***
— Так как ты стал… ну, Масато Санджойном? Нефрит ухмыльнулся. Он как раз разливал по кружкам дымящийся кофе с запахом лесного ореха и шоколада, а под носом у него стояла тарелка с целой горой свежеиспеченных тостов. Макото, полностью одетая и даже, вопреки всем протестам, завязавшая волосы в хвост, сидела на одном из барных стульев, расставленных вокруг острова, наблюдала за тем, как он готовит завтрак, и периодически утаскивала с тарелки самые привлекательные кусочки. — Долгая история. Постой, ты о псевдониме или о профессии? Мако задумчиво ухмыльнулась и окунула свернутый пополам тост в черничный джем. — О профессии. — Все равно долгая, — склонил голову Нефрит. — Я расскажу тебе как-нибудь потом, когда времени будет больше. — Обещаешь? Я, по совершенно необъяснимой причине, хочу знать о тебе все — как ты придумал псевдоним, зачем купил себе огромный особняк посреди леса, в чем твой секрет апельсиновой глазури для свинины, и почему ты питаешь странное пристрастие к галстукам в горошек… — Прямо-таки все? — Нет, пожалуй, длинный список своих подружек можешь оставить при себе. Нефрит рассмеялся, протягивая Макото большую золотистую кружку с кофе. — Какая жалость! Он ведь заламинирован и лежит в тумбочке возле кровати! Уверена, что не хочешь посмотреть? Девушка прищурилась, стремясь понять, насколько серьезна и двусмысленна эта фраза. Нефрит состроил самое невинное выражение лица и принялся поедать тосты. При этом он старался, чтобы ни одна крошка не упала на рубашку — что-то подсказывало, что во «Времена года», где остался его костюм на церемонию, заехать не удастся. В свете всего этого собственную привычку носить костюмы по поводу и без Нефрит отнес скорее к положительным чертам характера. Мако откусила очередной кусочек тоста с черничным вареньем. — Поверить не могу, что ты известный кулинарный блоггер. А я еще учила тебя взбивать простейший белковый крем! — У тебя получалось очень профессионально, — пробормотал Нефрит, не в силах оторвать взгляд от пятнышка джема на губах Мако. Ему тут же вспомнилась аналогичная ситуация в ее квартире, когда он едва не поцеловал ее. — Ты когда-нибудь вела мастер-классы? — Разве что в мечтах. Ну нет, это просто невозможно! — У тебя здесь остался джем… И прежде, чем Макото успела сглупить и вытереть губы, как в прошлый раз, Нефрит резко перегнулся через столешницу и поцеловал ее. Разумеется, после этого ему пришлось в срочном порядке менять рубашку на новую и искать еще один галстук в горошек. Разумеется, после этого они едва не опоздали, и Юки, встретив их у подъезда, многозначительно постучала пальцем по циферблату наручных часов. Разумеется, Нефрит вслух корил себя, но на самом деле вообще ни о чем не сожалел. Они помогли упаковать торт, который, к слову, получился просто прекрасным — легкий и воздушный, с нежным ароматом персиков и сливок, украшенный невесомыми сахарными цветами. Отдельно пришлось найти коробки для почти сотни маленьких ванильных кексов, которые оставшаяся в одиночестве женщина испекла просто от скуки. А потом Юки вызвала себе такси и отправилась за фургоном и фуршетными блюдами. Макото и Нефрит снова остались в компании друг друга. А времени оставалось все меньше. Макото потратила еще несколько драгоценных минут, отыскивая в погроме своей квартиры нужные туфли и собирая в сумку многочисленную косметику. Кроме того, она заставила Нефрита встать перед окном и все-таки замазала и припудрила все его синяки. — Вот, теперь ты выглядишь совсем как прежний холеный красавец. Как будто тебя не лупили все, кому не лень, — усмехнулась Мако. Холеный красавец сердито фыркнул — он все еще считал, что настоящий мужчина не должен мазаться косметикой, пусть даже для маскировки. Все было готово. Ну, или почти все. — Мако, я отлучусь ненадолго? — спросил Нефрит, наблюдая за тем, как девушка старательно выводит тонкую чернильную стрелку на