Феникс

POV Китнисс

      Мне холодно и одиноко. Кутаюсь в одеяло, но теплее не становится. Очевидно замерзло не тело, а душа.       Пит уехал больше месяца назад, и до сих пор от него почти нет новостей. Вернее они есть, но у Хеймитча. Пит звонит ему иногда, и ментор пытался рассказать мне, но я каждый раз уходила прочь. Может быть, Пит позвонил бы и мне, но я перерезала телефонный провод еще пару лет назад и до сих пор не собралась это исправить.       Решаю затопить печь, поэтому иду в кладовку за поленьями. Когда выхожу оттуда, неся полную охапку дров, обнаруживаю ментора, стоящего в коридоре.       - Привет, - говорю я.       Он кивает. Разувается и без приглашения перемещается на кухню.       Хеймитч трезв. Удивляюсь, что последнее время он напивается скорее от скуки. Сегодня, очевидно, у него есть дела поважнее.       - Чай? – спрашиваю я, но он отрицательно машет головой и принимается самостоятельно заваривать кофе.       Пожимаю плечами и прохожу в гостиную. Поленья сухие, так что мне не приходится долго с ними возиться. Через полчаса от камина уже начинает идти тепло.       Слышу шаркающие шаги Хеймитча за спиной, скрип моего дивана. Оборачиваюсь.       - Он звонил? - неожиданно для себя самой говорю я.       Ментор кивает.       - У Пита и Джоанны все хорошо? – специально выделяю ее имя.       Ревную.       Стыдно признаваться в этом даже самой себе, но я не могу без Пита.       Мне плохо.       И я ведь обещала себе, что не позволю Седьмой разлучить нас. Тогда почему отпустила его с ней? Не попыталась остановить? Или хотя бы даже выяснить, куда они направляются?       Уже позже Хеймитч обронил, что заболела Энни, и Пит помчался к ней. Но в тот момент я была настолько зла на него, что не хотела даже слушать.       Она поцеловала его при мне! Я уверена! Их лица были скрыты ее распущенными волосами, но слишком долго они были рядом, поэтому я не сомневаюсь.       Зачем он разрешил ей сделать это?       Ему понравилось целоваться с ней?       Больше, чем со мной?       - Слушай, Солнышко, не хочу отнимать у себя повод лишний раз позлить тебя, - произносит Хеймитч, - но и видеть, как ты изводишь сама себя, мне надоело.       Поднимаю на него глаза.       - Джоанна пробыла в четвертом всего пару дней и уехала дальше. Не думаю, что тебе стоит продолжать разъедать себе сердце ревностью.       - Почему тогда Пит не возвращается? – возмущаюсь я.       - Он с Энни…       То, как ментор произносит последнюю фразу, вызывает у меня беспокойство. Я плохо разбираюсь в интонациях, но здесь что-то не чисто.       Энни… Моя Рыжая… А я ее Феникс…       Единственная подруга, которая у меня когда-либо была.       Финник…       Слезы наворачиваются на глаза.       Смахиваю их рукой.       Злюсь.       Последний раз я видела Энни в Тринадцатом еще до отправки отряда Победителей в Капитолий…       Как давно это было… Почти три года назад?       Рыжая тогда была беременна… А Финник еще жив…       Однажды Пит обмолвился, что маленький Одейр все-таки родился. Здоровым и красивым...       Но я не дала ему договорить! Не хочу ничего знать!       Любые разговоры о семье Одейр вызывают у меня приступы мигрени и жалости к себе.       Стыд.       Вина.       Злость.       Кровь Финника навсегда на моих руках.       Ничего не изменить.       Теперь я избегаю любых упоминаний о Рыжей и Финнике.       - Мне стоит ревновать Энни к Питу? – с вызовом говорю я.       Но тут же понимаю, как нелепо это звучит. Кто угодно, но не сумасшедшая Энни, до смерти влюбленная в своего мужа.       Мертвого мужа.       