашим отцом. Опять отец… Мой отец чиновник на пенсии, а еще он гомофоб. Он ненавидит геев, к счастью, он не знает, что я еще и садист. - Вы видитесь со своим отцом? – опять спросил он меня. - Изредка, он меня недолюбливает. Не при ребенке, вы ведь понимаете, почему, - я улыбнулся и посмотрел ему в глаза. Я никогда и ни от кого не скрывал свою ориентацию. Картину я писал быстро. Микку я вырисовал качественнее и дольше. Закончил я только к ночи. Два дня я потратил – довольно неплохо. Я вообще быстро всегда пишу, иначе бы у меня не хватило терпения. Я оглянулся: Сора задремал на диване. - Спасибо вам большое, мой водитель отвезет вас, а вот чек, сами впишите нужную сумму, я верю, что вы честный человек. Я проводил его, а потом узнаю через неделю, что он поставил удивительную сумму на чеке – один доллар. Вернувшись в студию, я сел рядом с Сорой: малыш все еще спал. Будить его или нет? – глупый вопрос. Вот только как его разбудить? Я осторожно взял его на руки и тихо направился в сторону спальни. Я двигался очень осторожно, чтобы он не проснулся раньше времени. Положил его на кровать. Начнем, пожалуй. Я достал смазку и анальный вибратор. Нужно снять с него одежду. Сначала джинсы: расстегнул пуговку и ширинку, провел рукой по его небольшому члену. Мне хочется его прямо сейчас, но поспешишь... Я стянул с него джинсы, он начал просыпаться; снял кофту - и он окончательно проснулся. Пока он пытался понять, что его ждет, я поднял ему ноги и вставил в него игрушку. - А-а! Что это? Я включил на минимум, Сора застонал. - Вытащите ее! Я улыбался. В руках у меня уже была плетка. Я начал бить его и включил немного сильнее вибрацию. Он крутился по кровати, мучаясь от моих ударов и от странного чувства внутри него. Я не уставал бить его, а он все крутился. Когда все его тело было красным, он упал на пол. Я громко засмеялся. - Сора! Ха-ха-ха… Вставай, - я добавил вибрацию еще немного. - Пожалуйста, выключите, - его всего трясло. Он попытался встать, но снова упал. Тяжело и прерывисто дышал. Я поднял его и закрепил руки на стене, он буквально висел на кандалах. Поставив вибрацию на максимум, я взял кнут и подошел к Соре: первый удар – крик, он пытался вырваться. Второй удар – я рассек кожу, он так же закричал, а потом начал громко стонать. Третий удар - его тело все дрожало и извивалось. На четвертый удар он заплакал. Жаль, что я не вижу его лица. Пятый, шестой, седьмой – он ревел. Он давно уже у меня не плакал. Я подошел к нему ближе и погладил по спине. Он не переставал плакать, но уже тихо, только всхлипывая. - Ты любишь меня? – вновь спросил я его, он не мог ответить, слишком много боли, слишком много слез, слишком много вибрации. - Я… я… Я взял стек и начал бить его им. Упругий, но твердый, эффект был от него абсолютно другим. Я сначала бил его по спине, а потом - по заднице. Хорошая была порка. Я не на шутку возбудился. Каждый его крик отдавался во всех частях меня. Я все-таки подумал, что довести его почти до бессознательного состояния вполне возможно. Когда я начинал думать о том, как он падает в обморок, я возбуждался еще больше. Удовольствие только начинается.