глазах. Макото промычала что-то одобрительное, и Нефрит, который в глубине души все-таки надеялся, что его никуда не пустят и освободят, таким образом, от тяжелой обязанности, поспешил выйти на лестничную площадку. Можно было, конечно, оставить это дело Кунсайту — он, как-никак, главный шафер. Но, положа руку на сердце, Нефрит совсем не был уверен в том, что все эти ночные приключения не оставили отпечатка на его друге-домоседе. Кунсайту ведь в помощницы досталась Минако Айно. Так что вполне возможно, что вечно хладнокровный и спокойный главный шафер сейчас находится на половине пути в больницу с нервным срывом. Нет, рассчитывать приходилось только на себя. Нефрит достал из кармана телефон, пару секунд погипнотизировал его тяжелым взглядом и решился, наконец, набрать нужный номер. — Привет, Мамору, — осторожно произнес он, когда понял, что трубку уже сняли. — Ты труп, — раздался после долгой паузы сердитый голос жениха. — Хорошо, но, может, ты позволишь мне сказать последнее слово? В трубке послышался тяжелый вздох. — Говори. Что ж, это было даже более милосердно, чем ожидал Нефрит. Разговор вышел коротким, но информативным. И хотя после каждой фразы жениха казалось, что мысленно он прибавляет еще парочку крепких проклятий, к новости о том, что ему необходимо прибыть в богом забытый ботанический сад на краю города, Мамору отнесся с впечатляющим смирением. Кроме того, он всего лишь трижды за разговор пообещал оторвать Нефриту голову, что, по всем приметам, было хорошим знаком. Стоило только нажать отбой на телефоне, как из квартиры выглянула встревоженная Макото, которая уже закончила приводить себя в порядок и выглядела так, словно всю ночь сладко проспала в собственной кровати, а не носилась по городу, выполняя безумные задания. Волосы она, как и обещала, оставила распущенными, и теперь они спадали на обтянутые изумрудным атласом плечи густой рыжевато-каштановой волной. Эта простая прическа ей невероятно шла, хоть и скрыла очаровательные завитки на шее. — Что? — прищурившись, спросила Мако. — Что-то не так? Нефрит разглядывал ее уже несколько минут и все не мог придумать, какие слова точно отразят его эмоции. Раньше это никогда не составляло труда. Тот, старый Нефрит, мог играть словами так же ловко, как жонглер — яблоками. Но теперь любые комплименты казались натянутыми и странными и совсем не отражали той спокойной, естественной красоты, которую буквально излучала Макото. Отчаявшись найти верную фразу, Нефрит покачал головой и улыбнулся. — Ты отлично выглядишь. — Спасибо, — расцвела девушка. — Ты все закончил? Нам уже давно пора ехать. Первая половина дороги прошла мирно и беззаботно — Мако подпевала песенкам на радио, покачивая головой в такт, и проверяла, чтобы Нефрит не уснул за рулем. У них даже завязалась шутливая игра — они делали ставки на то, каких успехов достигли друзья, и гадали, кто пережил эту тяжелую ночь с наименьшими потерями. Но чем ближе становился ботанический сад — конечная цель путешествия — тем больше хмурилась умолкнувшая Макото. Нефрит прекрасно понимал, о чем она думает: очарование утра начинало спадать, жестоко возвращая их в реальность. Свадьба Усаги все еще находилась под угрозой и могла сорваться сотнями различных способов, а им в ближайшее время вновь предстояло стать лишь шафером жениха и подружкой невесты. Как будто в сказке про Золушку часы вдруг пробили двенадцать, и все волшебство испарилось, оставив лишь неприглядные лохмотья и разбитую тыкву. А все, что произошло между ними этой ночью, вдруг становилось проблемой, а не ее решением. Когда Нефрит сумел припарковать автомобиль на ровной грунтовой площадке неподалеку от ворот в сад, где уже стоял фургончик обслуживания банкетов, Макото предприняла попытку как можно быстрее выскользнуть на улицу, и ему пришлось резко перегнуться через сидение и довольно грубо схватить ее за запястье, чтобы