Спасибо, мамочка, но нет

Тем не менее, сразу увидеть Гарри не получилось, потому что два следующих дня Шерлок не показывался. В свою защиту, он слал сообщения. С чего бы омеге за раз съедать пять бананов? В книге сказано, что омеги наслаждаются течкой. Тогда почему это (смотри ссылку) определенно, больно? Лестрейд опять заделал своей жене ребенка. Если получится, скажи мамочке. Только не Майкрофту. Джон странно себя чувствовал. На следующее утро он съел всё до последней крошки, а потом леди Холмс отвела его на кухню, где он пировал вчерашним пудингом, остатками утреннего бекона и кексами, которые, вообще-то, были припасены для ланча. Впридачу ему упаковали второй завтрак с собой. Джон опустошил пакет, как только вернулся в комнату, а когда пришла Молли с чаем, спросил, нельзя ли ему еще чайничек. Потом он залип в телевизор, смотря какую-то научную фантастику – не сопливый сериал! – но когда похожее на ивока мохнатое существо спрыгнуло со скалы, к своей неминуемой гибели, Джон не смог сдержать слёз. А после того, как медвежонка спас рослый сильный мужчина, явно альфа, Джон ничего не смог с собой поделать – он превратился в дрожащую всхлипывающую размазню. Джон сразу понял, что грядет. Тело готовило себя к приближающейся течке, но прежде никогда это не было до такой степени очевидно. Также, он был немного раздражен. Кожу покалывало, мышцы непроизвольно сокращались, и никак нельзя было добиться разрядки, даже дрочкой. Зато пальцы в заднем проходе очень помогли бы. Но он не стал этого делать – ни к чему ускорять течение процессов еще больше. После обеда явился Майкрофт с тремя рожками мороженого, два из которых отхватил себе Джон. Гуляя по саду, они славно полакомились. День оказался чудесным: яркое голубое небо, несмотря на прохладную погоду. На Майкрофте – куртка для верховой езды и заправленные в сапоги обтягивающие бриджи. При ярком свете дня он выглядел стройным и подтянутым. — Вы как будто собрались на большую конную охоту, — заметил Джон. Майкрофт захрустел вафельным рожком и, Джон бы сказал, пытался скрыть румянец: — Мы с мамулей регулярно ездим верхом. Шерлоку же никогда не нравилось. В детстве у него был пони, но после одного инцидента с повозкой и попаданием в загон к быкам… нет, с пони все обошлось, не беспокойтесь! Но мамочка не давала Шерлоку кататься целый месяц, и тот потерял интерес. Джон кивнул: — Могу себе представить. — А вы ездите верхом? — мягко спросил Майкрофт. — Там, где я вырос, не было лошадей. И Майкрофт прекрасно это знал, и просто использовал как предпосылку к следующему своему вопросу: — А хотели бы научиться? Джон представил, каково будет взобраться на лошадь в таком состоянии. И подавил дрожь. Не самая удачная мысль: — Может, как-нибудь потом. Зрачки Майкрофта слегка расширились, и он отвернулся, сообразив, почему в тот момент Джону не хотелось заниматься верховой ездой. Он упомянул о том, что в это время года приятно прогуляться по западному пастбищу, и повел дальше по тропинке. На пологом холме, спускающемся к ручью, они устроили привал на гладких камнях и доели мороженое. Джон испачкал пальцы в липком лакомстве, и вместо того, чтобы вытереть их, облизывал, глупо хихикая. Он посасывал костяшку, когда заметил, что на него смотрит Майкрофт. И в этот раз тот не отвернулся, а задержал взгляд и провел языком по губам. Пришлось отворачиваться Джону. Но Майкрофт не отступил: — Джон, — сказал он, скрещивая руки на коленях. — Я просто хочу, чтобы вы знали: даже если социальные нормы контролируют большую часть жизни омег, для вас здесь всё будет иначе. Хотя официально это пока не так, но вы уже стали частью нашей семьи, и даже если Шерлок не имеет понятия, как ухаживать хотя бы за пони – не говоря уже о прекрасном омеге, – с вами будут хорошо обращаться. В любом вопросе вам пойдут навстречу. Не сомневайтесь ни секунды. Какая-то часть Джона была раздосадована. Что Майкрофт знает о его нуждах? Но в целом он впечатлился, потому что, вне всяких сомнений, Майкрофт был уверен и честен в каждом слове. В отличие от блестящего и экстравагантного брата, он не настолько ярок, но, как уже знал Джон, не менее умен. И, конечно, не менее опасен. — Спасибо, Майкрофт, — нерешительно улыбнулся он. На следующее утро Джон проснулся в поту и с болью. Однако, это ещё не течка. Нет, он просто погребен под шестью футами альфы, который вцепился одной рукой ему в бедро. — Эм, Шерлок? — А ты ждал кого-то еще? Вот черт. От яростных собственнических ноток его пробрала дрожь. Шерлок перевернул его на бок, так, чтобы Джон видел выражение его лица. Зрачки сжались до маленьких черных точек, и глаза выглядели не зелёными, а более жёлтыми. Нечеловеческими. Зубы оскалены, дыхание тяжелое, а когда Джон поднял на него взгляд, Шерлок сглотнул. Значит, много слюны. Готов к укусу. — Шшш, — успокоил Джон, придвигаясь ближе. — Никого, кроме тебя. Ты так приятно пахнешь, — уткнулся