Мысли о...

      Я не старею. Хочу в это верить, но седина подбирается и только краска её скрывает.       Я не старею, только нервы ни к чёрту, приходится цеплять маску и быть железной.       Я не старею. Лишь в памяти наши буйства в «Тайфуне», да операции «Смерча».       Я не старею, вот только плакать не надо, не научили. Учили защищать Родину, ребят, семью… Одной семьи не стало, вторая здесь, и я лишь со стороны. В который раз ударяю рукой по шкафчику и наблюдаю в камеры, как ребята разъезжаются.       Я не хочу стареть. Сейчас понимаю это отчётливо, куда ярче, чем раньше и от этого становится неимоверно больно. Стараюсь скрыть всё, действительно цепляю маску.       А в зеркале… Хочется его разбить, хочется не видеть этих морщин, этих погон. Хочется полей, заданий, риска. Собой ведь рисковать проще… Намного проще, когда ты там, на поле боя. Хотя… Уже там побывала.       Как трудно мне дались те метры, когда Сармат лежал у проруби под дулом пистолета, когда не было того, кто мог подстраховать… Как я себя за это ненавидела и снова пичкала таблетками, лишь бы не срываться в истерику, лишь бы не видели ребята.       Я знаю, что они думают. Думают, я очерствела, способна лишь как робот отточенным голосом, с интонацией, но без переживаний, корректировать их действия… А ведь я переговорщик. Ведь я должна быть не здесь.       Пора себе признаться, что надо вешать китель на вешалку в шкаф, строить, вернее собирать по осколкам свою жизнь и уходить в тень, не в такую, с лампами и мониторами, а за город, на дачу, качаться в кресле и пить чай. Но не вот так вот… Не с такими нервами.       И ведь каждый день порываюсь это сделать, каждое утро, вставая и идя на кухню решаюсь, да всё не могу… Я же знаю, что я старею, знаю, что просто уговорами этого не изменить и что эликсира молодости нет в природе.       – Ну что… Наговорилась с зеркалом? – Булатов осторожно, на цыпочках, заходит в комнату.       – Они думают, я железная, непробиваемая…       – Это маска, – Иван осторожно садится рядом, слегка приобнимает за талию, – и это они тоже знают.       А я вновь смотрю в зеркало, затем кладу на столик бумагу и ставлю свою подпись.       Я не старею. Я уже.       И напоследок надо бы стать прежней, хоть на пару недель... До отставки.