Трагедия "Кэтхаус"

You got to sing along to make this song The dirtiest song that ain't © Voltaire – The Dirtiest Song That Ain't

     Мысли бежали впереди планеты всей. Хотелось то ли ругаться, то ли отдаться. Первого изумления хватило секунд на десять, а потом Арно не удержался и заскрипел, отклоняя голову — ему весьма чувствительно прикусили ухо. И тут же девица, которая сидела на столе, зацарапала по плечам, тоненько хохоча в ритм вальдаровской музыке.      Деваться было некуда, но Савиньяк стоически терпел, подняв взгляд на «Её величество». Кэтхаусовская Катарина оказалась совсем молоденькой девчушкой, невысокой и худенькой, с широкими и ровными плечами, сравнительно небольшой грудью и сумасшедшими ногами, коими та отплясывала на сцене не менее сумасшедшие танцы под улюлюканье постоянных посетителей. Каблучки звонко стучали по дереву, иногда попадая на металлический гвозди, юбка неприлично короткого платьишка без рукавов задиралась каждый раз, когда Катарина высоко поднимала гибкие ноги, а темно-русые — почти каштаново-рыжие — волосы с каждым прыжком мягко хлестали по лицу, подведенному и накрашенному. Арно казалось, что он бы отсюда различил размах катарининых ресниц, не крутись она так резво.      Представление было в самом разгаре. Арно облапали всего, Сэ ради приличия и для смелости послушно выдул бокала два, настойчиво подводимых к его рту тонкими пальчиками. Столько женского внимания было перебором, но девицы вели себя слишком уверенно, чтобы не заподозрить, что они так встречают каждого нового клиента «Кэтхауса». От них отстали, только когда Вальдар закончил песню, бухаясь на колени перед сценой, бросая черное шипастое чудовище кому-то в руки и хватая прыгнувшую со сцены Катарину.      Та засмеялась, развела руками, прогнулась в спине, и эти двое так и застыли на пару секунд в полной тишине, а потом зал взорвался овациями и улюлюканьем. Одна из крутившихся рядом шлюх в последний раз чмокнула Арно в нос, потрепала за ухом и, виляя бёдрами, утекла куда-то в зал. Мотнув встрепанной шевелюрой, Савиньяк повернулся к столу, вспоминая про Валентина.      Придд в кои-то веки был похож на человека, примерно как после боя, вот только если после боя Валентин хотя бы держал лицо, то здесь лицо держать не получилось.      Бедняге расстегнули мундир и половину рубашки, измазали помадой шею и скулы, а волосы выглядели так, будто их очень хорошо трепал северный ветер часов шесть кряду. Арно подозревал, что выглядит не лучше, но у Валентина лицо было по-настоящему несчастным. Он часто, глубоко и, по-видимому, громко дышал, тёр глаза, его то и дело передёргивало, как в лихорадке.      — Ты как?      Валентин повернулся к столу и, успокаиваясь, надавил на виски.      — Могло быть… и хуже.      — Могло быть и лучше! — не согласился Сэ, наливая себе в бокал еще вина. Первая странная волна прошла, и «Кэтхаус» начал казаться после такого приема почти родным.      Вальдар что-то там пел почти идеально поставленным хрипловатым голосом, шлюхи — назвать их благородным словом «куртизанки» у Савиньяка язык не поворачивался — вторили уканьем и изредка хором подпевали в условленные моменты — очень уж ладно они это делали. Избавившиеся от платков девицы являли собой чудесное зрелище, особенно издалека, не сильно смущали ни покалеченные кое у кого конечности, ни синяки, которые даже не потрудились замазать, ни в основном непривычно короткие волосы, ни болезненные пятна, ни странные запахи.      Савиньяк легонько потёр кончик носа, на котором еще горел влажный поцелуй, на пальце отпечаталась розовая краска. Салфетки на столе имелись, но не вином же вытираться, в конце концов…      — Таша! — прикрикнул Арно и понял, что не сможет обратиться к добродушно ворчащей толстухе на «вы». — У тебя обычная вода найдется?      