Dear-Logs

Log 2.1:  Я просыпаюсь в семь. Принимаю душ, завтракаю. И на это уходит примерно сорок минут. Как всегда. Собрав конспекты, выхожу из дома. Три лекции. Два семинара. Уже в университете обнаруживаю — телефона нет. Уверен, что забыл его дома на кровати. На последней паре на парту приземляется сложенный вдвое листок.  «Йодзивара, пошли выпьем после занятий?» Оборачиваюсь. Кунинобу поднимает ладонь, растопырив пальцы. А почему бы и нет? Мы давно никуда не выбирались. На мой согласный кивок Кунинобу показывает большой палец. После занятий собираемся у главного входа университета.  Я, Тади Минами, Масаути Рёске, Кунинобу Кё и Ичива Гору. С двумя последними мы дружим еще со школы, а Масаути и Тади присоединились к нашей компании после поступления в универ. Они встречаются уже второй год. — Ну, куда пойдем? — Гору внимательным взглядом оглядывает собравшихся. Кунинобу поправляет полосатую вязаную шапку:  — Предлагаю как всегда, в “BIN-TON”!  — Поддерживаю, — Минами поднимает раскрытую ладонь.  Застегиваю куртку. Значит, решено. Рёске поддержит Минами. Три голоса — большинство.  — Я тоже «за», — Рёске не удивляет.  Хлопнув в ладоши, Кунинобу торжественно объявляет:  — Решено. Идем в “BIN-TON”!  “BIN-TON” — маленький ресторанчик недалеко от универа. Там всегда можно как следует зависнуть. Хорошее пиво и вкусная еда — что еще нужно компании студентов?  Log 2.2: Домой возвращаюсь около полуночи. Хорошо, что завтра выходной. Скинув ботинки, не раздеваясь, прохожу в комнату.  Только взяв телефон, свободной рукой начинаю разматывать шарф. Девять пропущенных вызовов. Два от Ватари. Она звонила мне с часу дня до трех. Четыре от Чики в течение всего дня. И три от Рина — за последний час. Быстро набрав «Спишь?», отправляю. Наконец, снимаю куртку. Затем стягиваю свитер, футболку и джинсы. Переодеваюсь в привычные домашние брюки. Телефон призывно вибрирует. Нужно отключить беззвучный режим. — Привет.  — Привет, — все тот же бесцветный голос, но сегодня он глуше.  — Я забыл телефон дома, поэтому не мог ответить. Извини.  Сажусь на кровать.  — Ясно.  — Как дела?  — Нормально.  Ну, и как с тобой говорить? Вздохнув, падаю на спину, откинув руку в сторону.  — Эй, Рин, чем занимался сегодня? Шорох в трубке.  — Ел. Спал. А ты.  — Гулял с друзьями.  — Хару…  Снова слышу другую ноту в том, как ты произносишь мое имя.  — М?  — Думаешь, я странный.  Приложив ладонь ко лбу, убираю челку с лица. Неожиданный вопрос.  — Ты не странный… Просто не такой, как другие.  Снова шорох и отчетливый щелчок.  — Рин, что ты делаешь?  — Открываю окно.  Я поднимаюсь с постели и подхожу к окну. Когда сдвигаю раму, в комнату врывается поток морозного воздуха. Он шевелит бумагу на письменном столе и приподнимает занавеску.  Кожа покрывается мурашками. Футболку я так и не надел.  — Холодно…  — Хару… Ты открыл окно.  Отчетливо слышу твое дыхание в трубке.  — Да.  Ложусь на кровать, набросив на себя покрывало. Мы немало выпили сегодня, но полуторачасовая прогулка выветрила алкоголь из головы. И сна нет. Какое-то время мы молчим, слушая дыхание друг друга. Ты первым нарушаешь возникшую паузу: — У тебя много друзей.  — Нет, по большей части приятели. Близких друзей, пожалуй, только двое.  Да, двое — Кунинобу и Ичива. Интересно, а у тебя есть друзья, Рин? Ты словно слышишь не высказанный вопрос.  — У меня нет друзей.  Впервые говоришь сам, а не отвечаешь на вопрос. Только цвета это голосу так и не придает. Я терпеливо жду, когда продолжишь. — Не могу ни с кем наладить отношения. Окружающие либо считают меня ненормальным, либо просто не замечают.  Плотнее укутываюсь в покрывало, все-таки холод не по мне. Надо закрыть окно, но не сейчас.  — Почему?..  — Не знаю. Может, потому что я замкнутый. Мы снова молчим. И прежде чем успеваю продолжить разговор, в трубке отчетливо слышится, как хлопает дверь. Через мгновения низкий мужской голос произносит: — Рин! Эй, я знаю, что ты еще не спишь. Какой-то шорох — и наступает тишина. Ты отключился. Наверное, отец. Неужели он настолько тебя контролирует?  Поднявшись с постели, закрываю окно. В комнате холодно, и мне кажется, что пахнет снегом, хотя вряд ли он пахнет. Порывшись в сумке, достаю сигареты. Зажигалка сломалась сегодня. Точнее, Кунинобу ее сломал. Иду на кухню: где-то там валялась старая. Спустя несколько минут наконец-то нахожу желтый прямоугольник на подоконнике. Прикурив, кладу зажигалку обратно. Надо было позвонить Чике или хотя бы смс послать, но она, наверное, уже спит. Завтра вернется, так что ничего страшного.  Докурив, возвращаюсь в комнату. Выключаю свет. Забравшись под одеяло, беру телефон. Первым делом отключаю беззвучный режим. Помедлив, набираю «Спокойной ночи, Рин».  Засыпаю, так и не дождавшись ответа.  Log 2.3: Просыпаюсь резко, словно кто-то толкает в плечо. В темноте мигает экран телефона и громко играет мелодия звонка. Не глядя, подношу трубку к уху.  — Да, — получается хрипло. В первые секунды я совершенно ничего не слышу, но затем… Судорожный задушенный всхлип заставляет широко распахнуть глаза. — Рин?  — Хару… Я разбудил тебя?  Вздрагиваю. Твой голос… — Ничего страшного. Что случилось? Ты плачешь?  Громкий всхлип вместо ответа. — Успокойся, Рин. Давай поговорим?  — Я… Я не могу.  — Почему? Нервно облизываю сухие губы. Мне не показалось. Твой голос ожил. В нем отчетливо проступают оттенки страха, боли и чего-то еще. Отчаянья?  — Что случилось, Рин? Скажи мне. Мой собственный голос слегка дрожит. От волнения.  — Ха-а-ру…  И снова глухие задушенные всхлипы, словно ты прижимаешь ладонь ко рту, пытаясь сдержать рыдания. Не хочешь, чтобы я слышал? Сажусь на кровати. Лучше слышать твой голос совсем без оттенков, чем таким…  — Пожалуйста, постарайся успокоиться, Рин. Просто сделай глубокий вдох и медленно выдохни.  — Не… — Давай, Рин. Повторяй за мной.  Закрыв глаза, с шумом втягиваю воздух и медленно выдыхаю. У тебя не получается: захлебываешься на выдохе.  — Давай еще раз.  Повторяю сначала. На этот раз у тебя почти получается. Заставляю тебя сделать еще несколько повторений. Практические занятия — полезная вещь.  Я неподвижно сижу на постели, вслушиваясь в твое постепенно выравнивающееся дыхание. И только когда короткие всхлипы становятся совсем редкими, решаюсь спросить: — Рин… Тебе лучше?  — Да, — тихое, но уверенное. Еще одна краска.  — Можешь рассказать, что случилось?  — Нет, Хару. Я не могу… Не хочу… Не сейчас…  Пусть ты и отказываешься говорить, но важно одно — твой голос приобрел оттенки.  — Интересно, который час? — задаю вопрос в темноту.  — Без четверти три. Прости…  На губах появляется мягкая улыбка. Мне нравится, как он звучит — твой настоящий голос.  — Ничего. Завтра выходной, высплюсь.  — Хорошо, — отзываешься устало.  — Тебе тоже нужно поспать. А завтра я буду ждать твоего звонка.  — Правда?  По спине пробегает едва ощутимая дрожь.  — Да, Рин. Я буду ждать. Легкий вздох.  — Спокойной ночи, Хару.  И ты отключаешься.  Какое-то время сижу, глядя в одну точку. Надо завтра непременно поговорить с Ёко.  Упав на подушку, закрываю глаза.  Только сон приходит лишь под утро.  Log 2.4:  — Ха-а-ру-у!  Не успеваю открыть глаза, как на меня прыгает Чика. Трется холодной щекой о шею. Просовывает ледяные ладошки под одеяло, заставляя извиваться под ней, избегая прикосновений.  — Чи-ика… — тяну спросонья.  В ответ она целует меня в щеку. Сначала в правую щеку, потом в левую. Подбирается к губам.  — Хару, просыпайся! Хватит валяться, уже почти полдень! Сегодня такой замечательный день!  Оставив на губах влажный след поцелуя, Чикао убегает в прихожую. Судя по звукам, снимает пальто и убирает в шкаф.  Хочешь — не хочешь, а вставать придется. Вздохнув, выбираюсь из-под одеяла и босиком шлепаю в ванную.  Я возвращаюсь в комнату спустя минут двадцать. Чикао сидит прямо на полу. В ее коротких огненно-рыжих волосах запутался солнечный луч. Он не отвлекает Чику, которая с интересом изучает содержимое моего телефона. Что за дурацкая привычка? — Кто такой Рин?  — Почему ты спрашиваешь? Достаю из шкафа черные джинсы и бордовый свитер с высоким горлом.  С некоторых пор у меня появилась привычка удалять все сообщения после прочтения. В исходящих установлена функция не сохранять после отправки. Она не могла узнать о тебе из смс. Только по журналу звонков. — Тебе от него пришло сообщение. «Спасибо».  Надев свитер, вытаскиваю волосы. Голубые глаза с интересом смотрят на меня. На самом деле у Чикао они карие, но контактные линзы легко изменяют цвет.  — Рин — знакомый из университета. Наверное, поблагодарил за помощь на последнем тесте.  Я иду на кухню ставить чайник. Спустя секунды до меня доносится: — А почему вы ночью созванивались?  Слишком много вопросов. Не знаю, что ответить, поэтому молчу. Открыв шкафчик, достаю две кружки в разноцветную полоску. Их купила Чикао. На моей талии смыкается кольцо теплых рук. Спиной, в районе лопаток, чувствую прикосновение лба Чики. Не слышал, как она вошла.  — Хару, ты не рад, что я приехала?  Такой тихий голос бывает у нее крайне редко. Только когда расстраивается или переживает. Освободившись от объятий, поворачиваюсь лицом. Притянув за плечи, прижимаю к груди, ладонью поглаживаю растрепанные волосы. — Я рад, Чика. Правда рад, что ты вернулась. Просто не выспался…  — Хару… Она жарко выдыхает в грудь и крепче обнимает. А я почему-то думаю, что она произносит мое имя не так, как ты… — Можно я расчешу тебе волосы?  Это просьба вызывает улыбку. Так по-детски. — Ладно, только чай заварю.  Оторвавшись от меня, Чикао убегает в комнату. Ей нравятся мои волосы, которые едва достают до плеч. Их довольно сложно собрать в хвост из-за разной длины. У лица обязательно остаются более короткие черные пряди.  Как и обещал, заварив чай, возвращаюсь в комнату. Чикао ждет меня на кровати с расческой в руках. Едва сажусь на пол, она запускает пальцы в волосы. Осторожно перебирает пряди, а потом, наклонившись к макушке, делает глубокий вдох.  — Как вкусно… Я люблю тебя, Хару.  — Угу…  — Что будешь делать сегодня?  — Не знаю, а ты?  — Мне нужно съездить за учебниками. Завтра на занятия… Если не против, я приеду вечером?  — Конечно, приезжай.  Крепко обхватив за шею, целует меня куда-то в ухо.  Log 2.5: Чика уходит через полчаса, а я вспоминаю о липовом чае. Иду на кухню, прихватив телефон. Наливаю ароматный напиток в цветастую кружку и после набираю Ёко.  — Йодзивара! Я вчера не смогла дозвониться! Привет! Делаю небольшой глоток. Горячо. Судя по шуму на фоне звонкого голоса, она где-то в городе.  — Привет. Что-то случилось?  — Да. Вчера в Центр приезжала мать Рина. Он категорически отказался от посещений. — Вот как? И что теперь? — Не знаю… Ему попробуют подобрать специалиста из другой клиники, но вряд ли это увенчается успехом. Рин сменил уже не один реабилитационный центр… А у тебя есть какие-то новости?  Я быстро излагаю ночной диалог, не забыв о поразившей меня перемене. О твоей появившейся интонации.  Помолчав, Ёко цокает языком:  — А ты уверен, что он плакал?  Я меряю комнату шагами по периметру. Три шага — поворот, еще два — поворот. — Да.  — Сложно себе такое представить… — Почему? — Потому что это Рин. И потом, его мать, Соно-сан, сказала, что в последние дни он стал намного агрессивней…  — И чем это может быть вызвано?  — Не знаю. Завтра посмотрю его карту, может, что-то интересное есть. Я пока не говорила врачу Рина, что он общается с тобой… Если что, перезвоню.  — Хорошо.  Мы разъединяемся.  Чай — хорошо, но поесть тоже не мешает. Готовить самому не охота. В квартале от дома есть тихая забегаловка. Норимаки там превосходные. И еще зайду в книжный, он как раз по дороге.  Быстро одевшись и положив сигареты в один, а деньги и телефон в другой карман куртки, выхожу из квартиры.  Log 2.6: Сотовый звонит в момент, когда я уже расплачиваюсь в книжном магазине. Забрав сдачу, достаю телефон. Рин. Сегодня ты рано, сейчас еще нет четырех. — Привет!  Отзываешься почти сразу: — Привет.  Выдыхаю облачко пара изо рта. Снова бесцветие.  — Как чувствуешь себя? Ночью ты был расстроен…  — Сейчас все нормально.  Сунув толстую книгу подмышку, засовываю левую руку в карман. Правая держит телефон. Все время забываю перчатки.  — Что ты делаешь, Рин? Я вот иду домой из книжного магазина. На улице ужасно холодно.  — Знаю. Я сейчас на качелях на детской площадке.  — Там, наверное, полно ребятни?  — Нет. Я один.  Слышно, как зазвенели цепи. Наверное, ты встал с качели.  — Давай погуляем, Хару.  От такого предложения едва не роняю телефон из замерзших пальцев.  — Давай. Где встретимся?  Ты молчишь.  — Куда мне подъехать, Рин?  — Никуда. Просто иди.  Я окончательно запутался.  — Хочешь погулять, но не хочешь встречаться?  — Да.  Коротко и ясно.  — Ну, хорошо. Куда ты идешь?  — Не знаю. Пока не решил.  Повернув голову направо, вижу яркую вывеску. «Аттракционы, развлечения, кинотеатр. Торговый центр, седьмой этаж».  — Эй, Рин, у тебя поблизости нет развлекательного центра?  — Есть.  — Ты там раньше бывал?  — Нет.  Ну, попытка не пытка. Направляюсь к пешеходному переходу.  — Иди туда.  — Хару.  — Давай, Рин, сам ведь предложил погулять.  Ты вздыхаешь.  — Я перезвоню, когда дойду до него. Это займет минут пятнадцать.  