Хеймитч вертит в руках стакан с кофе жестом, более привычным для бокала алкоголя. Он отворачивается от меня, будто я ему противна.       - Вчера Энни умерла. Воспаление легких, - тихо произносит он.       Мои глаза распахиваются от удивления.       Молчу. Ментор тоже.       У меня в голове крутится сотня вопросов, но я боюсь задать хоть один. Не дождавшись моей реакции, Хеймитч продолжает.       - Ребенок Одейров теперь круглая сирота…       Я слышу в его голосе обвинение!       Хеймитч безжалостно напоминает мне о том, что случилось с отцом ребенка.       Резко встаю, собираюсь уйти.       Я не намерена выслушивать его упреки, даже если они справедливы.       Ментор окликает меня.       - Пит хотел посоветоваться…       Не слушаю!       - Не о чем советоваться! Мне все равно, что бы он ни делал.       Почти бегом поднимаюсь на второй этаж и захлопываю дверь своей спальни. Падаю на кровать. Слезу уже не остановить.       О чем хотел посоветоваться Пит?       Почему я не дала Хеймитчу договорить?       Кругом одни вопросы, а я слишком труслива и упряма, чтобы их задать.       Рыжая…       «Прости меня», - шепчу я, подняв глаза в потолок.       Если бы не я, Финник был бы жив. Может быть, ты тоже…       Ребенок…       Маленькая частичка большой человеческой любви…       Я никогда не узнаю, что это такое – держать на руках своего сына.       Хотя Пит, наверное, хотел бы этого…       Наши дети?       Общие у меня и Пита?       Раньше эта мысль не посещала меня, но сейчас кажется какой-то… естественной?       Если бы когда-нибудь я решилась создать семью, то только с Питом.       Он один знает, через что я прошла.       Сколько боли перенесла и сколько ее причинила другим.       Моя рука сама тянется к ящику в прикроватной тумбе. Цветной платочек, хранящий белую горошинку из моей прошлой жизни.       Жемчужина.       Она все так же поблескивает, когда оказывается на моей ладони.       Пит…       Я не могу без него.       Разве можно убежать от самой себя?       Он нужен мне, как воздух.       Не знаю, когда все изменилось, но теперь Пит – часть меня.       Мой разум и мое тело стремятся быть с ним.       Даже приступы паники, связанные с Питом, почти прошли.       Любовь ли это?       Я не знаю.       Если ты хочешь быть с человеком каждую минуту, это любовь?       Следующие несколько дней я жду.       Нетерпеливо. Неуверенно.       Может быть, он по каким-то причинам решит не возвращаться в Двенадцатый?       Но я жду!       И когда однажды, зайдя в гости к Хеймитчу, я слышу родной голос, то замираю на пороге!       Пит перекрикивается с нашим ментором из кухни, где гремит посуда.       Волна счастья накатывает на меня, и я собираюсь броситься к нему, но Хеймитч удерживает меня.       - Парень, пришла Китнисс! – громко произносит ментор, держа меня за руку.       Меня это настораживает.       Что они скрывают от меня?       Вырываю руку и уверенным шагом иду на кухню.       Пит стоит ко мне спиной и что-то держит на руках.       «Необычная поза», - успевает мелькнуть у меня в голове, когда он разворачивается.       Пит прижимает к груди маленького светловолосого мальчика, который держит пухлыми ручонками кружку и жадно пьет.       - Здравствуй, Китнисс, - говорит он.       Его голос дрожит. Взгляд слегка растерян, но почти сразу становится жестким.       - Познакомься, - продолжает он, кивая головой на мальчика. – Его зовут Тэм. Теперь он – мой сын.       Я не понимаю, о чем он толкует, и хмурю брови, отступая назад.       Когда ребенок поворачивает ко мне головку, крик ужаса готов сорваться с моих губ.       Передо мной маленькое улыбающееся лицо Финника Одейра. ... вот и сюрприз )))