Наташа благодушно хихикнула и кивнула, щедро притащив целый графин. Ради такого старания Арно было ничего не жалко, но люди во все времена предпочитают деньги, и он не поскупился сложить на стол горсть монет. Таша с ухмылкой сгребла, посчитала, буркнула «за всё» и уплыла, неловко лавируя между столами и сбивая могучим задом качающихся на стульях зевак. Сэ воодушевленно налил в винный бокал воды, смочил салфетку и протёр шею и лицо. Вода пахла сыром и тухловатой рыбой, на вкус была явно не лучше, но Савиньяку шла любая.      В «Кэтхаусе» начинало нравиться. От вина вело голову, рядом то и дело проходили девочки, подсылаемые явно заботливой Ташей, и Арно щедро сыпал казёнными деньгами, как мальчишка, дёргал за юбчонки и удостаивался теплых поцелуев в шею и лебединого шепота. Малышки явно считали его непробиваемым: Сэ посмеивался над их словами, но ни кошки не понимал, пусть они были хоть трижды пошлыми.      Вальдар их больше не трогал, точнее, трогал не больше остальных. Иногда, курсируя по помещению, подходил к случайному столику, пил случайную жидкость, налитую в случайный стакан, видно, чтобы промочить горло, и спокойно укатывал петь дальше. Арно скосил взгляд на ополовиненный хозяином заведения графин и только тут вспомнил про Придда, случайно уронив на него взгляд через мутное стекло.      Валентин сидел, отвернувшись к стене и закрыв одной рукой половину лица, и… отчаянно краснел!      — Что?      — Иногда тебе везет, — буркнул Придд из-за ладони, — что ты не знаешь дриксен.      Арно прислушался. Ничего вроде и не поменялось, Вальдар всё так же голосил, шлюхи всё так же бегали, народ всё так же улюлюкал. К мрачному Придду красавицы не подходили — видно, не желали работать за бесценок — значит, дело было не в жарком шепоте.      И тут Арно осенило.      — О чем эта песня?      — Ам… о любви, — уклончиво ответил Валентин. Арно прищурился.      — В каком смысле о любви?      — В прямом. В… процессе.      — Быстро учи меня дриксен! — заржал Савиньяк, ударившись лбом о столешницу и взлохматив волосы. — Я хочу это слышать! Я хочу это понимать!      Придд скрестил руки на столе и ссутулился. Герцогу было тут явно не по себе. Арно хмыкнул, нарочито медленно налил полстакана и плеснул Придду в лицо.      Это выражение надо было видеть. По-совиному хлопнув глазами, Валентин потряс головой, прикоснулся к мокрым волосам и оттянул ткань, тут же прилипшую к коже.      — Если будешь сидеть с таким видом, мы ничего не узнаем.      — Мне… не очень здесь нравится, — выдавил из себя Валентин, вооружаясь салфетками. Арно подумывал, как бы запастись у Таши ими еще, но тут на стол совершенно внезапно взгромоздились шикарные длинные ножки, затянутые тонкой сеточкой. Потревожившая их девушка тут же сбила со стола бокалы и приборы и чуть не уронила графин, почти разлеглась на круглой столешнице. Арно поднял взгляд и посмотрел гостье в глаза. В глаза, Арно!      Еще три раза повторив себе про глаза, Савиньяк узнал острые черты лица с накрашенными сверх меры глазами.      — Привет, — нашелся Сэ, поскребя по сусекам знаний дриксен. Катарина залилась смехом и что-то залепетала. Еще через секунд десять Арно понял, что она говорит на талиг.      — … голубки, у нас всегда так! На Вальдара не смотрите, он всегда весёлый, потому что не просыхает, а вы-то, вы-то! Хорошенькие пришли, вот бы и остались. Но в Хофендорфе слишком… тесно.      — Тесно? — заинтересовался разговором Валентин.      — Тесно, — повторила «Её величество», даже не повернувшись в сторону Придда. Красавица томно вздохнула, дотянулась до завязок на груди и распустила их, оттягивая вниз, будто ей было дико жарко. Ей и было — по скуле и шее катилась капелька пота или воды… Арно, в глаза!      Самообладания хватило секунд на десять. Взгляд напряженно проследил за медленно скользящей каплей и наткнулся на белый росчерк меж завязок.      — Ты здесь как все? — смекнул Савиньяк, не в силах оторвать взгляда от спрятанной бляшки с буревестником. Маркус знал, знал, что говорил…      — Для тебя, милый, — Катарина прогнулась в пояснице, наклоняясь совсем близко и дыша в лицо, — могу быть как все, если найдется что-нибудь звенящее в количестве не как у всех.      У Арно нашлось. Тратить на шлюху деньги Генсера казалось садизмом, но ведь всегда можно попросить из казны ещё. Генерал вряд ли откажет, а ради такого дела было не жалко. Мешочек с оставшимися монетами звонко ударился о столешницу и тут же исчез — Вальдар не дремал и чаевых не оставлял.      Катарина, сделав почти сальто, спрыгнула на пол и поманила юношей за собой. Арно глянул на Валентина — и зря: Придд являл собой образ вежливого презрения ко всему сущему.      — И зачем? — с расстановкой проговорил он, поравнявшись с Савиньяком.      — Так надо, — коротко пояснило упрямство. Рассказывать про знак буревестника и повстанцев сейчас было опасно, долго и… совестно. Валентин всё бы узнал — если уже не узнал, с его-то ушлостью, — и самостоятельно, и если сначала Арно держал язык за зубами потому, что не знал, на чьей в Хофендорфе Придд стороне, то после слов о том, что враги здесь все, закрались сомнения другого рода. Это следовало обдумать на досуге, но только не когда поднимаешься на лестнице, то и дело скашивая взгляд на качающиеся бёдра и стройные ножки.      — Господин Вальдар знает много песен, — издалека зашел Придд, и Катарина чуть не сверзилась с лестницы.      — Господин?! Главное, его так не называй. Он может шарахнуть тебя своей дурой.      — Гитарой? — уточнил Арно.      — Дурой! Но он сам песни сочиняет. И играет сам. Он всё делает сам. Вальдар большой молодец.      — У этого человека слишком извращенная фантазия…      — Ты про последнюю песню? — Ступеньки на третий этаж безбожно скрипели. — Она здесь у многих любимая. Но я больше люблю песню про мятежную шлюху, которая отказалась давать командиру гарнизона, за что её казнили.      — Просто так? — удивился Сэ. — В смысле, я понимаю, что это выдуманная песня и всё такое, но просто так казнить девушку за то, что она…      — Не просто так. Сначала её поимело полштаба.      — А… я не уверен теперь, что хочу учить дриксен.      — Ой, да ладно. Она нравится мне, я даже сделала вольный перевод на талиг.      — Дело было в Хофендорфе, — с каким-то пониманием буркнул Придд, наступая на пролёт четвертого этажа. — Почему на талиг?      — Она. А я что, похожа на дриксенку?      — Ты не из Дриксен?      — Тс, — повернулась и подмигнула Катарина и вдруг запела:      — Дело было в Хофендорфе.      Командир колол всем ... — и сжала губы, будто проглотила последнее слово. Открывая дверь, через ровную паузу она запела дальше на один из вальдаровских мотивов:      — Заменяла тут яркую звезду      Та, кого все любили драть в …*             (*Катарина поёт на мотив Voltaire — The Dirtiest Song That Ain't)      — Созд… то есть Леворукий! — закатил глаза Арно. Придд покачал головой.      — Я предупреждал о не очень пристойном содержании этих… песен.      — Пойди к кошкам! Пой дальше!      — Вообще-то, — засмеялась Катарина, заваливаясь сразу на огромную кровать, задирая вверх ноги и болтая ими, прямыми, в воздухе, — я честная эсператистка. Ну и что, что бордельная шлюха! Это не мешает мне верить и чтить Создателя и каждый день просить прощения за грехи.      — Тебя простят! — Арно с размаху упал в мягкое кресло посреди комнаты, Валентин скромно уместился на какой-то тумбочке.      — А потом пришла в Акопу, — вновь затянула девушка.      — Мужиков послала в …      Но пришла весна, мама, не психуй,      И тебе найду самый лучший …      — Я догадываюсь почти обо всем, — как пьяный, захихикал Савиньяк. — Но самое первое слово до сих пор осталось загадкой.      — Скорее всего, «морфий», — экспертно отозвался Спрут. — Очень сильное успокоительное, в медицине используется редко, потому что открыто недавно, но вызывает зависимость. Неплохой способ держать подчиненных на коротком поводке. Сударыня, вы не ответили на вопрос.      — Почему талиг? — переспросила Катарина и резко села на кровати. — Во-первых, хватит мне «выкать». Во-вторых, я ответила.      — Вопрос про похожесть на дриксенку я не счёл достаточным ответом.      — Ну и подавись, — фыркнула «Её величество». — Я в детстве жила в Аконе с родителями, потом мы переехали в Южную Марагону. У отца не хватало денег накормить маму, меня и сестру с двумя братьями, поэтому он нашел где-то там чёрную работу. Мне было пятнадцать или около того, когда нас накрыло войной, которой и не должно было быть. Мы бежали, отец пропал, погиб, наверное, давным-давно, маму застрелили, братьев казнили за воровство, а меня с сестрёнкой продали в бордель работорговцы. Нелли умерла спустя два года от какой-то дряни. Ко мне Вальдар был добр. Он тогда только начинал строить и развивать свой Кэтхаус, я помню это здание еще сараем в пол-этажа. Такой ответ тебя устроит?      — Устроит.      — Тебе никто не говорил, что ты… ну хотя бы зараза?      — Повсеместно, — хмыкнул Арно. — Неудивительно, что тебе нравится песня про мятежную шлюху. Как ты так умудрилась попасть?      Савиньяк имел в виду «к повстанцам». Катарина или не поняла, или не захотела делиться.      — Помоги взойти на эшафот, — игнорируя вопрос, запела она.      — Я боюсь, что не решусь.      Ты беги, а этот эпизод      Точку ставит мятежу.      — Значит, Катарина, — задумчиво покосился в зеркало Валентин. Катарина легкомысленно сняла ленту с волос и потрясла распущенными. Взъерошенными и каштановыми.      — Ага. Катарина.      Взъерошенными, короткими и каштановыми.      — Королеву Талига зовут Катарина, — задумчиво проговорил Арно.      — Я похожа на королеву Талига? — изящно выгнув спину, оскалилась девушка. Арно критически оглядел слишком темные для дриксенки волосы, вытянутые черты лица, серые глаза и нос с небольшой горбинкой.      — Не очень, сказать по правде. Зато, Ваше величество, можете утешиться тем, что вы похожи на полковника Придда.      — Да неужели? — смерив его холодным взглядом, произнес Валентин.      — Да неужели? — тон в тон полковнику ответила шлюха. Арно расширил глаза, огляделся и с ошалелой улыбкой глянул на притихшего Придда.      — Полковник, ты думаешь о том же, о чем и я?      — Боюсь, что да, теньент, — замогильно произнес Валентин. — И я не скажу, что затея мне по душе.      Катарина захохотала.      — Это было после бала.      Кто не завалил …      Тот упал потом на холодный пол,      И ему орали вслед: «…»      — Так это реальная история, или нет?!      — Или нет, — пожала плечами девушка, медленно сползая с кровати. — Это Вальдар же сочинял, у него надо спрашивать.      — Ты хочешь… обратно в Талиг?      — Хочу, — неожиданно заявила Катарина. — Там мой дом, пусть все и погибли. Я десять лет уже — даже дольше! — убиваю свою жизнь здесь. Примерно раз в две недели одна из девочек умирает. Причем когда как. Или заболеет чем, или с лестницы сверзится по пьяни, или зарежет кто из посетителей. Вальдар их, конечно, наказывает… но жизнь-то не вернешь.      — Поможешь?      — Помогу. Заберешь?      — Заберу.      От зеркала раздалось фырканье. У Валентина причин верить талигойской шлюхе не было, это понятно. Но хоть порадовался бы, что решение нашлось!      Катарина небрежно отодвинула Придда от тумбочки и достала из ящика салфетки и всякие бутылёчки. Арно машинально отметил, что без каблуков они даже роста одного — вот ведь бывают совпадения.      — М? — Катарина смыла глаза и вопросительно повернулась к Савиньяку. Похожа, Разрубленный Змей, похожа!      — Лицо понедовольнее и потухлее, — заметил Сэ, — и будешь вылитым полковником.      