остановить. — Подожди. Макото судорожно выдохнула и облизнула пересохшие губы. — Я боялась, что ты это скажешь, — голос у нее предательски дрогнул. — Нам лучше обсудить все сейчас. Потом может просто не хватить времени. — Я знаю. Даже понимаю. Но мне все равно очень страшно и неловко. — Неловко? — Нефрит иронически приподнял бровь. — Значит, когда ты разбила вино за четыреста долларов, тебе не было неловко, а сейчас вдруг стало? Макото послала ему такой жалостливый виноватый взгляд, что пришлось уточнить: — Это просто шутка, Мако. Пытаюсь разрядить обстановку. Она медленно выдохнула, чтобы унять сердцебиение, и откинулась на сидение. — Можешь отпустить руку? Я все равно уже не собираюсь убегать, а мне больно. — Извини, — Нефрит разжал пальцы. Она тут же принялась растирать затекшее запястье - пальцы у нее подрагивали, как от холода, хотя в салоне автомобиля работал обогреватель. Нефрита настолько заворожили ее движения, что он не мог оторвать от ее рук взгляда и молчал до тех пор, пока Мако сама не напомнила о том, что у них не так-то много времени. — Слушай, — начала она после тяжелого вздоха, — ты не должен винить себя за произошедшее. И я не должна. Мы просто признаем, что это было и… — Ты думаешь, я хочу от тебя отделаться? — возмущенно выдохнул Нефрит и, наконец, посмотрел на ее лицо. В глазах Макото он заметил вспыхнувшее на секунду удивление. Маска холодного равнодушия треснула, сменившись тенью надежды. — Разве нет? — едва слышно выдавила из себя Мако. Нефрит пожал плечами. — Теперь не знаю. Раз уж ты считаешь меня настолько бессердечным чудовищем… — Я не считаю тебя чудовищем! Но, разве ты не так привык поступать — не брать на себя ответственность, не связывать себя отношениями? — До вчерашнего дня все наше общение сводилось к попыткам друг друга переспорить — так откуда, скажи на милость, тебе знать, как я поступаю? Она открыла рот, как будто собиралась выпалить что-то в свое оправдание, но потом передумала и отвернулась, внезапно заинтересовавшись крупным окатанным камнем на грунтовой площадке. Нефрит хмыкнул — похоже, таким образом Макото Кино уходила от разговора. — Ты прав, — вдруг обреченно согласилась она. — Мне неоткуда это знать. Я вообще тебя не знаю. — Я не боюсь связывать себя отношениями. — Разве? У тебя никогда не было постоянной девушки. — Я ведь встречался с Нару два года. С таким же успехом он мог признаться в том, что по ночам облачается в трико и спасает мир от злодея-ученого с говорящим котом. Макото вдруг резко повернулась, так что утреннее солнце скользнуло по ее волосам резким золотистым бликом, и удивленно вскрикнула. Нефрит едва не рассмеялся, оценив, какое ошарашенное выражение появилось при этом на ее лице. — Я совсем забыла! — выпалила она, прижав руки к губам. Нефрит смиренно вздохнул. — Ну что же ты... Нару — это подруга Усаги… — начал объяснять он, но был прерван резким тычком в плечо. — Я помню, кто такая Нару! Я забыла, что ты был ее парнем. — Я предпочитаю считать, что это она была моей девушкой. — Почему вы расстались? — Нару хотела, чтобы мы поженились. Макото скрестила на груди руки и торжествующе прищурилась, всем своим видом сообщая «я же говорила!». — Я не боюсь связывать себя отношениями, — повторил Нефрит и ухмыльнулся. — Но я боюсь связывать себя слишком серьезными отношениями. Послушай, розочка… Он протянул вперед руки, и, немного подумав, Макото положила свои дрожащие пальцы на его ладони. — Я не могу тебе обещать, что что-то между нами непременно перерастет в нечто взрослое и серьезное со свадьбой, тремя детьми и выходными поездками в супермаркет за кормом для собаки. Я не могу пообещать, что не буду вести себя необдуманно и легкомысленно. Не могу пообещать, что никогда не задену тебя словом или делом или что я буду идеальным принцем из девичьих грез. Все, что я могу — это пригласить тебя на настоящее свидание на выходных, потому что