Гладиатор

      - Дэль, мне не нужен новый муж, - медленно вскипая, герцог Оринг в сотый раз повторял неугомонному сыну.       - Очень нужен, папочка. Ты у меня вон какой молодой и красивый.       - Мне приятно, что ты обо мне заботишься, и все же, думаю, это мне стоит приглядывать за тобой, а не наоборот.       - А ты приглядывай.       Дэль обнял старшего омегу сзади, вынуждая того оторваться от подрезания кустов, заботу о которых он был вынужден забросить на то время пока болел.       Работы скопилось непочатый край, и руки давно чесались от вынужденного безделья. Оринг никогда не любил рукоделие, а вот садик и пребывание на свежем воздухе пришлись ему по душе. Вот только Дэль не давал как следует заняться делом, затянув уже надоевшую песню – мол, ты приглядывай за мной, а я помогу отыскать тебе хорошего альфу.       - Вот только я его не ищу, Дэль.       - А следовало бы. Теперь у тебя есть время на себя, а с альфой намного интересней, - мечтательно произнес беременный омега, размышляя о сути самого «интереса».       - Не сомневаюсь, - усмехнулся папа. – Но мне и так не скучно.       - Скучно, конечно, - бесцеремонно заявил вредный малец. – Ну, папочка, ну пожалуйста, послушай меня. Я тебе отличные кандидатуры подыскал, - жалостливо строя глазки, скорчился Дэль.       - Значит, уже и подыскал? - стараясь сохранить серьезное лицо, ответил герцог, давя непрошенную улыбку и размышляя, что такая букашечка скоро сама превратится в родителя. И как такое возможно?       - Они не плохие. Вдруг тебе кто-нибудь понравится.       - А вдруг нет? – снисходительно улыбнувшись заботе сына, спросил Оринг.       - Хрен с ними. Я тебе новых найду, - не задумавшись ни на минуту, ответил Дэль, вызывая приступ смеха у папы.       - И как же ты это себе представляешь, родной? Смотрины устроим?       - Можно и смотрины, если хочешь, но вообще-то скоро будет пир в честь юбилея основания империи, и я думал представить тебе всех там…       - Всех?       - Ну, - омега стал нервно отряхивать ручки, словно он тоже помогал, - нескольких.       - Нескольких – это скольких?       - Семь, восемь… может, десять.             - Адальвальд, - строго произнес герцог.       - Что сразу Адальвальд! Их четырнадцать, и я желаю тебе счастья.       - Четырнадцать! Забудь. Мой ответ – нет.       - Ну, папочка, - взвыл младший супруг его императорского величества. – Папочка, просто посмотри на них. Тебя никто ни к чему не принуждает, но почему бы не дать себе шанс? И я спал бы спокойней.       Герцог не ответил.       «Шанс. Шанс?»       Он совсем не был уверен, что ему нужен этот шанс, но в одном младший сын прав - он действительно ощущал себя немного одиноким в выделенном ему доме, несмотря на то, что любимые чада исправно его навещали, делясь своими новыми радостями и горестями. Всем тем, чего у самого Оринга никогда не было…       - Ладно, попробуем.       У Дэля вспыхнули глаза.       - Только попробуем, - осадил Оринг пугающе вспыхнувший энтузиазм в глазах беременного авантюриста.       Может, и для него где-нибудь прибережен крохотный кусочек личного счастья… ***       - Ты не собран! – строго отчитывал Акила своего ученика.       - Простите, - автоматически извинился Офиару и нахмурился, стараясь не пропустить следующий удар учителя. С тех пор, как он впервые побывал у мужа на месте службы, прошло уже несколько дней, и сейчас неприятное происшествие практически выветрилось из головы. Но стоило ему увидеть учителя, как гадкие слова снова всплыли в сознании, препятствуя необходимому сосредоточению во время боя, что, конечно, не могло укрыться от наблюдательного глаза Акилы.       Промучившись около получаса и раздосадованный нерадивым учеником, бета удалился, выразив свои пожелания по поводу отношения к занятиям в самой что ни на есть жесткой форме.       Омеге было очень стыдно, но ничего поделать с собой он не мог, а объяснить в чем причина, казалось невозможным.       Именно с такими невеселыми мыслями застал его Далат вечером.       - Тебя что-то беспокоит, - наконец убедившись, что подавленность супруга ему не мерещится, спросил он за ужином.       Вздрогнув и растерянно оторвав взгляд от тарелки, Офиару почувствовал себя пойманным за руку.       - Нет, все в порядке.       - Офиару, - настойчиво потребовал муж, демонстрируя что он ничуть не поверил.       Плотнее сжав полные губы, омега отвел взгляд и потер шею, не зная как подавить волнение. Делиться с мужем страшными опасениями о том, что он никогда не подарит ему дитя, было пугающе.       - Всё хорошо. Тебе не о чем беспокоиться.       - Тогда почему этот печальный виноватый взгляд так прочно пристал к твоему лицу? Не хочешь со мной поделиться?       «Хочу. Очень хочу. Но мне так страшно, так страшно понять, что я тебе не нужен».       Сердце сжималось от этих мыслей, и язык никак не поворачивался.       Собрав волю в кулак, Офиару вдохнул и поднял взгляд, стараясь искренне улыбнуться. С каждым разом эта фальшивая улыбка становилась все привычнее и естественнее.       - Просто думаю о домашних делах на завтра. И о пире – Дэль прислал официальные приглашения.       - Этот пир, - недовольно пробормотал генерал, кажется, поверив причинам волнения омеги, – пустая трата времени.       - Зато у тебя будет шанс развеяться. Ты же целыми днями в лагерях.       - Скучаешь? – хитро улыбнувшись, Далат подтянул омегу ближе, прижав спиной к своей груди. Они ужинали в обеденном зале вдвоем, заняв просторную кушетку.       - Конечно, - тепло отозвался омега, чуть поерзав.       За то время которое они провели вместе, Офиару хорошо узнал, что заводит его генерала. Рука альфы, перехватывающая его за живот, жадно прошлась по груди, считая косточки стройного тела, коснулась ключиц и остановилась на нежной шее. Он немного отклонил голову супруга, не сдавливая и не причиняя боли.       Глаза омеги были прикрыты, сверкая из глубины чернотой зрачка, пухлые губы приоткрылись навстречу требовательным губам альфы. Далат всегда был напорист, проникая в маленький рот. Ему словно всегда было мало. Он брал его не спрашивая, не стесняясь, не переживая, что тому может что-то не понравиться.       Ведь именно так и никак иначе любил Офиару. Как тогда, в их первый раз на берегу реки…       Далат тоже наблюдал за супругом, и к своему удивлению обнаружил, что ярче всего его маленький омежка отвечает на слегка грубые неосторожные ласки. Что ж, так тому и быть.       Язык безраздельно хозяйничал во рту, вторая рука прогладила бедро лежавшего на боку супруга и опустилась ниже к краю туники. Крупные пальцы немного сжали нежную кожу, отвели ногу в сторону, заставляя согнуть и поставить конечность на пятку, тем самым открывая Далату полный доступ к телу.       Офиару подавленно всхлипнул, когда шершавые мозолистые пальцы воина коснулись нежной плоти.       Генерал не спешил. Провел подушечкой вдоль ствола, опустился к аккуратным яичкам, взял их в ладонь и немного оттянул, отчего супруг чуть выгнулся, уперевшись попкой в член мужа. Это было приятно, и альфа толкнулся немного вперед, в мягкое тело, давая понять чего он хочет.       Офиару разорвал поцелуй и сладко улыбнулся, заставив Далата пожалеть о том, что не умеет читать мыслей партнера.       К счастью, омега не стал мучать мужа и, выгнувшись пятой точкой сильнее назад, оперся на локти, подхватил небольшую глиняную пиалу с оливковым маслом и протянул альфе.       - Ты сам напрашиваешься, - предупредил Далат смачивая пальцы в жидкости. Откинув собственную тунику, он обильно размазал лоснящуюся субстанцию по стволу.       Он не спешил, позволяя Офиару наблюдать за уверенными и неторопливыми действиями. Затем, особенно медленно, он снова смочил самые подушечки и, не разрывая взгляд с супругом, проник под коротенький подол легкой сорочки, легко протискиваясь вдоль выставленных навстречу ягодиц. Коснулся указательным пальцем яичек, а затем отыскал и нетерпеливо сжимающуюся дырочку.       Он остановился на входе, заставляя мужа сильнее податься назад. Влажные от поцелуя губы раскрывались трепетными лепестками, а взгляд Офиару был сосредоточен на руке, мучавшей томительным нетерпением.       Далат с тихим удовольствием наблюдал за горящим от желания лицом.       «Сейчас», - и он проник двумя пальцами до второй фаланги, грубо растягивая нежное колечко и заставляя мужа вскрикнуть от смеси боли и вожделения. От вида бесстыдно выгибавшегося тела и расставленных, насколько позволяла поза, ягодиц, Далат не стал сдерживаться.       Не вытаскивая пальцев он приподнял прямо за них легкое тельце, заставляя омежку перекатиться на живот, и тот неуклюже приподнялся, застыв на согнутых ногах, все еще четко ощущая проникновение в заднем проходе. Далат отвел руку и шлепнул развратно отставленные ягодицы, когда омега расстроенно выдохнул, не желая расставаться с распирающими изнутри пальцами.       А уже в следующее мгновение напряженный член уперся в проход, и альфа ворвался в кричащего от страсти и боли омегу до основания. Протяжно, позволяя ощутить каждый миллиметр собственной плоти. Заставляя шире развести ноги и практически упасть, прислонившись щекой к кушетке.       Да, это было то, что нужно Офиару, и Далат абсолютно разделял его предпочтения.       Нависнув над хрупким телом супруга, он провел языком вдоль шеи, собирая крошечные бусинки пота, придерживая омегу одной рукой за бедро, в то время как его другая ладонь легла на стоявший член Офиару. Толкаясь глубоко в теплое тело, Далат ласкал супруга, пока тот не брызнул, пачкая кушетку под собой и протяжно всхлипывая.       Давление вокруг члена от сжавшегося в миг колечка доводило до исступления, доведя Далата до наивысшей точки блаженства.       Не выходя из любимого тела, Далат сгреб обессилевшего мальчишку в охапку и притянул ближе, позволяя обоим насладиться разбухающим узлом.       Офиару едва почувствовал легкий поцелуй в плечо, слова же альфы и вовсе не достигли утопленного эйфорией сознания.       - Ты – мое совершенство.