Охотники за плотью 1-5

       Когда Дан зашел, ему в ноздри сразу же ударил сладкий запах разложения. Разумеется, в отсутствие запретов, и тем более будучи единоличным командиром своей скромной обители, Марлоу вытворял в ней, что хотел. Таскать домой трупы ему теперь тоже никто не запрещал, ровно как и совершать с ними любые, лишь одному ему угодные манипуляции.        Сейчас на полу возле его стола лежало явно не первой свежести тело, которое он притащил сюда, чтобы разобраться с ним, но затем явно позабыл в силу своей колоссальной занятости.        Сам Великий (так иногда с сарказмом величал его Данте) сидел за столом, скрестив ноги в черных с металлизированными вставками ботинках и водрузив их на столешницу. Пижонские, без диоптрий, очки придавали ему важности – он всегда напяливал их, когда выходил на работу или сидел в "офисе". В таком виде он легко делал вид, что «разбирается с документами». Конечно, на деле очки были нужны ему как телеге пятое колесо. — Прошение о том, чтобы разбить сад, — негромко прочитал Мэл, разворачивая очередную бумажку. — Слишком много вас таких набралось!        В считанные секунды, бумага вспыхнула в его руках и сгорела, точно мотылек в пламени свечи. — Прошение о усмирении шумных соседей. Новенькие, а все туда же, — он прожег сигаретой дырку в новом документе. — Обойдутся. Может, перебьют друг друга, и нет проблем.        Он взял новый список. — На рынке не хватает ассортимента. Просьба закупать больше специй, шкур животных и книг, — зрачки старшего ворлока полыхнули изумрудной злобой. — Это тебе, Дантаниел. Разбирайся. Как будто они не знают, что товар берется не из воздуха! И кто их надоумил писать прошения по любому чиху, который свербит в их нежном носу? — Салют, босс, — Данте встал около его стола, опираясь на край руками. — Делаешь дела с утра? — Я делаю то, что откладывает дела. Это просто мусор, — Марлоу в гневе скомкал бумагу и кинул ее за спину, к другим таким же прошениям и просьбам, которые никогда не получат своего ответа. На лету клочок вспыхнул и тут же обратился в сизые хлопья ничего не значащего пепла.        Дан смотрел на лучшего друга сверху вниз, улыбаясь при виде того, как Марлоу сверкает глазами и прикуривает следующую сигарету с кончика пальца. Его челка отросла, скрывая левый глаз, и он не трудился ходить к местному мастеру. Он сам состригал себе волосы, отчего те торчали в разные стороны еще сильнее, чем прежде. В своей неизменной жилетке, со складочкой между бровей и с сигаретой в зубах он идеально подходил на роль какого-нибудь южного криминального авторитета. Впрочем, не так уж это было далеко от истины. — Достают?        Мэл фыркнул, будто при нем только что упомянули что-то более, чем очевидное. — Будь я главой поселка, я бы издал указ, что тем, кто не прожил тут сотни лет запрещено даже говорить со мной на улице! — Ты и есть глава поселка.        Марлоу явно задумался над этой сакральной истиной. — Значит, я так и сделаю. Сразу, как доберусь и если не потеряю эту мысль. — Тогда, если тебе будет нечего делать, есть риск просто помереть от скуки.        Мэл невесело стряхнул пепел на ближайшую к нему кучку бумаг. — Тебе помочь? — Дан заглянул в его список требований и прошений. — Помочь ли мне? — Мэл сделал вид что призадумался. — Ты принес мне свой отчет со склада? В этой деревне живут одни потребители. Никто не хочет делать ничего - только просят. Никак не могу понять, куда делись бочки с вином и кто угнал десять голов скота. Откуда опять все эти запросы? Они только хотят получать, не понимая, что все берется не из воздуха! — Как не из воздуха? Я думал ты для того заставляешь меня гипнотизировать кордоны, чтобы мировое правительство не прознало, что партия овощей, которую они нам присылают регулярно идет на помойку, а ты вместо этого по своим каналам выманиваешь с черного рынка мясо, химикаты, алкоголь и наркотики, поставки которых запрещены в наш регион.        Мэл отложил свои бумажки. С кошачьей грацией он снова смахнул с сигареты пепел. Подняв взгляд, он мягко поманил Данте пальцем. — Умничаешь? Поди сюда.        Дан обошел стол и встал рядом с ним, опираясь задницей на край столешницы. — Я тебя слушаю?        Марлоу встал так резко, что Дан моргнул. Он схватил лучшего друга в охапку и опрокинул его на стул, прижав его так, чтобы Данте не дернулся с места. — Будешь ехидничать, сменишь меня на этом посту, ты понял меня? И тогда я приду и буду потешаться над тобой. И посмотрю, как тебе понравится управлять поселением, в котором раз от разу становится все больше ворлоков, и, как следствие, все больше идиотов! И работы. — То, что их становится больше – это твоя идея. Давно говорю тебе, пора остановиться, — Дан рассматривал царскую особь уже из своей нижней позиции. Глаза его издевательски блестели. Он никогда не упускал попыток уязвить Мэла Марлоу, в этом была самая суть их отношений.        