You know while he goes unchecked And stays in power, He's never gonna let, He's never gonna let, He's never gonna let us go © Voltaire – Robber Baron
Арно, с вечера осиянный благими предчувствиями, проснулся на самой заре, и даже дежурному дриксенскому офицеру не пришлось его будить. Вышел в прохладную рань, поймал двумя пальцами кленовый лист, потянулся, вглядываясь в туманы над холмистой долиной, и первым делом завалился к Ибрису. После вчерашней пробежки конь был доволен и практически счастлив, Сэ настроение приятеля разделял, ибо осознание свободы относительно неделанию глупостей грело много больше, чем любой меховой плащ. Маркус ясно дал понять, что дриксенская армия как таковая мало отличается от талигойской, а Арно на какое-то мгновение почувствовал себя Рупертом, который так же свободно мог ходить по замку, и они даже время от времени разминались на шпагах. Было бы здорово поймать полковника, когда тот не занят, и выяснить, насколько дриксенская школа умудрилась продвинуться вперед. И насколько сам Арно помнит, за какую сторону держать шпагу, учитывая тот факт, что оружие у него отобрали. — Ну что, приятель, — Арно расчесал пальцами рыжую гриву, — может, набегаемся с тобой еще да навоюемся. Ибрис потряс головой — ему было всё равно, где на завтрак будут давать свежий овес и из чьих рук принимать предложение. Наверное, ему разрешат оставить конягу, если будут обменивать и если ему не приведут Кана. Можно будет втихаря даже попросить Маркуса оставить строптивую сволочь себе, нескольких месяцев Арно хватило на то, чтобы не только привыкнуть, но и начать называть рыжего своим. — Слушай, — Сэ обернулся на донёсшийся невдалеке взволнованный голос на дриксен, — не я здесь заправляю. Ты же знаешь: либо едешь, либо тебя стреляют. Маркус — судя по голосу — что-то мрачно ответил и выругался. На то, чтобы понять ругань и послуживший ответом на неё нервный смешок, Арно хватило. И Сэ тут же пообещал себе нормально выучить наконец язык. Спрятаться он бы не успел, да и глупо это было. Поэтому Арно принял единственно верное на тот момент решение — подхватил щетку и начал чистить лощёный бок. А на дриксен — нет, он ни слова не понимает, о чем вы. — И в отличие от тебя, я планы не менял. Маркус, сукин сын, не подставляйся, ладно? — Да-да, — фыркнул Золльшейн, заходя к лошадям, натыкаясь взглядом на Арно и кивая в приветствие. Следом показался вчерашний офицер, Кюхгантер, кажется, или как-то так, почесал в затылке и потрепал по холке каракового жеребца. — Бывай, — уже на талиг тявкнул он Арно и помахал рукой. — Не то что я был сильно против пленных в Миделе, но обстоятельства… — Ага, — машинально кивнул Сэ, проводил немного обалделым взглядом лейтенанта и обернулся к Маркусу, что был чернее тучи. — Какие обстоятельства? О чем он? Кенда тихо приветственно заржала, но подходить к хозяину и просить угощение не спешила, то ли уловила дерьмовое настроение, то ли просто была воспитанной девочкой. Звук вывел полковника из задумчивости, он размял плечо, затёкшее будто от напряжения. Огляделся, цыкнул про себя, глянул на лениво выплывающее из-за горизонта солнце и махнул ладонью. — О диспозиции. Проедетесь со мной? Выступаем все равно еще где-то через час. А время не ждет. — Для чего время? — Кошкины дети, времени совсем нет! — Маркус с ненавистью глянул на просвечивающие сквозь кровлю лучи. — Мы едем не в Мидель, и это дерьмо. Но вы можете мне кое в чем помочь. Этот кошачий ублюдок… Арно вежливо промолчал, еле сдержавшись, чтобы закатить глаза, и первый вышел из импровизированной конюшни. Маркус мог делать это не специально, но Савиньяк терпеть не мог, когда так картинно нагоняли атмосферу. Задавать новые вопросы он не собирался, захотят — расскажут. А если не расскажут, сам узнает. Какая бы дрянь ни происходила, Сэ хуже уже не будет. Маркус поднял Кенду на дыбы, кобыла призывно заржала, развернулась и