носом в грудь Шерлока и глубоко вдохнул. Лихорадочная волна, сбивающая все мысленные заслоны, что он себе поставил, почти лишила разума. А Джон должен удерживать контроль над собой. Он ещё не в течке, но уже близко, и если Шерлок укусит снова, кто знает, когда все случится. — Только я, — Шерлок прижался к нему, и Джон почувствовал очень большой… Вот и познакомились. Нужно взять себя в руки и не тереться об него. — Да, да, именно. Зачем мне кто-то еще, когда у меня есть вот это. Джон отстранился, чтобы прикоснуться рукой. И лучше не сжимать, потому что даже через ткань ощущается и длина, и толщина. — У Майкрофта крошечный. А, так вот в чем дело. Вот где кроется причина ревности. Джон очень сомневался, что у Майкрофта действительно настолько маленький. Скорее всего, у него обычный, нормальный для беты размер. Но гарантированно не такой гигант, как в штанах у Шерлока. Джон смотрел ему в глаза: — Я не хочу Майкрофта, я тебя хочу. Простое признание значительно утихомирило разбушевавшегося альфу. Он потёрся лицом в изгиб шеи Джона и длинно, с облегчением, выдохнул: — Не хочу, чтобы к тебе кто-то ещё прикасался, но мамочка сказала… — Что же она сказала? — Джон мог только гадать. Шерлок снова напрягся: — Сказала, что ты вчера ходил на прогулку с Майкрофтом. Что ты ел мороженое, облизывая холодные белые шарики своим мягким розовым языком, и не один, а целых два. Мамочка сказала, что если тебе больше нравится Майкрофт, она не видит причин, зачем тебе выбирать меня, ведь я чётко дал понять, что не хочу вязки и детей. — Он снова вцепился в бёдра Джона и притянул его ближе, хрипло дыша в шею. — Она сказала, что если один Холмс не способен обеспечить ей наследников, то почему бы не дать шанс другому? Джон честно пытался найти способ образумить Шерлока – сказать ему правильные слова, успокоить, но примитивная часть сознания не считала зазорным спровоцировать альфу на дальнейшее. Может, ему сказать… а Майкрофт в форме, что особенно заметно в тех обтягивающих бриджах. Я смотрел, как подтаявшее мороженое стекало по его подбородку, и мне нравилось зрелище. Мне хотелось слизать эти капли. А еще мы видели жеребца, у которого были все двенадцать дюймов, сам понимаешь, где, и бьюсь об заклад, у Майкрофта не меньше… но НЕТ. Нет. Нееееет. Разгневанный альфа захочет наказать. То есть, укусить. А они с Шерлоком не собираются вязаться. Джон осторожно вздохнул: — Твоя мать пытается тобой манипулировать. Шерлок застыл. Джон продолжил: — Ты сам прекрасно знаешь, насколько привлекателен. И сводишь меня с ума. Я бы не хотел залететь, но если придется, я бы хотел, чтобы это был ты. Не хочу никого другого. — Никого, — подчеркивает Шерлок. — Совсем никого, только тебя, — Джон запечатлел на щеке поцелуй. — Твоя мать просто безумно хочет внуков, и она очень умна, не так ли? Поэтому использовала твоего брата, чтобы вызвать ревность. — Мой ребенок будет лучшим внуком. И я не ревную к Майкрофту, — в голосе звучала смертельная обида. — Конечно, будет, и нет, не ревнуешь, — подтвердил Джон, хоть и закатывая глаза. — Нет причин для ревности. Ты красивый, сильный, расследуешь уголовные дела, и… — Дело! — внезапно вскочил Шерлок. Шерлок достиг двери, повернул ручку и выяснил, что дверь заперта. Он сощурил глаза и провёл пальцами по линии спайки: — Добавлено два ригеля. И я не слышал звука дрели. Мамочка! — Шерлок выплюнул последнее слово, невероятным образом сочетая в этом возгласе бешенство и восхищение. — Значит, мы тут застряли? — поинтересовался Джон. Без пресса в виде Шерлока, мысли мгновенно прояснились. Шерлок возвёл глаза к потолку: — Сколько тебе осталось до течки? Погоди… по меньшей мере, двадцать четыре часа, потому что, по книге, для подготовки организму нужен ещё один день. Также, так как я не рядом, уровень феромонов повысился еще больше, но связная речь всё ещё присутствует. И ты остановил меня. Но, чтобы подстраховаться, отмерим двенадцать часов. — Двенадцать часов для чего? — Для расследования преступления! — Шерлок подбежал к шкафу и начал в нем рыться. — Не нравится мне всё это. Если она вдруг начнется, когда я буду среди людей, ты будешь драться за меня, а зачем нам лишние проблемы? И я не хочу, чтобы меня публично покрыли. Я не эксгибиционист от слова «совсем», понимаешь? — До этого не дойдёт. У нас коттедж в том районе. Я привезу тебя туда, запру в подвале и буду охранять. Звучит как шутка. — Может, тогда лучше оставишь меня здесь? В следующий миг лицо Шерлока снова у его шеи: — Нет. Ты не останешься. Я не позволю ему коснуться тебя. Ну, ладно. Джон кивнул, и Шерлок расслабился. — Так как мы выберемся? Шерлок открыл окно и показал. Вниз. Для Джона, однако, все не так просто: — Мы на четвёртом этаже. — А у меня есть лестница, — Шерлок вытащил из-под кровати верёвочную конструкцию. Договорились. — И куда мы едем? Шерлок чарующе улыбнулся: — Как я и обещал – в гости к твоей сестре.