Мэл навис над ним непоколебимой скалой. — Надеюсь, ты не рассказываешь об этом мальчишке? О том, что не все, кто попадает к нам, умирают в муках? И о том, каким чудом достаются нам некоторые товары? — Я молчу как рыба, пока позволяет заклинание, сегодня даже показался ему с боевыми травмами, чтобы он догадывался, но не задавал вопросов. Ты знаешь, что я нашел небольшой обход. Если Эму открывать лишь часть правды посредством мелких намеков, это тоже считается. Но мы не сможем играть в эти игры слишком долго. Он не слепой, как и все в этом поселении. Все видят, Мэл, что ты заставляешь всех, кто еще не имеет апрентиса, создавать себе таковых.        В голосе Данте послышалась странная интонация. Мэл не читал мысли, но знал друга слишком хорошо, чтобы это уловить. — Не могу поверить. Ты осуждаешь меня? — он удивленно выгнул бровь. — Нет, ведь я поддержал твою идею. Просто тебе не кажется… Что наша система может подвести? Они всего лишь новички, к тому же, обращенные против воли. Ты не боишься, что в один день они… не знаю. Восстанут против нас же?        Марлоу едва не заскулил, услышав такой вопрос с самого утра. Ему было уже много и без Данте. — Дан? Если ты пришел не по делу, а просто капать мне на мозги, проваливай с моего стола. Мне действительно нужна твоя поддержка, а не зуд. Если ты будешь продолжать ныть я сошлю тебя к светлым, прямиком к твоему хомяку. Я предупредил! — Ладно-ладно, Ваше Высочество. Я заканчиваю. Просто...        Мэл посмотрел на него предупреждающе и Дан окончательно свернул тему: — Мы с тобой прогуляемся в подвал сегодня? Я хочу посмотреть, как там дела.        Марлоу подумал. Все же было что-то неправильное в том, что Дан периодически заводил такие разговоры. Больше всего он боялся, что однажды тот разболтает Эмберу их большой секрет, который пока удавалось сохранять таковым лишь только ОЧЕНЬ большим чудом.        Уже давно они разработали эту схему: в дни, когда люди приходили инспектировать границы и ослабляли магию, чтобы поговорить с ворлоками, Дантаниел пробивался наружу посредством телепатической связи. Смертным было невдомек, что сильнейший ментальный ворлок с легкостью пробьет защитные амулеты, тем более что Данте не пытался воздействовать на дипломатов напрямую.        Напротив, вместо этого он умудрился установить связи на расстоянии, так называл это Марлоу. Так Дан связался с черным рынком, чтобы совершать выгодный обмен: живой товар на колдовские травы, обладающие интересным эффектом.        Приток людей осуществлялся по паре направлений: во-первых с черного рынка, в обмен на некоторые вещи. Второе - по официальным каналам, как и было оговорено в договоре - в деревню отправлялись те, кто был осужден на смертную казнь. К сожалению, этих жертв стало слишком быстро не хватать, и пришлось придумывать новые варианты.        Мэл недолго думал, как им решить эту проблему. Все, что понадобилось ему – лишь застать врасплох охрану на границе, когда те потеряли бдительность. Данте не понадобилось и минуты, чтобы заколдовать их. Теперь военные не видели, как к деревне время от времени подходят вооруженные группы людей для передачи груза, и ничего не предпринимали и не сообщали в соответствующие органы.        Что поделать? Деревню ворлоков было не прокормить полноценно по-другому. Все хотели жить в достатке и удовольствии, оттого и приток людской крови должен быть куда более глобальным. Параллельно, Мэлу никто не мешал создавать из некоторых людей новых ворлоков.        Он называл это "расширением популяции населения". — Я надеюсь, что ты сдержишь свой язык за зубами, Дан. Это только наше с тобой дело, — Марлоу сделал очередную затяжку. Глаза его сверлили Данте, как волшебные буравчики. — Мэл? — Данте погладил его по плечу. — Я знаю. Заклинание связи не улавливает этого. Мы не врем Эмберу, мы всего лишь немного … Недоговариваем. Сегодня я честно показал ему обломок зуба в своей ране, так что технически он думает, что все знает. Он не задает вопросов, но тут я над ним немного поработал – так что в ответ мне и не приходится ему врать. В заклинании связи есть свои плюсы, как и все древнее, оно крайне неуклюжее. Я могу просто рассказывать далеко не все и заставлять его не вникать. — Ты уверен, что хорошо прикрываешь от него свою психику? Он же вертит тобой, как куклой, стоит ему просто поднять на тебя свои прекрасные голубые глаза! — Я уверен. Параноик, — Дан сжал его плечо крепче. — Не ревнуй.        