расплескала грязь под копытами. Оглядевшись, полковник махнул ехать за собой и рванул галопом куда-то в чащу. Скакали недолго, но по прибытии на место Арно не мог не удивиться. Лагерь, куда их занесло, казался новым, но относительно пустынным. Золльшейн залихватски свистнул, что-то крикнул на дриксен и поднял левую руку. Из ближайших кустов показался арбалетчик, и Арно тихо-мирно сложил ручки на поводья — целились, в конце концов, в него. — Мы не ждали новых людей, — это уже кто-то слева вышел из палатки. Бородатый пожилой мужчина был в поношенной морской военной форме, на глазу очень органично чернела повязка, а прямоугольные густые брови свелись к переносице и почти образовали одну. Яркий голубой глаз смотрел то на Сэ, то на Маркуса, а голос звучал немного хрипло и очень низко. И много, интересно, в Дриксен военных, общающихся на талиг? — Ты не поверишь, но я тоже. Мы думали встретиться в Миделе с Кюхгантером и занять город, но одна столичная дрянь решила иначе. — Золльшейн спрыгнул с лошади и протянул своим «друзьям» какую-то бумагу. — Это, может, ложная тревога и вообще не имеет отношения к нашему делу, но сегодня утром мне пришел приказ повернуть на Хофендорф. И, насколько я понял, не мне одному. Нас могут вызвать из-за пленных, а могут из-за мятежа. И в том, что ищейки нас найдут, я не сомневаюсь. — Ты, возможно, еще не знаешь, но Зеенсфершфлаузе под арестом. — За что?! — Он посылал курьера к фрошерам. Его перехватили. Дриксен не собирается обменивать пленников, допросит и расстреляет, но мы слишком далеко от Эйнрехта и Фельсенбурга. Действовать теперь нужно быстро. В Миделе тебе делать нечего, а нас опережают на пару шагов. Маркус, зачем ты привел… этого? Ты, конечно, всех, кого не лень и кто тебе нравится тащишь, но ты выбрал не лучшее время. — Это один из фро… талигойских пленных. Я понимаю, звучит дико, с чего бы фрошеру нам помогать, но он говорил, что знает Олафа. Брови разлепились и взлетели наверх, а Арно счел нужным плавно скатиться с лошади и подойти, держа руки на видном месте — ощутить в себе пару стальных болтов не хотелось. И было почему-то страшно, хотя сколько, казалось, времени уже путешествует с дриксенским полком, но настолько картинно, что его жизнь ничего не стоит, ему еще не показывали. — В Хофендорф тебя убьют. — Да, — с напускной легкомысленностью закатил-таки глаза Савиньяк, — мне только что сказали. — Это адмирал Лемман Вилленброк, — громко шепнул Маркус. — Один из уволенных из армии по вине свиньи Бермессера. Он… — Ближе к делу, Маркус, — буркнул экс-адмирал. — Моя биография к делу не относится. — Как талигойцу ему будет выгодна гражданская война и мятеж в Дриксен, ведь так? Вас не смущает, что в Хофендорф начали стягивать офицеров, которые так или иначе были под подозрением и ведут с собой талигойцев? Им, талигойцам, всем дадут точно такой же выбор, который я сейчас предлагаю дать ему. Через наши тропы можно выбраться из Дриксен и вернуться обратно, иначе мы бы не получали поставки, и я предлагаю обмен: помощь на свободу. Те, кому нечего терять, нас не предадут. — Это повстанческий гарнизон, — нахмурено объявил Лемман вытянувшемуся Савиньяку. — И раз уж имя Кальдмеера тебе что-то говорит, то ты уже понял, что здесь собрались те, кто мечтает скрутить голову предателям и освободить Олафа. — Наследник Фельсенбургов, — вставил Маркус, — сбежал из родового замка и по нашим данным убит, поэтому пришла пора взять дело в свои руки. Не знаю, откуда про нас известно, но слухами земля полнится, а то, что мы до сих пор живы, значит, что про нас известно очень мало. Нам нужна помощь человека, которого могут привлечь к шпионажу за нами. — Вы не можете мне верить, — вздёрнул подбородок Савиньяк. — Я могу принять любую из сторон и остаться в выигрыше. Или в проигрыше. Почему вы разговариваете на талиг? — Код, — поморщился бородач, косясь на арбалетчика. — Шпионы искренне считают, что мы патриоты и нос воротим от фрошеров. — Видимо, всё-таки воротите. Вы не согласны ни со мной, ни с Маркусом, поэтому стреляйте себе на здоровье. — Как тебя зовут? Полное имя, — неожиданно спросил Золльшейн, и Сэ прибалдел. Судя по лицу Леммана, адмирал тоже. — Арно Савиньяк. — Тогда я согласен, — неожиданно кивнул Вилленброк, и арбалет опустился со взмахом его руки.***
