Гладиатор

      - Обрить сына благородного семейства! – Тор в удивлении смотрел на безразличное лицо друга. – Как тебе в голову такое пришло?!       Далат лишь передернул плечами.       - Это слишком, тебе не кажется?       - Тор… - в зал ворвался темноволосый омега. Хотя «ворвался» не самое подходящее слово для маленького пыхтящего шарика, медленно, но верно движущегося к цели, - ты уже слышал, - на ходу вещал он, когда заметил генерала. – Ой, я помешал? – и заискивающим щенком уставился на мужа.       - Конечно, нет, солнышко. Обсуждаем дела насущные.       - А дела побритые и жалкие вы тоже затрагиваете? – Дэль с уважением посмотрел на генерала. – Это великолепная идея!       Далат отреагировал на восторженную похвалу легким кивком.       - Ну хоть кто-то оценил. И все же советую принести извинения отцу Эвиния.       - Нет.       - Далат!       Двое альф уставились друг на друга.       - Милый, но ведь он защищал честь Офиару, - тихонько, так, чтобы кроме них троих никто больше не слышал, прошептал Дэль, кладя руку на запястье супруга.       - Вижу, у тебя серьезные заступники, - недовольно сдаваясь, ответил Император. – Ладно, я улажу вопрос. Но больше без фокусов. Каковы донесения с границ?       - Варвары наступают с северо-востока. Движутся пешим ходом, скоро будут у наших границ.       - Войска?       - Часть перебросили, подтягиваем обозы и новые единицы. - Далат нахмурился.       - Есть проблемы?       - Они избегают открытых местностей. Придется перестраивать стратегию, многие боевые сочленения окажутся бесполезными в лесах.       - Докладывай каждый день.       Генерал кивнул.       - Ты свободен.       Массивная дверь захлопнулась за Далатом, а омега уже устраивался у любимого на коленях.       - Это опасно?       - Нет, родной. Это далеко от Рима. Легионеров много, и они хорошо обучены. Тебе не о чем волноваться.       Омежка кивнул. Руки альфы, как и его собственные, обхватили огромный живот.       - Как мы его назовем? – задумчиво спросил Дэль.       - А как ты хочешь?       - Если будет омега, то давай назовем его Хели, только у нас будет альфа. Вот, - Дэль сдвинул руку мужа выше пупка, - чувствуешь, как толкается? Так что мы назовем его Креон. Ты же не против?       - Конечно, нет. - Тор мягко улыбнулся, когда омежка расслабленно выдохнул:       - Слава богам. Так переживал, что мы будем спорить из-за имени. Это же так важно. Ты, наверное, тоже об этом думал?       - Думал.       Тор убрал отросшие черные волосы с шеи и тепло выдохнул, заставляя Дэля ерзать от мурашек, пустившихся вниз по позвоночнику.       - И-и-и? Ты согласен с моим выбором?       - Абсолютно.       Тор легонько прикусил загривок омежки.       - А мой выбор мы используем, когда у нас будет второй, третий, четвертый…       - Зачем так много? – испугался паренек.       - Чем больше, тем лучше. Согласен?       - Ну-у-у да, но… А вдруг они будут такими как я? - скукожился расстроенный омега. – Я не справлюсь.       - А ты и не обязан. У тебя есть я, - альфа крепче обнял свое счастье. – И вместе нам все по плечу… ***       Недовольно заерзав, промокший от пота омега выбрался из-под медвежьей шкуры. Дед опять накинул на него меха, пока тот спал.       Глянув на острые лучи света, подбиравшиеся все выше к связкам лука, Офиару понял, что снова бессовестно долго дрых. Подпрыгнул, запутался, снова вспомнил деда добрым словом и, наконец, принял вертикальное положение.       Горячие пятки коснулись студеного пола, заставляя растрепанного паренька вздрогнуть и поджать пальчики. «Как же холодно», - подумал он и шустро спрыгнул с широкой лавки, превратившейся в кровать для маленького омеги. Нащупав валяные чоботы, мигом надел их на ноги и подбежал к окошку.       Так и есть, тяжелые глухие удары вовсе не приснились. Дед колол дрова силой своей играючи. «Мошенник», - решил Офиару, вспомнив, как еще пару дней назад старик умирал от болей в спине и был не в состоянии подняться. А когда омега наконец согласился с ним перезимовать, хворь как рукой сняло.       Растапливая печь, омега вспоминал, как встретил этого прохиндея впервые. Вернее увидел, потому что разыскивал этого старикана почти неделю, следуя тщательным указаниям Курция, и все впустую. Шел на восток, потом вверх по реке, у ущелья свернул налево - и ничего.       Устав после долгого перехода по имперским землям, а потом замерзая в лесу, он был готов сдаться и идти дальше в родные земли, когда однажды утром проснулся от запаха жареного мяса. Напротив него сидел леший, заросший словно куст, с нависающими бровями из под которых блестело два черных уголька.       - Проголодался, малец? - прохрипел он осоловело пялящемуся на него пареньку.       И удивиться было чему.       