Гладиатор

      Испепеляющее солнце растеряло свою силу за день и медленно клонилось к западу, когда Император ступил на песок тренировочной арены, где они условились о поединке с Далатом.       - А я уж думал снова испугаешься, - ехидно начал Торциус, намекая на то, что Далат не явился на следующий день после ночных посиделок.       - Я был занят.       - И чем же? Неужто наш несгибаемый генерал наконец отдал свое сердце?       - Думаю, ваше сиятельство, вы суете свой нос не в свое дело, - Далат стал сближаться с соперником, держа оба клинка наготове. Торциус выбрал свое излюбленное оружие: обоюдоострый меч и небольшой щит искусной работы. Оба были облачены в набедренные повязки, выставляя на всеобщее обозрение латы из тугих мышц, закаленных не хуже металла.       - А что же еще делать в Риме, если не интересоваться жизнью своих подопечных и не помогать им в разрешении затруднительных ситуаций?       - Помогать? – удивленно спросил Далат, и, совершив быстрый выпад, нанес первый удар, ознаменовав начало схватки звоном металла.       - Конечно. Разве ты со своей светлой малюткой не продвинулся дальше? – блеснув глазами, Торциус выбросил вперед щит, стараясь закрыть обзор Далату и нанес скользящий удар справа. Генерал был готов к такому маневру и вовремя поставил блок вторым мечом. Толчок, и Торциус отскочил в сторону. - Молчание – знак согласия.       Далат не ответил и снова пошел в атаку, попеременно опуская мечи на щит Торциуса со всей мощью. Посыпались искры. Оставалось загадкой, каким образом было возможно выстоять при ударах, что молотом били о наковальню-щит. Но Император не пропустил ни единого, уверенно предугадывая действия противника. Уловив момент, он молниеносно выбросил меч из под щита, и Далату понадобилась вся ловкость, чтобы отвести лезвие от левого бока в последний миг. Император открылся при ударе, и Далат выпустил один из клинков и шибанул Торциуса в лицо кулаком, тот потерял равновесие и отступил.       - О, смотрю с мальчишкой у тебя всё серьезно, - сплюнув кровь, подытожил венценосный альфа.       - И я буду рад, если ваше Сиятельство впредь будет держаться подальше от этого мальчика.       - А если нет? – не унимался задира.       - Тогда вам придется испытать весь гнев своего генерала.       - Угрожаешь?       - Предостерегаю.       Торциус атаковал, и клинки заплясали вокруг бойцов в угрожающем ритме. Словно титаны, они вкладывали всю мощь, стремясь раздавить, уничтожить соперника… ***       - Мой повелитель, отец запретил вам приходить на арену. Прошу вас, вернемся.       - Я устал от твоего нытья, Марк, - отмахнулся двенадцатилетний Торциус. – Мы просто посмотрим, хорошо ли готовятся легионеры.       Жизнь во дворце была невероятно скучна. Кроме бесконечных занятий и тренировок у молодого наследника не было других развлечений, а душа юного альфы жаждала приключений, схваток, действия. Поэтому сегодня, улизнув от многочисленной охраны и прислужников, он отправился в тренировочный лагерь легионеров.       Огромное пространство палаток, кузниц, площадок для спаррингов и полей для марша; все кипело жизнью словно улей. Вот новички отрабатывали военный шаг в полном боевом облачении, внимательно прислушиваясь к командам горна и стараясь не пропустить поднятые знамена, говорившие о смене маневра или фигуры. Круг, клин, каре, «черепаха» - боевые построения, не раз приносившие Риму победу.       Поодаль, новобранцев учили владению другим оружием. В ходу был лук и праща. Верховой езде так же уделялось внимание, ведь римский легионер должен был быть готов ко всему.       Раскрыв от удивления рот, Торциус застыл посреди дороги.       - Посторонись, - двинул его в плечо какой-то наглец и прошел мимо! Его! Наследника престола!       - Эй, ты! Глаза разуй, пока не пришлось поплатиться за свою дерзость!       Торциус метал гром и молнии, видя, что его пихнул не просто какой-то солдат, но подросток! Такой же как и он!       - И кто же меня накажет? – хмыкнул пацан. – Не холенный ли прощелыга, что, разинув рот, мешает другим заниматься делом? Ты хоть меч держать умеешь?       - Сейчас узнаешь, - прорычал Торциус.       