— И это Хофендорф? — иронично поднял бровь Арно, оглядывая мирные домики и лениво развалившегося на низком заборе толстого кота. — Она, — кивнул Маркус. — Выглядит не ахти, но здесь поселился целый рассадник из ужей и ежей. Первые противно кишат, вторые громко фыркают. — Ызарги и фламинго. — Что, простите? — А, нет. Вспомнил о доме. У нас подобную ситуацию называли рассадником ызаргов и фламинго. — Не поминай ызарга всуе, он и не приползёт, — хмыкнул Золльшейн, завернув Кенду на очередную улицу. — Вас поселят с кем-нибудь из других фр… талигойцев. Не уверен, что он не будет уже завербован против нас, но в этом плену придется принять одну из сторон. Или расстрел. Сразу. Он не церемонится. — Кто? — Встретитесь еще. Будьте осторожнее, Арно, и постарайтесь сильно не упоминать своего имени. Здесь — именно здесь — оно может оказаться фатальным. Последний раз знакомство с Арно Савиньяком принесло генералу головную боль лет на пятнадцать. Тогда он жаждал крови. Что сейчас — не знаю. И не спрашивайте, я его не видел с получения звания в Эйнрехте и столько же бы еще не видел. Мы на месте. — Неплохо, — оценил Арно высокий фасад. — Даже как-то слишком для пленников. — Не обольщайтесь, дом пуст и заброшен, — хохотнул Маркус и спрыгнул на землю. Арно помедлил мгновение, размышляя, стоит ли спросить, куда денут Ибриса, но вопрос отпал сам собой, когда полковник перехватил поводья. Этот — сохранит. И отдаст, если надо будет. — Что вы там говорили про ужей и ежей? — Бояться здесь можно только добермана. Этот не рычит и не лает. Нападает сразу. Единственная собака в этом болоте. Осторожнее с генералом Альбертом. Арно принял к сведению. У генерала Хофендорфа, впрочем, вряд ли было много времени, чтобы тратить его на пленных, значит, можно будет немного пошалить. Еще бы понять, как. Если он сразу согласится выдать талигойцев и рассказать всё, что знает, это будет подозрительно. В доме было и вправду пусто, лестница на второй этаж вообще заколочена, половина окон выбита. Пара кроватей, большой стол, подобие шкафа и скамья вместо стульев. Пленный талигоец действительно был, и Арно невольно вспомнил своё недавнее желание. Видно, какая-то добрая фея решила над ним зло подшутить. — Полковник, — протянул Арно, то ли радостно, то ли с досадой глядя на Придда. — А? — удивился Маркус, скашивая взгляд. — Вы меня вроде так не звали. — Не вы! — расширил глаза Арно. Валентин невозмутимо повернулся. — Добрый вечер, теньент Сэ. — О, так вы знакомы, — обрадовался второй полковник. — Тогда я вас оставлю. И Маркус тут же вылетел за дверь. Валентин смотрел на Арно не больше минуты, но говорить было явно нечего, и Придд вновь обратился к какой-то скучной книге. — Что вы здесь делаете? — вырвалось у Сэ, когда прошла первая волна ступора. — Я бы мог ответить что-нибудь жизнеутверждающее о вашей шляпе, — огрызнулся Валентин, — но вы и сами прекрасно всё видите. — Вы знаете, что я имел в виду. Почему вы здесь? И как? — Не знай я вас раньше, по вопросам я бы предположил, что вы рады меня видеть. — Кошки вас побери, — Арно фыркнул, облетел стол и бухнулся на скамью напротив, — я рад, полковник. Но я в недоумении. — Не думаю, что сейчас имеет значение, как я здесь оказался, — враз подобревший Придд со вздохом закрыл книгу. Учебник по этикету. Нашли ведь, что дать почитать… — Но имеет значение, как мы будем выбираться. Я надеялся на тайные тропы. — Вели меня, увы, обычным трактом. Полковник Альтгайер — крайне тщеславный и не в меру догадливый