мне безумно хочется узнать, к чему это нас приведет. Что скажешь? Он ощутил, как дрожат руки собеседницы, увидел, как ее трясет и как на глаза едва не наворачиваются слезы, и подумал, что, наверное, сказал что-то не то. Возможно, ему нужно было пообещать луну с неба и россыпь звезд на блюде. Сказать, что он был сражен ее красотой с самой первой встречи и мечтал о такой, как она. Соврать… но Нефриту меньше всего хотелось начинать с вранья. — Я скажу, — слабо улыбнулась девушка, — что ты мастер обращаться со словами, господин Масато Санджойн. Нефрит нахмурился. Это не было ответом на его вопрос. Макото зажмурилась, и в уголках глаз у нее все-таки заблестели слезы. — И я сочту за честь пойти с тобой на свидание, — всхлипнула она. — У тебя не найдется бумажного платка? Нефрит не смог удержать рвущегося наружу облегченного смеха. Он только сейчас понял, что застыл от напряжения, ожидая, пока Макото Кино примет решение, как будто не приглашал ее на пятничный ужин, а, как минимум, звал замуж. Теперь, после того, как он получил ответ на самый важный вопрос этого утра, можно было смело отправляться на свадьбу друга. И даже если Мамору выполнит свою угрозу и собственноручно выдернет каждый волосок с его головы, Нефрит не пожалеет о том, что сбежал ночью с мальчишника.***
Макото Кино до сих пор не верилось. Ночные приключения закончились тем, что Нефрит все-таки довел ее до слез, но она при этом не желала ему медленной мучительной смерти. Что-то, очевидно, нарушилось в устройстве мира. Макото одной рукой размазывала по щекам слезы, радуясь про себя, что предусмотрела подобную ситуацию и нарисовала стрелки водостойкой подводкой. Вторая рука была крепко сцеплена с ладонью Нефрита, как будто Мако боялась, что стоит моргнуть — и ее спутник растает, словно утренний туман. Нефрит совершенно точно не собирался таять. Он вновь вернул себе образ насмешливого паяца, громогласно рассуждая о том, какими путями им придется убегать от разъяренных невесты и жениха, если все старания друзей накроются медным тазом. Макото хихикала над его шутками, но по-прежнему продолжала плакать, хотя причины для этого никакой не было. Это просто нервы и переутомление. Но пусть уж лучше она на церемонии будет рыдать, а не засыпать — это хотя бы вызовет у молодоженов меньше вопросов. Что-то подсказывало, что сегодня Макото окажется в первом ряду среди тех, кто оценит содержимое винного погреба Масато Санджойна — ей как никогда хотелось почувствовать себя хмельной и расслабленной. Голос Нефрита на секунду запнулся, прежде чем выдать очередную громкую остроту, и Мако вдруг поняла, что он рассказывает все эти невероятные глупости только для того, чтобы отвлечь ее и прекратить поток слез. Давно уже забытое, старое ощущение безоблачного счастья накрыло Макото с головой, заставив зажмуриться и подставить лицо ярким солнечным лучам. Погода сегодня обещала быть сказочной: на небе не было ни единой тучки, как будто оно тоже подключилось к выполнению свадебных традиций, птицы пели беззаботно и радостно, запах цветов из ботанического сада кружил голову. И Макото Кино впервые за долгое время почувствовала себя принцессой, разве что без сверкающей тиары на голове. Она уже успела переобуться в праздничные туфли и стала еще выше, но все равно доставала Нефриту только до кончика носа, и это тоже радовало и веселило. Макото слушала бархатистый голос своего спутника, ощущала едва уловимый аромат его шампуня от собственных волос и хотела навсегда сохранить эти впечатления, чтобы потом, в холодные дождливые дни перебирать их, как выцветшие фотографии. — Мы пришли, — произнес Нефрит, и в тоне его послышались вопросительные нотки, словно он предлагал повернуть обратно, пока не поздно. Макото уверенно вытерла остатки слез со щек, поправила подол неудобного атласного платья и откинула за плечи волосы. Она чувствовала необыкновенный подъем сил и