Перейдя на другую сторону, останавливаюсь у стеклянных дверей торгового центра. Заледенелыми пальцами достаю из кармана пачку сигарет. Надо купить новую гарнитуру, старая давно не работает. Держать телефон долго у уха крайне неудобно. Ты перезваниваешь как раз тогда, когда я выбрасываю окурок в урну.  — Рин?  — Я на месте. Тоже захожу в теплое шумное царство торговли и веселья.  — Что там есть из развлечений?  — Игровые автоматы, кривые зеркала и все такое…  Лифт неспешно поднимает меня на седьмой этаж. Здесь полно народу. Мамы с детьми, подростки, влюбленные парочки.  — Куда пойдем сначала, Рин?  — Пойдем?  Крепче сжимаю трубку пальцами. Да, есть реакция. Твое откровенное удивление заставляет улыбнуться.  — Я тоже в развлекательном центре. Поэтому предлагай куда пойдем.  Ты явно пребываешь в замешательстве.  — Рин, ну, решайся же.  — Не знаю… Может быть, игровые автоматы. «House of The Dead».  — Уверен?  — Да.  Иду вдоль ряда игровых автоматов.  — Не уверен, что она здесь есть. В любом случае, сыграю во что-нибудь похожее.  Но мне везет, и нужный автомат оказывается почти последним в длинном ряду. И, на удивление, свободным. — Сколько у тебя жетонов, Рин?  — Четыре. Два на меня и два на тебя. — На меня? — Да. Раз уж мы развлекаемся вместе… Но использовать я буду только свои.  — Ясно. Покупаю четыре тонких голубых пластиковых жетона. Два убираю в карман. Приступив непосредственно к истреблению мерзких тварей, в очередной раз понимаю срочную необходимость приобретения гарнитуры. Автомат — орудие убийства — довольно тяжелый, и управляться с ним одной рукой крайне неудобно. Изловчившись, прижимаю трубку к плечу.  — Слушай, Рин у тебя гарнитура?  — Да.  Ну, значит, тебе мои мучения не грозят. Через пятнадцать минут шею начинает ломить. Решаю сдаться и опускаю автомат. Два уродливых зомби бросаются с той стороны экрана, по нему растекаются кровавые пятна, и незатейливая надпись сообщает, что бой проигран. Все это время мы переговаривались, проходя одну и ту же игру синхронно в разных районах города.  — Рин, я проиграл.  — Ничего. Меня только что сожрали.  — Знаешь, я собираюсь купить гарнитуру для телефона…  — У меня тут есть магазин с сотовыми и аксессуарами. Пойдем?  Еще во время игры я услышал, как меняется твой голос. Как в нем проявляются краски. Это странно… Может, никогда раньше я не встречал людей с таким ровным, ничего не выражающим голосом?  — Конечно. Только, когда буду выбирать гарнитуру, говорить не смогу.  — Хорошо, Хару. Но, пожалуйста, не клади трубку. Просто убери телефон в карман.  — Ладно.  Странная просьба. Спускаюсь на пятый этаж. Там есть несколько отделов электроники. Захожу в первый попавшийся.  — Я в уже в магазине. Жди. Выдохнув в трубку, прячу сотовый в карман. Необходимый мне аксессуар находится практически сразу. Маленькая, с резиновой дугой для крепления за ухо. Меня интересует твое мнение, и поэтому, достав телефон, спрашиваю: — Ты еще здесь? — Да. — Тут есть нужная мне гарнитура в трех цветах: черная, белая и под металлик. Как думаешь, какую взять?  — Хочешь, чтобы я выбрал цвет?  Удивление — пока самая часто встречающаяся нота в твоем голосе.  — Хочу.  И ты тут же отвечаешь, не задумываясь: — Тогда черная.  