Узы

Узы — несуществующие — бывают и с вещами связаны. Суйгецу неразлучен с Обезглавливателем. Он всегда и везде с ним. Хозуки подцепляет мечом капюшон плаща и, хохоча над своей хитростью и восхваляя самого себя, довольный уходит на миссию, данную Хокаге. — Акула, сам будешь зашивать поставленные дыры! — голосит выскакивающая с кухни Карин, запуская в голову парня половник, оставляя масляные следы. — Да у тебя ж всяко лучше выйдет, — шипит Суйгецу, отправляя утварь, как снаряд, в полет. — Сама говорила, я как бомж выгляжу, когда сам шью. И то верно, признает Узумаки, затихает, подбирает половник, протирает его губкой. Но не долго длится ее спокойствие. Хозуки возвращается и начинает орудовать мечом хлеще, чем клюшкой, расставляя в ряд обувь. Однако ему удается из рук вон плохо, и башенка из сандалий падает прямо к ногам возвращающейся из магазина с пакетами Карин. — Ты серьезно, мать твою, Суйгецу? — голос куноичи все больше напоминает скрип пластика о стекло. — Я только вымыла пол, а ты тут грязь с ботинок разбросал. — Да ладно тебе, всего-ничего, до следующей уборки сойдет, — не обращает внимания Хозуки, отмахивается, продолжая ковыряться Обезглавливателем среди обуви. — У тебя что, мозг меньше рыбьего стал? — тут напор Узумаки становится титаническим, и Хозуки удивительно-догадливо сам расползается по стене водой, не успев ощутить удар ноги Карин. — Да чё сразу бить-то? — Так, в лужу собрался, сейчас огребать будешь, — Суйгецу также догадывается, что исполнять ее волю в этот раз ну точно не стоит. Хозуки берет излюбленную вещь даже в сортир. — Тебе там подержаться больше не за что? — Узумаки нервно стучит пальцами по двери, ведущей в занятую комнату, и ногой по полу. — У меня это постоянно спрашивают, как видят нас вместе, — гогочет Суйгецу, и Обезглавливатель пригождается ему для того, чтобы выжить и удержать напор падающей задвижки и ломящихся косяков. Апогей гнева Карин оказывается достигнут, когда она, довольная своей свежестью и чистотой, выходит из душа только в полотенце. В этот раз Суйгецу не достает ее розыгрышами, и она непривычно расслаблена. Настороженности не находится места, и девушка даже не понимает, что это за металлический холод касается ее бедра. Только осознает, что он сдергивает ее полотенце тряпкой на пол. — Убью, — рычит куноичи, не сдерживая цепей, рвущихся чакрой наружу. Суйгецу что-то и впрямь страшно, и он готов вернуть меч уповавшему Забудзе на могилу, только бы Карин не выглядела такой пугающей и не догоняла его. — В кокон, скотина, скручу. Сомневаться, что она это сделает, Суйгецу не хочет. Теперь уже он чувствует прикосновение металла, только его не лишат одежды, а запутают цепи. — Ты Саске мечтала захватить, вот и вали от меня подальше... Его хрипы заставляют Карин улыбаться все шире. А Суйгецу божится ставить друга в уголок. Всё-таки связь с этой дурой — да, любимой, но не менее глупой, — сильнее, да и жить еще хочется.