Марлоу не успел ответить. В кабинет, бранясь и безумно крича, влетела какая-то ведьма. Пошарив глазами по помещению, она наткнулась на двух негромко о чем-то переговаривающихся друзей. Взгляд ее упал на полулежащего в кресле Дантаниэла.        Это была одна из новеньких, Дан не видел ее прежде. В глазах ее горел блеск, словно у дикого животного под хвостом не заживала болячка. Дан поймал себя на мысли, что у него начались проблемы с тем, чтобы запоминать лица – этих новеньких становилось довольно много, хотя Марлоу тщательно отбирал их лично, под четким присмотром своей верной свиты, все равно становилось трудно запомнить их всех. По-видимому, ведьма даже не знала, к кому обратиться: — Кто из вас Марлоу? Ты? — ведьма ткнула пальцем в изумленно выгнувшего бровь Дантаниэла, так и не успевшего встать. — Я подала прошение неделю назад! Хочу, чтобы мой дом был выкрашен в яркие голубые и желтые цвета! Я живу далеко от центральной части! Почему в ответ на мое заявление мне почтой пришел кусок протухшего мяса?        Дан опасливо покосился на Мэла. По-видимому, эта женщина не имела представления, что стоит и не стоит говорить в присутствии главы поселения ворлоков и ведьм. Зато Дан понял, из-за чего у Марлоу в кабинете гнил тот труп. В назидание он рассылал его части, вместо ответа на просьбы трудящихся.        По кабинету неуловимо поплыл запах паленого. Дан решил благородно принять на себя роль козла отпущения. — Простите. Вы … ? — Я Хартвуд, Грейс! Я ведьма, живущая на окраине! Когда я соглашалась жить в деревне, мне обещали ярко-желтый домик! С голубой крышей. — И давно вы являетесь ведьмой? — продолжал ненавязчивый допрос Дантаниэл. — Три недели, с тех пор как я живу здесь! Три недели с тех пор, как мне обещали … — Я услышал вас. Ярко-желтый домик. С голубой крышей, — Дан понимающе кивнул. — Однако, должен вас предупредить, произошло недоразумение. Дело в том, что в нашем поселении абсолютно запрещены яркие цвета. Никаких ярких, розовых, синих и прочих оттенков, кроме серых и коричневых не разрешено, ни в центре, ни на окраине.       Губа ведьмы задрожала. — Но… Мне сказали… — Прошу прощения за то, что вас ввели в заблуждение, — заботливо сказал Дан. — Скорее всего, мы хотели, чтобы вы присоединились к нашему бессмертному множеству как можно скорее. Однако... Мы сделаем для вас исключение. Вы так хотите видеть свое жилище ярким?        Ведьма сжала кулаки и кивнула, а Марлоу за спиной лучшего друга начал нагреваться от негодования. Даже корни его волос начали приобретать угрожающий пламенный оттенок. — Нет проблем. Отнюдь вы будете видеть видеть свой дом желтым. С голубой крышей, — Дате щелкнул пальцами.        Ведьма моргнула, словно ее укололи. Когда она открыла глаза, перед ней на столе полулежал все тот же ворлок с наглой белозубой улыбкой. Второй – темноволосый и в очках, нависал над ним сверху, немного злобно приоткрыв хищную пасть.        Женщина покачнулась, словно выпила лишнего. — И все? — подозрительно спросила она. — Все. Вы свободны, — Дан легко подул в ее сторону.        Поломанными кукольными движениями она развернулась и ступила на порог. Ни разу не обернувшись, она покинула кабинет, и мягко прикрыла за собой дверь, пробормотав тихое «спасибо».        В помещении повисла тишина. — Я открою тебе секрет, мой взрывной друг, — Дан повернулся посмотрел на Марлоу. — Сам пользовался им, когда еще был священником.        Бывший преподобный сделал усилие и, отодвинув Мэла, встал во весь свой немаленький рост, поравнявшись с другом и заглядывая в его зеленые глаза. — Терпение. Вот чего тебе всегда не хватало. Тебе не обязательно рычать на всех и делать то, что они хотят. Тебе достаточно заставить их поверить в это. Представляешь сколько нервов ты бы сэкономил, если бы "экологичность" была знакома тебе, как термин?        Марлоу смотрел на Данте очень пристально. У него в голове вертелось сразу много мыслей, начиная от тех, где он хотел завалить Данте прямо здесь и сорвать с него всю одежду, заканчивая той, которая нашла свой выход в словах: — Что бы я делал без тебя, Дан, — вздохнул Марлоу и привлек заведующего складами и провиантом к себе для объятия.        Впрочем, это не исключало того факта, что Мэл собирался обеспечить Эмбера лишней работой, переломав руки и ноги своему охраннику, который неизвестно куда смотрел и пропускал в его крепость кого попало.        Впрочем, он решил отложить на потом эту мысль. — Так ты отведешь меня в подвал? Раз уж я решил твои насущные проблемы … — промурлыкал Данте Мэлу в ухо.