Слушайся меня!

Я прижал его хрупкое тельце к себе. Да, Сора, я люблю тебя. Еще тогда, на аукционе, я знал – ты будешь моим. Ты уже тогда засел где-то в моем сердце, но ведь я глупец, как я мог понять это сразу? - Да, люблю, ну и что теперь? - Но ведь, хозяин, Вам ведь не нужны были любовники? – чуть с хрипцой выговорил мой мальчишка. - Мне нужен мой возлюбленный раб… - томно прошептал ему на ухо. - Я счастлив… - отвернувшись к окну, сказал он. Сора о чем-то задумался, смотрел сквозь окно и слегка улыбался. Через несколько минут я произнес самую глупую фразу за все время, что мы живем вместе. - Я тут подумал, что сделаю тебе подарок. - Какой? - Я доведу тебя до экстаза. - А Вы и так можете? – это что, камень в мой огород? - Хотя… если вспомнить случай в ванной, когда Вы мне вывернули руку, а потом и мое «желание», которое Вы мне проиграли... И потом еще порвали ухо… Однозначно нет! Боюсь представить «экстаз» в твоем исполнении, Хидеки, давай без экзотики. Обойдусь твоим «обычным», он не так болезнен. - Я не буду ничего такого делать, я же сказал, что это будет подарок. Обещаю, я сдержу свои порывы, – да эта малявка еще смеет усомниться в моем обещании? Он пожал плечами, явно ожидая какого-нибудь подвоха. Я придвинул его к себе и страстно впился в его податливые губы, он также отвечал мне. За какие-то пару секунд он и сам взобрался мне на колени; терся бедрами о мой пах. Мы целовались всю дорогу до дома, о боги, как же мне сносило крышу! Как я его хотел! «Не сейчас»- мысленно приказал я себе. Выйдя из машины, я взял его на руки и понес в дом. За все то время, пока мы добирались до двери мы не разрывали наш поцелуй. Этот малявка совсем осмелел, решив оставить мне на память пару отметин чуть ниже подбородка. Мы ввалились в мою комнату, и я сразу скинул Сору с рук на кровать. Ему явно не понравилось то, что наш поцелуй был разорван таким грубым жестом. Пока он приходил в себя, я достал наручники. - Вы же обещали, что не будете делать мне больно, – испуганным голосом проговорил он. - Ха! Сора, я обещал, что не буду перегибать палку, но я что-то не припомню того, что не обещал тебя выпороть, - лукаво улыбнулся я, и, облизнувшись, стянул с него футболку, поднял его руки и застегнул на них наручники. Я еще раз поцеловал его, он хотел отвернуться от меня, но я дернул его за ошейник, и после поцелуя завязал ему глаза. - Помнишь, малыш, я уже так делал. Просто иди за поводком, – прошептал я ему на ушко, и лизнув его за мочку, направился из комнаты. Поначалу он все не мог уяснить, насколько важно чувствовать каждое мое невербальное приказание. Я его направлял, и он старался идти по моим пятам, но когда я вышел на улицу, он остановился. Я потянул за поводок. - Зачем все это? – спросил он. - Чтобы ты лучше чувствовал меня и полностью покорился, - это было важно, но не так, как то, что мне нужно было избавиться от крепкого стояка в штанах и зыбкой каши в голове. - Вот это мне и не нравится в тебе, Хидеки. - А мне - когда ты называешь меня по фамилии или имени. Я - твой хозяин. - Да-да… - вяло проговорил он. Сора улыбался. Мне всегда нравилась его улыбка, и не меньше - его слезы.