дриксенец. — Не в меру? — Совершенно точно. Он немного мне напомнил господина Ракана стремлением показать, что он великий полководец. Видимо, поэтому так рьяно выполняет любой приказ и везде видит двойное дно. А кто, — Придд прищурился, — привел в Хофендорф вас? — Полковник Золльшейн — честный и веселый вояка, — с удовольствием отрекомендовал Сэ. — Чем-то напомнил мне брата. Эмиля. — Тогда на допросе его не будет, — решил Валентин. — Местные порядки не внушают мне доверия, но коль скоро мы оказались в одной лодке, потрудитесь рассказать мне всё. — Я рассказал всё, — нервно фыркнул Арно. — Всё, что вам нужно знать. — Тогда спокойной ночи, виконт. Поджав губы, Придд слишком резко поднялся с места и завалился на ближайшую кровать, раскрыв свою книгу. Обиделся, как пить дать обиделся. И как, интересно, понял, что Арно рассказал не всё? Скорее всего, не нужно было так хорошо отзываться о дриксе, враге как-никак. Но стоило убедиться в том, что Валентин не «завербован» доберманами, кем бы они ни были. — Вы давно здесь? — Три дня, — равнодушно откликнулась стенка, и Арно понял, что больше ему тоже ничего не скажут. Мысленно попросив прощения и стукнув себе по лбу за вскипающую злость, Сэ выглянул в темнеющее окно, приметил пару дозорных и тихо выругался. Пойти погулять не получится. Остается только найти себе кровать и заснуть. Новый день встретил их улицу марширующим грохотом гвардейских сапог. Арно продрал глаза и с протяжным скрипением потёр виски, которые буквально раздирало от этой мерной дроби. Сэ думал, что патруль пройдет мимо и стихнет, отдавая во власть юноши еще хотя бы несколько законных часов сна, но дриксы с расписанием организма младшего Савиньяка не считались. Сапоги прошлись по лбу, мушкеты стрельнули в уши. — Нас встречают, — негромко отозвался знакомый голос откуда-то сбоку, и Арно сноровисто вспомнил вчерашний вечер со всеми подробностями. — Нас, полковник? — с недоверием переспросил Сэ, спуская ноги с непривычной кровати, заменившей походные матрасы, и разминая плечи. — Тех, кто нас привел, — исправился Валентин и смерил его раздраженным взглядом. — И я могу вас попросить не произносить моего звания? — Попросить вы можете о чем угодно, — с наслаждением огрызнулся Арно, откидываясь на прислоненную к стене подушку, и прибавил, — полковник. — Я прошу не из личных причуд! Надеюсь, вы понимаете абсурдность талигойских званий в текущей ситуации? Сэ осклабился. — Вы мой полковник. Так пусть слышат. Валентин пожал плечами и отвернулся, неотрывно глядя на дверь. Арно уж хотел подумать, что их с торжественным конвоем куда-нибудь поведут, но в дом зашли всего лишь несколько человек и махнули идти за собой. Было даже неинтересно, так скучно идти аж на допрос Арно был не согласен. Он бы еще понял, если бы дриксы были верхом и подгоняли пеших фрошеров, предварительно завязав им руки, а так и лошадьми снабдили, и даже связывать не стали. Сэ потрепал Ибриса по холке, Валентин проделал что-то подобное с темной гривой доставшегося ему буланого. Ехать пришлось недолго, и Савиньяк вовсю крутил головой. Широкие улицы, потрёпанные дома, в основном двухэтажные, превеликое множество таверн. Видно, это было выгодно в Хофендорфе — содержать таверну, учитывая все нужды армии. Под копыта чуть не бросилась курица, из окна залаяла мелкая собачонка. Даже черный кот на заборе, и тот имелся. Краткий взгляд на Валентина показал, что Придд занимается тем же самым — пытается запомнить обстановку. Похоже, он особо не выходил из своего «дома», а в эти три дня и делать было особо нечего, кроме как читать всякую бесполезную литературу. Хотя просиди Арно три дня без дела в пустом доме, тоже стал бы читать про этикет. — Господа, — поздоровался причесанный полковник и чуть ли не подмигнул Придду. Похоже, этот и есть Альтгайер. — Думаю, вы догадываетесь, зачем вы здесь. На талиг он говорил ужасно, но пытался обходиться