Оба мальчишки отыскали площадку и схлестнулись в первом бою до крови. Как бы не бился Торциус, соперник казался сильнее, быстрее, предугадывая все его атаки. От злости молодой альфа забыл об осторожности, и у него тут же выбили меч, а самого повалили на землю. Острие уткнулось в шею и на кончике блеснула одна единственная капля крови.       Далат, будучи подростком десяти лет, но уже не уступающий более старшим друзьям ни ростом ни умением, холодно смотрел на принца, его рука не дрожала.       - Ты хоть знаешь, кто я? – от гнева все плыло перед глазами наследника.       Победивший не спешил отвечать, смеряя павшего презрительным взглядом.       - Ты слабак, - Далат убрал меч, развернулся и пошел прочь, оставляя Торциуса глядеть ему в спину.       Именно тогда Торциус восхитился своим будущим генералом впервые, поклявшись, что ни за что не уступит и обязательно обойдет выскочку однажды… ***       Это было много лет назад, и влетело им тогда обоим знатно, но именно этот случай впервые столкнул двух самых страшных и ужасающих мощью и силой альф Рима, что беспощадно рубились на красном полотнище закатывающегося светила.       Как много битв прошли они плечом к плечу, как часто они боролись бок о бок. Вместе росли и мужали, узнавали жизнь и учились. Пока не стали большим, чем просто соперники, большим, чем правитель и вассал, они стали братьями.       Повалившись от усталости на песок, оба тяжело втягивали воздух. Пот тек солеными каплями, считая изгибы железного пресса и бедер.       - Я рад за тебя, - сказал Торциус, скинув маску игрока.       - Спасибо, - также искренне ответил Далат. – Ты тоже найдешь своё счастье.       Император хмыкнул, поднимаясь.       - Само собой, мой друг, - но время шло, а его пара так и потерялась на просторах огромной Империи. И оба альфы знали об этом. ***       Вернувшись домой, Далат тут же определил по запаху, где находится Офиару.       - Почему ты здесь?       Парнишка вздрогнул, не успев отреагировать на внезапное появление альфы в банной для слуг. Он сжался, прикрываясь.       - Я просто хотел помыться.       - Значит, делай это в моей ванной. Ты закончил?       Офиару кивнул, не поднимая глаз.       Без лишних слов, альфа подошел к своей паре, поднял Офиару на руки и понес в спальню.       Мальчик молчал, прижавшись к его груди. Далат видел, как он принюхивается, почти уткнувшись в его ключицу и томно прикрывает глаза. Альфа сжал его немного сильнее, боясь причинить боль и в то же время желая утопить в собственных объятьях.       - Как ты себя чувствуешь?       - Хорошо. Тело слегка болит и слабость не проходит, но Сулла приготовил мне похлебку и весь день поил настойкой доктора, так что мне намного легче.       - Нигде больше не болит? Офиару заерзал и не ответил.       - Ты должен мне все рассказывать. Теперь забота о тебе – мой долг.       Вопрос был смущающим, и оба это понимали.       - Немного болит… там… И низ живота тянет.       - Когда придет доктор?       - Обещал заглянуть завтра.       - Хорошо.       Они подошли к покоям Далата.       - Я приму ванну, а затем ты выполнишь условие.       Щеки Офиару вспыхнули, и он опустил голову так, чтобы Далату было не рассмотреть его лица.       - Мы с Суллой уже подготовили ванну.       - Молодцы. Поможешь мне?       Светлая макушка едва кивнула. Офиару было жутко стыдно, но весь день он не мог думать ни о чем, кроме альфы, который потребовал такую стыдную плату. И каждый раз представляя, что ему предстоит сделать вечером, он краснел, как помидор, отчего Сулла начинал паниковать и грозился вызвать Курция.       Далат разоблачился из повседневной туники, позволив ей небрежно упасть на пол и, шагнув в ванну, опустился, расслабленно выдохнув.       Офиару уже отыскал мочалку и, старательно натерев ее мылом, подошел к альфе. Присев, как и в первый раз сбоку, он стал натирать тыльную часть ладони, медленно поднимаясь выше. Далат распустил пучок темных волос и наклонился вперед, подставляя спину.       - Я не дотянусь, - скромно сказал Офиару.       - А ты сядь на бортик.       