Помимо уж очень впечатляющего вида утреннего гостя, Офиару был готов поклясться, что не слышал ни единого шума, ни треска сухих веток, с лихвой стелящих полог дубового леса, ни крика вспуганой птицы, ничего. Старик будто материализовался из воздуха, развел костер щелчком пальцев и спокойно прокручивал тушку зайца над огнем.       Придя в себя, он все же познакомился с чудо-юдом, к облегчению узнав в нем того самого дедушку, к которому отправил его Курций. Узнав о враче, Дридвас, так звали старика, совсем обрадовался, а когда Офиару передал ему посылку и письмо, то и вовсе вцепился в него как клещ и поволок глубже в лес.       Оказалось, что двое суток омега ходил кругами, игнорируя глухую чащу, где притаилась крошечная полянка с приземистой избой, добротно сколоченной и просторной.       Плотно накормив омегу, старик потребовал рассказать ему новости, пока сам заваривал чай и собирал на стол, и как бы не отнекивался омега, он был накормлен и обогрет. Язык развязался сам собой, а на пятой кружке чая Офиару рыдал взахлеб, изливая горести, томившие его с того дня как он покинул Рим…       На ночь глядя старик его никуда не отпустил, и Офиару впервые за последние недели крепко спал.       Наутро ему стало стыдно за собственную несдержанность и он попытался улизнуть втихомолку. Омега уже пробирался к двери, когда дед отчаянно закряхтел, вынуждая паренька вернуться и справиться, не случилось ли чего. И конечно, случилось. Старика скрутили старые боли в спине, и омеге не оставалось ничего иного, как остаться и приглядеть за древностью.       Так он думал тогда.       Всю неделю старик ныл и канючил, как одиноко ему в глуши и что было бы, если бы Офиару не появился. Даже воды некому было бы подать.       В общем, хитрован уговорил его перезимовать вместе.       Немного подумав, Офиару рассудил, что рыдать вдоволь он может везде, и где коротать зиму, да и всю оставшуюся жизнь, совершенно не важно, если рядом нет Далата.       Как только омега сдался, старику как по волшебству полегчало. Колоть дрова, носить воду, охотиться омеге не разрешалось. Вот тут-то омега и понял, как его водили за нос. Этому альфе хоть и перевалило за девятый десяток, но позиций своих он сдавать не собирался, командуя мелким как хотелось.       Офиару думал было возмутиться, но злиться на старика не представлялось возможным, как бы сильно он того не желал. А уж каким интересным рассказчиком тот оказался! Он, казалось, знал все на свете, а по вечерам баловал мальчишку занимательными то ли байками, то ли легендами. Офиару слушал раскрыв рот, и дедушке не раз приходилось напоминать что «чай стынет».       За вечерними посиделками время неслось незаметно, и омега даже иногда забывал о собственных печалях и горестях, всерьез подумывая задержаться у дедушки подольше…       День сегодня стоял ясный, морозный. Ледяные узоры щедро расписали пару небольших окошек. Но вот занялся огонь в печи и тепло потянуло вокруг, отогревая застуженные предметы.       Омега расслабил плечи. Дэль должен был вот-вот родить, и Офиару в надежде молча просил богов позаботиться о младшем брате. Тогда его рука сама собой спускалась вниз и гладила плоский живот…       - Чего грустишь, малец? – Офиару вздрогнул. У двери копошился дед, скидывая тяжелую фуфайку и стаскивая припорошенные снегом валенки.       - Задумался просто.       - Скучаешь?       Цепкий взгляд темно-карих глаз, казалось, видел его насквозь, и омеге не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть.       - Не переживай, придет весна, глядишь, передумаешь.       - Нет, дедушка. Не передумаю, - отвернулся Офиару.       - Дело твое, но не зарекайся. А пока давай-ка посчитаем, сколько дров нам понадобится чтобы переждать метель.       Омега посмотрел в окно. Солнце сияло высоко, а крошечные снежинки едва заметно блестели в белоснежном хороводе.       - Будет метель?       - Еще какая. Дня на три. Так что давай готовиться.       Дридвас не ошибся.       Метель бушевала трое суток, а после им пришлось откапывать выход из избы. Благо дед оказался бывалый, и в доме обнаружился основательно набитый подвал, так что с голоду помереть им не грозило, а натасканные накануне бури дрова весело потрескивали в раскаленной печи.       Вот уже четвертый час они раскапывали двор, когда старик напрягся и посмотрел куда-то в глухую стену, отгородившую поляну от остального леса.       - Офиару, иди в дом.       - Что-то случилось?       - Иди, сынок. И не показывайся, пока я не позову. Не став спорить, Офиару скрылся в избе. И, поспешив скинуть валенки, бросился к окну, посмотреть, чем это собирается заниматься дед.       Старик тем временем направился ближе к небольшому зазору, скрытому ветками. Именно таким они пробирались на поляну.       Через несколько минут появились какие-то люди, небольшой отряд.       «Варвары», - с ужасом понял омега, разглядывая пестро одетых людей огромного роста с мечами и топорами наперевес.