была намерена во что бы то ни стало завершить все, что было запланировано прошлым вечером, даже если для этого ей придется самой петь на свадьбе под караоке. — Вперед, — улыбнулась она. — Сделаем все, чтобы Мамору и Усаги запомнили этот день как самый лучший в своей жизни! Нефрит согласно кивнул. — Больше никаких рыданий? Мне нравится такой настрой. Он повернулся к тяжелым деревянным створкам ворот и толкнул их, открывая вход в таинственный сад, которому сегодня предстояло стать местом празднования. — Мако! — едва они сделали шаг внутрь, как на Макото налетел маленький, коротко стриженный вихрь, пахнущий мятой и еще, почему-то, жасмином, и повис на шее, заставляя наклониться. — Ами! Макото только сейчас поняла, как соскучилась по подругам. Как будто они расстались не несколько часов назад, а годы и годы. Она сжала маленькую Мицуно в крепких объятиях, отпустив только тогда, когда Нефрит рядом стал многозначительно покашливать. Главная умница их компании сейчас выглядела уставшей, пальцы у нее были исколоты булавками, но на лице цвела такая счастливая улыбка, что не улыбнуться в ответ было невозможно. — У вас все в порядке? — поинтересовалась Мако, не выпуская из рук прохладные ладони подруги. Ами кивнула. — Вот вы сейчас сами увидите и скажете мне, все ли в порядке. — Стой, а где Зойсайт? — Нефрит покрутился на месте, окидывая ряды цветущих яблонь взволнованным взглядом. — Пожалуйста, Ами, только не говори, что он умудрился все-таки тебя довести и теперь плавает в каком-нибудь пруду между кувшинками, как Офелия. Макото нервно рассмеялась, но на всякий случай проследила за реакцией подруги. Мицуно, как ни в чем не бывало, залилась мягким румянцем и помотала головой. — Он унесся отсюда примерно полчаса назад, чтобы найти для Усаги и Мамору фотографа. Нефрит застыл с раскрытым ртом, а потом развел в стороны руки. — Что ты с ним сделала, что он стал таким предусмотрительным? Никто больше и не вспомнил про фотографа. — Поверь,думаю, мы забыли о гораздо большем, — вздохнула Ами, знаком показывая им следовать за собой. В саду стояла удивительная тишина, которую нарушали только трели утренних птиц, негромкие разговоры и странный дробный стук, источник которого Макото так и не могла распознать. Они миновали яблоневые сады и участок с альпийскими горками, направляясь в глубину сада. Макото хорошо был знаком этот путь, и она знала, куда их выведет широкая тропинка, с двух сторон обозначенная гирляндами и атласными лентами на кустарниках. — Я повесила их, чтобы гости не заблудились по дороге, — Мицуно провела пальцами по ряду стеклянных лампочек. — Отлично придумано, — похвалил ее Нефрит. Макото представляла, где они окажутся в конце своего пути, но даже у нее вырвался восхищенный выдох, когда они в последний раз свернули с тропинки. Поляна, которую она не раз и не два приводила в порядок после нерадивых сотрудников, сейчас выглядела так, словно создавалась специально для проведения на ней свадебных церемоний. Расставленные в хаотичном порядке столы, среди которых Макото узнала и пару собственных, обрамляли выстеленный лепестками роз проход к беседке на берегу пруда. Беседка тоже преобразилась, украшенная уже знакомыми атласными лентами, гирляндами и узкой полосой ватмана, на котором каллиграфическим почерком Ами были выведены имена жениха и невесты. За ней на травянистом берегу пруда расположился длинный бархатный диван, а дальше, у самых кустов жасмина, уже возилась Юки, раскладывая длинный фуршетный стол. С другой стороны поляны, укрытая ветвями цветущих яблонь, находилась площадка для танцев. Макото улыбнулась, заметив, что среди ветвей яблонь развешены маленькие бумажные фонарики, которые они с подругами закупали для прошлого дня рождения Рей. Разумеется, ни о какой выдержанной цветовой гамме речь и не шла. Столы были самые разномастные: изумрудные, голубые и желтые. Стоявшие на них вазы