без переводчика. Арно почувствовал нечто сродни сочувствию. Альтгайер был чуть старше Маркуса, но Маркуса на допросе действительно не было. Если это вообще был допрос. — Как вас разместили, Валентин? Ого. — Благодарю, полковник, неплохо. Он даже на дриксенцев умудрялся смотреть с холодной вежливостью и спокойствием. Арно почувствовал, как в нём начинает просыпаться раздражение. Кажется, то, что нужно. — А вы, похоже, полковник, не прочь снова поменять сторону, а? — издевательски подмигнул Савиньяк, наклонив голову к плечу — так всегда делал Лионель. — Помнится, когда вы возвращались из столицы, вы уже тогда имели какие-то дела с дриксенскими военными? Валентин не ответил, но у него, кажется, немного дёрнулся глаз. Арно это могло показаться, ведь идеальный Придд не может не контролировать свои эмоции. Савиньяк хрустнул затёкшей шеей. Альтгайер затих и напрягся. — Думается мне, что вы специально попали в плен, потому что опасались приезда Лионеля. Брат бы точно в два счета вас раскусил. Кому вы служите, полковник, а? Валентин удивленно моргнул и даже, кажется, стушевался. А потом великолепный Придд, кажется, понял. Да, герцог, долго же до вас доходило. — Разве ваш брат сейчас не далеко на востоке, виконт? — Вы поэтому осмелели? — дёрнул шевелюрой Арно. — Считаете, что Лионель не сможет примчаться Западной армии на подмогу? — Виконт Сэ, — отвернул взгляд Валентин, обращаясь будто к Альтгайеру, — считает, что за ним в скорости прибегут его братья, ведь нельзя же оставить младшего братика в недружелюбной Дриксен. — О, герцог Придд, видно, считает, что раз Первый маршал дал ему звание и поверил, то тут же помчится спасать своего протеже? Или, может, — Арно злобно прищурился, — вы так считаете потому, что герцог Алва имел близкие отношения с вашим братом, и помчится за вами в память о нем? — Вы, как обычно, выказываете крайнюю неосведомленность обо всём вне Торки, виконт Сэ. Герцог Алва давным-давно мёртв, это известно всем. — А я думал, весть о смерти Первого маршала вас задела сильнее, нежели весть о смерти генерала Ариго. — Считаете маршала Манрика недостаточно компетентным для того, чтобы вести Северную армию? Арно чуть некуртуазно не заржал прямо как стоял. Еле сдержался. Изобразил изменившимся от рвущегося наружу хохота лицом выражение крайней оскорбленности. — Вы не имеете права так отзываться о маршале! Регент верно поступил, что отстранил от должности старика Варзова. Я надеюсь, в скорости отозванные с перевалов подкрепления прибудут на эту сторону Хербсте, и тогда вы ответите за ваше предательство. — Я думаю, достаточно, — Альтгайер высокомерно хмыкнул, поднял руку и поднялся со стула сам. — Барт, проследите пока за нашими пленными, их хотел допросить еще генерал. — Хофендорф, — еле слышно шепнул Валентин, пока полковник пытался отдавать еще какие-то приказы скисшему Барту, — как раз близ перевалов, я почти восхищен. Но могут возникнуть проблемы. Арно встряхнул шевелюрой и проводил взглядом суетливо вылетевшего из местной резиденции дрикса. Проблемы будут у него, когда он решит штурмовать перевал, дабы занять часть Марагоны. Интуиция, конечно, сработала, но лучше на неё больше не полагаться. Всё-таки хорошо, что Альтгайер действительно оказался тщеславным ежом. Барт помялся, зачем-то достал из тумбы бутылку вина и набор кружек на подносе, заготовленном явно заранее, но сесть так и не предложил. Может быть, не знал ни слова на талиг. Они прождали так минут десять или двадцать, Арно даже успел осмотреть пару расписанных ваз и оглядеть полки с книгами, в основном автобиографиями. С удивлением обнаружил учебники, по которым занимались в Лаик, ткнул Валентина в бок, но сказать ничего не успел. После непродолжительной возни и голосов на улице, от которых Валентин нахмурился и стал чернее тучи, дверь распахнулась повторно. На плече у вновь вошедшего красовалась серая перевязь с доберманом.