Я почему-то так и думал. Совершив покупку, сразу же пускаю ее в дело. Отлично, теперь руки свободны, и не обязательно дома все время телефон держать под рукой.  — Ну что, Рин, продолжим?  — Давай. Log 2.7:  Когда я выхожу из торгового центра, уже опускаются сумерки. Мелкие снежинки падают на плечи и, едва коснувшись одежды, исчезают.  — Хару, у меня снег идет.  — Да... Здесь тоже идет снег. Совсем мелкий.  Я медленно бреду по улице по направлению к дому. Резкий порыв ветра отбрасывает челку назад, колкие снежинки попадают на лицо. Какое-то время мы просто молчим, а потом ты тихо произносишь: — Спасибо. — За что? — За сегодня. Это было здорово… На губах появляется полуулыбка. — Ну да, неплохо получилось. Ты сейчас домой, Рин? — Не знаю. Наверное. В твоем голосе снова появляется равнодушная пустота. — В любом случае, позвони мне, как доберешься. — Хорошо.  Ты кладешь трубку. Снимаю гарнитуру с уха. Странное чувство. Тишина. Почти за три часа я привык к твоему дыханию и голосу в правом ухе... Через двадцать минут захожу в темную квартиру. Чика еще не приехала. Значит, как всегда пойду на остановку встречать ее. Сняв куртку и ботинки, прохожу в комнату. Шарф продолжает болтаться на шее. Даже обернутый дважды, он все равно кажется слишком длинным. Один конец на уровне пряжки моего ремня, а другой еще ниже — в районе середины бедра.  Склонившись, отодвигаю нижний ящик письменного стола. Выкладываю в него два синих жетона и еще с десяток других — разных цветов. Мы сыграли по разу на пяти разных автоматах. Прокатились на миникарах. Заглянули в тир. Я выиграл странного плюшевого кота, а тебе, к сожалению, не повезло. Выложив все фишки, возвращаюсь в прихожую, беру с тумбочки книгу и игрушку. Книгу кладу на стол, кота убираю в шкаф. Не стоит его показывать Чике. Последует слишком много ненужных вопросов.  А напоследок… Открываю книгу, которую сегодня купил. Беру в руки ленту из цветных фотографий, сделанных в кабине моментального фото. На всех пяти снимках я. Я один. У тебя тоже есть такая лента, на которой ты. Рассматриваю фотографии и не понимаю, почему Чика считает, что я красивый. По-моему, обыкновенный. Черные волосы, карие глаза прикрывает длинная челка. Едва заметная, короткая полоска шрама. Вертикально. Над верхней губой. Справа. На память о детской шалости… Только не помню, какой именно. Отодвинув ящик, убираю фотографии к жетонам.  Log 2.8:  О том, что ты так и не перезвонил, я внезапно вспоминаю как раз где-то между поцелуями с Чикао. Впрочем, наплевать. Сейчас не до разговоров… И вот спустя еще какое-то время раздается настойчивая мелодия звонка. В тот самый момент, когда Чика, прижавшись ко мне всем телом, коротко вздрагивает. Ее бедра тесней прижимаются к моим бокам, а пальцы зарываются в волосы. Глухо застонав, она тянет за пряди, заставляя прижаться губами к губам. Чика определенно не хочет, чтобы я реагировал на звонок. Честно говоря, тоже не горю желанием, но дурацкая мелодия отвлекает. А заткнуться самостоятельно телефон категорически отказывается.  — Твою мать!  Выругавшись, прекращаю двигаться.  — Ха-ару? Чика разжимает пальцы, позволяя дотянуться до телефона. Не глядя, нажимаю отбой. Задержав палец на кнопке, вовсе отключаю.  — Вот и все. Иди ко мне. Склонившись, жадно целую Чикао, глубже проталкивая язык.  Я знаю, ей так нравится.