для цветов и столовые приборы тоже переливались всеми видами узоров. Часть стульев была строгой классикой, другая — веселой мозаичной эклектикой, а диван на берегу радовал глаз насыщенным оттенком спелого красного винограда. При этом все вместе вовсе не превращалось в цветовую кашу и выглядело невероятно уютно и красочно, сочетая, казалось бы, несочетаемое. Совсем как Усаги и Мамору. — Мисс Мицуно, позвольте снять перед вами шляпу, — рассмеялся Нефрит, перехватил ладонь Ами и учтиво поцеловал тонкие пальцы. Макото думала, что почувствует укол ревности, но, так и не дождавшись ничего похожего, лишь кивнула, соглашаясь со всем сказанным. Она бы и сама расцеловала сейчас подругу за то, какое чудо та сумела сотворить за столь ограниченное количество времени. — Придержи свои восторги до возвращения Зоя, — улыбнулась Мицуно. — Его заслуга во всем этом ничуть не меньше, чем моя. — Вы сработались? — спросила Макото, улыбнувшись при этом Юки, которая помахала рукой. — Можно и так сказать. И Ами Мицуно покраснела. Нужно не забыть после свадьбы потребовать у нее подробностей. Непонятный стук вдруг стал громче и участился, заставив Ами и Макото испуганно подпрыгнуть на месте. Нефрит покрутился на месте, прислушиваясь, но, не обнаружив источника звука, послал вопросительный взгляд Юки, которая в этот момент расстилала на столе скатерть. Та пожала плечами. — Это еще что? — пробормотал Нефрит себе под нос. Ами вдруг принялась отводить взгляд в сторону и покусывать губы, и это подтвердило, что она знала причину стука, но очень не хотела о ней говорить. Макото подбоченилась и бросила на подругу тревожный взгляд. — Ами, что-то пошло не так? — Да, видишь ли… — Что это? — Кто. Хозяин сада, — и Мицуно торопливо зажмурилась, ожидая всплеска эмоций. — Хозяин? Господин Накаджима? Ами кивнула, по-прежнему не открывая глаз. — И что он здесь делает? — озадаченно пробормотала Макото. Что-то подсказывало ей, что ее работодатель, тучный сварливый мужчина, отнюдь не помогал Ами и Зою развешивать по кустам ленточки. — Думаю, пытается выбраться из сарая, куда мы с Зоем его заперли. — Заперли? — вдруг подал голос Нефрит. — Вы с Зоем? Ладно, к черту Зоя, но… ты? Он послал Макото вопросительный взгляд, как будто надеялся, что она сейчас успокоит его, признавшись, что ее тихая подруга-врач имеет малораспространенное хобби, вроде заточения людей в сараях, и ее поведение совершенно нормально. Однако Макото понимала в происходящем не больше самого Нефрита, и все, что она могла — это пожать плечами и недоуменно покачать головой. Кажется, она совсем не знала не только друзей Мамору, но и собственных подруг. Или же просто первые плохо влияли на вторых. — Мой мир никогда не будет прежним, — упавшим тоном произнес Нефрит. — Не знаю, как ты, розочка, а я намерен откупорить первую бутылку вина уже сейчас. Что-то подсказывает, что денек выдастся непростым. С этими словами он торопливо скрылся за поворотом тропинки, напоследок нежно сжав ладонь Макото, словно говорил «держись!». — Макото, — осторожно начала Ами, поднимая на подругу полные надежды синие глаза. — Может, ты поговоришь с господином Накаджима? Ну, объяснишь ситуацию? — Я не понимаю, зачем вы вообще его заперли? — всплеснула руками Мако. Она никак не ожидала подобного безрассудства от Ами. Минако и Усаги — пожалуйста, те всегда сначала делали, потом думали. Рей — возможно, особенно после трех бокалов вина. Но Ами? — Мы запаниковали, — пожала плечами Мицуно. — Пометь себе где-нибудь, что тебе нельзя паниковать. — Но ты можешь что-нибудь сделать? Макото тяжело вздохнула. — Попробую. Она впервые за все время работы в этом саду порадовалась тому, что хозяин любил приударить за своими молоденькими садовницами, несмотря на наличие такой же, как он, тучной и сварливой жены. Еще больше она порадовалась собственной предусмотрительности и вовремя включенному однажды диктофону.