Валентин закатил глаза.      — Только боюсь, что Придда мы под тебя не загримируем с его-то мордой.      — Это как раз легко! Ты не представляешь, какие чудеса можно сотворить с этой морисской косметикой. Я не знаю, где достаёт её Вальдар, — Катарина взяла расчёску и начала перебирать волосы. Чуть длиннее, чем надо, но ведь всегда можно подрезать… — но я его так намалюю: увидишь красотулю — влюбишься на месте!      Это была, конечно, шутка, но засмеялся Арно как-то нервно. На сегодня с него хватило гайифских шуточек.      — Но манерами, — Катарина оглядела Валентина, — ты на шлюху точно не похож. За салонную куртизанку еще может быть сойдешь, но не за настоящую бордельную шлюху! И это тебе не какая-то там портовая сучка, которая готова юбку для первого встречного поднять, у нас свои правила. Смотри и запоминай. Вот.      Арно не ожидал! Нет, правда. Два хищных прыжка в сторону его кресла — и Катарина прижала обеими руками его плечи к спинке. Лицо, сейчас ненакрашенное, слишком, слишком было похоже. Арно пришлось помотать головой, чтобы отогнать наваждение — перед ним сидела девушка — девушка! — точнее, не совсем перед ним, а прямо на нём, сжав коленями бёдра и обхватив гибкими ступнями коленки…      Заведенные назад плечи открывали длинную шею. На ней, раньше не замеченная, висела эспера — Катарина не лгала, что была эсператисткой. От томного выражения лица с приоткрытым ртом и раскосым взглядом бросало в жар, и Арно сглотнул, пытаясь смотреть в глаза. В глаза! Надо держаться ради общего блага.      Глаза пришлось закрыть, когда она наклонилась и коротко поцеловала. Слишком коротко, чтобы успеть что-то понять, но подбитое вином сознание выдало нечто невероятное. Расчёсанные мягкие волосы щекотали щеку, а губы касались губ так осторожно, что впору бы подумать, что это В… да о чём ты вообще думаешь?!      Савиньяк насилу отстранился и вытянул вперед руки, пытаясь отодвинуть от себя милую Катари всё-таки за плечи, а не пониже.      А девушка весело пропела прямо в лицо:      — Только всё покрыто рябью.      «Я была и буду …», -      Так сказала всем, командиру раз      Прокричала громко вслед: «…!»      Тут же оттолкнулась и спрыгнула на пол, оставив Арно с пересохшим горлом. Он украдкой взглянул на Придда — каменное лицо застыло и — внезапно! — почти порозовело. Катарина с наглой усмешкой провела пальцем по его груди.      — Если запомнил, можешь потренироваться на своём друге.      — Нет! — кажется, они проорали это одновременно. Катарина со смехом сделала круг по комнате.      — Дай мне руку, я пойду сама, — голос залился соловьём.      — И взойду на эшафот.      Ты беги, а этот эпизод      Стоит больше, чем слова.      — Это точно про мятежную шлюху? — отдышавшись, спросил Арно. Тема мятежников была ему слишком не нова.      — Текст сочинял Вальдар.      — Вальдар тоже в мятежниках? — Это Валентин спросил! Валентин! Когда он успел догадаться?! Но, возможно, Придд увидел двойное дно там, где его не было, это Арно знал про знак с белой птицей, точно такой же ему дал Маркус.      — Вальдар хозяин «Кэтхауса».      — Ищите кошек, — буркнул под нос Арно. — Маркус говорил так.      — Точно, — подмигнула Катари и снова плюхнулась на кровать. — Маркус здесь редко бывает, но… помогает иногда сочинять песни. Эта — моя любимая.      — Да, ты говорила.      — Разве? — во весь рот улыбнулась она. — Если меня поймают на том, что вы задумали, мне не жить. Поэтому рассказывайте всё. По порядку. Я глупая.      — Генсер здесь бывает? — не стал юлить Придд. — Генерал Хофендорфа.      — Здесь все бывают. И генерал тоже.      — И генералу подходит только или королева, или никто.      — Генерал берет то, что хочет. Но твоя правда, генералы обычно хотят многого и красивого. Но вам лучше его бояться. Это страшный человек.      — Мы и боимся. Поэтому нам нужна твоя помощь и твоё молчание.      Катарина, поджав губы, задумчиво посмотрела в окно.      — На просторе широченном      Ей в лицо огромным … — отрывисто запела она, проглатывая буквы.      — Все пихали в ряд наглецы подряд,      И в тоску ушла молодая …      — У меня есть в Талиге замок! — неожиданно нашелся Арно. — Я не оставлю тебя просто так, когда мы выберемся. У тебя будет кров и еда, жениха найдешь хорошего.      — Так уж и жениха…      — Один из нас виконт, а второй герцог, — подхватил идею Валентин. — Генсеру мы вряд ли нужны как таковые, а бордельную шлюху никто не будет и искать. Мы тебя устроим.      — Хорошо, — вздохнула Катарина. — Вы хотите подловить здесь Генсера? И отдать его мятежникам?      — Именно так, — торопливо подтвердил Арно. Это было, кажется, лучшей идеей. И даже не его, и не Валентина! Умничка, Катари!      — Они обрадуются, — улыбка стала почти мечтательной. — Да все обрадуются… Но мне нужно будет изобразить твоего друга.      — Тфу ты! — опомнился Савиньяк. — Мы же даже не представились! Арно. А этот унылый полковник — Валентин Придд. Прости. Я не подумал даже об этом.      — Ничего. Я редко спрашиваю имена тех, с кем сплю.      — На подготовку нужно время. Одежда, пару запасных комплектов, узнать повадки и привычки. Несколько дней тесного общения — не меньше.      — Они у нас будут. В конце концов, Генсер держать нас может до потери сознания. Ему-то куда торопиться?      Катарина насмешливо фыркнула. И запела, не успел Арно спросить, что именно ей не понравилось.      — Пока предавалась мраку,      Командир надрал ей … — голос очень уж раздраженный.      — И у сказки этой плохой конец:      Наступил ей глобальнейший…      — Что?      — А ничего! Генерал Альберт Генсер не из тех людей, которые долго хранят дела. Если вы ему нужны для того, чтобы выловить мятежников — он уже половину с вашей помощью выловил.      — Как? — поднял бровь Валентин. — Мы общались с ним единожды и не знали тогда про мятежников.      — Ему хватит пары секунд на вас посмотреть, — развела руками Катарина, и Арно стало паршиво. Боялся не за себя — за Маркуса. — Он здесь давно, и он умный. Посмотрит на тебя — и скажет, куда ходил вчера вечером. Глянешь как-то не так, дёрнешься, услышав имя, — он всё подметит. Он страшный. Страшный человек.      — Не бойся, — в голосе Придда появились ободряющие нотки, — Генсера мы берем на себя. Арно, свяжитесь с повстанцами, когда будем меняться местами, пусть подходят к «Кэтхаусу» и берут генерала. Уведешь Катарину, а я догоню. Нужен только реквизит, остальное кажется предельно простым.      — Нужно оружие.      — Пистолеты я достану, — вызвался Савиньяк. Он даже знал, где.      — Мне хватит пары дней, — задумчиво проговорила Катарина. — Я подготовлюсь, найду платье. Вообще их Вальдар где-то достает, может, сам шьет, и замены редко предусмотрены, но это я специально замараю. Я так уже делала, точнее, марала, работа иногда бывает такая. Вальдар не ругается, наоборот, говорит, что я хорошая девочка.      Арно соображал секунд десять. А потом неожиданно для себя залился краской. Потому что… представил.      — Ну что вы как невинные барышни! — поставила Катарина руки в бока, решительно прошла к тумбе и выплеснула на грудь один из кремов. Выглядело натурально, и оттого еще более смущало. Хотя, казалось бы, куда уж дальше.      Девушка потянулась, довольно зевнула и упала на кровать, болтая ногами.      — Помоги взойти на эшафот,      Я боюсь, что не решусь.      Ты беги, а этот эпизод…      Звучание песни перебил звонкий колокол, раздавшийся где-то совсем недалеко, оглушительно и неожиданно, Арно подпрыгнул на месте, Валентин взметнулся и глянул в окно. Нужно было бежать на смотр. Катарина равнодушно посмотрела на потолок, раскинула руки в разные стороны и негромко допела:      — Точку ставит мятежу.