Далат не двигался, ожидая, сработает ли его уловка. Через минуту он услышал шорох за спиной и глухие всплески. Омега опустил ноги в воду, примостившись на краю, и стал бережно мылить спину Далата, заставляя того жмуриться от удовольствия, впрочем лица альфы не было видно.       Для генерала в данную минуту не было ничего естественнее и приятнее. Все было по-домашнему с теплом и нежностью. Кто бы мог подумать, что забота пары может доставлять такое удовольствие!       Когда Офиару смыл мыло с раскрасневшейся спины, Далат тут же откинулся, помещаясь между ног мальчишки и пристраивая голову между широко разведенных бедер.       Омега хотел что-то сказать, но видимо так и не придумал что, поэтому просто затих.       Далат перекинул его ноги через свои плечи и, придерживая, стал поглаживать аккуратные икры, затем лодыжки и ступни, щекоча парнишку между пальчиками ног.       Опустив руки на плечи альфы, Офиару тоже стал стеснительно гладить влажную кожу. Ему очень хотелось потрогать его волосы и он наконец решился, запустив длинные белые пальцы в густую шевелюру, проведя по всей длине несколько раз.       Альфа заурчал от удовольствия, отчего по телу Офиару прокатились волны трепетных мурашек, а в паху почувствовалось напряжение. Видимо, от Далата этот факт тоже не укрылся.       Не говоря ни слова, он медленно поднялся, позволяя воде стекать по обнаженному телу, и повернулся к омеге намереваясь взять его и отнести на кровать. Но видя распахнутые от священного ужаса и неудержимого желания глаза, Далат замер, желая насладиться восхитительной реакцией своей неопытной пары.       - Не бойся меня.       Слова привели Офиару обратно в действительность.       - Я не боюсь, - розовое личико поджало губу и с вызовом посмотрело на Далата снизу вверх. Пошлая усмешка коснулась уголка губ альфы.       - Тогда, тебе ничего не мешает расплатиться со мной прямо сейчас.       Руки Офиару лежавшие на краю ванны слегка задрожали, но взгляда он не отвел.       - Я не знаю, как это делается.       - Если ты его поцелуешь, мне понравится.       Член Далата уже поднялся и был направлен в лицо мальчишки.       Офиару немного помедлил, а затем наклонился и аккуратно поцеловал головку распаренного бордового фаллоса. Его маленькое сердце колотилось как сумасшедшее. Он кинул испуганный взгляд на Далата и, видя, что тот не двигается, приблизился губами снова. Осторожно и нежно он касался твердого орудия, что временами подрагивало.       - Возьми его рукой, так будет удобней, - хрипло произнес Далат.       Омега обхватил ствол у основания и тут же почувствовал, как естество Далата окаменело на несколько секунд. Он снова взглянул на возвышающуюся гору альфы, проверяя все ли сделал правильно, и, видя, что грудь любимого вздымается все чаще, продолжил.       Нежными поцелуями он ласкал терпко пахнущее естество, выделяющее смазку. Касания Офиару стали продолжительней, он стеснительно проводил язычком, словно мелкий зверек, ловя гортанные хрипы удовольствия альфы.       - Ну же зайка, не мучай меня, - и Далат опустил руку на затылок омеги и притянул его приоткрытый от волнения ротик на свой член, надевая покрасневшие от поцелуев губы тугим колечком.       Он не принуждал мальчика больше, чем было нужно, и позволил ему привыкнуть, все же не убирая руки с затылка. Обволакивающая член мягкость и вид пораженного от удивления личика с широко распахнутыми глазами, выбивал остатки разума, долгое воздержание заставило Далата толкнуться вперед глубже, чем он собирался.       - Вот так мой зайка, - сдавленно проговорил Далат, прикрывая глаза и входя в сладкий ротик омежки снова и снова. Красные губы мальчишки натянулись вокруг каменного естества Далата. Когда генерал почувствовал что разрядка близко, он вынул член и, сжав свою руку поверх руки омеги, несколькими размашистыми движениями вдоль ствола, кончил, брызгая на грудь парня.       Голова приятно кружилась и хотелось расслабиться, сжимая в объятьях свою пару. Далат перевел взгляд на лицо омеги. В глазах Офиару стояли слезы.       - Что не так? – недоуменно спросил генерал.       - Всё отлично. Я выполнил условие. Прима не накажут. Я могу быть свободен, - скорее дал знать, нежели спросил Офиару, выбрался из ванной и, резко развернувшись, пошел вон.       "Чтоооо?"